Макс знает, что Герман просто издевается, даже не играет, нет. Игрушек у него много, но их он отчасти даже балует, потому-то они не жалуются и права не качают. Готовы в лепешку разбиться, лишь бы он обратил на них внимание. В порядке бреда Макс даже предполагал, что у Германа где-то есть свой фан-клуб. Основанием для такого предположения служила реакция людей на этого мерзавца: стоило ему только улыбнуться и заговорить, как все вокруг тут же начинали плясать под его дудку. Все-таки очарование — страшная сила, особенно если не знать о том, какой ублюдок его использует. Хотя в целом, наверное, и логично… Зло должно быть привлекательным, иначе как бы оно заманивало в свои сети? Объективно говоря, Герман, наверное, не был злом во плоти, но лично Макс уже не мог воспринимать его иначе.
Макс издалека заметил дурацкий желтый свитер, даже скорее канареечного цвета: из-за пасмурной погоды тот казался даже еще ярче обычного. Герман сиял свой самой паскудной улыбкой из всех имеющихся в запасе и производил неизгладимое впечатление на прохожих, спешащих по каким-то своим обеденным делам. На взгляд Макса, в этом свитере Герман выглядел как боксер в балетной пачке, ему больше подошел бы строгий костюм из тех, которыми обычно щеголяют богатые ублюдки.
— Шифруешься? Думаешь, что так будешь больше похож на нормального человека? — язвительно прошипел Макс, позволяя Герману мимолетно приобнять себя.
Лучше уж так, чем если этот кретин полезет целоваться посреди оживленной улицы. Будний день, обед, люди должны сидеть на работе или в кафешках набивать животы, а они вместо этого шляются по улице, будто нарочно хотят понаблюдать позор Макса из первых рядов. А в том, что чашу унижения этого дня придется испить до дна, Макс не сомневался. Для Германа, казалось, вообще не существовало никаких ограничений, он всегда творил, что хотел и когда хотел. Будь у него возможность, Макс никогда бы и близко не подошел к этому ублюдку, но выбора у него не было, а потому он послушно пошел по улице вслед за проигнорировавшим его парнем.
— Ты бы хоть раз что-нибудь хорошее сказал, а, Макс? Вот не понимаю, как тебя вообще люди терпят? — Герман широко улыбнулся, не обращая внимания на кислую мину спутника.
— Тебе же я зачем-то понадобился, — буркнул Макс.
С Германом они познакомились не так давно, через социальную сеть. Оба играли в какую-то дурацкую игрушку и однажды разговорились, а потом что-то пошло не так… Или, вернее, не так пошло все. Макс попал в серьезные неприятности, и только случайный знакомый смог помочь. Кто такой Герман было не ясно и до сих пор, он с легкостью решал любые проблемы, нарушал законы и правила так естественно, словно не знал об их существовании. В общем, вел себя так, словно ему принадлежит весь мир.
— Понадобился, — просто согласился Герман. — Сегодня мы с тобой пойдем в магазин игрушек, — объявил он.
— Игрушки? — Макс даже приостановился, не понимая, какая еще дурь стукнула в голову его спутнику.
Как-то слишком уж безобидно звучал такой план, совсем не в духе Германа. Обычно он вытворял что-нибудь такое, что у Макса голова дымиться начинала либо от стыда, либо от злости. А тут игрушки… Что может быть безобиднее игрушек?
— Что, удивлен? — Герман улыбнулся так, что к Максу закрались подозрения в том, что он чего-то сильно не понимает или что-то упускает.
Впрочем, ответ был найден довольно быстро, стоило только Герману остановиться перед огромной вывеской, гласящей «Обитель Эроса».
— Ты?!.. Что? — Макс вспыхнул мгновенно, костеря идиота Германа на чем свет стоит и проклиная себя за то, что слишком расслабился в обществе этого чудовища.
— А что тебя удивляет? Я же сказал, что мы идем в магазин игрушек. Или ты думал, что я решил купить набор плюшевых зайцев? — Герман ехидно усмехнулся и, ухватив Макса за руку, дернул к двери.
— Впрочем, если хочешь, могу купить для тебя костюм зайца, а если будешь плохо себя вести, то заставлю выходить в нем на улицу, — первая часть фразы искрилась насмешкой, а вот вторая прозвучала вполне серьезно и угрожающе.
Макс тут же прикусил язык, проглатывая все те ругательства, которые вот-вот должны были пролиться на голову Германа. Порой сложно было помнить о том, кто тут хозяин положения.
— Я тебя ненавижу! — придушено прошипел Макс.
— Я знаю, сладкий, — спокойно улыбнулся Герман. — Правда, в своих страданиях виноват ты сам. Вполне мог бы уже отбросить свою гордость и начать получать от происходящего удовольствие. Обычно, знаешь ли, люди радуются, когда им дают возможность делать что угодно без оглядки на общество.
Макс просто проигнорировал это заявление: они говорили об этом не в первый раз. Вот только до Германа так и не дошло, что после того, как он наиграется и бросит Макса, тому придется самому расхлебывать все то, во что они влезут вместе.
Магазин и в самом деле оказался банальным сексшопом, Макс не знал, куда девать глаза и руки, от стыда хотелось провалиться сквозь землю, а вот его спутнику явно было интересно. Правда, ему больше удовольствия доставлял убитый и растерянный вид Макса, нежели ассортимент магазина. В итоге Макс нашел самый безобидный предмет интерьера и принялся разглядывать его. Небольшой торшер у стены с тряпичным плафоном бордового цвета. Вещь казалась совершенно неуместной в этом месте и потому сразу понравилась Максу, который был тут столь же неуместен. От сравнивания себя с предметом обстановки его отвлек ощутимый шлепок по заднице.
— Чего застыл, пошли примерять покупки, — Герман улыбался так самодовольно, а девушка продавец так понимающе, что Макс просто не мог выносить этого дальше.
Он резко развернулся и вылетел из магазина, словно за ним гналась стая чертей. Умом парень понимал, что поступает глупо, и подобная выходка только развеселит Германа еще больше, но поделать с собой ничего не мог. Он несся вперед, не глядя по сторонам и не отдавая себе отчета в том, куда именно он бежит. Громкий визг резко затормозившей машины вернул его в реальность буквально за мгновение до столкновения. Потом Макс и сам не мог вспомнить, каким образом умудрился отскочить вбок и не попасть под колеса.
Со всех сторон кричали люди, водитель бледный как мел склонился над ним, пытаясь понять, сбил или нет, машины сигналили так, словно от уровня шума зависела их жизнь, а Макс не мог прийти в себя. Перед глазами все плыло, в голове бухал пульс, горло пересохло так, что не получалось произнести ни слова.
Из всей какофонии шума и цвета он смог уловить только канареечно-желтый свитер над собой и поразительно серьезный голос, спрашивающий, все ли с ним в порядке. Говорить Макс еще не мог, потому просто кивнул. Злости уже не было, разве что на себя. А присутствие Германа даже успокаивало и вселяло уверенность в то, что все будет хорошо. Пожалуй, Макс тоже купился на очарование этого человека, просто очень долго смог отрицать очевидное.