Скажи мне "да"

Дазай шел по улице, насвистывая какой-то дурацкий мотивчик из рекламы, прицепившийся с самого утра. Настроение у него было довольно сносным, что в последнее время редкость. Осаму шел домой, но какая-то струна внутри него дрожала от предвкушения чего-то интересного, чего-то хорошего. Странное состояние, но для Дазая, вечно одолеваемого скукой, это было почти подарком. Редко, в последний раз около четырёх лет назад, в его жизни происходило что-то непредвиденное, непредсказуемое. В агентстве случались веселые события, но не часто, а в последнее время так и вовсе одна скукота. Нет, работа у детективов была всегда, но это рутина. Никакой серьезной опасности, которая заставляла бы кровь кипеть, а разум работать на пределе возможностей, продумывая все возможные ходы, ища способ раздавить, заставить сдаться, уничтожить. В мафии такое происходило гораздо чаще, но по прошлому Дазай не скучал. Почти. Будучи главой группировки в мафии у него не было цели, чего-то глобального. Не сказать чтобы в агентстве эта цель появилась, но тут он чувствовал себя причастным к чему-то стоящему. Хотя и это, наверняка, было лишь выдумкой для самого себя. Спасать людей и помогать другим всегда хотел Одасаку, Дазаю было плевать на всех, кого он убил или кому причинил боль. Он не испытывал чувства вины, он вообще ничего не чувствовал. Почти. Но это крошечное во всех смыслах исключение никак не влияло на отношение Дазая к остальному миру. Наверное, он просто исполнял последнюю волю погибшего друга, Одасаку завещал ему свою цель в жизни, и впервые у Дазая не хватило цинизма отмахнуться. Хотя, помимо этого была и еще одна причина - мелкая, рыжая, в дурацкой шляпе. Но тут Дазай предпочитал не углубляться в размышления, бросать Чую он не хотел никогда, просто так было нужно. Все знают, что у Дазая Осаму нет души, что он бессердечная скотина, не оставляющая другим ничего, кроме чувства отчаяния. И так должно было оставаться.

Дорога от агентства до дома всегда занимала полчаса неспешным шагом, но в этот раз Дазай преодолел расстояние минут за пятнадцать. Осаму никогда не пользовался лифтом, и в этот раз он не изменил себе, не зря, подходя к квартире он сразу понял, что у него гости. Кто это мог быть, он не представлял, поэтому, на всякий случай, достал пистолет - предмет вечного недовольства Куникиды, и медленно вошел. Увидев своего гостя, Дазай выдохнул и убрал оружие. Не потому, что пришелец не был опасен, просто против него такие игрушки бесполезны. А предчувствие не обмануло.

- Чуя! Как же я рад тебя видеть! - Дазай радушно распахнул объятия, нацепив на лицо свое самое ехидное выражение.

Чуя хмуро уставился на бывшего напарника, поднимая руку с бутылкой виски. У Накахары был паршивый день, месяц, год и жизнь, он терпеть не мог виски и понятия не имел, какого хрена забыл в этом доме, поэтому шуточки Дазая ему сейчас были параллельны. Дазай всегда вел себя как придурок, но сейчас Чуя отчетливо видел его настороженность и радость. Дазай выглядел таким довольным, словно по дороге как минимум пнул щеночка, но Акутагавы нет в городе, Чуя точно знает, сам отправлял его на задание вчера утром.

- Неужто передумал подыхать? - Ехидно протянул Накахара. - Расслабься, я сегодня не в настроении потрошить безмозглых кретинов.

- Что ты, Чуя, я совсем не прочь умереть, просто не ожидал тебя тут увидеть, то-то еще на улице мне показалось, что псиной запахло, - от меда, источаемого Дазаем, начинало сводить скулы. А может это от злости, сколько бы времени не прошло, Осаму не переставал выводить его из себя.

- Шавка тут только ты! - Вызверился Чуя, вскакивая на ноги, никто кроме Дазая не мог вывести его из состояния апатичной тоски настолько быстро. Тот словно был создан для того, чтобы злить Чую. А еще Накахара всегда проигрывал словесные перепалки, зато морду Дазаю он бил чаще, чем Дазай ему. В общем счет был примерно равный. Дазай на удивление миролюбиво поднял руки и прошел на кухню за стаканами. Он был рад видеть Чую, по настоящему рад. Они встречались крайне редко, чаще всего где-нибудь в баре и разумеется “чисто случайно”. Как правило, Чуя пил вино, Дазай помнил еще с былых времен, что Накахара не выносит крепких напитков. Не потому что напивается, просто на его вкус это слишком приземленно. Приземленно, ага, ведь остальная жизнь мафиози настолько возвышенна, что странно, как они ногами земли касаются. Осаму усмехнулся своим мыслям и отправился к Чуе. Судя по всему, того всерьез все достало, раз он решился на такой безрассудный шаг. 

