Между врачами приёмного и врачами скорой помощи негласное, а бывает, но крайне редко, и гласное, противостояние еще со времён тех самых египетских пирамид, а может и древнее. Если, конечно, в Древнем Египте существовала служба скорой медицинской помощи.
***
Falling in Reverse — Bad Girls Club
Ничем не примечательное, кроме своей удушливой погоды, июльское воскресное утро. От ночной освежающей прохлады не осталось и следа. И хотя шторы блэкаут были плотно задернуты, идея открыть окна могла оказаться рискованной: быть завяленным как та рыба к пенному. Хоть солнечные лучи и не проникали в спальню, но светлый интерьер отчётливо был виден. Лаконичная обстановка. Письменный стол, на котором покоился закрытый ноутбук и парочка книг. На одной из стен полки с художественной и не очень литературой. Большой платяной шкаф, одна из створок которого была полностью зеркальной. По центру другой стены стояла двуспальная кровать с мягким изголовьем и ротанговыми декоративными элементами, на которой виднелось нечто похожее на лежащее на ней тело.
07:00. Раздалась громкая, но достаточно мелодичная трель будильника. Мелодичная, потому что от резкой можно поймать приступ паники и тахикардии спросонья. Тело на кровати зашевелилось. Из-под тонкой простыни показалась растрёпанная светлая макушка, а затем протянулась небольшая ладошка, прошедшаяся по прикроватной тумбе в поисках этого шумного безобразия. Нужно было отключить будильник, но не отключаться. Одну минуту парень всё ещё пребывал между сном и явью, но потом усилием воли заставил себя окончательно открыть глаза, осознать, что ему сегодня вроде как на работу. Он хорошенько потянулся, простонал что-то нечленораздельное, медленно встал с кровати и добрёл до кухни.
Засыпав кофейные зерна в кофемашину, нажав пару кнопок для приготовления самого горького и крепкого напитка, блондин отправился принять бодрящий душ. Ну он по крайней мере надеялся, что взбодрится. От части так оно и было, уже вытирая подтянутое тело большим пушистым полотенцем, он начал чувствовать себя более-менее живым. Высушив волосы феном, в чём мать родила вернулся в спальню, немного порылся в шкафу, отыскал подходящие вещи — бельё, белая футболка оверсайз и лёгкие светлые брюки. По погоде. Не хватало ещё чувствовать прилипающую от пота ткань. Никаких украшений, они сегодня ни к чему.
Вспомнив о заваренном кофе, который, наверное, остыл, уже одетый парень помчался на кухню. «Молодец, Чимин! Когда ты уже научишься адекватной последовательности действий?» — пронеслось в его мыслях. Разогрев кофе в микроволновке, отпил глоток, аккуратно прикоснувшись пухлыми губами к ободку чашки. Удостоверившись в нужной температуре и состроив удовлетворенное выражение лица, он принялся листать ленту новостей, потягивая этот напиток самих богов, давая себе еще десять минут до выхода, но, зачитавшись, опомнился уже в тот момент, когда по идее уже должен был бы спускаться в метро.
Покончив с таким вот бесхитростным завтраком, ибо с утра кусок в горло не лез, парень, на ходу впрыгивая в светлые кеды, выскочил на улицу и быстрым шагом дошёл до метро. Опять проверив время и заметно занервничав, он спустился почти бегом, заскочил в закрывающиеся вагонные двери, и поезд помчал на нужную станцию к месту его трудовой деятельности. Он искоса поглядывал на немного сонные лица людей, которые тоже, возможно, спешили на работу, а также замечал и тех, кто явно возвращался домой после бурной субботней ночи. Посмотрев в который раз время, понял, что точно опоздает. Надежда оставалась на напарника, который тоже обычно себе такого не позволял.
Добравшись до места, влетев в раздвижные стеклянные двери своего практически второго дома, проскочил через специально оборудованный турникет для сотрудников, приложив карту-пропуск, и помчался к своему отделению. Зайдя в комнату отдыха да смены одежды, быстро достал из шкафа чистую отутюженную форму и сменную обувь и переоделся. Светло-голубые брюки, такого же цвета свободный верх с коротким рукавом, и сверху — белоснежный халат с небольшим воротником-стойкой, белые удобные кроксы с парой забавных фигурок. Бейдж. Пару ручек в нагрудный карман. Фонендоскоп на шею. Готов.
