Дверь со скрипом открывается, и Вэш тут же оказывается в проёме. 

Хеби без сознания, но дышит. Аэла распустила его волосы, стёрла кровь с лица и заботливо укрыла одеялом, и скиталец выглядит ужасно уставшим, но живым. 

– Винсент, – Стампид чуть не подпрыгивает от шёпота главы городка, о которой он совсем забыл, внимательно оценивая состояние компаньона. Она смотрит на него снизу вверх, неловко улыбаясь, и Вэш, выдавливая из себя ответную улыбку, пропускает женщину из кабинета. Аэла мягко берёт его за локоть и выводит за собой,  прикрывая дверь. Стампид нехотя отворачивается от наблюдения за ровным дыханием скитальца, стараясь выслушать, что ему сейчас скажут. 

– Ничего страшного, организм молодой, поэтому всё сейчас очень быстро пройдёт, – Аэла утешительно похлопывает его по руке и вытирает пот со своего лба рукавом. Взгляд её становится строгим. – Но я вам всё равно запрещаю уходить ближайшие пару дней! 

– Конечно, – Вэш кивает с широкой улыбкой, не зная, как выразить благодарность. – Спасибо, Аэла. Вы спасли ему жизнь. 

Верно. Что бы он делал, если бы она не вышла им навстречу. Стампид вздыхает с облегчением, вспоминая все ужасные сценарии, которые он успел себе представить. Глава городка, скрипуче посмеиваясь, машет рукой: 

– Брось, вы же разделались с жуками, так что я вам ещё и заплачу. Но ох, какой же этот Сирокко безбашенный мальчик! – Вэш смотрит с удивлением и непониманием. Компаньон, может, и не самый организованный человек на свете, и выбирает достаточно опасные, однако самые действенные методы в работе, но безбашенный? – Да, да, именно так! Я знаю его лет девять, и всё это время он был таким. Я тогда, конечно, ещё не была здесь главной, и только издалека могла наблюдать за ним, но о нём много говорили, мол, страшный злобный наёмник, – Аэла тихо хихикает, погружаясь в воспоминания. – Многое изменилось за эти годы... Но он очень помогает нам, и я рада, что у него появился такой друг, как ты. 

– Не уверен, считает ли он нас друзьями, – печально усмехнувшись, Стампид отводит взгляд. Безусловно, Хеби ему ничего не должен, в том числе дружбу, но ему неловко видеть удивление на лице Аэлы. Впрочем, она не теряется. 

– Конечно, считает, ты посмотри, какой ты хорошенький – ну как не считать тебя другом! – женщина подмигивает, но сразу становится серьёзнее, переводя тему. – У нас тут городок небогатый... Я знаю, что сам он не станет этого делать, поэтому попрошу тебя: ему нужно проверить здоровье, – заметив встревоженный взгляд собеседника, она спешит его успокоить. – Просто на всякий случай, посмотреть, всё ли хорошо с органами после такого приключения. Уверяю тебя, Сирокко у нас молодой, сильный и вредный, с ним всё будет в порядке! Но ты уж проследи за ним, ладно?

Не дожидаясь реакции, глава городка с важным видом поднимается на цыпочки и тянется к шее растерянного Вэша: 

– А теперь давай-ка снимай курточку... 

– Зачем это? – понимая, что бесполезно сопротивляться хозяйке городка, он покорно стоит на месте, чуть наклоняясь к ней. Только сейчас Стампид обращает внимание на вещи компаньона, перекинутые через руку женщины. 

– Ну кто же ходит в кровавом! – она с любопытством разглядывает его протез, и Вэш с обречённым вздохом отделяет руку от локтя. Аэла помогает выбраться из куртки и всё-таки отбирает её. – И попозже приходи, остальное тоже отдашь мне, а я посмотрю, что там Сирокко тебе зашил. Пока что можешь побыть с ним тихонько. Только не буди. 

Наконец, Аэла удаляется, и Вэш улыбается своим мыслям, прежде чем вернуть руку на место и снова погрузиться в тягучее напряжение. Кажется, компаньон ещё не приходил в сознание, и у него всё ещё есть время, чтобы сбежать незаметно. 

Нерешительно приоткрывая дверь, Вэш делает глубокий вдох и подходит к скитальцу. Хеби казался таким сильным, быстрым... Неуязвимым. Взгляд на его уставшее лицо теперь приводит в ужас, как будто сам его вид возвращает к пережитым волнениям.

– Кажется, лучше всего я разрушаю всё, к чему прикасаюсь, – тихо и робко Стампид подбирает прощальные слова, сказанные скорее своей совести, чем спящему компаньону. – Ты такой хрупкий, Хеби.

Печально усмехаясь, Вэш рассматривает татуировку змея, уползающую по ключице юноши куда-то под одеяло. Он так и не видел её целиком, но даже на ней видны шрамы. 

– Думаю, мне стоит сделать вторую вещь, которую я умею лучше всего. 

