На заставе Лиар никого не оказалось. Заставы – тоже. От камня перехода во все стороны простирались цветущие каменистые холмы, над одним уже показался край солнца. Я даже засомневался, туда ли попал, но увидел у ближайшей горы Истинный Тайне, совсем рядом. На взлетке меня всё-таки встретили, но узнав, что я разыскиваю целителя, который летал в Кассиль, утратили всякий интерес.

— Отсыпается он. А ты же не Кассиль? Если ничего срочного – проваливай, — проворчала женщина, возвращаясь к чтению книги. И прикрикнула на пару мелких с тряпками и ведрами: — А вы не отлынивайте!

Они что – моют взлётку? Зачем? Ветер подметет, дождь вымоет. Я опустил глаза. Густая черная надпись во всю взлётку сообщала, что некий Шарди не отличается умом и сообразительностью.

Зачем я здесь? Что хочу от лиарского целителя? Он и так сделает всё, что сможет, лиарцы дорожат репутацией. Но что еще я могу? Опять накатил жар, желание действовать, неважно как, бежать, неважно куда. К Кассилям, увидеть Элу. Увижу его – и что? Время таяло, шумело в ушах.

— К тебе, — сказала кому-то женщина с книгой.

Я встретился глазами с невысоким, бесцветным парнем в вычурном черном облачении. Он приподнял бровь, взглянул на женщину. Та пожала плечами. Я вспомнил о вежливости и запоздало поклонился.

— Я ищу целителя, который вчера летал в Кассиль.

Лиарец молча привязал свою крыску, приглашающе кивнул мне. Я торопливо привязал Ласточку. Далеко идти не пришлось, буквально несколько шагов, небольшой очень светлый очень пустой зал, на полу коврики, подушки, несколько низеньких столиков.

— И чего тебе надо?

Так это он – целитель? Я представлял взрослого, даже немолодого, солидного и мрачного. Совпадала только мрачность. Лиарский целитель выглядел ровесником Грайза, не старше.

— Как Элу? Мне надо к нему.

— Это юный Кассиль? Кружной путь ты выбрал.

— Сам удивляюсь. Как он?

— Живой.

Разговор не клеился. Давно привык, что окружающих просто не надо перебивать, и кивать в нужных местах. Ко встрече с таким же молчуном я оказался не готов.

— Мне надо к нему, — повторил я, сам понимая, как глупо звучат мои слова. Надо – и летел бы в Кассиль, а не в Лиар.

— И что ты там будешь делать?

— Не знаю… — реальность опять плавилась, горела, тело требовало действий, немедленно.

— А ну стой! Сядь! Воды выпей и связно объясни, зачем тебе Лиар.

Лиарец почти силой напоил меня из ближайшего кувшина, швырнув в сторону какой-то яркий цветок. Немного отпустило, я попробовал сосредоточиться.

— Грайз запретил мне лететь к Элу.

— Не знаю, почему запретил, но мне кажется это умным, — с терпеливой доброжелательностью согласился он. — Ты не контролируешь себя. Начинай контроль огня, я подожду.

О чем он? Какой контроль? Как это возможно вообще? Я собрал все остатки воспитания, потому что спокойствие давно закончилось.

— Я понятия не имею, о чем ты.

— Как настолько сильный маг может быть такой бестолочью?

— Я не маг.

— Да неужели? Или… — лиарец замолчал и долго смотрел сквозь меня остановившимся взглядом. Это нервировало еще больше.

— Что? — не выдержал я.

— Впервые вижу, как горит земля, — туманно пояснил он. — Исключительно редкое явление, и очень хорошо, что так. Даже хочется позвать коллег, уверен, такое никто не видел. Я возьму тебя с собой, если ты будешь делать всё, что я скажу.

— Я согласен.

Лиарец изогнул бровь. Сомневается? Или я только что промахнулся мимо какой-то формулы правильного ответа и влип во что-то, чего не могу понять?

— Так, — лиарец сорвался с места, — подожди здесь, я мигом.

Вернулся он действительно быстро, со свертком черной материи.

— Полетишь как лиарец, ни у кого вопросов не возникнет. Надевай прямо поверх своего, его именно так и носят. И полетишь ты не к Элу, а к пациенту.

