Свободного столика не оказалось. Субин заметил, подходя к барной стойке, как Ёнджун закинул в рот леденец красного цвета, и вспомнил его слова о том, что у него всё никак не получалось бросить курить. Теперь стало понятно, почему он предлагал ему конфеты в их первую встречу — они всегда были у него с собой. Это было что-то наподобие плацебо, если можно так выразиться, но, видимо, сигарета за ухом была для того, чтобы он доказал самому себе, что он сильнее, чем эта назойливая привычка, как прилипшая жвачка к подошве — отодрать не получалось и приходилось ходить и знать, что она существует. Он сам попросил сигарету у Со у входа в клуб. Субину было всё равно, курил Ёнджун или нет, потому что ему нравился сам Ёнджун, как человек и его привычка никак не определяла его. А попытка бросить курить была похвальной.

Субин с грустью для себя отметил, что ему хотелось бы, чтобы сейчас рядом сидел и держал его за руку Ёнджун, а не Соён, которая сразу же попросила шот у симпатичной барменши в красивом сплошном белье и заячьими ушками. Субин уже признался самому себе, что ему нравился Ёнджун, но всё равно вид полуобнажённых дам заставлял его каждый раз краснеть. Ёнджун, к слову, отвернулся от Субина и Соён, и о чём-то разговаривал с Чанбином, который то и дело, оглядывал Соён, а когда случайно натыкался на Субина, то его взгляд делался холодным и колючим, что Субину хотелось исчезнуть и переиграть по-другому всю сложившуюся ситуацию с самого сначала.

— Слушай, Соён-щи, ты давно знакома с Чанбином? — спросил Субин, следя за тем, как девушка опрокинула шот с соджу.

— Не помню, может быть, пару лет назад, или десять. А почему спрашиваешь? — она похлопала ярко накрашенными ресницами, строя из себя дурочку, но Субин видел, что на дурочку она была не похожа.

Она явно была не намерена говорить о Со. Субин тоже похлопал глазами под стать девушке, но в его взгляде скрывался жирный намёк. Соён облокотилась о барную стойку и закатила глаза.

— Всё настолько очевидно? — она взяла ещё один шот из рук симпатичной девушки, опустив его с громким стуком и расплескав жидкость по руке и барной стойке. Субин передал ей салфетки, молча кивнув. — Он даже посвятил мне стих в «Какао», но я тупо проигнорировала его сообщение. Я была не готова к такому признанию. Романтик из него хреновый и умудрился сравнить мой «стан» с гитарой и зад с барабаном, — Субин издал смешок, но больше всего хотелось закрыть лицо руками. Если бы его зад сравнили с барабаном, он бы, вероятно, обиделся или посмеялся, в зависимости от манеры написания. — После этого я старалась вести себя как обычно, но он так смотрел на меня... Знаешь, он смотрел на меня, будто ожидал от меня взаимного ответа. Но потом, кажется, свыкся к моему игнору и тоже стал вести себя как обычно.

— А ты в курсе, что не стоит виснуть на шее первого встречного парня, чтобы перестать игнорировать существование признания друга? — подметил Субин, намекая на себя.

— Сегодня ты мне сам позвонил, — сощурилась девушка, наконец почуяв какой-то подвох. — Кстати, почему? Туалетная втулка больше бы тебя заинтересовала, чем я. Думаешь, ты один такой наблюдательный? Выкладывай! Раз уж я разоткровенничалась перед тобой, то и ты теперь должен.

— Я поделюсь, если ты ответишь на мой вопрос: тебе самой нравится Чанбин? — Субин чувствовал себя так хорошо, сплетничая с девушкой. Теперь она ему нравилась больше, чем тогда, когда она против его воли держала за руку.

— Я не уверена. Он всегда меня защищает, но мне не нужна защита. Я сама хорошо справляюсь. Наверно, этим он меня отталкивает, — она тяжело вздохнула и выпила шот. Субин в качестве поддержки коснулся её спины, но тут же убрал руку, случайно встретившись с убийственным взглядом Чанбина. — Но он хороший парень, помогает родителям и всячески поддерживает своих друзей.

— Если он такой хороший парень, то может стоит дать ему шанс? Всегда можно прервать отношения, если поймёшь, что это не твоё.

— Ты так легко об этом говоришь, — покачала головой девушка, явно не разделяя такого отношения к жизни, как у Субина.

У Субина уже была такая история, поэтому он так спокойно об этом говорил. После тех отношений мир остался таким же, как и прежде и ничего не изменилось. Вероятно, ему было легко так рассуждать, так как с той девушкой отношения были здоровыми, и они разошлись мирно, без всякого шума. Вероятно, он поменяет свою точку зрения, когда найдётся человек, с которым ему будет комфортно. Но он ведь уже нашёл... Неужели их неизбежное расставание сможет нанести раны?