Он решается посмотреть на лицо компаньона прежде чем уйти и слегка вздрагивает, столкнувшись с ним взглядами. 

– Хей, – голос скитальца тихий, уставший, непривычно мягкий. 

– Я думал, ты спишь, – хотя стоило бы уже привыкнуть, что он словно чувствует, что на него смотрят, даже сквозь сон. 

– Не могу спать на кровати. 

– Разве это кровать?

Хеби поворачивается к пыльному окну, вглядываясь в небо за ним. 

– И ты громко думаешь. 

Вэш не знает, сколько его откровений скиталец услышал. Он виновато опускает голову. 

– Извини. 

Это не спасает его от последующего допроса под пристальным взглядом. 

– Как ты принёс меня сюда? 

– Ты легче, чем выглядишь. 

– Но мы отошли на несколько километров. 

– Бежал со всех ног. 

– Не стоило. 

– У тебя была кровь из носа. 

– У меня всегда идёт кровь из носа, стоит меня чуть ударить, – Хеби смущённо отворачивается. Вэш выдыхает: хоть клинки скитальца лежат на столе неподалёку, последние несколько мгновений были отчего-то похожи на поединок. 

Неловкую тишину между ними нарушает только едва доносящийся с улицы смех детей. Стампид кивает, не зная, что ещё сказать, и поворачивается к двери. 

– Вэш, постой, – Хеби, придерживая одеяло, с усилием присаживается на кушетке в надежде остановить компаньона. Он не может уйти сейчас, когда они столько друг о друге узнали, и у них обоих появилось столько вопросов. Нельзя оставлять их без ответа. – Если ты правда хочешь уйти, я не стану отговаривать, – наглая ложь. – Если мои хрупкость и безрассудство невыносимы для тебя, ты волен не смотреть, – обернувшись, Вэш видит на лице скитальца тёплую улыбку. – Но от того, что ты не смотришь, они никуда не денутся. В них нет твоей вины, и... Мы же только познакомились. Тебе не любопытно? 

– Любопытно. 

Но страшно. Об этом он решает умолчать, однако компаньон, словно почувствовав это "но", говорит: 

– И мне. Разве мир и любовь не сильнее страха? – Хеби понятия не имеет, о чëм говорит: мирная жизнь – роскошь, которую он себе позволить не может, а любовь не знакома сердцу юного клинка. И всё же годы скитаний научили его кое-какой мудрости, и он надеется, что идёт в верном направлении. Они смотрят друг на друга; Стампид не понимает, в какую сторону ему бежать. – Я правда хочу подружиться с тобой, Вэш. 

Несмотря на остальное, последние его слова – чистая правда. Одна из немногих вещей, в которых Хеби сейчас абсолютно уверен. 

Блики от одеяла отражаются в его зелёных глазах, и согретая солнечными лучами улыбка скитальца кажется ещё более ласковой. Стампид на мгновение замирает, рассматривая в уже привычных чертах компаньона что-то новое. Стоит ли это любопытство того? Может ли он себе позволить дружбу вообще? 

– Ты очень хорошо подбираешь слова, я уже говорил? – он колеблется, но не может сдержать ответной улыбки, делая шаг навстречу Хеби. Тот с облегчением вздыхает. 

– Да, – скиталец ложится обратно на кушетку, и пушистые кудри обнимают его плечи, покрытые шрамами. Вэш останавливается неподалёку, не зная, что делать дальше. Обнять его? Вряд ли Хеби такое позволит. Пожать руку? Какая глупость... Надо что-то сказать, но что? 

– Не делай так больше, – он растерянно выпаливает, умоляюще глядя в глаза компаньона. 

– Не буду, только не реви, – внезапно серьёзное лицо юноши вызывает улыбку. 

– Я не... 

Собираясь возразить, Вэш ловит себя на том, что глаза у него действительно на мокром месте. Шмыгая носом, он садится на пол у кушетки и утыкается лицом в одеяло, рядом с ладонью Хеби. Какое облегчение, что он подождал достаточно, чтобы знать наверняка, что компаньон выжил. Не в силах сдержаться после чувств, которые произошедшее подняло откуда-то из самой глубины сердца, и уже не имея путей отступления, он надеется спрятаться так. 

Вошедшая в комнату Аэла видит, как Стампид тихо хнычет и жалуется, как будто бы в шутку, пока компаньон растерянно похлопывает его ладонью по затылку. 

– И как бы я выбрался из пустыни совсем один? – Вэш тихо бубнит в одеяло. 

– Но ты же выбрался... – Хеби умоляюще поглядывает на главу городка, опирающуюся на дверной проём плечом, но она с хитрой улыбкой машет ему рукой и тихо закрывает за собой дверь. О, как скиталец плох в этом, но, похоже, на этот раз помощи ждать неоткуда. Что ж, раз спутник нёс его через пустыню, он просто обязан постараться сейчас. – Ты отлично справляешься. Без меня ты тоже справишься!  