Надо же, какой простой обход запрета! Но сам бы я не додумался.

Лиарское облачение показалось мне странным, вычурным, сложным и необъятным, как паруса Детей Моря. Лиарец, смеясь, помог мне одеться и затянуть многочисленные веревочки, крючки, пуговицы, ремни и пряжки. Да мы на охоту собираемся проще! И на бал тоже.

— Краткий инструктаж. Сейчас мы летим к Кассилям, и надеюсь, там тебя не знают. Даже если знают, не откликайся, но и не отворачивайся, смотри равнодушно, тогда подумают, что обознались, мало ли похожих друг на друга. Говорить буду только я. Действий своих объяснять не буду, предполагается, ты мой коллега и напарник. Придется тебе выполнять всё, что я скажу, не спрашивая. Если не умеешь, говори «нет», это будет звучать, как обмен мнениями. Ты умеешь уходить в транс?

— Не то, чтоб очень…

— А придется. Запомни. В этой поездке самое главное – спокойствие. Уравновешенность. Твои, потому что у меня они и так натренированы. Чем спокойнее ты себя ведешь, тем лучше у нас получится. Я бы напоил тебя транками, но мне нужно… Хотя, ты ж всё равно ничего не умеешь… Лишь бы четко выполнял всё, что скажу. Там просто, справишься.

Лиарец всё-таки напоил меня чем-то мощным, гораздо мощнее знакомых мне эликсиров. Пока мы летели к телепорту, мир вокруг и внутри меня выцвел, утратил резкость, и я понял, как сильно устал. Устал от всего. И в этом вязком тумане мне… не хорошо, но терпимо. Почти нормально.

— И запомни, ты – Лиар, спокойствие и бесстрастность, — монотонно говорил лиарец, открывая телепорт. — Лиар нейтральны, проблемы других кланов нас не касаются. Да, за юного Кассиля я тоже переживаю, и не могу иначе, потому что я маг-целитель, а он мой пациент. Но НЕ ПОКАЗЫВАЮ этого, потому что Лиар. И ты сейчас Лиар, ты справишься. Медленный вдох, меееедленный выдох, мы летим работать, мы почти каждый день летаем по вызовам, рутина.

Быть Лиар – вот так? Цвета и звуки возвращались, но я их не узнавал. Время застывало фиолетовыми каплями солнца и оранжевыми валунами туч, лес под крыльями Ласточки вспыхнул сырым, прелым пламенем, поглотил нас, растворил в звоне и гудении. Ласточка исчезла, я шел за лиарцем под водой, в вязком полумраке, слышал невнятное бульканье и гул прибоя.

— Кажется, передоз… А, нет, можно было и больше влить, — пробормотал лиарец, придерживая меня за руку.

Наркотическая заторможенность дала сбой, я с размаху впечатался в ослепительное и громкое, огромное бесконечно разбивающееся стекло.

— Меееедленный вдох, — невозмутимо велел лиарец. — А теперь стой здесь. И дыши как можно медленней. Сосредоточься. Каждый вдох – как для нас всех. Для тебя, меня и юного Кассиля. Задержи дыхание. Каждый выдох – максимально долго. То, что с тобой происходит – иллюзия, она мешает, и ты должен сам с ней справиться. Я рядом, и буду ждать.

И испарился куда-то, а я остался под осколками, бесконечно рассыпаясь острыми сверкающими льдинками, в грохоте шторма и в рыжем пламени. Вдох. И выдох. Всё, что от меня осталось – это способность дышать. И цель. Дышать. Для себя и для Элу. Медленно дышать. Уж с этим я справлюсь точно. Дышать. Я здесь, чтобы помочь Элу. Он – моя цель и мой смысл. Я справлюсь. И с иллюзиями тоже. Осколки наконец закончились, а я остался.

— Ну как, выбрался? – Лиарец потянул меня за собой.

Небольшое уютное помещение, светло-золотистое и зеленое, из окна мягкий рассеянный свет, запах шандры и циннамона, каких-то незнакомых мне пряностей… Там, рядом с окном, ярким диссонансом снежно-белое. Ложе. И ярко-рыжие прядки… Лиарец беседует с кем-то… со мной?

