Старенькая чёрная «Киа» летела на полную по трассе и обгоняла более новые и навороченные модели и фуры, едущие в Пусан или другие города. Ей сигналили осторожные водители, а по губам можно было прочесть, что они бранятся на чём свет стоит. Водитель успевал пить энергетик, болтать с сжавшимся в сиденье пассажиром, и по совместительству другом, о бабушке, про её собаку Джесси, которая отправилась на радугу в прошлом году, о её быке, который осеменил не мало мясных коров, выращиваемых для продажи на рынках в близлежащих городах, даже в Тэгу. Зачем нужна была эта информация, друг водителя не знал, но произнёс «Вау» лишь из вежливости и потянулся к бутылке с водой. Машина резко съехала на встречную полосу, обгоняя фуру, и влажная бутылка выскользнула из рук, оказавшись под сиденьем. Друг рассказывал ещё о других жителях деревни, с кем успел подружиться, когда ездил к бабушке на лето, но Субину очень хотелось пить, потому что на улице жара стояла адская, в машине не было кондиционера, батарейки от мини-вентилятора сели, поэтому его внимание было рассеяно, и он пропустил основную информацию мимо ушей. Водитель запретил открывать окна, потому что «так машина жрёт больше бензина, Субин, неужели ты об этом не знал?». Субин ответил, что «конечно же не знал, умник». Последнее слово было выделено и произнесено с сарказмом. Действительно ведь не знал...

Водителя звали Бомгю, и это он позвал своего друга, Субина, поехать на летние каникулы к его бабушке в деревню. Несмотря на загруженный график обоих, Субин согласился. Ему и Бомгю нужна была передышка между семестрами на последнем курсе бакалавриата. Бомгю был помощником руководителя киберспортивного клуба, являлся представителем от имени этого кружка в студсовете, по всем предметам были только высшие баллы, и он умудрялся ещё подрабатывать на доставке. Поэтому ему нужна была пауза перед самым сложным семестром, и разделить эту участь пришлось Субину. Но он был и не против. Сам Субин был председателем студсовета и состоял в клубе шахматистов, но последнее пришлось бросить из-за подготовки к экзаменам. Родители помогали ему финансово, поэтому ему не приходилось так сильно напрягаться, как его другу, хоть и обязанностей у него было не меньше.

Познакомились они в университете на первом курсе и сразу нашли общий язык. Бомгю жил тогда ещё в общежитии, а Субину родители снимали квартиру недалеко от университета. Однажды Субин спросил у Бомгю, не хочет ли он жить с ним, на что Бомгю с радостью согласился и в тот же вечер собрал свои вещи и написал заявление, но ему пришлось устроиться на работу в кафе по выходным и по вечерам на доставку, чтобы он мог оплачивать свою «койку», ведь его родители могли позволить только комнату в общежитии. Субин говорил, что Бомгю может жить «просто так», но Бомгю грызла совесть, и он не мог не платить свою долю за коммунальные услуги и аренду.

С годами их дружба только крепла, и они стали неразлучны. Их студенческая жизнь была не такой, какой её показывают в молодёжных комедиях, с морем алкоголя и девчонок. Это были, на самом деле, бессонные ночи, не из-за тусовок в клубах или на квартирниках, а из-за домашней работы, докладов, семинаров и внестуденческих занятий. Если Бомгю ещё был популярен среди девушек благодаря своей внешности, то Субин и вовсе терялся рядом с ним. У него были лишь одни отношения за всё время пребывания в университете, но лишь на три месяца с Чхве Джису, девушкой на курс младше него. Но у них ничего не вышло. Она, кажется, любила его, но Субин не чувствовал того же и сказал ей об этом прямо, не желая быть неискренним с девушкой. Они расстались мирно.

Порой Субину казалось, что его жизнь слишком идёт чётко по плану, и в ней не хватает чего-то интересного и запоминающегося. Ему были неинтересны вечеринки и походы в бары. Вместо шумных тусовок он выбирал тихую квартиру, Нетфликс и свежую клубнику с молоком вместо алкогольных напитков и вредных снеков. Ему не удалось испытать даже ту самую студенческую любовь, но оставался только последний семестр и ему будет уже не до этого. Оставалась ещё магистратура, но там уже совсем не будет времени на подобные «глупости». Субин мечтал о том, что увиденное в различных шоу на стриминговом сервисе существует в реальности, где все искренне любят друг друга, но подобные мысли всегда улетучивались после окончания просмотра фильма или аниме. Он возвращался в реальность, где его ждала тихая и размеренная жизнь без тех проблем, которыми окружены вымышленные персонажи.