В заведение зашли Тэхён с Миён. Большинство сидящих в заведении поприветствовала парня с мест, кто-то даже встал и пожал ему руку. Он был суперзвездой в этом месте, но Субина он отталкивал своим некрасивым отношением к Бомгю, поэтому он отвернулся от него. Тэхён громко объявил, что это будет его последняя гонка, в которой он намеревался выиграть. Субин подумал, что должно быть, хотя бы этот парень набрался смелости или ума, чтобы перестать зарабатывать таким способом на жизнь, но это не делало его лучше в глазах Субина. Для него дружеская солидарность была важнее, чем способность понять этого человека.

Прихрамывая, он вышел вместе со всеми на улицу и держался поближе к знакомым, чтобы не потеряться в толпе. Он проследовал за ними к старту. У Субина сердце замерло при виде выстроенных в ряд мотоциклов. У него было странное ощущение дереализации, словно это всё происходило не с ним и ему было трудно поверить, что в его сером и обыденном мире кто-то мог вести такую яркую жизнь, где смешиваются все оттенки, создавая пёструю палитру. Мотоциклы и люди создавали впечатление, будто он попал в параллельную вселенную, но от этой яркой картины, у него не могло сосать под ложечкой, ведь обстановка заставляла тревожиться.

Ему захотелось подойти к Ёнджуну, чтобы это мучительное чувство поскорее рассеялось, и его состояние вернулось в норму. Он обернулся, надеясь увидеть Ёнджуна, ведь он выходил самым последним, но старшего не было видно. Субин выделялся среди толпы благодаря своему росту и мог видеть практически всех, но не Ёнджуна. Он повернулся обратно к знакомой компании. Он услышал, как Соён и Чанбин желали удачи Тэхёну, а Миён помогала застёгивать ему шлем. Тэхён спросил у Со, где Ёнджун в такой важный для него момент. Со пожал плечами, ведь он тоже видел, что Ёнджун шёл прямо за ним. Толпа взревела, когда на середину намеченного старта вышла грид-гёрл, но Субину уже было всё равно на гонку. Он быстрым шагом прошёл сквозь толпу в поисках Ёнджуна. За спиной послышался визг мотоциклов и рёв толпы, ознаменовавший, что гонка началась.

Субин заметил отсутствие охраны у входа в клуб. Он остановился, увидев, как дверь заведения открылась, и охранники вытащили парня из клуба и швырнули на землю. Субин бы не так сильно испугался, если бы не узнал в этом парне Бомгю. Он подбежал к нему, морщась от боли в ноге, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, тошнота и паника, потому что какого чёрта они не уехали? Опустившись на корточки рядом с Чхве, он обнаружил на его скуле ссадину и разбитую губу.

— Бомгю-я, что случилось? — проскулил Субин, бережно хватая за его лицо и рассматривая ссадину.

— Мы уже были за городом, но нас подрезали и заставили вернуться обратно... Там Ёнджун и Хёну, — он кивнул в сторону клуба. — Я не знаю, что они хотят сделать с ними. Стой!

Субин оказался внутри, где остались лишь пьяные единицы, лежавшие на столе, и те, кто предпочёл гонкам танцующих девушек у шеста. Заметив табличку на двери «Вход только для персонала», Субин не раздумывая побежал и открыл эту дверь. Оказавшись в узком коридоре с зеленоватым освещением флуоресцентных ламп, ему стало неуютно. Трясущимися пальцами он позвонил в полицейский участок. Ему ответили сразу же, но он не успел ответить, как застыл, услышав глухой звук удара из одного из кабинетов, за которым последовал крик. В трубке слышался голос женщины, спрашивающей о происшествии и месте, но Субин не мог ответить. Он стоял неподвижно, не опуская телефон, пока из кабинета не вышел мускулистый мужчина с татуировками на лице. У Субина поджилки затряслись, когда мужчина оказался прямо перед ним за считанные секунды.

— Ты кто такой? — спросил он низким голосом.

Он был не намного его выше, но гораздо шире в плечах. Услышав голос женщины из телефона, он вырвал его из рук парня и бросил в стену. Новенький айфон разлетелся на куски и превратился в груду металла. За телефон было не страшно, страшно было за то, что сделает с ним этот тип и как сильно будет больно? За спиной мужчины послышался шум. Из кабинета вывалились Ёнджун с Хёну. Если с Ёнджуном было всё в порядке, то лицо Хёну было в ссадинах.