Но, видимо, мудрость, нажитая годами в пустыне, работает через раз. Ворчание усиливается. 

– А ты подумал, что бы было с Аэлой, если бы я вернулся без тебя? – Вэш поднимает голову, и скиталец с удивлением обнаруживает, что тот действительно плачет. Обычно слëзы испугали бы Хеби, но отчего-то он начинает громко хохотать. 

– Извини, – он говорит, стараясь сдержать смех, – просто никак не пойму, что ты за человек такой!

Глядя на него сперва с возмущением, а затем с удивлением, Стампид тоже тихо посмеивается сквозь слëзы: как же хорошо видеть, что Хеби улыбается. Он точно будет в порядке. 

– В смысле "что за человек"? Человек-ураган, конечно же! – он выпрямляется, довольно закрывая глаза и громко шмыгая носом, провоцируя у компаньона новый приступ хохота. 

– Дотащил меня через столько километров, даже не заметив, а плачешь, как маленький, хотя ничего страшного так и не случилось!  

– Что сказать, – Вэш нагло вытирает слезы уголком одеяла, тихо хихикая, – я большой плакса. 

Скиталец, тихо ойкнув, морщится и хватается за сердце, но снова смеётся, увидев панику на лице Стампида. 

– Я в порядке, – он машет рукой, останавливая вскочившего и намеревающегося бежать за помощью компаньона. – Подшутил над тобой! 

– Наверное, мне не стоит... Принимать это близко к сердцу? – Вэш разводит руками, ожидая реакции на каламбур, и улыбается, когда компаньон продолжает звонко смеяться. 

– У меня щёки уже болят от хохота, – Хеби натягивает одеяло на лицо, прячась в нём целиком, чтобы не видеть комичное заплаканное лицо Стампида. – Поверить не могу, что ты хотел уйти. 

Вэш затихает, снова возвращаясь в тревожное оцепенение. Значит, его прощание скиталец всё же слышал. 

Может, в глубине души он не хочет уходить каждый раз, когда приходится, но это – лучшее, что он может сделать... Единственное, что он может, чтобы защитить беззаботный смех юноши с тяжёлой судьбой. Если он останется, рискует только привязаться сильнее. Человек-ураган вряд ли сможет принести что-то хорошее. 

Когда Хеби снова показывается из-под одеяла, Стампид, понимая, что нужно бежать сейчас, изо всех сил старается выглядеть непринуждённо. 

– Могу лечь на пол, и ты тоже сможешь поспать, – странник по-прежнему улыбается, хотя всё ещё выглядит очень уставшим. – У тебя день выдался тяжелее моего. 

– Отдыхай, – Вэш улыбается в ответ, но наигранность его улыбки не остаётся незамеченной. – Я пока прогуляюсь и осмотрюсь тут. 

– Может, показать тебе всё позже? – Хеби спрашивает с надеждой. Во время прогулки по городку они могли бы многое обсудить. 

– Нет-нет, – Стампид пятится к двери. – Погуляю один и потом вернусь. 

– Вот как, – юноша старается скрыть разочарование, заметив в голосе компаньона такие знакомые нотки. Сколько странник повидал людей, которые сбегали, не прощаясь... 

– Ага! Проснёшься, а я буду спать неподалёку. 

Хоть зрение ещё не восстановилось, Хеби изо всех сил пытается запомнить лицо спутника для набросков, понимая, что рискует больше не увидеть его. Он мог бы сказать что-нибудь, хоть что-нибудь, но обещал не отговаривать компаньона. 

– Тогда до встречи, Вэш. 

– Увидимся! – дверь захлопывается. 

Юноша, тяжело вздохнув, закрывает глаза. Скорее всего, Вэш Стампид только что говорил с ним в последний раз. Мудрость скитальца не помогла, он снова в чём-то ошибся и потерял шанс обрести друга. Хеби надеялся, что перестал быть колким, ядовитым и невыносимым, что про него больше не говорят "непростой, злой и страшный", но, возможно, зря. Может, он и есть всего лишь жутковатый наёмник. 

Впрочем, юноша понимает, что у компаньона могут быть и свои причины для побега, но он привык оказываться главной сложностью. Скиталец хмурится от предстоящих сожалений, что упустил интересного человека, полного историй и, возможно, даже ответов на вопросы о прошлом – однако он ничего не может с этим сделать, и он слишком устал, чтобы переживать об этом сейчас. Сон унесёт все его заботы, а привычное одинокое путешествие по пустыне со временем залечит раны. Таков его путь скитальца, и таков порядок вещей – глупо из-за этого грустить. 

Стампид, прихватив свои вещи, бежит к выходу из городка. Странник прав: он справится. Много ему не нужно, он научился различать дороги в пустыне, и по пути наверняка попадётся кто-нибудь, направляющийся в другой город, если повезёт – даже на машине. 

Он думает о том, что произошло в их совместных с Хеби приключениях, и о том, что в какой-то другой жизни он бы их продолжил, а сейчас он должен идти. Такова его природа. 

