Когда Элу задержался, не прилетел к назначенному времени, я злился на безалаберного друга, но ждал. Солнце медленно ползло по небу, я размышлял, какова разница во времени с кланом Джайз Кассиль и почему Элу перепутал время именно сегодня. Отвлечься, слетать к заставе и уточнить, не заглядывал ли кто, не хотел, опасался, что Элу придет, увидит хвост улетающей крыски и не пожелает меня догонять. С востока величественно наползала туча, если не улечу, придется пережидать ливень на заставе, лучше б я дома сегодня остался! Ещё четверть часа – и улетаю. Наметил палочками центр часов и положение тени, четверть часа, время пошло. Туча скрыла солнце раньше, чем четверть часа истекли, но время я чувствую неплохо. Вот уже и прошло… Но в ожидании время кажется медленней. Ещё чуть-чуть – и улетаю, Ласточка волнуется, тянет повод, не хочет намокнуть. Отвлечься, подсчитывая пульс и соотнося его с дыханием… Или он забыл? У меня так мало свободного времени, сезон, свободный день – каждый пятый, мы же уговорились…

Тускло замерцала рамка телепорта.

— Пойдем, — вместо приветствия хрипло буркнул Элу, снова открывая телепорт.

— Ты почему… — начал было я, но осёкся, поняв.

Элу привел нас в тихую светлую рощу, я молча расседлал Сметанку, помог ему улечься, отправился на поиски воды. Ласточка долго не могла понять, чего я от нее хочу, надо уделять ее дрессировке больше внимания, но ручей мы все же обнаружили довольно быстро. С поиском родника пришлось повозиться, но рисковать, очищая воду магией, не стоит, маг из меня никудышний, только и умею, что картинки вешать, да домой попадать, это все умеют.

— Элу, — позвал я его, когда вода в котелке закипела, и в кружке заваривалась первая порция трав. – Элу, слезай и снимай тэлу, лечить тебя буду.

Элу заупрямился. Я хотел было вспылить, но попытался поставить себя на его место и промолчал. В самом деле, кому охота признавать, что над тобой жестоко издеваются, а ты даже после совершеннолетия ничего не можешь противопоставить.

— Элу, — позвал я снова, — ты мне не доверяешь?

— Я никому не доверяю, — вздохнул Элу, но сполз со Сметанки.

Помог ему снять тэлу, но начались новые трудности: Элу дрожал, шарахался от прикосновений, стремительно скатываясь в истерику. Я растерялся. Что делать? Опыт общения с мелкими какой-никакой имеется, но детские капризы вряд ли имеют что-то общее с этим случаем, Элу истерит не потому, что его не позвали в гости в родственный клан, и не потому, что игрушку дарить не хотят. Сметанка подошла к хозяину, пощекотала усами, ткнулась мордой в плечо. Элу вцепился в густую шерсть, притих, позволил смазать багровые полосы на спине, хоть и дергался от боли и прохлады мази, наверняка казавшейся ледяной для горячей спины.

Есть у меня особенность, временами переходящая в манию – желание предусмотреть всё, поэтому в седельных сумках Ласточки можно найти самые неожиданные для посторонних вещи, а дружба с Элу расширила их количество и разнообразие. Сумки и так больше, чем у других, ещё и лопаться скоро начнут, пожалуй… Шелковая рубаха, сам не помню, откуда у меня взялась эта роскошь, в нашем клане шелком не занимаются, да и я не тот тайне, который жизни не мыслит без красивых излишеств, пусть и приятных на ощупь. Подарок, наверное. Кто бы его ни подарил, главное то, что материал гладкий и целебный. Помог Элу надеть рубаху, поверх накинул тэлу, его опять знобит. Когда пригождается что-то из прихваченного, я доволен собой, своей предусмотрительностью. Помнится, долго прикидывал, какие повреждения были у Элу в памятный день весенних состязаний, как часто ему достается и чем можно помочь, запасся по максимуму, но реальность неприятно поразила.

Потрогал чашку с отваром, он достаточно заварился и остыл, вручил Элу, потерянно застывшему у костра.

— Пей.

— Что это? – подозрительно принюхался он, но, похоже, остался доволен, если это слово применимо к данной ситуации.

— Обезболивающее по моему собственному рецепту, — похвастался я. – Оно даже не противное.

— Даже вкусное, — наконец улыбнулся Элу, делая глоток.— Ты что, знал?

— Всегда на всякий случай в сумках вожу, мало ли что может случиться, — пожал я плечами, не желая намекнуть, что подобные неприятности случаются лишь у него.

— Морион?

— Да?

— Не рассказывай никому, хорошо?

— И не собирался. У костра ляжешь или на Сметанку?

— Пока у костра.

Я разложил попоны Сметанки и Ласточки, Элу лег.

— Ты никогда не думал перейти в другой клан? – спросил я его, присаживаясь рядом. Хотелось пригладить встрёпанные медные волосы, а ещё лучше – расчесать, чтоб выглядели именно волосами, а не лохмами, но как это будет выглядеть?

— Думаю над этим вопросом, — тяжело вздохнул он.

— И как? — я как бы невзначай подвинул руку, коснулся его локтя. Конечно, только что я смазывал спину, но тогда я был целителем, а это совсем другое.

— Пока никак. Пожалуй, уйду бродяжничать, не смогу безвылазно сидеть в клане, да и отец с дядей не простят. Ни меня, ни клан, который меня примет.