Субину было страшно до тёмных пятен перед глазами, но он сделал несколько шагов вперёд, боясь посмотреть на мужчину с татуировками на лице, и подхватил Хёну, будто тот сам был не в состоянии идти. Их пропустил тот громила, ничего не сказав. Оглянувшись через плечо, Субин увидел, как из кабинета выходили люди, но особенно запомнился один — тот самый мужчина с фиолетовыми волосами. Он улыбался, держа в руках свёрнутые рулоном купюры, и ключи от машины. У него были ямочки на щеках, но от них становилось жутко. Парни поспешили выйти из клуба, чтобы туда больше никогда не возвращаться.

Они сели в машину Бомгю и выехали с забитой парковки. Казалось, что сейчас Субин должен был спросить, как они все себя чувствуют, но и так было понятно, что хреново. Он видел, что пальцы Бомгю тряслись на руле и он пытался выровнять дыхание, а на заднем сиденье было так тихо, что это заставило Субина встревожиться и обернуться. Хёну прижал лицо к груди хёна и бесшумно плакал, в то время как Ёнджун смотрел вперёд, его глаза блестели от пережитого страха. Он гладил младшего брата по спине, пытаясь успокоить его. Субин повернулся обратно и стал наблюдать за дорогой. Послышался всхлип Хёну, и он, как маленький ребёнок вцепился в брата:

— Это всё моя вина, — еле различимо вымолвил он. — Если бы не я, всё было бы иначе.

— Ты ни в чём не виноват, Хёну. Мы переживём это, купим новую машину и заработаем и накопим ещё денег, — утешал Ёнджун младшего брата, хотя его голос предательски дрогнул.

— Это я во всём виноват и только я. Бомгю-хён, останови машину!

Бомгю взволнованно взглянул в зеркало заднего вида. Увидел, что Ёнджун утвердительно кивнул, и выехал на песчаную обочину. Хёну выскочил из машины ещё до того, как машина полностью остановилась, и побежал к морю. Субин тут же ощутил свежесть, выйдя из машины, и последовал за остальными, чувствуя боль в ноге. До этого он не чувствовал боли, пока бежал из клуба — видимо, из-за адреналина в крови. Его небольшая не полностью затянувшаяся рана открылась, и он почувствовал, как его носок становился влажным. Они с Бомгю немного отстали, чтобы братья смогли выяснить отношения, но истеричные восклицания младшего доносились до них, пока Ёнджун молчаливо и терпеливо его выслушивал.

— Мне хён не рассказывал, — произнёс Бомгю и поморщился из-за боли в губе. Он почувствовал привкус металла у себя во рту из порвавшейся ранки. — Мне хён не рассказывал, но рассказала бабушка, что родители хёна погибли в аварии, когда они ехали за Хёну в Тэгу. Его отвозили туда, чтобы он мог заниматься то ли плаванием, то ли тхэквондо. Я точно не помню.

— Поэтому он говорит, что это он виноват? — Субин с сожалением перевёл взгляд на двоих впереди, где Хёну сел на песок у берега, а Ёнджун стоял позади него, глядя на прибой. — Он винит себя за то, что Ёнджун вернулся из Сеула, чтобы стать его опекуном, да?

Бомгю пожал плечами. Он не знал точно, но предполагал.

— Ещё бабушка рассказывала, как мама Ёнджуна часто приходила к ней после смерти моего дедушки, чтобы помогать. Она всегда говорила о Ёнджуне и Хёну. Говорила, какие они солнечные, яркие и активные дети, но в то же время очень добрые и ласковые, как зайчики.

Субину хотелось сказать, что ему жаль, но этого было бы недостаточно. Это прозвучало бы так, будто ему всё равно, а его слова наложились бы небольшим пластырем на глубокое ранение — эффекта никакого, только очередное напоминание, что их судьбы могли бы сложиться иначе. Они устроились на песке чуть в стороне от Ёнджуна и Хёну. Субин смотрел на морские волны, слушал, как они разбивались о песок, а ночное море действовало на него, как панацея, как и стоящий невдалеке Ёнджун, который снова положил в рот конфету, чтобы немного успокоиться и снять напряжение. Субин обратил внимание, что сигареты не было за ухом. Она скорее всего выпала где-то в клубе.

Парни вчетвером одновременно повернули головы в сторону моста, который находился далеко от них, услышав визг проносящихся мотоциклов. Бомгю знал, что в одном из них находился Тэхён, поэтому достал свой телефон и решился написать парню-актёру, с которым недавно познакомился. У него в душе зияла дыра, которую хотелось заполнить надеждами на светлое будущее и новыми впечатлениями, а не прошлым, тихо отзывающейся болью в груди.

