Агури редко удается выспаться, поэтому в выходные он встает не раньше обеда. Особенно, если накануне было дежурство в больнице. Однако сегодня его будит солнечный свет, бьющий прямо в лицо и звонкий голосок любимой. Агури морщится и перевернувшись на живот, накрывает голову подушкой, удовлетворенно выдыхает. Тихо, темно... Можно еще поспать. Но Тошико не унимается, отнимая у него подушку и стаскивая одеяло. Агури, не открывая глаз, протягивает руку и роняет ее на себя. Тошико возмущенно брыкается и вопит про насилие над личностью, но Агури, перевернувшись на бок, притягивает ее к себе и утыкается носом в шею. Тошико притихает и Агури тянет сонно и довольно:

— Пахнешь солнцем и радугой... Доброе утро.

Тошико некоторое время лежит молча и неподвижно, потом выворачивается из его объятий, наклонившись, чмокает в кончик носа и легким ветерком уносится куда-то. Агури потягивается и не спеша садится в кровати, но встать не успевает. Тошико возвращается и бухает ему на живот поднос с бутербродами и кофе, ойкает, прижимая ладошки к щекам и обезоруживающе улыбается. Агури вздыхает, сдвигает поднос и приглашающе хлопает ладонью рядом с собой. Тошико забирается на кровать с ногами, к нему под бок, цапает с подноса бутерброд и хлюпает обжигающе—горячим кофе. И пусть бутерброды нарезаны криво и неумело, а кофе чересчур сладкий, это утро для Агури по-настоящему доброе...

На часах без пяти минут полдень.