Длинные пальцы Субина смогли дотянуться до скользкой бутылки, и он, наконец, сделал несколько глотков. Он сморщился, так как вода успела нагреться в горячем салоне и стала противной на вкус. Бомгю тоже попросил воды, но скривил лицо, сделав пару глотков. Он переключил медленную музыку на телефоне на более бодрую, под которую они стали ехать ещё быстрее. Субин молился, чтобы они добрались живыми до бабули Бомгю, а обратно он собирается ехать на электричке или хоть на автобусе до самого Сеула, но больше не сядет в машину этого «Шумахера», от вождения которого поджилки тряслись.

Субин вытер с висков сухой салфеткой пот и мечтал уже поскорее оказаться в прохладе. Бомгю рассказывал, как в прошлом году он «помогал бабуле ставить кондиционер в гостиной вместе с хёном». Субин часто слышал про таинственного «хёна», но ни разу его не видел, а со слов Бомгю он вообще самый лучший человек в мире, умеет чинить всё на свете и знает обо всём, в общем, и швец и жнец и на дуде игрец.

Из далека стали виднеться домики, похожие на игрушечные, и Субин заулыбался: наконец, он сможет принять душ, поесть и отдохнуть после дороги, а вечером они с Бомгю и его бабушкой могли бы пойти погулять и подышать свежим и чистым воздухом. «Киа» остановилась возле небольшого традиционного домика, но с приличным огороженным двором. Бомгю припарковался и радостный вышел из машины, чтобы встретиться с любимой бабулей. Субин устало зевнул и тоже вышел из машины, надев кепку. Ноги тряслись от быстрой гонки.

— Бабушка! — заорал Бомгю во дворе, пока Субин доставал из багажника свой набитый рюкзак. — Хён, где бабушка?

Субин навострил уши, вслушиваясь в разговор двух молодых людей. Он не думал, что этот самый «хён» окажется у бабушки Бомгю. Нацепив рюкзак за спину, Субин захлопнул дверь багажника и зашёл во двор. Во дворе было ещё несколько деревянных построек. Из одной из которых вышел радостный Бомгю. За ним тянулся запах машинного масла. Субин догадался, что это был гараж или что-то вроде того, а, что было в остальных он понятия не имел, потому что никогда не бывал в традиционных домах глубинок, лишь проездом, может.

— Хён сказал, что бабушка ушла в магазин, чтобы купить чего-нибудь вкусненького перед нашим приездом, — протянул с широченной улыбкой Бомгю, ведь бабушка всегда баловала его вкусной едой. — Там хён, иди познакомься, а я пойду достану всё из машины.

Он лёгкой походкой вышел на улицу со двора. Субин не хотел сегодня ни с кем знакомиться, ведь он сильно устал и вспотел, пока ехал и, возможно, его новому знакомому это будет слегка неприятно. Он схватился за лямки рюкзака и сделал шаг к гаражу, но из него выскочил тот самый хён. Субин зажмурился, ослепляемый экраном телефона, находящимся в руке вышедшего. Солнечные зайчики прыгали по лицу Чхве, заставляя его смешно зажмурить глаза.

Субин открыл глаза. Он разинул рот, оглядывая молодого парня, возможно, того же возраста, что и он сам, или чуть старше, с чумазым лицом от машинного масла и такими же грязными руками. Из кармана его обгоревших на солнце чёрных текстильных шорт торчал угол телефона, который он убрал, чтобы он не доставлял дискомфорт другу Бомгю. Чхве весь вспыхнул, хоть и до этого его лицо было, как после сауны из-за жары, но его кончики ушей запунцовели. Парень напротив него стоял в одних шортах и тапочках «Адидас», а его загорелое и подтянутое тело блестело от пота в лучах палящего солнца. Вот кто не беспокоился о своём внешнем виде. Он протянул руку Субину, но тут же одёрнул, чертыхаясь и усердно вытирая ладонь о пыльные шорты и снова протянул руку, будто это что-то могло поменять. Субин протянул в ответ свою руку, и тут же её крепко сжали.

— Чхве Ёнджун, — представился молодой человек, у которого оказался гнусавый и мелодичный голос.

— Ч-чхве Субин, — представился в ответ Субин.

Ёнджун улыбнулся, всё ещё пожимая ладонь Субина и глядя на опустившего взгляд парня, не выдержавшего долгого зрительного контакта. Субин первым отпустил чужую ладонь.

