Старое письмо, оставшееся неотправленным, вложенное в подаренный экземпляр новой книги Уэнсдей Аддамс, который теперь лежит на тумбочке Энид Синклер:

      Энид,

      Я бы хотела повторить свой аргумент насчет Орфея. Видишь ли, я говорила тебе, что самым большим его сожалением должно быть то, что он не лишил себя жизни, чтобы встретиться с Эвридикой в подземном мире сразу после ее смерти.

      Я все еще верю в это.

      Я ожидаю, что ты захочешь поспорить с этим, опровергая мои убеждения и утверждая, что больше всего он должен был сожалеть о том, что повернулся и посмотрел на свою возлюбленную, пойдя против указаний Плутона и Персефоны, и поэтому потерял Эвридику навсегда.

      Я говорю, что ты ошибаешься.

      Ты ошибаешься, потому что Орфей никогда бы не пожалел о том, что посмотрел на Эвридику. Как он может испытывать стыд, любуясь женщиной, которую так сильно любил? Последний взгляд на нее был бы не сожалением, а последним мгновением безудержной преданности.

      Я знаю, что это правда. Я знаю, что он не жалел об этом, потому что я чувствую то же, что и он.

      Каждая минута, проведенная с тобой, Энид, - это минута, которую я не хотела бы провести иначе. Когда ты рядом со мной, я знаю, что тебе суждено быть рядом.

      Если бы тебя не было рядом со мной, это было бы неправильно. Мне кажется, я бы почувствовала изменения в воздухе. Моя квартира стала бы казаться в десять раз пуще. Мои плечи стали бы тяжелыми.

      Моя рука бесконечно тянулась бы к твоей.

      Мы с Орфеем - одно целое.

      Потому что, как бы далеко мы ни находились друг от друга, как бы мимолетно ни было наше время вместе, я всегда буду оглядываться через плечо, ища тебя.

      Навеки твоя,

      Уэнсдей