Пак Чимин, тридцать лет, врач-терапевт приёмного отделения одной из клинических больниц их большого города. Доктор с миловидным ангельским лицом, которое в один миг могло превратиться в злобную гримасу, если его хорошенько разозлить.
К слову, клиника не самая крупная, но многопрофильная, персонал квалифицированный, диагностические и лечебные возможности на должном уровне.
— Доктор Пак, пятнадцать минут десятого! — раздался скрипучий женский голос, когда он зашёл в ординаторскую. — Вы же обычно не опаздываете! А за мной уже заехал муж и ждёт, — взгляд поверх очков, съехавших на кончик носа. Доктор Ли Джи А, женщина пятидесяти лет со строгими чертами лица в таком же белом, но уже слегка помятом халате.
— Простите, доктор Ли! Но, как Вы заметили, я и правда таким не грешу, сегодня так получилось. Разве Ким ещё не пришёл? — неловко теребя волосы на затылке, поинтересовался Пак. Понадеялся на всегда пунктуального коллегу.
— Нет, только на подъезде. Я звонила ему, какие-то проблемы на дороге, а доктора Сон я уже отпустила.
— Что случилось? — Чимин сразу забеспокоился, рыская по карманам в поиске телефона.
— Да тише Вы, не волнуйтесь! На дорогах проблемы, а не с Кимом! Он скоро будет, — начала успокаивать доктор Ли, а потом затараторила, — так, всё, передавать особо нечего, все поступившие на данный момент пациенты уже распределены по профильным отделения, после шести утра уже никого и не привозили. Журнал поступлений заполнен. Никаких эксцессов за субботу не произошло. Я улетаю! Сегодня приедет дочь, у меня будет безумный день с внуком. Господи, дай мне сил! — взмолилась женщина, а затем улыбнулась самой счастливой улыбкой. — Но я так его люблю, этого карапуза! До свидания, доктор Пак! — взмахнув на прощание рукой, она быстро удалилась.
— Всего доброго, доктор Ли! — крикнул Чимин.
В просторной светлой ординаторской стояло несколько столов с компьютерами, на подоконниках горшки с растениями, вроде как для уюта, книжный шкаф со специализированной литературой, у одной из стен просторный тёмный кожаный диван с небольшим столиком подле него, чуть в стороне стол с минимально необходимыми на месте вещами — кофемашина, банки с кофе и чаем, заварочный чайник, чашки, сахарница. Так вот на этот самый диван Пак и пристроил, пока есть минутка, свой роскошный зад, повесив халат на спинку кресла у своего рабочего места. Жарко.
— Боже! Это идиот перегородил полдороги! — спустя еще минут пятнадцать послышался приближающийся возмущённо-кудахтающий голос. — Как можно было в воскресенье создать такую пробку?! Мои нервы не выдерживают!
— И тебе привет, Джин! — попытался перекричать своего коллегу-друга Чимин. — А я так надеялся на твою безупречную пунктуальность, но мне пришлось выслушать ворчание доктора Ли. Но
обошлось без кровопролития, она в добром расположении духа.
— Да, она мне звонила. Сказала, что сегодня ей привезут малютку Бомгю, поэтому торопилась. О, этот малыш просто чудесен! — при упоминании внука доктора Ли голос поменял интонацию с гневной, но не очень пугающей, на сочащуюся запредельным умилением.
Лицо, наконец-то полностью вошедшего в кабинет врача, озарило своей красотой сие место. Сам он поправил свои густые каштановые волосы, уложенные на боковой пробор, слегка касаясь их рукой.
Да-да, знакомьтесь — Ким Сокджин, тридцать два года, главный красавчик их лечебного заведения! Мечта всех молодых и не очень докторов женского пола, медсестер и, как поговаривали, даже некоторых мужчин их больницы. Красавчик-вечный-холостяк.
Но на самом деле, прекрасный врач и соратник Пак Чимина в их нелегком деле. Год назад, когда после окончания учёбы Чимин устроился в это отделение, Ким взял его под свое заботливое крыло, и они достаточно быстро стали друзьями, а не только коллегами. На работе — не разлей вода. Крайне редко выходило так, что они не были в одной смене.