— Как тебе у нас? — спросил Ёнджун, поглядывая на испачкавшуюся от его рукопожатия белую руку Субина — должно быть, городской парень, не видел солнца за всё лето. — Хочешь конфету? — сразу спросил он и вытащил из кармана подтаявший леденец, прилипший к обёртке и пропитанный запахом гаража.

Субин вежливо отказался, наблюдая, как леденец отправился в рот нового знакомого. Но лучше бы он этого не делал. Ведь губы Ёнджуна... Ни у кого из его знакомых не было таких пухлых и необычной формы губ, будто он был создан, чтобы стать моделью губной помады или зубной пасты. В Сеуле бы за ним уже увязались какие-нибудь агентства.

— Здесь мило, — лишь произнёс Субин, всё ещё наблюдая за чужим ртом и оттянутой щекой, за которой скрывался леденец.

Он сглотнул слюну, не понимая, что с ним такое происходит, ведь до чужих губ ему никогда не было дела, а тут он не может оторвать от них взгляда. Ему даже стало ещё жарче. Он снял кепку и стал размахивать ею, используя, как веер.

— Хилый городской, — ухмыльнулся по доброму Ёнджун, похлопав по плечу нового знакомого. — Заходи в дом. Там кондиционер. Мы с Бомгю в прошлом году его ставили.

Субин лишь кивнул, чувствуя, как голова стала кружиться и мушки появились перед глазами, но не из-за знойной жары.

Субину пришлось зайти одному в дом. Бомгю вскоре зашёл во двор и стал грустным, когда Ёнджун на его приглашение отказался и сказал, что у него ещё полно дел.

— Хён, а мы поедем в этом году на рыбалку? — спросил Бомгю, ставя сумки рядом с аккуратно выставленной обувью своей бабушки у входа.

— Обязательно, Бомгю-я, — ответил Ёнджун, растягивая губы в полуулыбке. — Ты же знаешь, я всегда здесь.

Субин уже находился внутри и только мельком услышал разговор парней. Он положил рюкзак на пол, уселся на старый, но по-прежнему мягкий диван и откинулся на спинку, разглядывая внутреннее убранство. Взгляд незамедлительно падает на старые фотографии в рамках супружеской пары, маленькой мамы Бомгю и самого совсем крошечного Бомгю в полотенце после водных процедур. Субин не знал своих бабушку с дедушкой ни со стороны отца, ни со стороны матери, так как они ушли ещё до его рождения. Он никогда не мог понять, почему Бомгю всегда говорил о своей бабушке и как ему хорошо у неё. Теперь, кажется, понимает. Здесь каждый миллиметр пространства пропитан уютом, любовью и заботой.

— А Тэхён-и поедет? — Бомгю наклоняется, чтобы развязать шнурки чёрных «Конверсов», но на самом деле, чтобы Ёнджун не увидел румянца на его лице.

— Думаю, да, а что?

— Да просто.

Так, а это уже интересно. В университете Бомгю постоянно динамил девушек, и Субин даже не вспомнит, чтобы у него были серьёзные отношения. Ему даже стало интересно, кто такой «Тэхён-и». Молодые люди попрощались, Бомгю зашёл в гостиную, Субин услышал звук открывающейся калитки и шаги, удаляющиеся по гравийной дороге.

— Ты был таким симпатягой, — сказал Субин, кивнув в сторону фотографий.

— Что значит «был»? — возмутился Бомгю, присаживаясь рядом с Субином. — Я всё ещё красавчик.

Субин фыркнул, ударив себя по лбу, и тут же пожалел об этом, ведь его рука была в машинном масле.

🌳🌳🌳

Бабушка Бомгю суетилась вокруг парней. Она заранее приготовила столько блюд, что Субину стало неловко, что из-за него женщина провозилась целое утро на кухне, а потом побежала в продуктовый магазин. Он уже даже наелся, но ел из вежливости, чтобы не расстраивать женщину. Она что-то говорила про сашими, лосось, Субина и Ёнджуна. Субин чуть не поперхнулся кимчи из лопуха, когда услышал последнее имя и решил переспросить:

— Что, что, аджума?

— Я говорю, что Бомгю так сильно просил сашими из лосося, но в магазине рыбы не оказалось, привезут только в понедельник. Хотела Бомгю завтра отправить в город на рынок с Ёнджуном, но Бомгю мне нужен будет завтра, поэтому хочу, чтобы ты поехал с Ёнджуном.