Пока Бомгю был увлечён перепиской, Субин встал и направился к Ёнджуну. Тот улыбнулся приближающемуся парню и протянул ему конфету. Субин взял её и убрал в карман, чтобы съесть позже. На первый взгляд Ёнджун был в порядке, но присмотревшись, Субин заметил, что на его запястьях и руках были синяки от крепко державших его рук. И вряд ли можно оставаться в порядке, когда на твоих глазах бьют собственного брата. Хёну тоже не так сильно досталось, но, видно, что он испугался, и это на него сильно повлияло. Хёну не мог видеть, как Субин переплёл пальцы с Ёнджуном, потому что был погружён в себя и успокаивался, слушая, как море шепчет ему слова утешения.

Ёнджун сжал руку Субина в ответ, и Субин почувствовал облегчение. У него появилось безудержное желание прижаться к Ёнджуну, но он не знал, как отнесётся к этому брат старшего. Его сердце пропустило удар, когда Ёнджун сам приблизился к Субину и обнял, расслабляясь в чужих объятиях. Он держал себя в руках всё это время, но сейчас позволил эмоциям выйти наружу. Субин услышал всхлип и шёпот:

— Спасибо, что ты снова со мной, когда я хочу рассыпаться и опустить руки.

Субин ещё крепче обнял Ёнджуна и услышал ещё более громкий всхлип. Хёну обернулся и застал своего брата рыдающим на плече Субина. Ему хотелось утешить его, но, кажется, понял, что лучше Субина сейчас никто не сможет это сделать, хоть он пока ещё не особо понимал, какие отношения связывают этих двоих. Он поднялся с места и прошёл дальше, к Бомгю, который тоже встал и предложил Хёну пройтись к машине.

— Я готов был отдать им всё, лишь бы они перестали делать ему больно, — услышав это, к горлу Субина подкатил ком. — Тебе здесь не место, Субин, ты не должен видеть эту часть жизни.

Он отлип от Субина и посмотрел ему в глаза. Он шмыгнул носом и огляделся по сторонам в поисках Бомгю и Хёну, но Субин сказал, что они уже вернулись в машину. Ёнджун кивнул, ему совершенно не хотелось возвращаться в пустой дом. Он присел на песок и похлопал рядом с собой, чтобы Субин тоже присел. Субину тоже не хотелось возвращаться, поэтому он даже обрадовался и опустился рядом с Ёнджуном. Ёнджун положил голову на чужое плечо и переплёл пальцы с его пальцами. Они смотрели на пришвартованные яхты и лодки чуть поодаль, наблюдали за дорожным движением на мосту Пусана, где сверкали фары проезжающих машин и фонари. Вокруг не было никого, кто мог бы нарушить их идиллию. Всего примерно пол часа назад Субин тревожился в шумной толпе, а сейчас он спокоен в городской тишине и рядом с Ёнджуном, мирное дыхание которого слышалось рядом с ухом.

— Я думал, что взорвусь, когда увидел, что ты держишься с Соён за руки, — признался Ёнджун, и его голос снова стал неровным, что заставило сердце Субина сжаться.

— Я поступил неправильно, но это было необходимо. Хотя, оказалось, что в этом не было никакого смысла, — он хмыкнул, чувствуя себя полным дураком, но хотя, может быть, в скором времени два одиноких сердца перестанут быть одинокими. Может, ему удалось подтолкнуть Соён к Чанбину. — Ёнджун, эти люди... не будут вас беспокоить?

— Нет. Им нужно было просто напугать нас, — с уверенностью в голосе ответил Ёнджун.

Он взглянул на профиль Субина, подмечая, что он похож на сказочного персонажа, рядом с которым ему становилось гораздо легче. Может быть, в одной из прошлых жизней он был целителем, врачом или психологом? Просто Ёнджун не мог понять, почему Субин вызывает такое чувство исцеления. У него появилось желание поцеловать его и выразить ему свою благодарность.

 — Мне жизненно необходим твой поцелуй.

Субин смущённо хихикнул, повернувшись к Ёнджуну, и медленно приблизился к лицу старшего. Ёнджун закрыл глаза и приоткрыл губы, готовый к поцелую, но почувствовал лишь невесомое прикосновение к уголку губ. Открыв глаза, он услышал громкий смех Субина, который посчитал, что Ёнджун выглядел забавно с открытым ртом и закрытыми глазами. Ёнджун несильно стукнул смеющегося парня по плечу, бормоча, что это нечестно.