— У них тут клан в клане. Для мелких юный Кассиль не просто старший брат, он их глава. У меня ученик-помощник появился, представляешь? Вот он, полночи на дежурстве, и с утра опять здесь. Мелкий, если будешь вести себя так, чтоб я тебя не видел и не слышал, то оставайся.

Мелкий не такой уж и мелкий, чуть младше Кеса, почтительно поклонился. Лиарец повернулся к остальным.

— Ты и ты – пост у дверей. Тех, что в покои ведут. Сюда может заходить только хозяйка. Остальные – следите за перемещениями хищников и падальщиков. Вашу целительницу считать падальщицей. Его мать — тоже. Если кто из них пойдет сюда – предупредите пост у дверей, они скажут мне. Если хищники и падальщики вообще сюда не придут – моя отдельная благодарность. Всё, работаем. Ты! — Он предупреждающе придержал меня за плечо. — Читай «Равновесие», вслух или про себя, не важно. И садишься здесь, сидеть придется долго, а шевелиться я не позволю.

Мне можно наконец подойти. Элу, бледный, спит или без сознания. Пальцы лиарца скользнули по моей шее, предупреждающе пощупали сонную артерию. Я помню, что успех нашего визита зависит от моего спокойствия, но… Элу лежит на животе, прикрыт шелковой простыней, воображение рисует… много чего рисует. Но лиарец тратит время на меня. Мне стало стыдно. Целитель я или где? Как там это «Равновесие» начинается?

— Будешь держать руки вот так, не выше, не ниже. Я проконтролирую, ты их не напрягай. Вообще расслабь настолько, чтоб только не опустить. И уйди куда-нибудь в транс, не мешай. Медленный вдох, задержка, медленный выдох, задержка. На счет семь. И глаза закрой, не открывай, пока не разрешу. Начали.

Я медленно вдохнул. Прохладные пальцы коснулись моих запястий, поддержали ладони, накрыли, придерживая на нужной высоте.

— Теперь на счет восемь… девять… продолжай… еще замедляйся…

… на счет двадцать… Да, так оптимально… Мелкий, бутыль с синей лентой… теперь верни где взял… Мелкий, запоминай, как выглядит транс, в любой магии пригодится. Мой коллега – источник, с ним дело пойдет быстрее… Ты! Руки не напрягай. У тебя под руками облако. Руки расслаблены, невесомы. Они как облако в летнем небе, облако белое пушистое невесомое, — голос лиарца смягчался и замедлялся. — И вокруг облака, белые, пушистые, невесомые. Штиль. Медленно океанские волны накатываются на берег…

Я сидел неизвестно где, неизвестно сколько, и я был слеп, в ушах гудел прибой, я вслушивался в размеренный речитатив лиарского целителя и слышал бульканье, щелчки и пение подводных зверей. Краем сознания я помнил, что обнимаю облако, и очень важно обнимать его бережно, от этого зависит всё. В моих руках рассветы, закаты, небо, полное звезд, и море, отражающее звезды. В моих руках пылающее солнце. И я его не выпущу, даже если сгорю.

— Всё, перерыв, — голос стал громче и настойчивее. Не успев сгореть, я распался, рассыпался пеплом, но меня собрали в груду щебня. — Сиди пока так… Глаза можешь открыть.

Я пришел в себя настолько, чтобы понять: я сижу где-то. В неудобной позе, и давно всё тело затекло. Не, вроде поза как раз-таки удобная, я часто в полулотосе работаю, но слишком долго сидел. Руки ватные и горят, лежат на коленях ладонями вверх, наставник Ларс одобрительно кивает. Нет, это не наставник. Это кто-то в черном, а я… у Кассилей. Элу!

Всё так же неподвижно лежит, глаза закрыты, лицо спокойно. Спит. Спутанные рыжие пряди, тонкие длинные пальцы, перебинтованное запястье. Сломано? Вроде без лубка. Осторожно переплетаю наши пальцы, и снова ускользаю в транс. Ночное море, костер, кто-то вполголоса поет, и Элу, призрачный, как звездный свет, танцует с тенями…

— Ты слишком не увлекайся, иначе и сам за грань уйдешь, — резкий запах камфоры и шандры, кто-то разомкнул контакт, брызнул на лицо водой. Лиарец. — Ты обещал делать всё, что я скажу. Возвращайся из транса, перерыв. А ты, мелкий, лучше поспи пока, ночью опять будешь дежурить.