— Бабуля, просто Вы не хотите, чтобы Субин возился с навозом, скажите прямо, — скривился Бомгю, уже «предвкушая» завтрашний день.

— О, ну, тогда я с радостью поеду, — с сочувствием произнёс Субин, глядя на Бомгю, у которого будто уже сейчас под носом оказались продукты жизнедеятельности бычка. А Субин с радостью поедет за продуктами с Ёнджуном, лишь бы не оказаться на месте друга.

С Ёнджуном. Субин невольно вспомнил чумазое лицо, измазанное машинным маслом, и пухлые губы парня. Его даже пробило жаром от этих мыслей или от острого кимчи. Но, да, скорее всего это был кимчи. Он судорожно отпил свежевыжатый апельсиновый сок.

— Думаю, вы подружитесь с Ёнджуном, — Субин выпучил глаза на бабушку — почему это он должен с ним дружить? Он ведь здесь всего на месяц. Потом он уедет в Сеул к себе в квартиру и будет спокойно готовиться к новому семестру. — Молодёжи у нас совсем немного, и им бывает скучно с нами, стариками. Он так всегда ждёт приезда Бомгю, что чуть ли не каждый день у меня спрашивает: «А когда приедет Бомгю?». Дружит только с этим Каном. С этим хулиганом. Не понимаю, как ты с ним подружился, — с недовольством обращается она к Бомгю, у которого глаза в панике забегали по кухне.

У Субина вопросы. За столько лет дружбы Бомгю ни разу не упоминал ни о каком Кане. Почему? Если только…

— Бабуля, я наелся, спасибо! 

Бомгю с пунцовыми щеками встал из-за стола и, поклонившись, стремительно вышел из кухни. Субина это очень забавляло, ведь у Бомгю всегда были ответы на любые вопросы, а такая реакция наталкивала Субина на различные мысли и догадки. Но даже если его догадки оправдаются, то это никак не изменит его отношение к Бомгю, и у него, наконец, будут ответы на многие вопросы.

Следующий день снова выдался жарким, настоящим пеклом. Субин заранее с вечера зарядил мини-вентилятор, захватил с собой дополнительные батарейки, а аджума любезно предоставила небольшой переносной холодильник. Утром парень сложил туда воду и кимпаб для перекуса, а на обратный путь закинет туда рыбу, чтобы она не испортилась в этом пепелище. Субин уже стоял на улице с холодильником в руках и был готов к поездке, когда возле него остановилась машина серого цвета. Окно со стороны пассажира опустилось, и послышалось гнусавое «Запрыгивай».

Закинув холодильник в багажник, Субин сел на переднее пассажирское сиденье. Несмотря на то, что машина выглядела старой и знатно потрепавшейся снаружи, внутри были новые кожаные кресла и недавно обшитый искусственной замшей салон. Кондиционера не было, поэтому Ёнджун оставил окно приоткрытым, и приятный ветер трепал Субина по лицу. В салоне разливалось негромкое радио. Сегодня Ёнджун был прилично одет, ну почти. Он был в широких джинсовых шортах голубого цвета, в широкой белой футболке и в тех же тапочках «Адидас», что и вчера. От него исходил приятный древесный аромат с цитрусовыми нотками. Субин бы даже подумал, что это другой человек, но эти тапочки...

— Субин-а, ты бывал в Кёнсане? — первым нарушил тишину водитель.

Кёнсан был ближе к населённому пункту, чем Тэгу, поэтому было решено отправиться туда. Всего пятнадцать минут езды на автомобиле. Субин отрицательно помотал головой, не желая развивать диалог. Он откинулся на удобную спинку и достал телефон. Связи не было. Тяжело вздохнув, парень спрятал его обратно в карман. Атмосфера в воздухе, мягко говоря, была тяжёлой. Может быть, Субину так казалось из-за светившего прямо в глаза солнца или из-за присутствия Ёнджуна, но ему было немного неловко. Он не из тех людей, кто станет первым говорить с малознакомым человеком или проявит инициативу. Хоть он и не являлся интровертом, но и чистым экстравертом назвать его было трудно. Скорее, он тот, кто не может сразу найти подход к незнакомому человеку или начать говорить с ним. Люди его не напрягают, но длительное общение с ними приводит к истощению. Через пару или тройку дней одиночества он снова заряжается и готов к общению.