Первые минут сорок прошли спокойно, парни болтали, обсуждали последние забавные и не очень случаи на дежурствах и понемногу опустошали запасы кофе. Главное, чтобы до утра хватило. Да не им одним, а еще их коллегам другого профиля. Ссориться из-за бесценного сокровища невыгодно между собой, проблем не оберёшься потом. Чимин вообще предложил пополнить запасы, заказав доставку, ведь быть им тут до следующего утра.
Пока единственное, что нарушало эту идиллию — это нарастающая горячая духота.
— Чимин, где пульт от кондиционера? Это невыносимо! — Джин обмахивал себя какой-то папкой, судя по всему, папкой невролога с его специальными бланками для оценки состояния пациентов, но пока тот где-то бегал, спасая мир, ну или занимаясь своими неврологическими пациентами, можно было не волноваться. — Нашёл? Будь зайкой, сделай прохладнее, иначе я свалюсь от теплового удара, и мне самому понадобится медицинская помощь, а я не хочу отдавать своё бесценное тело на растерзание! Видел я, как на меня слюни тут пускают! — скромность не была отличительной чертой характера Кима. — Эти две мегеры как будто специально нам оставили здесь сауну в наказание!
— Джин, ты брюзжишь как престарелая бабуля! — Чимин не удержался и засмеялся, но всё-таки выставил температуру на несколько градусов прохладнее, сам изнывал от жары.
— Не бабулькай мне тут! Никакого уважения к старшим! — Джин картинно закатил глаза, его завести можно было по щелчку пальцев, но грозен он не был.
В момент окончания этих дружеских пререканий в кабинет вошла медсестра:
— Доктор Ким, доктор Пак, там привезли пациента, ваш профиль. Скорую направить сразу в смотровую, или кто-то из вас выйдет к ним сейчас?
— Я подойду, — отозвался Чимин, а медсестра, кивнув, вышла. — Остывай, бабуля, твой следующий! — Пак хохотнул и выскочил из ординаторской, быстро захлопнув дверь, опасаясь прилёта в него той самой «неврологической» папки.
Увидев, кто сегодня был в одной из бригад скорой помощи, Пак мысленно взвыл.
Мало того, что между врачами приёмного и врачами скорой помощи негласное, а бывает, но крайне редко, и гласное, противостояние еще со времен тех самых египетских пирамид, а может и древнее. Если, конечно, в Древнем Египте существовала служба скорой медицинской помощи, Чимин не был уверен. Он умный малый, квалифицированный врач, но история древнего мира прошла как-то мимо него. Возможно, всё, что он помнил о ней, так это то, что там любили делать мумии из мёртвых, и что-то там про фараонов.
Терапевты иногда считают «скоряков» не шибко умными, мол: «Что же вы действительно больного человека от алкаша, мирно спящего на лавочке, которому сердобольные граждане вызвали скорую, отличить не можете?», «Что вы привезли? В смысле четыре диагноза под вопросом? Никак определиться не могли? А что ж не сразу десять?», «Предварительный диагноз «Острый живот» и вы обезболили его всем, что есть у вас в арсенале? Да кто же так делает?! Как хирурги теперь будут проверять симптомы?» и тому подобное, но не всегда обосновано, конечно. Те, в свою очередь, вздыхали от высокомерия этих засранцев, греющих свои задницы в тепле и имеющих широкий спектр возможностей для диагностики. А скорой оставались две руки, глаза и уши да какой-нибудь электрокардиограф. Всё, что они могли сделать, так это оказать необходимую первичную медицинскую помощь и, при необходимости, быстро доставить в клинику.
Так вот, помимо этой классической истории, которая никоим образом никому не мешала работать, ни тем, ни другим, привычное дело, стандартные перебранки без смертоубийств, сегодня в одной из бригад дежурили Чон Чонгук и Ким Намджун, всегда работавшие вместе.
