У Бай Хаотянь маленькие тёплые ладошки. Медленно приходя в себя, он ощущает их прикосновения – она легонько похлопывает его по щекам. Он, морщась, открывает глаза, моргает и встречается с ней взглядом. В её глазах испуг пополам с облегчением. Тёплые ладошки обхватывают его за талию, помогая подняться. Он опирается на стенку и стараясь звучать как можно убедительнее, врёт ей, что все в порядке. Однако тело предательски подводит его и если б не Бай, он бы упал. Но она подхватывает его, снова обнимая за талию и он благодарно опирается на нее все весом. Он сейчас слишком устал, чтобы чувствовать неловкость. Он знает, что она поймёт. Эта девочка на удивление понимающая. Ругается – А он и не знал, что она ругаться-то умеет – и тащит его в его комнату, потому что знает, как он не хочет в медпункт. Он только фыркает устало на ее обещания сдать его врачам. Она знает, что врачи не помогут... Никто ему не поможет. И все-таки остаётся рядом. Она понимает как ему не хочется сейчас быть одному и что он никогда об этом не скажет – гордый. И она остаётся. Укладывает его, обессиленного приступом и поит, поддерживая под затылок. Слушает его ворчание, сидя на краю кровати и пропускает мимо ушей слабое:
– Я в порядке. Уходи.
Она не уходит. Сидит с ним и гладит маленькой тёплой ладошкой по впалой щеке, отводит чёлку со лба...Кладет руку ему на грудь, приговаривая:
– ...у кошки не боли, у собачки не боли и у У Се пройди...
Её лёгкие прикосновения забирают боль и дышится легче, свободнее. Проваливаясь в сон, он улыбается.