Первые два стакана они выпили молча, как всегда изучая друг друга взглядами и думая каждый о своем. Находись они где-нибудь в баре, этим бы все скорее всего и закончилось, они бы продолжили молча надираться, просто довольствуясь обществом друг друга и редкими фразами ни о чем. Им обоим было нужно общество друг друга - это словно глоток воздуха перед новым длительным погружением под воду. Им и не было необходимости говорить открыто, чтобы понимать, за время, проведенное вместе, они научились читать друг друга без лишних слов. Со словами получалось хуже.

- Все плохо? - Дазай первым нарушил молчание и, как ни странно, говорил совершенно серьезно, без привычного кривляния. Чуя вгляделся в его прикрытые глаза и готов был поклясться, что сейчас в них то же выражение пустоты, какое он помнил. Здесь и сейчас Дазай сбросил часть масок, и это заставило Накахару ощутить приятную дрожь. Интересно, а если бы детективы увидели такого Дазая, узнали его, они бы почувствовали себя преданными, обманутыми? Наверняка. Дазай всех заставлял чувствовать себя так, словно это было его способностью, а не полное обнуление. Впрочем, таких “способностей” у него было много, всего и не упомнить. Чего стоит только его умение корчить из себя добродушного кретина, на чью умильную рожу ведутся все без исключения. Особенно забавно наблюдать, как на это ведутся те, кто совершенно точно знает настоящего Дазая, сам Чуя в их числе, наверное, самый смешной.

- Я хочу, чтобы Мори сдох, - Чуя покачал стаканом, наблюдая за тем, как виски в нем ненадолго обволакивает толстое стекло. Все-таки что-то в этом пойле есть…

- Хах, это почти предательство, Чуечка, а ты же так ненавидишь предателей, - Дазай улыбнулся уголками губ. Сейчас контраст между его привычной шутовской манерой речи и совершенно холодным безэмоциональным видом пугал. Чуя до дрожи любил такого Дазая, правда, признаваться в этом никогда и никому не собирался. Осаму и сам все знал. Он всегда все знает и использует это в своих целях, но сейчас это не страшно, потому что очень похоже, что их с Чуей планы на этот вечер полностью совпадают.

- Предательством это станет, только если я его убью, - возразил Чуя, откидываясь на спинку дивана. Он чертовски устал за последние годы, ему все надоело настолько, что даже привычные эмоции казались ненастоящими. Интересно, Дазай чувствует себя таким же пустым? Но несмотря на это, после вечера проведенного в его обществе Чуя снова начинает ощущать себя живым. 

- Забавно, - Дазай ударяет пальцами по стакану так, что звон разносится по всей комнате. Сейчас он чувствует себя как раньше, словно и не было последних лет. 

- Что из всего этого кажется тебе забавным? - Усмехается Чуя, на его взгляд вся ситуация абсурдна. Наверное, он еще недостаточно пьян.

- Забавно, что о своем желании убить Мори, ты говоришь мне.

- А разве ты не хотел бы лицезреть его голову на полке отдельно от всего остального? - Это страшный секрет, но Чуя прекрасно знает, насколько Дазай ненавидит Мори. И все бы ничего, но эта причина как кость в горле у самого Чуи.

- Сейчас устранять Мори не выгодно, кто-то должен будет занять его место, а в данное время никого подходящего нет, - Дазай тонко улыбается и тянется за бутылкой, чтобы наполнить опустевшие стаканы. Странный разговор и вечер, этого ему не хватало очень долго. - Или ты считаешь себя подходящим кандидатом на роль босса?

- А ты думаешь я не справлюсь? - Чуя щурится чувствуя себя уязвленным, в принципе он и не стремится к месту босса, но сам факт…

- Конечно, - в словах Дазая нет и капли сомнения. - В тебе здравого смысла меньше, чем роста, а вот эмоций хватило бы на троих.

Дазай смотрит на Чую, читая его как открытую книгу, в этот момент ему до дрожи в руках хочется прикоснуться к нему, но еще слишком рано. Скорее всего Накахара не оттолкнет его, но это будет не по сценарию. Впрочем, Дазай уже сейчас знает, что проиграет. Как бы импульсивен не был Чуя, с эмоциями он умеет справляться гораздо лучше самого Дазая, чья единственная настоящая эмоция - Чуя.

- Ты мог бы вернуться, - обронил Накахара разглядывая игру света на кубиках льда, едва скрытых виски.

- Не могу, Одасаку…

Дазай не успевает договорить, Чуя перебивает его охрипшим голосом:

- Он тут не причем!