Но, занеся ногу для последнего шага, стирающего все тропинки между двумя путниками, Вэш останавливается. Он вспоминает мягкую улыбку скитальца, с гордостью показывающего ему спящие дюны на рассвете, прокладывающего путь по звёздам, без дорог и других ориентиров. Обернувшись, он вспоминает и как бежал по этой улице с компаньоном на руках, зовя на помощь, и о просьбе главы городка. Вдруг с Хеби всë-таки что-то случится? Вдруг уже случилось? 

Вэш замирает, снова не зная, в какую сторону ему бежать. Да, для него естественно не сидеть на одном месте. 

Как и для Хеби. 

Проснувшись вечером, скиталец не обнаруживает компаньона поблизости и разочарованно вздыхает, отгоняя от себя последние надежды. Он знал, что так и будет, но всё равно огорчён. 

– Снова один, значит.

Он не спеша потягивается, оценивая ощущения в теле. Кости ломит, перед глазами плывёт, сердце по-прежнему колотится, но это нормальные явления после большинства ядов. Вместе с этим юноша удивлён, что нагрузку именно этого яда его сердце всё же сумело вынести. 

Не найдя нигде своей одежды, он обречённо заворачивается в одеяло и в обнимку с клинками, заботливо оставленными на столе у кушетки, направляется к выходу. Это не первый раз, когда скиталец оказывается в этом кабинете, так что дорогу он прекрасно знает. 

Побродив по прохладным коридорам и выйдя на улицу, Хеби, погружённый в свои мысли, тоскливо вздыхает снова и едва успевает уклониться от несущегося на него шумного вихря. 

– Ура, дядя Сирокко! 

– Поберегись! – это Вэш, бегающий за толпой хохочущих детей. Чуть не сбив ослабшего компаньона с ног, он придерживает скитальца за плечи и смотрит на него с лучезарной улыбкой. – Хей, ты в порядке? Не рановато встал? Чего ты в одеяле? 

– Хей... – Хеби потерянно кивает, игнорируя восторженные вопли детей, искренне удивлённый внезапным появлением Стампида. Как будто тот никуда и не собирался. – Похоже, Аэла забрала всю мою одежду, но в остальном мне гораздо лучше. 

– Это же замечательно! – Вэш радостно восклицает и крепко обнимает компаньона, который лишь беспомощно вцепляется в клинки и своё одеяло. На мгновение он почему-то задерживает дыхание и замирает, не зная, как реагировать… Да и откуда ему такое знать. 

Если бы Хеби был чуть смелее, он бы спросил: "почему ты всё ещё здесь?" 

Но пока что он может лишь молчать, пугаясь неожиданной близости, задаваясь новыми вопросами. 

– Дядя Винсент! – маленькие горожане нетерпеливо поторапливают, и скиталец, придя в себя, пытается выпутаться из объятий. Это единственная известная ему реакция, имеющая хоть какой-то смысл.

Заметив это, Вэш хихикает, выпуская его, машет рукой и убегает дальше. 

Сколько лет прошло с момента, когда скитальца в последний раз обнимали, и как это неправильно, странно и чуждо. Прикосновения – сложная вещь: юноша не боится оказаться на смертельно опасном расстоянии к кому угодно, но объятия? В него вцеплялись от страха, от холода, несколько раз Аланта пыталась обнимать его в качестве утешения, но что происходит в голове человека-урагана – абсолютная загадка. Хеби смотрит ему вслед, возмущённый такой наглостью, но сам не замечает, как начинает улыбаться.

Хорошо, что Стампид занял детей, и сорванцы сейчас не доберутся до него. Покачав головой, Хеби вспоминает, что ему нужно вернуться к сумкам, в комнату, где он оставил свои записи. Он подбирает полы одеяла и осторожно передвигается по песку, делая небольшие передышки. На пути его встречает Аэла, которой, видимо, уже передали, что он в сознании. Она провожает наёмника, осыпая его вопросами о самочувствии и то и дело пытаясь помочь ему дойти, но самостоятельный юноша не даётся. Она также докладывает, где висят их с Винсентом постиранные вещи, в какое время и где их ждут на завтрак-ужин, что швы компаньона сняты, и, между делом, что как минимум весь следующий день, и особенно всю следующую ночь она их никуда не отпустит. Хеби усмехается: кажется, Вэш понравился главе городка, потому что её неудержимая забота стала только сильнее, и сопротивление в этом случае совершенно бесполезно. 

– Но по лицу вижу, Сирокко, что ты что-то недоговариваешь! – проводив его в комнату, Аэла не останавливается и порывается заплести Хеби волосы, но тот, не имея иных путей для побега, ложится на кровать и с головой заворачивается в одеяло, оставляя торчать только пятки и угрюмое лицо. 

– С возрастом ты превращаешься в настырную старушку, вот что я недоговариваю, – он бубнит, хмурясь, и женщина смеётся в ответ. Они знакомы столько лет, что дерзкому мальчишке простительны даже такие комментарии. 