Но с Ёнджуном всё было немного иначе. Он не хотел разговаривать с ним, было неудобно находиться рядом с ним, но в то же время он располагал к себе своим тихим мурлыканием под нос и раздражающей расслабленностью. Да, он был полностью расслаблен. Он рулил одной рукой, внимательно следил за дорогой, приспускал задние окна, чтобы проветривать машину, и снова поднимал, чтобы ни его, ни Субина не продуло или не залетела противная оса. Через десять минут Субину даже удалось немного расслабиться, ведь Ёнджун был хорошим водителем, который беспокоился за безопасность своего пассажира и нёс за него ответственность. Вот Бомгю всё равно — он гонит на всех парах, ругается с другими водителями и глумится над ними. Если бы у Субина спросили, с кем он хочет уехать обратно в Тэгу, он бы без раздумий ответил, что с Ёнджуном.

— Не хочешь перекусить? — поинтересовался Субин, когда они приехали на парковку возле рынка. — Аджума приготовила нам на дорогу, — Ёнджун повеселел и кивнул. Ему же будучи экстравертом не хватало общения всю дорогу, и он стал счастливее, когда Субин первым обратился к нему после длительного молчания. — Я тогда принесу.

Водой запивать оказалось немного пресно, но кимпаб бабушки Бомгю был настолько вкусным, что можно было и потерпеть.

— Ты давно знаком с Бомгю? — спросил Ёнджун и откусил большой кусок своей закуски.

Субин невольно засмотрелся на жующего парня. Он проскользнул взглядом, как Ёнджун облизывал губы, и покачал головой. Это так... как бы это сказать... сексуально. Губы Ёнджуна сексуальные, и Субин не должен об этом думать или пялиться, но его взгляд то и дело останавливается на них. Самому себе кажется извращенцем, и от этого становится не по себе.

— С первого курса, — ответил Субин и завернул свой кимпаб, потому что аппетит пропал. Знал бы сейчас Ёнджун о чём думает Субин... Нет, пусть лучше не знает и дальше жуёт свой кимпаб.

— О, достаточно длительное время. Я вот с ним познакомился ещё раньше, но общая сумма проведённого времени вместе с ним будет меньше двух лет, — Субин изогнул бровь в непонимании. — Он приезжает каждый год лишь на месяц, — объяснил Ёнджун.

Субин протянул: «А-а-а». Должно быть, Ёнджуну дорог Бомгю, раз он заговорил о нём, и бабушка Бомгю говорила, что он постоянно его ждёт. Субину стало интересно, за этим что-то скрывается личное или у Ёнджуна нет близких друзей, кроме Бомгю? Или всё вместе? Субину было любопытно узнать, но спрашивать о таком было слишком неловко у малознакомого человека. Это всё-таки личное, такими вопросами можно поставить в неудобное положение человека.

Кёнсан был тихим, медленным и сонным городом. Пока они выбирали рыбу, Субин убедился, что и жители здесь такие же неторопливые. В деревне у аджумы всё протекает ещё медленнее. Субин не смог бы жить в таком темпе. Он всю жизнь живёт в столице и уже привык к ритму и законам Сеула, где всё приходится делать на ходу: есть, пить, спать и жить. Да, здорово приехать на несколько дней в маленький город, но жить в таком месте Субин не смог бы.

В Сеуле продавцы торговых лавок спросили бы кучу вопросов, предложили бы ещё тысячу товаров и бегали возле них, но здесь даже не сразу обратили на них внимание. После покупки продавцы снова сели в кружок и стали обсуждать свои житейские дела. Нет, Субину точно такое не по душе.

— Я сейчас, — отдал пакеты Ёнджун Субину и зашёл обратно на рынок.

Субин лишь пожал плечами и двинулся в сторону «Вольво». Пока они блуждали внутри помещения, чистое небо затянуло свинцовыми тучами и поднялся ветер, который поднимал и кружил пыль с парковки. Когда на его лицо упала первая капля, Субин надулся, как рыба фуга, недовольный таким положением дел, и стал высматривать Ёнджуна. Он не мог зайти в машину, а торчать здесь и мокнуть ему совсем не хотелось. Через пару секунд капель стало больше, а через ещё три начался ливень. Земля жадно поглощала небесную влагу после нескольких дней знойной жары, сухой асфальт за секунды поменял свой пыльно-серый цвет на тёмный, а Субин промок до нитки. Увидев обнимающего себя Субина, Ёнджун снял машину с сигнализации и побежал, тоже промокая за считанные секунды.