Тот самый Чон Чонгук, с которым судьба-злодейка свела его опять, но в суровых реалиях их медицинской практики. Он был самым бесячим на свете человеком для Пака, а иногда и пугающим, всегда успевавший подколоть Чимина после передачи пациента в руки доблестных больничных врачей. Ну или иногда просто пялившийся молча, будто подвисая взглядом своих огромных почти черных глаз на нём, тем самым и пугая, вызывая даже иногда мурашки. От страха ли? Чимин не знал. А его дружок-коллега только и делал, что лыбился да ухмылялся на это.
Чон Чонгук, двадцать девять лет, врач скорой помощи. Высокий здоровый накачанный парень, без формы подумаешь, что спортсмен. Крепкое тело, видно, что мимо тренажерного зала не проходил. Красивый чертяка!
В ушах по несколько небольших серёжек-колечек, на правой руке иногда из-под рукава мелькала татуировка. Но бабушки не ворчали про поганую молодежь, умилялись и сдавались в руки без сопротивления, попадая под его чары, когда он смотрел на них своими оленьими глазами и широко улыбался, приговаривая «Сейчас полечим Вас, бабуля, да в больничку отвезем, а там Вам еще и капельниц животворящих назначат, как новенькая будете». Любимчик, в общем, всех районных леди. Одним словом, Бэмби.
С Чонгуком Чимин косвенно знаком уже давно, ещё с университета. Сначала он даже засматривался на него, не решаясь познакомиться поближе, а только пуская слюни на плечо своего одногруппника и по совместительству лучшего друга Ким Тэхёна. Они с Чоном учились на одном курсе, но на разных потоках, и в общих компаниях пересекались нечасто. Да и со временем мнение о нём у Пака сформировалось нелестное. За время учебы, Чон приобрёл репутацию заядлого тусовщика и гуляки, что точно не привлекало весьма ответственного Чимина, который большую часть своего свободного времени, если таковое вообще можно было отыскать, учась в медицинском, посвящал корпению над учебниками, руководствами, конспектами лекций и практик, посещая студенческие сборища не часто. Ревность? Может быть. Чимин не стал глубоко в себе копаться, не до этого было.
Ах, да! И Ким Намджун, тридцать один год. Бессменный напарник и лучший друг Чонгука. И просто «брат по разуму», по мнению Пака. Такой же шкаф, если не больше, хотя рядом с миниатюрным изящным Чимином многие выглядели здоровяками. Милый на лицо блондин с «драконьими» глазами, широкой улыбкой, демонстрировавшей миру очаровательные ямочки на щеках.
Да только Чимин не очаровывался, потому что Ким лыбился именно тогда, когда Чон выдавал свои раздражающие подколы-подкаты. В такие моменты Паку хотелось засунуть эти ямочки ему в одно место.
В общем, жили-работали они дружно-весело.
«Чёрт! Опять эти полоумные! Сегодня не мой день?» — не вслух, а про себя, конечно, подумал Чимин, и уронив на пол приподнятое после утренних посиделок с Джином настроение, с безразличным выражением лица уверенно подошёл к ним.
— Здравствуйте, что у вас? — спросил строго профессионально спокойным тоном.
— Пациентка восьмидесяти лет, в анамнезе перенесенный несколько лет назад инфаркт миокарда, назначенную медикаментозную терапию принимает, однако в последние две недели отмечает нарастание одышки при небольших физических нагрузках и появление отёков нижних конечностей. Сегодня ночью одышка в покое, терпела, однако утром вызвала нас, решив, что до своего врача уже не доберётся. Медицинская документация на руках имеется, — бодро отрапортовал Чон.
— Что сделали до приезда сюда? — всё так же сухо поинтересовался Пак.
— Диуретики и антигипертензивные, было повышенное артериальное давление. Всё отмечено в сопроводительном листе.
— Хорошо, я Вас понял. Провозите пациентку в смотровую, документы я заберу на регистрацию, — дал команду Чимин и сразу развернулся, больше ничего не говоря, отошёл в сторону регистратуры, отдавая туда необходимые бумажки, пока те живо покатили каталку в смотровой бокс.
Получив оформленную, но ещё пустую историю болезни, он отправился осматривать пациентку и по дороге столкнулся с возвращающимися врачами скорой.
— Доктор Пак, а Вы можете подержать меня за руку? Я хочу рассказать всем своим друзьям, что меня трогал ангел! — выдал Чонгук, тем самым остановив его.