Обычно тихий и сдержанный в последние годы, сейчас Сирокко словно опять юный и напуганный – и, кажется, этому может быть только одно объяснение: 

– Дело же в этом Винсенте, правда? 

Хеби делает глубокий вдох, но, за неимением подходящих слов, и не зная, стоит ли вообще об этом говорить, лишь протяжно хмыкает. Это всё гораздо сложнее, чем ему казалось. Аэла посмеивается над его ответом, и юноша полностью прячется в одеяло: 

– Давай не будем о нём. 

– А я всё равно скажу, что думаю! – глава городка продолжает тихо ворчать, подбирая плащи компаньонов с пола и вешая их на уголок изголовья. – Не знаю, что там у вас творится, но ты бы мог с ним и помягче. По глазам вижу, сердце у него хорошее, можешь ему и про нас рассказать. 

– Как это – по глазам?.. – Хеби высовывается из-под одеяла и тут же прячется обратно, уворачиваясь от летящих в него сумок. 

– Вырастешь – поймёшь! – Аэла достаёт метлу из угла и продолжает ворчать, выметая песок с пола, пока наёмник снова не показывается из укрытия. – По-моему, тебе уж давно пора сбросить старую кожу и научиться чему-то новому. Должен быть благодарен, что у тебя есть такой друг. 

Хеби собирается возразить, что они с Вэшем не друзья, и что вообще может знать старушка, не знающая даже его имени, но, задумавшись, лишь с улыбкой отводит взгляд. Как бы ни хотелось поспорить, ему самому прекрасно известно о мудрости главы городка. 

– Да... Я готов учиться новому, Аэла. 

Женщина заканчивает выметать песок и, вздыхая, смягчается. 

– Ты нам уже как родной, хоть и редко тебя видим. Дети плакали, когда узнали, что с тобой что-то случилось, – она отставляет в сторону метлу и открывает окно. – Так что ты уж обращайся за советом к старушке, как надумаешь.

– Ему ты тоже что-то такое сказала? – Хеби с любопытством присаживается на кровати. 

– Может, и сказала, – скрестив руки на груди, Аэла снова принимает строгий вид главы городка. – А теперь поднимайся и отдавай мои письма, бездельник, я уже заждалась!

Вэш, так и не сделав первый шаг на пути прочь из городка, понуро возвращается к центру. Чувствуя стыд за то, что хотел бросить Хеби один на один с возможными последствиями его глупости, он тихо шмыгает носом и ворчит "да что я за компаньон такой", как вдруг замечает, что на улице снова тихо, но уже не пусто. Из приоткрытой двери небольшого домика за ним с любопытством наблюдают несколько детей, прячущихся за женщиной, которая настороженно рассматривает протез Стампида. 

– Мам, я только посмотрю! – один из ребят, несмотря на тихие возражения матери, подбегает к Вэшу, и тот присаживается, стараясь выглядеть наиболее дружелюбно. 

– Приветствую! 

Мальчик беспокойно мнёт край футболки в руках, останавливаясь на некотором расстоянии. 

– Простите... Вы друг дяди Сирокко? 

– Н-не сказал бы, что мы друзья, – Стампид неловко посмеивается, чувствуя укол вины за последние свои поступки и представляя, как Хеби мог бы разворчаться, если бы он сейчас ответил как-то иначе. Он вспоминает, как компаньон обычно представляет их. – Но я его ученик! 

– А он заболел? – оставшиеся двое детей тащат смущённую маму за руки. 

– С ним всё будет в порядке, мне так сказала Аэла. Она всегда знает, что говорит! – Вэш подмигивает и поднимается, здороваясь уже с женщиной. – Меня зовут Винсент. 

– Вы их извините, – она мягко улыбается, кланяясь и приобнимая детей. – Я Марта. 

– Очень красивое имя, – Стампид искренне улыбается в ответ. – Вам нужна какая-то помощь? 

– Ну, если Сирокко нездоровится, вообще-то, для вас найдётся парочка поручений в городке... 

– Для меня? – он радостно переспрашивает, и Марта растерянно кивает. 

– Конечно, мы бы и сами могли, просто Аэла всё равно нанимает Сирокко. Все у нас очень полагаются на него. 

– Да, – Вэш вздыхает, – мы можем подождать, пока он проснётся...

– Но и вы, – Марта спешит его успокоить, – думаю, прекрасно справитесь. 

– Я постараюсь! 

Вэш с горящими глазами принимается за дело. Следующие несколько часов он под присмотром Марты чинит, строит, налаживает, таскает, моет, красит и занимается прочей тяжёлой работой, которую, видимо, обычно берёт на себя Хеби. Любопытные горожане подтягиваются и подкидывают новых заданий, и Стампид с радостью берётся за их просьбы, окружённый толпой детей, осыпающих его вопросами про пустыню и жуков. 