— Они в клане кто?

— Отец – старший воин, дядя – глава.

Я присвистнул.

— Ты сын Ятрина?

Да, не повезло парню, защиты в родном клане не найдет, да и в чужой клан брать остерегутся, портить отношения с Кассиль – себе дороже, Джайз с Ятрином давно вошли в поговорки как весьма агрессивные персонажи, да и сам клан считается одним из сильнейших.

— Был бы ты девушкой – забрал бы тебя к себе, — ляпнул я и прикусил язык.

Элу покосился на меня и внезапно расхохотался.

— Ты уже надел на меня рубаху своих цветов!* – отсмеявшись, напомнил он.

[* Собственно, первый подарок новобрачной от мужа – платье в цветах нового клана]

Сложно описать палитру эмоций, вызванную его словами. Несколько мгновений непонимания сменились неловкостью, воображение дорисовало Элу в платье, не успокоившись на этом, добавило лица клановых, смотрящих на мою избранницу и на меня… когда мне последний раз было настолько неловко, что аж стыдно? Да регулярно, это мое естественное состояние, но, чем стыдиться, лучше злиться, продуктивнее получается. Я собрался произнести гневную отповедь, сообщить, почему таскаю с собой злополучную тряпку, но Элу снова расхохотался, да так заразительно, что я сам не заметил, как присоединился к нему.

— Я похож на девушку? – спросил Элу, когда мы успокоились.

— Не очень. Даже совсем не похож.

— Жаль, — так притворно-грустно вздохнул Элу, что мы опять захлебнулись весельем, стоило остановиться и отдышаться, как один из нас фыркал и всё начиналось по новой.

Отсмеявшись, Элу резко провалился в сон, и я, наконец, задумался, насколько он нездоров. Похоже, эта дремота при любом удобном и не очень случае – следствие не бурных ночей с девушками, а результат общей ослабленности организма, вот и спину заживить сил не хватает, помимо свежих, полно и старых, разной степени зажившести, полос. Сколько времени нужно среднестатистическому тайне, чтоб залечить подобное повреждение? И с чем его сравнить? Чтобы заживить неглубокий порез, где повреждена только кожа, нам с братьями хватало суток естественной регенерации. Опытный целитель поможет справиться быстрее, а магов в нашем клане нет, но, судя по прочитанному в книгах, для них это дело на пару часов. Да, лечить то, что не видишь, сложнее, но не до такой же степени! И худой он, не стройный, а именно худой. Конечно, кость тонкая, но и на тонких костях должно что-то быть, голодают они что ли? Джайза с телохранителем я однажды видел, мельком, правда, но они тощими не выглядели, скорее наоборот, массивные, высокие, шли по залу, полному народа, но перед ними свободное место само собой образовывалось, да и позади смыкаться не спешило.

Элу свернулся калачиком, как можно мерзнуть летом? Или знобит? Надо ещё травок заварить. Я встал, и Элу тотчас вскинулся, просыпаясь.

— Спи. Через полчаса разбужу, отвар готов будет. Переберешься на Сметанку?

— Морион, ты чудо, — мечтательно прошептал Элу, — как же с тобой хорошо!

Я обругал себя последними словами. Почему всегда и везде вижу сексуальный подтекст? Элу – доверчивый нелюбимый ребенок, а у меня сплошные пошлые мысли.

***

— Дня через три прием в клане Тирий, — с предвкушением сообщил Элу, прихлебывая отвар. – Как думаешь, если мой клан туда не пригласят, а я уверен, что не пригласят, смогу я туда приехать?

— Приехать – сможешь. Если с крыски не свалишься, — я пластовал копченое мясо, сокрушаясь, что не сделал этого раньше, Элу надо чаще подкармливать, иначе действительно свалится. – Сыр выглядит странно, но он просто помялся, как и хлеб. Ешь, это твоя доля.

— А ты?

— Сейчас и себе нарежу. Не люблю есть в сухомятку, а вторая кружка треснула, слишком много в сумки напихал, надо было тщательней отделять то, что нужно, от того, без чего нельзя.

— Мы можем пить из одной.

Пить из одной кружки! У Элу не возникает никаких левых мыслей, а у меня…

… Мы сидим совсем рядом, Элу передает мне кружку. На мгновение соприкасаемся пальцами, да так и застываем, пока я свободной рукой не отставляю кружку подальше. Наши пальцы переплетаются, Элу смотрит удивленно, но не делает попыток отстраниться. Нежно-нежно, не торопясь, поглаживаю тонкое запястье, накрываю чуть вздрагивающую ладонь, притягиваю его к себе. Горячие губы с привкусом шандры** и тимьяна, тихий полустон-полувздох – его, мой – не разобрать, в голове шумит…

[** Почти мята]

В стороне захрустели ветки, я вздрогнул и вернулся в реальность. Ласточка и Сметанка, словно детеныши, затеяли игру в догонялки, Элу, улыбаясь, смотрел в ещё полную кружку.

— Долго допивать буду, практичнее вместе допить, потом, если не хватит, ещё заварим.

— Пей, это обезболивающее, мне оно не нужно, — я сосредоточился на сыре. Постараюсь это мятое нечто нарезать ровно и аккуратно. И, главное, не торопясь, иначе нечем будет занять руки. – И есть не забывай, и сейчас, и вообще, иначе свалишься на балу в голодный обморок.

— А ты на бал поедешь?

— Не знаю ещё, как глава отпустит.