— Вы опять за своё? — вздохнул Чимин, но постарался остаться невозмутимым.
— Вы сегодня не в духе? Больно лицо у Вас серьёзное, — улыбнулся широко.
— Я думаю, это не Ваше дело, доктор Чон, — со стороны могло показаться хамовато, но ничего необычного для них.
— Не выпускайте сразу коготки, Вам не идёт! Я же волнуюсь, мой любимый доктор-терапевт, — Чонгук усмехнулся, поигрывая бровями, на что Чимин только закатил глаза и, никак не прокомментировав, ушёл дальше по коридору.
— Ты опять ведёшь себя как придурок! — фыркнул Намджун.
— Джун, я не могу ничего с собой поделать! Прекрасен как ангелочек! И всегда так строг со мной, ничего не изменилось с универа… Всегда косо на меня смотрит, — младший сделал страдальческое выражение лица.
— Да брось, могу сказать другое — ты вообще видел Джина? Вот это красавчик, так красавчик! Мне иногда кажется, что я тону в его глазюках! — возразил Ким и мечтательно посмотрел куда-то вверх.
— Пойдём уже.
И, вот так вот страдая от безответных теплых чувств, они уехали не в закат, но спасать мир. Смена только недавно началась, и местные бабушки сами себя бы не вылечили, а если ещё и по своему сарафанному радио растрезвонили бы, кто был сегодня на скорой, так вызовов могло стать гораздо больше.
Закончив дела с той самой пациенткой и отправив её на профильное отделение, Пак вернулся в ординаторскую.
— Я заказал кофе, привезут несколько пакетов! — доложил Джин.
— Отлично.
— Эй, ты что такой хмурый?
— Ох, ты представляешь, у нас сегодня опять эти придурки… — горестно вздохнул Пак, падая в кресло за рабочий стол. — Этот чокнутый уже успел меня выбесить! «Можете подержать меня за руку», «трогал ангела»… — попытался передразнить.
— Бэмби? Ты слишком строг к нему, — сразу догадался Ким и растянул губы в улыбке. — Намджун тоже?
— Ну естественно! Мне кажется, что они сиамские близнецы, — прошипел Пак и начал что-то печатать.
А Джин подвис, задумчиво глядя куда-то в стену. За эти кимовы ямочки на щеках он душу готов был продать, о чём Чимину, конечно же, ещё не поведал. Он не боялся осуждения со стороны Чимина на тему того, что ему нравится парень. Он знал, что Пак водил кратковременные интрижки и с девушками, и с парнями, хотя единственные чиминовы долгосрочные отношения закончились после первого курса, когда он просто не успевал уделять своей девушке столько количества внимания, сколько она требовала. Потом только одно-двухразовые ничего незначащие связи и пару лет сердечки в глазах при виде Чонгука в университете. А вот об этом уже не знал Ким.
Джин в этой ситуации опасался двух вещей. Во-первых, Чимин вряд ли одобрил бы его воздыхания в сторону того самого дружка его «нелюбимого скоряка». Пак мог расценить эти чувства как предательство их дружбы и моральных устоев, придуманных ими самими. «Скорая? Эти двое? Как ты мог так низко пасть, Ким Сокджин?» — так и слышалось у него в голове. А во-вторых, он не знал о предпочтениях Намджуна. А вдруг этот здоровяк был тем ещё гомофобом, тогда он спокойно мог придать ещё большего объёма и без того пухлым губам Джина, да подкрасить его глаза парой фингалов. Вот так и вздыхал Ким про себя, сидя на диване и ожидая следующих пациентов.
Всё шло тихо и более-менее спокойно, принимали, осматривали, оказывали помощь, раскидывали по отделениям, пили кофе, болтали с дежурными хирургом и неврологом, который попросил не трогать больше его сверхценные папки-бланки и прочую ерунду на «неврологическом» столе.
Однако, очень, очень глубоко за полночь, их «любимая» бригада «Ух!» привезла как раз раз-таки того самого классического полуспящего пьяного мужчину средних лет, который то ли пел, то ли сопел. Спасибо добрым ответственным гражданам. 03:59, какая прелесть!