- Почему ты так думаешь? - Дазай кажется удивленным.

- Ты бессердечный ублюдок, Дазай. Тебе ни до кого нет дела. И я никогда не поверю, что слова мертвеца могут так много значить для тебя. Не поверю, что ты любил его настолько сильно, ты просто не способен на это, - Чуя знал, что зря сказал это, зря он вообще затеял этот разговор, но виски давало о себе знать, и заткнуться уже было выше его сил.

- Ты ошибаешься, - Дазай залпом осушил стакан и наполнил по новой оба, приближаясь к Чуе опасно близко. Накахара умом понимает, что надо бы дать ему в морду и валить, но вместо этого сидит, словно кролик перед удавом, едва удерживая себя от того, чтобы потянуться навстречу. Как всегда. Дазай умеет дрессировать, нельзя этого отрицать, достаточно только взглянуть на Акутагаву с его стокгольмским синдромом. Или на самого Чую.

- Ты знаешь, что не прав. Знаешь, кого я хочу заполучить больше всего остального. Единственное чего я по настоящему хочу... - Дазай опасно близко, его дыхание опаляет ухо, а тихий низкий голос сводит с ума. В такой момент так легко поддаться искушению и сдаться, но Чуя держится, с огромным усилием воли он немного отстраняется, стараясь не смотреть в глаза Дазая - такие голодные, жаждущие и беспощадные глаза. Ручной монстр. 

- Тогда почему ты… - Чуя не знает, как сформулировать вопрос, но Осаму и без слов его понимает. Вечер приобретает совсем уж сюрреалистический окрас. Чуя знает ответы на все эти вопросы, чего так жаждет Дазай и даже вполне себе понимает причину его ухода. Но он не готов сдаться, даже понимание того, что он уже победил, не облегчает положение, а лишь усугубляет его.

- Я хочу, чтобы ты сдался, разве не понятно? Хочу, чтобы смирился и стал моим полностью, без оглядки и условий, - от голоса Дазая по спине пробегает мороз. Дазай Осаму действительно чудовище, и его любовь такая же беспощадная. Чуя слишком хорошо знает его, но даже он не может предсказать, что случится, когда сил сопротивляться не останется, это манит и пугает одновременно.

- Н… Нет! - Чуя упирается в его плечо рукой, но не отталкивает, отчего это “нет” звучит как “да”. Дазай понимает его и дьявольски усмехается.

- Ну же, Чуя, как долго ты еще будешь бегать? Просто скажи мне… Чего ты хочешь? Хочешь смерти Мори? Он уже не жилец. Хочешь стать боссом? Запросто, - Дазай словно змей-искуситель шепчет на ухо, легонько касаясь его губами, но не позволяя себе большего. Он оставил выбор за Чуей и твердо следует своему решению, несмотря ни на что, хотя ему бы ничего не стоило заставить Накахару согласиться на что угодно. Чуя с трудом вспоминает о том, что нужно дышать, и уже не вспоминает о том, что нужно держаться подальше. На самом деле он давно дал ответ - уже одним тем, что ищет этих встреч, но Дазаю зачем-то нужны слова.

- Хочу, чтобы ты отвалил, отпустил меня... - шепчет Чуя, закрывая глаза.

- Нет, Чуя, ты хочешь совсем не этого. Иначе тебя не было бы здесь, ты бы не пришел сегодня ко мне. Ты пытаешься манипулировать мной, ты хочешь найти способ приручить меня. Ты все усложняешь, - Дазай отстраняется и тянется за стаканом. Следующие два снова выпиваются в полной тишине. 

- Дазай, - позвал Чуя, наконец сумевший взять себя в руки.

- Мм? - Осаму перевел взгляд на Чую и спрятал усмешку в стакане.

- Да.

В ту же секунду, Чуя даже моргнуть не успел, Дазай прижал его к себе и впился жадным поцелуем в такие желанные губы. Словно хищник схвативший свою жертву, Осаму вцепился в Чую, целуя его так, словно это их последний день на земле. Стакан выпал из ослабевших пальцев и комната наполнилась запахом виски, впитавшегося в ковер, а Чуя из последних сил схватился за плечи Дазая, желая то ли оттолкнуть, то ли притянуть еще ближе.

- Я определенно об этом пожалею… - Выдохнул Накахара, упираясь лбом в плечо Дазая.

- Да, пожалеешь, но не передумаешь, - ответил Осаму, касаясь губами виска Чуи.

Говорят, что Дадзай Осаму бессердечный монстр, не способный на чувства. В чем-то они правы - он чудовище, и любовь его не та, о которой слагают легенды, но сердце у него определенно есть, просто бьется оно в чужой груди.