Солнечный свет так ярок, что режет глаза, даже сквозь плотно сжатые веки. Он морщится и отворачивается. Переворачивается на бок и не открывая глаз, тянется обнять, но руки нащупывают пустоту. Значит Юки уже встала. Она всегда встает раньше него. В распахнутое окно врывается ветер с моря, свежий соленый бриз и ласково гладит его по щеке прохладной ладонью, ерошит волосы на виске. Он ловит его ртом, облизывается и по-прежнему не открывая глаз, прислушивается к тишине. Тишина постепенно наполняется звуками: Шумом ветра в кронах деревьев, шорохами, далеким, глухим и мерным рокотом прибоя, эхом долетают отзвуки чаячьего крика. Окна их дома выходят на океан. И по утрам чайки, бывает, прилетают на их окно, садятся и смотрят, наклонив голову и кося круглым черным глазом. Юки - добрая душа - кормит их с руки и смеется. Ему и сейчас чудится шелест птичьих крыльев. Он открывает глаза и шикает на наглую птицу, устроившуюся на подоконнике. Солнце уже высоко над горизонтом и его буквально подбрасывает от мысли: Проспал! Но следом за ней приходит другая: Сегодня же выходной. И завтра. Он выдыхает, опускаясь на футон. Уже не спеша, потягивается. С кухни слышится пение Юки. Голосок у нее негромкий, но чистый и звонкий. Свистит чайник и в воздухе разливается аромат свежего кофе, сдобы и еще чего-то не менее вкусного. Губы сами растягиваются в улыбку.

Юки стоит у плиты и солнечный свет обливает ее тоненькую фигурку от макушки до босых пяток. В его старой рубашке она кажется такой хрупкой. И невозможно красивой - тоненькая точеная фигурка вызолочена солнцем, пронизана светом насквозь... Он ловит себя на том, что не дышит, боясь спугнуть волшебство момента. Но вот Юки оборачивается и замечает его в дверях кухни. Её темные глаза сияют искренней радостью ему навстречу.

Юки обнимает его, нисколько не смущаясь, что он в одних лишь пижамных штанах, босой, лохматый со сна и зевающий. Звонко целует в щеку:

— Утречка, Золотко*. Иди умывайся и завтракать.

На завтрак у них, кроме омлета с ветчиной, еще булочки с корицей и кофе. Тоши сразу тянется к этому живительному напитку и в два глотка выхлебывает свою почти пол-литровую кружку. Пока он завтракает Юки устраивается напротив него и подперев щеки кулачками, смотрит со странным ожиданием. Сама она не ест.

— Я уже завтракала — отмахивается Юки. — Ты помнишь, что сегодня мы едем в парк Hitachi Seaside? Да, ты не спеши. Кушай спокойно.

Тоши вздрагивает, чуть не подавившись: Точно! Он же ей обещал. Проглатывает и кивает:

— Да-да, конечно.

Юки буквально переполнена радостным предвкушением. Она нетерпеливо постукивает пальчиками по стулу, вертится на стуле, чуть не падает с него, дожидаясь, когда Тоши закончит завтрак. Едва он ставит тарелку в посудомойку, Юки подскакивает и бежит собираться.

Тоши, пожав плечами, присоединяется к ней. Юки собирается быстро:

Закидывает в рюкзачок аптечку - на всякий случай. Но лучше, пусть конечно не пригодится. Это раз.

Два - большая бутылка ледяного зеленого чая с мятой. День обещает быть жарким.

Три - пачка чипсов и упаковка печенья. Перекусить.

И вешает на шею фотоаппарат с новой картой памяти.

Одевается легко: Шорты, футболка, кеды и бело-голубая бейсболка козырьком назад. Точно такую же бейсболку она нахлобучивает на улыбающегося Тоши. Тот ворчит и отмахивается, когда любящая супруга заботливо мажет его кремом от загара, привстав на цыпочки. И накидывает ему на плечи светло-бежевую, тонкую ветровку. Увы, но про-герой Всемогущий по - северному светлокож и быстро обгорает на летнем солнце.

Из дома они выходят после полудня и жаркий летний день принимает их в свои объятья. Юки, впрочем, ничуть, не страдает от жары. Она подставляет солнцу то лицо, то смуглые плечи и коленки, впитывает кожей его жар. Он снова любуется ей и ничуточки не жалеет об этом.

Станция, с которой они уезжают находится на самой окраине города. И поезда здесь ходят редко. Может потому что и пассажиров почти нет. Это, пожалуй, одно из любимых мест Юки. Полузаброшенная железная дорога, одна часть которой заросла цветами. Таинственный прохладный туннель, поросший мхом. На стенах его, в полумраке вкраплениями драгоценных камней мерцают светлячки. Здесь время остановилось и в солнечной тишине пространство плавится и дрожит, стирается граница между сегодня и завтра. Все это Юки сообщает ему шепотом. Он понимающе кивает и улыбается. Нет, он вовсе не смеется над ее богатой фантазией. Он даже немного завидует ее способности везде и во всем видеть красоту. Видеть Сказку. И по-детски верить в чудо. Он любит это в ней. Когда-то именно ее непосредственность и вера в чудо покорила его сердце.

Поезд пуст, не считая их двоих. Юки с ногами забирается на сиденье, приваливается к нему теплым боком, устраивает голову у него на плече. Ее сонное дыхание щекочет ему шею. Он тихонько усмехается ей в макушку и стараясь двигаться, как можно аккуратнее, достает из кармана айфон.

Надо бы узнать, что это за парк - Hitachi Seaside. Чтобы в случае чего поддержать разговор и хотя бы понимать, чем восхищается его пара.