— Боже, он просто пьян в сопли! А теперь придётся с ним возиться! А-а-ах… Мы же не вытрезвитель — простонал уставший Пак, стоя рядом с Чоном, а у того, кажется, бабочки в животе зашевелились от этих звуков, и плевать он хотел, что его сейчас чихвостят.
— Прости, принцесса, мы не могли не отреагировать. Он, конечно, пьян, но на этом фоне достоверно исключить острую патологию на нашем этапе не могли, — оправдывался Чон, хотя понимал, что вообще-то такое себе оправдание, он просто хотел вечно смотреть на своего красавчика-терапевта, даже если ради этого пришлось бы выслушивать его недовольства.
— В смотровую! — махнул рукой уже смирившийся Пак.
— Как скажешь, душа моя! — на что Чимин только покачал головой, заметив всё тот же странный взгляд на себе.
Не найдя, естественно, никакой особенно острой хвори у данного пациента, Чимин завалился в ординаторскую, пнул невролога, попросив исключить неврологическую патологию.
— Джини, ты там жив? — протянул Пак. — Эти черти привезли мне просто хорошенько проспиртованного мужика! Он до сих пор иногда песни поёт на всю смотровую, а потом вырубается.
— М-м-м… — донеслось с дивана от прикрытого халатом тела. — Это единственный их косяк сегодня.
— Ага, спасибо и на этом, — согласился младший и поделился своими бредовыми от недосыпа мыслями. — Знаешь, меня иногда пугает, каким взглядом смотрит Чон, может он маньяк? А что, всякое бывает! Не хотелось бы оказаться плавающим в расчлененном виде в реке Хан.
— Чимин, может тебе поспать? Я тебя прикрою, кажется ты уже всё, — скрипучий смех, а затем тело поднялось, откидывая халат и принимая сидячее положение.
— Да я тебе говорю! У меня аж мурашки иногда!
— Мда… Тебе всё равно Хосока надо вызвать на пьянчужку, обратись к нему, может посоветует что-нибудь от тревожности, — не унимался Ким. — Или в отпуск отдохнуть. А вообще я думаю, что ты просто ему нравишься.
— Что?! Кому нравишься? — Чимин в недоумении округлил глаза, а потом резко хлопнул себя по лбу маленькой ладошкой. — Точно! Психиатр! Спасибо, что напомнил, — подскочив, Чимин быстро сделал нужный звонок. — Кстати об отдыхающих, — ловко перевел тему, ничего не скажешь, о его прошлых воздыханиях в сторону Бэмби знал только Тэхён. — Когда там Юнги с Тэмином возвращаются? Не слишком ли долго они греют свои задницы на море?
— Во вторник, в эту среду уже выходят, сразу, так сказать, в бой, — Джин вчера созванивался с Мином. — Думаю они хорошенько отдохнули. Юнги отлежал все поверхности, надеюсь хоть не бока себе, а Тэмин отлежал половину девчонок! — и начал громко смеяться, благо никому не мешал, они были в кабинете вдвоём.
— Вот что-то я ничему из этого не удивлён! — присоединился к веселью Пак, уже позабыв о своих теориях насчёт Чонгука. — Я скучаю по ним, нас нельзя разделять, мы отличная команда. Где этот чёртов невролог?
В ординаторскую как раз зашёл тот самый чёртов невролог:
— Я здесь! Нет там ничего у твоего пациента, жить будет. Не благодари, — съязвил, но не разозлился. — Всё, я ушёл хоть часик вздремнуть, разбудите если что.
Он покинул кабинет, в который тотчас ввалилось шумное рыжее нечто.
Чон Хосок, их любимый штатный психиатр. Вечно радостный и озаряющий всех своей лучезарной улыбкой. До чёртиков любил копаться в больных мозгах своих пациентов, а иногда и в душевных терзаниях и, возможно, не менее странных мозгах своих друзей.
— Всем салют! — слишком бодро для пяти часов утра. — Что там у тебя, Чим?
— Привет Хо, да стандартный алкоголик, распевающий песни, ты глянь его, и если не нуждается в твоих услугах, я его отправлю под присмотр в интенсивную, прокапают, отоспится, отлежится и завтра домой пойдёт, если не словит делирий.