Усилием воли открыл глаза. Эта реальность мне не нравилась. Да и та была какая-то тревожная. Лиарец уже раздавал задания столпившимся под дверью.

— Так, мелкие! Нам нужно перекусить и отдохнуть. Раздобудьте чего-нибудь для двоих голодных взрослых и несите на взлетку. Кто из вас знает, где родник? Нет, нужна именно родниковая вода. Вот ты полетишь с нами, покажешь. А ты, если к моему пациенту придет хищник или падальщик, сразу лети к нам на родник. Или картинку шли, если справишься на таком расстоянии. Эй, напарник, вставай. Медленно вставай, и не вздумай рухнуть. Пошли.

Первые шаги дались с трудом, ноги я отсидел. Лиарец невозмутимо поддержал меня, потом и вовсе прислонил к стене, словно вещь какую-то, отошел побеседовать с двумя женщинами. Пока дошли до взлетки, я почти полностью вернулся в реальность. Ласточка и золотистая лиарская крыска спали, прижавшись друг к дружке, небо почти заволокло тучами, удушающе пахла цветущая сиринга. Мелкие Кассили принесли корзину с едой и спорили, кто лучше покажет дорогу к роднику. Старая крыска дикой раскраски укрывалась крыльями и лететь никуда не хотела.

— Тот, кого я назначил, — прервал их лиарец. — Остальные – охранять моего пациента. Полетели!

В полете я задремал, очнулся уже у ручья. Лиарец спешился, поворчал на отсутствие в корзине кружек.

— Так, мелкий, можешь лететь обратно, дорогу мы найдем.

Мы умылись и напились из родника, зачерпывая воду ладонями. В корзине оказался пирог. Лиарец достал что-то невразумительное, мелкий странный нож.

— Ты даже без ножа летаешь? — изумился я.

— А это что?

— Недоразумение.

— Разрезать пирог хватило, — не обиделся лиарец. — Если придется резать пациента – у меня специальные есть.

Значит, специальные ножи. У Ларса тоже что-то такое есть. Я постарался в очередной раз не думать о том, что целителя из меня не получится. И понял, наконец, почему в целительском кодексе написано «нельзя лечить любимых». Попытался отвлечься, продолжая бестактные вопросы:

— А оружие?

— А зачем? Я ж не на охоту собрался. Это Кассили им увешаны, как столбы с призами на ярмарке, Лиар обходятся без него.

Я вспомнил, с каким стуком иногда падала одежда Элу, он сам падал тише. Ножи-рыбки, которые он носил неизвестно где и очень неплохо умел метать. Бесчестные приемы «злодейского злодея» и полную неспособность к драке. Приступы паники, наглость и бесстрашие. Как Элу умудрялся сочетать в себе всё это?

— Кассили! Не могли хотя бы кружки положить! — опять ругнулся лиарец.

Я порылся в седельных сумках Ласточки, вручил ему кружку.

— Вот это ты запасливый! Зачем ты ее с собой возишь?

— Как раз на такой случай, — настала моя очередь невозмутимо пожимать плечами.

— Не знаешь, случайно, как нейтрализовать отраву в пироге? — не переставая жевать, спросил лиарец.

Я чуть не подавился, но остановиться не смог: организм вдруг вспомнил, что последний раз еда была когда-то давно, в прошлой жизни. Возможно, позавчера.

— Если умру, то хоть сытым! В пироге яд? Какой?

— Вот и я хотел бы это знать.

Поскольку лиарец не отставал от меня, я решил побеспокоиться позже.

— Совсем-совсем тебя не колышет?

Этот вопрос снял остатки сомнений.

— Если не умерли сразу, потом что-нибудь придумаем. Ты уж точно, ты же лиарский целитель.

— А ты пловец? А ещё лучник или мастеровой? — неожиданно сменил тему лиарец. — Замедляться умеешь, руки и без зрения точны. А вот с концентрацией непонятно, то ли умеешь, то ли нет, в транс тебя отправили то ли транки, то ли я, но точно не ты сам.