Затем он сам наклонился к Субину и поцеловал его, крепко хватая за затылок, чтобы он не смог отстраниться. Но Субин и не собирался отстраняться. Он сам прижался к парню, чувствуя, как по спине пробежались мурашки, когда Ёнджун чуть оттянул его волосы назад. Он залез на бёдра Ёнджуна, седлая их, и откинул голову назад, сразу же почувствовав жаркий поцелуй у себя на шее. Он судорожно выдохнул через рот, касаясь длинными пальцами оголённых острых плеч, пока руки Ёнджуна оказались под худи и стали крепко сжимать его худую талию.

Их настроение с озорного за считанные секунды сменилось чувственным и горячим. Тёплый ветер обдувал их разгорячённые тела, но это не помогало им хоть не намного остыть и вспомнить, что всего в нескольких метрах в машине сидят младший брат Ёнджуна и Бомгю. Из-за внутреннего жара Субин снял с себя худи, оставаясь в футболке. Ёнджун помог ему избавиться и от неё. Субин бы почувствовал стыд или неловкость за свою наготу, но влажный блеск в глазах Ёнджуна мазал по несильно выпирающим ключицам, по набухшим соскам и плоскому животу, заставляя его почувствовать себя ещё более раскрепощённым. Он осмелился снять майку с Ёнджуна и снова начать рассматривать его стройное и красивое тело в бархатной ночи, освещаемой дальними фонарями.

Из уст Субина вырвался грудной стон, когда он почувствовал, как горячие губы прильнули к его ключицам и оставили дорожку поцелуев до плоской груди. Поцелуи ощущались жгучими метками, после которых Субин протяжно выдыхал через рот. Для него это было необычным опытом, ведь до этого парни никогда не целовали его в этих местах. И это был настолько трепетным и сладостным моментом, что хотелось запечатлеть у себя в памяти это воспоминание на долгие годы. Рука Ёнджуна коснулась впалого живота Субина, соскользнула ниже и накрыла его возбуждение через грубую джинсовую ткань.

— Субин-а, — выдохнул Ёнджун, глядя на приоткрытые губы Субина.

Субин как будто опьянённый опустил голову, заглядывая в лицо Ёнджуна, и кивнул. Он снова закрыл глаза, заёрзав на худых бёдрах, услышал, как расстегнулась его ширинка и пуговица джинсов. Он сам немного опустил джинсы и закусил нижнюю губу в предвкушении. Чужие пальцы смыкались на его члене, отодвинули крайнюю плоть и большой палец размазал предэякулят по головке. Субин распахнул глаза. Ему до этого было страшно смотреть на то, что делал Ёнджун, но теперь он смотрел ему прямо в глаза, будто с вызовом, пока рука Ёнджуна скользила по его возбуждению вверх и вниз. Ёнджун с удивлением посмотрел на то, как Субин сам оттянул его шорты вниз и обхватил длинными пальцами его возбуждённый член. Он был неопытен в мастурбации другому парню, но он знал, что нравится ему самому и крепко сжал ствол у основания, что у Ёнджуна звёздочки появились перед глазами от накрывшего удовольствия, и его неконтролируемый стон пронёсся по всему пляжу.

Субину вскружило голову этот стон, но ему пришлось припасть к губам Ёнджуна, чтобы он не был таким громким. Когда Ёнджун коснулся затвердевшего соска и без того находящегося на грани Субина, младшего накрыл оргазм. Он опустил голову на плечо Ёнджуна, пытаясь сконцентрироваться на руках, проводящих по его члену, которые становились всё интенсивнее. Он тоже старался делать приятное парню и это ему удавалось, потому что Ёнджун стонал прямо над его ухом, из-за чего Субин быстро излился, окропляя чужую руку. Кто бы мог представить, что до пика его могут довести лишь чужие стоны? Ёнджун стал подаваться бёдрами вперёд, пока Субин быстро надрачивал ему и проходился губами по его ушной раковине. Горячее семя стекло по его руке, после порывистого дыхания старшего.

Ёнджун чистой рукой провёл по липкой спине Субина и упал на песок. Потом он будет об этом жалеть, но сейчас у него кружится голова после фееричного оргазма и думать определённо не хотелось. Субин устроился под боком Ёнджуна, ощущая то же самое. Кто бы увидел двух парней, лежащих на песке с опущенными штанами, тут же бы вызвали полицию, но сейчас они находились в собственном мире, и до других людей было плевать с высокой башни.

Субин достал из кармана клубничную конфету и положил её в рот, но Ёнджун с новым утягивающим поцелуем забрал её себе.