— Оки-доки, не вопрос!
— А ты что такой бодрый вообще? Не стыдно? — возмутился Джин.
— Да, в общем-то, сегодня у меня не дежурство, а сказка! Твой вызов, Чимини, первый, — улыбка во все тридцать два зуба. — Сейчас гляну быстренько! — вышел и вернулся минут через пятнадцать.
— Всё в порядке, согласен с твоим планом, Пак, отправляй на отлёжку, завтра будет как новенький, — сообщил Хоби. — Плесните кофейку по-братски.
— Спасибо! Дело почти закрыто, — поблагодарил Чимин и, позвонив в интенсив предупредить об этом «подарке», отправил «посылку» с санитарами-медсёстрам.
— А что, у Тэ закончились запасы? — ехидно спросил Джин, но всё-таки встал с продавленного дивана, повозился с кофемашиной и затем заботливо протянул горячий напиток в кружке и надписью «Здесь могло быть вино».
Ни для кого из их дружной компании не было секретом, что Хосок и Тэхён, тот самый лучший друг Чимина, давно вместе. Они времени зря не теряли, начав встречаться еще в университете, хотя Чон был на курс старше. Они познакомились на одной из вечеринок, оба яркие, оба шумные, спелись-сплелись, и шли уже несколько лет по жизни рука об руку.
— Да, мы практически не виделись сегодня, — вздохнул Хоби печально, — у неврологов завал, хирург тоже не отстаёт, травматологи что-то всё никак не могут обойтись обычным рентгеном. Всем томограф подавай! Мой ТэТэ только сейчас без задних ног свалился, вроде поутихло.
— Хо, — начал Ким, — тут у Чимина навязчивые идеи, или как это там называется, — и рассказал о «подозрениях» младшего.
— О, — поправив на носу несуществующие очки, с важным видом Хосок перевёл взгляд на Чимина, — да тут попахивает бредом преследования! — он, отставив кофе на столик, пододвинулся к блондину, бережно взял его маленькую руку в свои. — Пак Чимин, Вы не замечали, что за Вами подсматривают, следят по дороге домой или на работе? Может быть, Вы видели подозрительных людей, когда покупали хлопушки на завтрак в супермаркете возле дома? — и добавил, двусмысленно пошевелив бровями, — странные сны не снились?
— Да ну вас нахрен! — Чимин стремительно подскочил с дивана, вырвав руку из хватки Хоби.
И ординаторская наполнилась громким хохотом-скрежетом, Джин застучал рукой по подлокотнику в этом порыве, а Чон сполз с дивана на пол.
— Придурки! Тише вы! — Чимин прошипел как злая кошка, а потом вздохнул. — Идиоты… Всё! Предлагаю тоже завалиться. Берите пример с Тэхёна. Осталось несколько часов, может и удастся вздремнуть, — хлопнул в ладоши, подхватил халат и, гордо задрав подбородок, ушёл в комнату отдыха, где посапывал вымотанный невролог.
— Поддерживаю, — Джин, всё ещё смеясь, уполз следом, оставив сегодня-бездельника Хосока допивать свой кофе.
Так и проспали до самого утреннего совещания у заведующего отделением без приключений. В 08:30 прозвенел будильник, вся смена оторвала щеки-головы от мягких подушек, подскочила, умылась, поправила взлохмаченные волосы, подхватила свои журналы, пошла сдаваться за все выходные.
Доложив о количестве поступивших, госпитализированных, о нестандартных случаях, все уже хотели сбежать быстрее и отправиться по домам, но заведующий, профессор Кан, слегка задержал, сообщив не особо примечательную новость:
— Через пару дней к нам присоединятся два врача-стажёра терапевтического профиля, доктора Чхве Ёнджун и Чхве Субин. Ребята хорошие, последний год учёбы. Они проходили практику у нас в клинике на профильном отделении, а сейчас попросились в наше, поднатаскаться в первичной экстренной службе. Пак и Ким, я прикреплю их к вам, обучайте всему, что знаете. Позаботьтесь о них. Вопросы?
Чимин и Джин пожали плечами, мол, вопросов нет, и на этой завершающей ноте все разошлись.