— Всё по мелочи. В транс могу уходить, но плохо. Наставник всегда недоволен.

Лиарец пожал плечами:

— Мне жаловаться не на что. Кроме того, что еще ни разу не работал на такой мощной подпитке, устал как не знаю кто. Даже больше, чем если б сам. Себя-то я хорошо знаю, а с тобой как на вулкане, рванет-не рванет. А нам еще две части. Или одну, как получится. Ты постарайся себя лучше контролировать, мне показалось, во второй транс юный Кассиль тебя за собой почти утянул. А нам надо наоборот. Не тебя за грань отправить, а его сюда вернуть.

Это был подходящий повод спросить, но вопрос не формулировался:

— Скажи, почему… нет, как он… Как сейчас Элу?

— А об этом мы говорить не будем, потому что вся наша работа сегодня зависит только от твоего спокойствия, а транков тебе больше давать нельзя. Если продержишься еще часа два-три, завтра можно будет юного Кассиля разбудить. Но я не могу ничего обещать, да и примета плохая.

— Ладно, понял и больше не буду, — кивнул я. Хоть немного конкретики получил, уже хорошо. — Хищники и падальщики – это термины?

— Это я люблю точные и образные определения. В клане Кассилей полным-полно и тех, и других. Даже не знаю, кто хуже. Ты охотник? Повадки зверей знаешь?

— Ровно в том объеме, чтоб не умереть от голода и хищников, выбираясь с друзьями на прогулку, — честно ответил я.

— А Кассилей?

— Только Элу. Я понимаю, что Ятрин и Джайз точно хищники, но кто такие падальщики?

— Джайз как раз больше падальщик, но и хищник тоже. Падальщики держатся неподалёку от хищников, доедают то, что хищники не доели. Добивают тех, кого хищники не добили. Первый раз в моей практике, когда пациента надо спасать не только от смерти, но и от родного клана. Так, мы опять не туда свернули. Я потому и искал родник, и шутил про яд. В этом итильем гнезде лишнюю минуту быть не хочется, оно само по себе ядовитое.

— Да, Элу мне говорил, что это место нехорошее, и запретил приезжать, пока не «проявлюсь», но я не понял, что это означает.

— Ага, значит, юный Кассиль маг, и даже обученный. Ты уже «проявился», да так, как юный Кассиль и представить себе не мог. Я, если честно, до сих пор не представляю.

— А мать его… ты сказал, она падальщица.

— Она – отдельная категория, проще в падальщики записать. Она безумна. Балансирует на грани, вот-вот уйдет в пожизненное полное слияние. Я ж говорю, место ядовитое. Нет смысла ее разум спасать, если Тайне Кассиль не изменится. Поел? Теперь можно и поспать. Полчаса, не замерзнем. Время пошло.

И лиарец привалился к боку золотистой крыски. Как можно спать, когда Элу... но я мгновенно уснул, укрывшись крылом Ласточки.

***

Мелкие с гордостью доложили, что ни хищники, ни падальщики к покоям не приближались. В покоях рядом с Элу сидела Шеал. Я не сразу узнал ее, от мягкой красоты не осталось следа. Что именно изменилось, я бы не смог сказать, но смотрел на нее, а видел камень. Твердый и безжизненный. Тяжелый. И кого-то очень опасного, хищного, большого. Птицу. Меня она то ли не узнала, то ли не подала вида. Да и лиарец интересовал ее гораздо больше. Он подал ей руку, вывел из комнаты, что-то тихо говоря.

Я помедлил. Около ложа, на коврике, дремал мальчишка, которому лиарец разрешил присутствовать при лечении. Вот с кого пример надо брать. Со всех младших Кассилей, и с этого в особенности. Никто не истерит, все при деле, все четко выполняют команды лиарца. Я снова переплел наши с Элу пальцы. Я помню и соблюдаю наш уговор, в нашей паре главный – ты. Если захочешь утянуть меня за собой – я пойду, но давай попробуем и другие пути.

В призрачную ночь я не ушел. Может, не успел, может, не смог сам впасть в транс. Лиарец с выразительным вздохом усадил меня на прежнее место, забормотал про облака и океан.