– А дядя Сирокко скоро поправится? – кто-то из ребят интересуется перед обедом, пока Вэш помогает Марте накрывать на стол. – Он придёт играть с нами вечером? 

– Даже не знаю, – думая о том, что, увлёкшись работой, он довольно давно не видел компаньона, Стампид старается скрыть беспокойство. Он присаживается рядом с детьми, аккуратно выставляя тарелки на стол. – Давайте я с вами поиграю. 

Хоть всем по-прежнему не хватает молчаливого присутствия Хеби, юные жители радостно ликуют. 

– Да ты просто любимец толпы, – скрипучий смех раздаётся сзади, и дети переключают внимание на Аэлу. Однако она лишь жестом подзывает к себе Вэша. – Пойдём на минутку, дело есть. 

Проводив его в соседнюю комнату и усадив на кровать, глава городка садится напротив и пристально смотрит ему в глаза. Вэш ожидает, что сейчас ему дадут особое почётное задание от самой Аэлы... 

– Позволь поинтересоваться, Винсент, есть ли у тебя семья? 

...но его энтузиазм тут же испаряется. 

– Кхм! – не любящий ложь, Стампид теряется от неожиданного вопроса. – Д-да, у меня есть брат... 

– А чего же ты не путешествуешь с ним? 

– Мой брат, – Вэш отводит взгляд и скрещивает руки на груди, изо всех стараясь спрятаться, на ходу придумывая, что сказать, – довольно занятой человек. 

Он беспокойно ëрзает: почему он снова на каком-то допросе, и куда делась милая тётушка? 

– Вот как, – Аэла, заметив его волнение, тихо посмеивается, смягчаясь. – Должно быть, он тебя очень бережёт? По крайней мере, старается, – она встаёт с кровати и, проходя мимо, с тихим звоном щёлкает ногтем по протезу Вэша. – Семья – это очень важно, не так ли? 

– Верно, – он усиленно старается улыбнуться, невольно погружаясь в мысли и анализируя варианты побега, пока глава городка по-прежнему наблюдает за ним. Неужели его узнали? 

– Вот и Сирокко нам как семья, – Аэла продолжает, копошась в ящиках и шкафчиках. – Так что ты за ним присматривай, хорошо? И смотри, чтобы с тобой ничего не случилось. 

Стампид растерянно кивает, не понимая, как к нему здесь относятся. Если Аэла не позвала никого на помощь, не заперла дверь и даже не закрыла окно, значит, не собирается его ловить или что-то похуже? Она угрожает, предостерегает или заботится? 

Наконец, найдя аптечку, женщина подходит к нему. 

– Укладывайся, посмотрю, как тебя зашил этот балбес. 

– Спасибо, – Вэш нерешительно произносит, ложась и приподнимая край одежды. При виде его шрамов Аэла вздыхает, как будто так и знала, что увидит именно такую картину, и никак больше это не комментирует. 

– Неужели шить научился, подумать только, – она тихо бормочет, аккуратно обрабатывая заживающую рану. – Не знаю, что с вами обоими случилось в прошлом, но вы с ним два сапога пара. Хорошо это или плохо – тут уж не мне судить. 

Стампид молчит, наблюдая за ней, по-прежнему не понимая, может ли он и дальше оставаться в городке. Как только Аэла заканчивает со швами, он беспокойно садится. Пока она снова копошится в шкафчиках, убирая аптечку, Вэш сидит на кровати с таким сосредоточенным и испуганным видом, будто она не ухаживала за его раной, а добавляла новых. Женщина, заметив это, тихо посмеивается. 

– Не бойся, – она подходит и слегка похлопывает его по плечу. – Не сдам тебя, паренёк с ветром в голове. 

Вэш чувствует, как по спине поднимаются мурашки. 

– Вы знаете?.. – он смотрит на Аэлу со смесью ужаса и надежды. 

– Знаю что? Ничего я не знаю, я просто старушка, – глава городка подмигивает, дружелюбно улыбаясь, и выглядывает из окна. Жизнь на улочках тихо идёт своим чередом. – Связи – самое ценное, что у нас есть, поэтому верный друг нам дороже денег. Вы нас уже очень выручили, так что и вы с Сирокко приходите за помощью, если что-то будет нужно. 

– Спасибо, Аэла, – Стампид вздыхает с облегчением. – Как хорошо, что Сирокко окружают такие замечательные люди!

Видимо, сделав свои выводы, женщина задумчиво кивает, открывает дверь и приглашает его на выход.

– Пойдём, обед стынет. 

День проходит быстро, и наконец на городок опускается вечерняя прохлада. Когда дел почти не остаётся, дети всё не оставляют Вэша в покое, и он с радостью развлекает их, бегая за ними по городку, пока родители, довольные отдыхом от сорванцов, приглядывают из окон. 

– Ура, дядя Сирокко! – услышав это, он усиленно всматривается вперёд, пытаясь отыскать Хеби на всё ещё непривычных улочках, и в последний момент замечает кого-то почти у себя под носом. 