Закинув рыбу в холодильник, Субин быстро прыгнул в машину, Ёнджун сразу же следом. Он убрал свисающие сосулькой волосы назад пятерней, открывая ровный и высокий лоб. Субин чуть не обомлел. Ёнджун был красив. Стоит ли упомянуть, что Субин не считал обычно парней таковыми? Ещё его глаза были притягательными и смотрели так проникновенно, что внутри появлялись какие-то выбросы, то ли мурашки, то ли электрические разряды. Субин достал из бардачка свою кепку и опустил её чуть ниже, боясь выдать своё волнение.

Ёнджун включил дворники, но было без толку. Дождь белым занавесом укрыл их на парковке в незнакомом городе. Сколько ещё продлится этот ливень, сказать было сложно.

— Ливень обещают ещё пару часов, — произнёс Ёнджун, глядя на экран своего смартфона и будто читая мысли Субина.

Вот и ответ. Субин заскулил и закрыл лицо, неприятно стягивающее кожу после дождя, руками. Вот что, что, а сидеть здесь ещё пару часов с Ёнджуном совершенно не хотелось. Ему хотелось обезопасить себя от собственных мыслей, которые проникали в голову рядом со старшим.

Ещё два часа этого невыносимого давления...

— О! — воскликнул Ёнджун. Субин посмотрел на него. Ёнджун достал из кармана мороженое, которое слегка подтаяло. — Это тебе, — сам закинул себе в рот лимонный леденец.

Субин принял мороженое. Их пальцы лишь на секунду соприкоснулись, но тело Субина обдало жаром. Он скорее выхватил из чужих рук несчастное мороженое, высвободил его из обёртки и откусил небольшой кусок, надеясь, что так он сможет остыть.

— Поедешь с нами на рыбалку?

«Какая ещё рыбалка? Тебе этой не хватило?», — мысленно простонал Субин, откусывая ещё больший кусок. Он пожал плечами и повернулся к окну, глядя безнадёжно, как на улице всё ещё льёт. Ёнджун глубоко вздохнул — Субин снова закрылся, как по пути сюда, но почему? Всё дело в нём? В том, что Субин считает себя выше какого-то деревенского парня? Всё в этом дело? Он ведь всего лишь хотел познакомиться и узнать друга своего друга получше. Только и всего. Что ж, если он не хочет общаться, то пусть будет так.

— Вкусное мороженое, спасибо, — не повернувшись к Ёнджуну, произнёс Субин.

— Угу, — промычал парень в ответ. — Это местное мороженое. Моё любимое. Подумал, вдруг тебе тоже понравится, — буркнул он недовольно.

Субину от этого легче не стало. Мороженое, действительно, вкусное, но что делать ему с этой информацией? Лучше бы он объяснил, почему Субину хочется повернуться к парню, снова рассмотреть его лицо и послушать гнусавый голос. Это нервировало. Ещё и дурацкий дождь всё не заканчивался.

Субин вспомнил про свой кимпаб и предложил его Ёнджуну, ведь сам он уже перекусил мороженым. Нужно было как-то разбавить это неловкое и натянутое, словно тетива, молчание. Как ни странно, но парень с радостью согласился доесть за Субином. Есть уже хотелось, а им сидеть здесь ещё почти два часа.

Человеческие отношения до жути сложные, и подступиться к кому-то бывает тяжело, особенно во взрослом возрасте. Ёнджун впервые заговорил с маленьким Бомгю, когда ему было пять лет, и это было сделать проще простого. Он подошёл к нему и отдал свой любимый самосвал, потому что у мальчика была только лопаточка и ведёрко, которые ему поднадоели, и он швырялся ими в бабушку и маму. Зрелище было так себе, поэтому Ёнджун решился подойти к мальцу и протянул ему свою игрушку. Маленькие глаза заблестели от подаренной радости, он завизжал, как сирена скорой помощи, и стал своей лопаткой сыпать песок в машинку, затем имитировал звук большой машины, когда «ехал» по песку. Ёнджун умилялся такому простому детскому восторгу и на следующий день принёс ещё и своего робота. Тогда уж радости Бомгю не было предела.

Может, поэтому он решил купить своё любимое мороженое Субину, чтобы хоть как-то с ним попытаться заговорить и подступиться. Ёнджун знает, что сейчас, когда он взрослый парень и такое не прокатит с другими людьми. Он не может подарить кому-нибудь свой любимый самосвал, чтобы это ещё и оценили и полюбили всем сердцем. А, жаль, тогда мир стал бы намного проще.