Мы снова прервались на отдых, на этот раз совсем короткий. Лиарец растянулся прямо на полу.

— Спать, четверть часа, время пошло, — скомандовал он.

Я подчинился без возражений и попыток урвать ещё одно прикосновение к Элу. Устал страшно, хотя ничего не делал, просто сидел с закрытыми глазами.

После отдыха лиарец осмотрел почему-то не Элу, а меня, и разрешил мне держать Элу за руку.

— Теперь можешь хоть в транс уходить, хоть к нему за грань, главное, не реши там и остаться, а то обидно будет. Осталось чуть-чуть, тут твоя мощь не нужна. Надо перевести сон магический на обычный и кое-где блоки поставить, — непонятно пояснил лиарец.

Я прикоснулся к перебинтованному запястью, вопросительно посмотрел на лиарца.

— Растяжение, — пояснил он. — Под повязкой мазь. Мелкого вчера учил, но тут они все это умеют, я только показал, как правильнее. Мы вылечили, но пусть до завтра будет, так надежнее. Юный Кассиль и так уже резистентен к магическому исцелению, мы в него раза в три больше сил влили, чем я рассчитывал, пусть хоть что-то естественным путём восстанавливается.

***

Мы уже отвязывали крысок, когда на взлетку вышел Ятрин. Раньше я видел его только издали, но узнал сразу. Время схлопнулось. Жар, сжигавший меня изнутри, застыл кристаллами льда. Я стал тьмой. Ледяной бесконечной ненавистью. Глубокий вдох. С Ятрином не могли справиться воины и маги, куда мне. Медленный выдох. Выдох бессилия и ненависти.

— Нам с коллегой пора, — лиарец прихватил меня за шею, придавливая сонную артерию. Понял я, понял! Дышать медленно и размеренно. Но выдыхать я могу только ненависть.

Лиарец сказал Ятрину еще что-то, Ласточка заскрежетала мне в ухо. Я ухватился за ее шерсть, как Элу хватался за Сметанку. Я – это я, я здесь. А ненависть моя – на этом клане и персонально на Ятрине. Я позволил себя увезти, и полностью пришел в себя только на территории Лиар, у камня перехода. Лиарец помогал мне снимать лиарское облачение, пытался разговорить. Я понимал его через раз. Или не понимал вообще.

— Есть у тебя в клане кто-то разумный? Нам пригодится союзник. Нортон жаден, уперт, зануден, и, если честно, туповат. И любит тянуть время, а его нет. У вас ни одного мага, и ты сгоришь через пару дней.

— Ну и что?

— Дурак! Дар зарывать нельзя, не прорастет, не яква! Сам сгоришь или клан сожжешь! Ты хоть понял, что сотворил? Я только направлял, потому что ты – мощь без капли разу… обучения. Через пару дней твой Элу будет полностью здоров, насколько в его случае это вообще возможно. Он и сейчас спит только потому, что я его усыпил для всеобщего спокойствия. А потом ты навесил кое-что интересное на весь клан, скоро там будет крайне неуютно. Я только ограничения поставил, а то ты совсем за горизонт улетел. Но полностью с тобой согласен, я со вчера о таком мечтаю.

— Что я навесил?

— Ничего! Тебя забрать надо было еще вчера, а Нортон будет мямлить луну, не меньше. Его помощник такой же. Еще раз спрашиваю, есть у вас кто разумный? Кому жизнь тайне дороже мешка зерна?

— Куда забрать?

— В Лиар. Ты сам обещал делать всё как я скажу. Очень правильно пообещал, для тебя это наилучший выход. И я забираю тебя в Лиар, коллега, ты один из нас. Юного Кассиля тоже надо забрать, при первой же возможности. Я не удивлюсь, если он жрецом окажется, после горящей земли я уже ничему не удивлюсь.

Это стало решающим доводом.

— Грайз, старший брат.

— Отлично, к нему и поедем. И да, мое имя Цайт.

— Морион, — отозвался я. – Только сейчас знакомимся?

— А раньше смысла не имело, мало ли вас, внешников, к нам заявляется. С каждым знакомиться – много чести.