– Поберегись! – они сталкиваются, и, увидев скитальца прямо в своих руках, с распущенными волосами, с клинками в обнимку, Стампид расплывается в улыбке и осыпает его вопросами. – Хей, ты в порядке? Не рановато встал? Чего ты в одеяле? 

– Хей... – он выслушивает объяснения, не отпуская плечи Хеби. Тот всё ещё выглядит уставшим, каким-то потерянным, и вновь больше похожим на обычного юношу, чем на наёмника. Когда он говорит, что ему легче, Вэш, не задумываясь, крепко прижимает его к себе. Живой – слава пескам, ветрам, и всему, во что вообще возможно верить – компаньон жив. Если бы Стампид был чуть смелее, он бы так и сказал: "какое облегчение, что ты всë-таки в порядке!" 

Как приятно ощущается человеческое тепло в руках, особенно когда чувствуешь его не потому что несёшь кого-то через пустыню, пытаясь обогнать саму смерть. Сегодня Вэш победил в этой гонке: ураган миновал, и обошлось без жертв. Он поглаживает плечо скитальца, как вдруг понимает: он обнимает Хеби. Не зная, как выбраться из ситуации целым и невредимым, Стампид так и замирает на некоторое время, пока дети не зовут его. Руки компаньона заняты одеялом и клинками, и он всё ещё не совсем пришëл в себя, так что Вэш, почувствовав сопротивление, отпускает его и решает сделать вид, что ничего не случилось. Он неловко машет рукой на прощание, издаёт нервный смешок и убегает дальше, пока юноша не заметил, как он сгорает от смущения. 

Но когда звëзды появляются над тихим городком, неловкость рассеивается в прохладе, которой веет от пустыни. Скиталец появляется вместе с опустившейся ночью – снова с заплетёнными косами и в своём чёрном термокостюме, чуть отстранённый, сосредоточенно рассматривающий всё вокруг и решительно настроенный на работу – как хорошо снова видеть его таким. Ножны закреплены на его поясе, за спиной: несмотря на мирную обстановку, клинки всегда при нём. На плече у него сумка, в которой, похоже, какая-то книга. 

Вэш, сидя на крыльце одного из домиков ближе к центру, всё ещё в окружении неугомонных детей, улыбается ему, и Хеби устало улыбается в ответ, прежде чем сорванцы переключают внимание на него. 

– Дядя Сирокко! – некоторые из ребят пытаются обнять его, но скиталец грациозно уклоняется от их маленьких ладошек.

– Почти, – с мягкой улыбкой он увиливает, – но вам меня не поймать! 

Стампид следит за ними с удивлением, но понимает, что это, видимо, их традиция: Хеби держит руки за спиной с довольным видом, пока дети снуют за ним и звонко хихикают. Похоже, они и не пытаются на самом деле ловить его... Какой забавный маленький поединок с предопределённым исходом. Вэш смотрит с лёгкой завистью, как уверенно скиталец держится, не стесняясь следов своего прошлого – должно быть, местные давно привыкли к его шрамам. 

Устав гоняться за неуловимым странником, маленькие горожане усаживаются на ступеньки, общаясь между собой и время от времени подходя к Хеби. Среди них обычно хмурый юноша выглядит абсолютно непринуждённым – кажется, такое общение ему даже в радость. Ребята задают ему разные вопросы о звёздах, пустыне, как будто обо всём, что не знали, у кого спросить, и о чëм не успели спросить у Вэша, и он терпеливо отвечает. Стампид зачарованно наблюдает, по-прежнему оставаясь на некотором расстоянии, не решаясь прервать их беседы, словно его появление может спугнуть такое состояние компаньона. 

– Главное не ходи в пустыню, а то вдруг угодишь в аномальную зону, – юноша загадочно отвечает девочке, которая расспрашивала его о камнях. 

– А-нор-мальная зона? Что это такое? – она переспрашивает с удивлением. 

– Аномальная, – Хеби тихо поправляет, и Вэш видит, как в его глазах разгораются искры. – Далеко-далеко в пустыне есть такое место, куда не суются даже самые ядовитые жуки. Попав туда, и не заметишь, как окажешься в ловушке песков... 

Услышав его вкрадчивый голос, дети подтягиваются ближе. 

– Что же там, дядя Сирокко? – из толпы раздаётся вопрос, и увидев, что трюк сработал, скиталец загадочно ухмыляется, приподнимаясь, чтобы все могли послушать его рассказ. 

– Говорят, и людям, и жукам плохо в аномальной зоне. Машины перестают работать, карты лишь сильнее путают, и даже звëзды не помогут выбраться оттуда, ведь в тех местах не утихают бесконечные песчаные бури. 

– Почему так, дядя Сирокко? – кто-то спрашивает с любопытством. 

– Никто не знает. Лишь попадёшь туда – и потеряешься навсегда, – дети смотрят на него, широко раскрыв глаза, со смесью ужаса и восторга. – Говорят, это место проклято. 

