У Сонгю пляшут губы, в лице ни кровинки. Он сидит, притянув колени к груди, сжавшись в комок, молча, без слез. Он сегодня впервые стрелял в человека. Врага. Но тот был так близко...

Сонгю трясет. Хэ Иль садится рядом, также молча, притягивает его к себе, позволяя уткнуться себе в плечо. Осторожно гладит по сведенной спине. Мальчишка вздрагивает и разражается плачем. Плачет навзрыд, отчаянно. Хэ Иль молчит, глотая такие правильные и совершенно не важные сейчас слова про то что это был враг, они на войне и про долг. Он гладит Сонгю по взмокшим вихрам, пока тот не затихает. И тогда оттянув за плечо тычёт ему в губы фляжку:

— Выпей.

Сонгю послушно пьёт и обмякает у него под боком. И Хэ Иль не хочет думать, что однажды этот мальчишка привыкнет убивать и для него это станет работой, как для них всех.