– Дядя Сирокко придумывает самые лучшие истории! – раздаётся из собравшегося вокруг него кружка. Хеби тихо хмыкает, и с его лица не сходит таинственная улыбка. 

– Но это чистая правда. Винсент, подтверди. 

– А? Э-э-э... – Вэш растерянно посмеивается. – Ну да! 

– Но вы же не дадите анормальной зоне прийти сюда, да? – несчастная девочка, которая просто хотела узнать про камни, испуганно держится за плечо старшего брата, хоть он и сам в ужасе. 

– Не бойся, аномальная зона никуда не денется со своего места, – Хеби говорит спокойно, и его уверенность не может не утешать юных горожан. – И мы с Винсентом будем за вами присматривать. Главное не гуляйте там, где нет дорог, чтобы не попасть туда. 

Стампид улыбается: он не просто не ожидал, что Хеби станет упоминать его как кого-то важного – он вообще не думал, что компаньон помнит о его присутствии. 

До поздней ночи скиталец рассказывает детям истории, показывает трюки и заплетает волосы. Странно видеть, как суровый наёмник ребячится с ними, словно и сам погружается в детство, но теперь Вэш прекрасно понимает, почему они с таким теплом вспоминают о нём. Впрочем, видно, что эффекты яда ещё не совсем отступили, и в какой-то момент Хеби затихает, незаметно опираясь плечом на стену. 

– Думаю, вам пора по домам, – он устало улыбается, игнорируя протесты ребят. – У нас с Винсентом ещё много работы. 

Вэш, тоже несколько уставший от детей, с энтузиазмом кивает. Вместе они провожают всех по домам, заканчивая домом Марты. Женщина со Стампидом кланяются друг другу, и Хеби наблюдает за этим с удивлением. Когда они с компаньоном остаются вдвоём, он спрашивает: 

– Я что-то пропустил? 

– Конечно, ты же спал весь день, – Вэш загадочно ухмыляется. – А вот касаемо работы... 

– Что-то задумал? – скиталец останавливается, скрещивая руки на груди. О, этот знакомый хмурый вид. 

– Такое дело, – неловко посмеиваясь, Стампид пытается скрыться от пристального взгляда, – похоже, для тебя никакой работы не осталось. 

Хеби с недоверием вскидывает бровь. 

– Да ну? 

– Ну да...

– Даже если ты что-то и сделал, разве ты не должен был поспать? 

– Я заболтался с Мартой и как-то совсем забыл об этом, – Вэш продолжает пытаться отвернуться, но компаньон ходит вокруг него. – Бывает же! 

– Значит, ты будешь спать сейчас? – Хеби останавливает Стампида, положив руки на его плечи, от чего тот застывает, как вкопанный. 

– Нет! – он выкрикивает и, смущаясь собственной громкости, растерянно повторяет тише. – Нет, не буду. 

– Тебе что, не нужно спать? – хмурый взгляд скитальца становится заинтересованным. Вэш делает шаг назад, высвобождаясь из-под его ладоней. 

– Не обязательно, да и мне не хочется сбивать режим.

Хеби, прищурившись, кивает. 

– Как знаешь. Но ты точно не мог сделать всё. Расскажи, что сделал, поможешь доделать остальное, а потом спи. 

– Ну... – Стампид мнётся, посмеиваясь. Компаньон смотрит на него, с каждой секундой становясь всё более возмущённым. 

– Я сейчас по списку пойду. Починил трубы? 

– Как тебе сказать, – Вэш чешет затылок, глядя в небо. 

– Как есть! – юноша отвечает строго, словно вся его слабость волшебным образом исчезла. – Трубы? 

– Сделано, – он обречённо выдыхает. 

– Укрепить стены? 

– Сделано. 

– Покрасить? 

– Да.

– Страусы? 

– Да... 

– Электроника? 

– Хеби... – Стампид робко поднимает на него взгляд. – Марта сказала, что всё сделано. 

– Так что же тогда делать мне?! – скиталец смотрит на него с отчаянием. 

– Отдыхать! – Вэш улыбается, и компаньон с печальным вздохом отворачивается. Он медленно идёт вдоль улочки, глядя на звëзды, ëжась от давящих стен вокруг. 

– Вся работа сделана, городок ложится спать, я выспался, а ты пропускаешь сон, чтобы не сбить режим... – вздохнув снова, Хеби тихо подытоживает. – Мы с тобой остались вдвоём, компаньон. 

– Как в самые лучшие ночи в этом путешествии, – Вэш идёт рядом, улыбаясь, и юноша тоскливо качает головой. 

– Да, но нам сейчас некуда идти. Аэла попросила задержаться тут. 

Стампид задумывается: похоже, странник действительно не привык отдыхать. Однако у него есть идея, чем занять вольного скитальца. 

– Я сегодня видел прекрасную крышу, с которой так хорошо видно пустыню... Посидим там?