Глава 4. Две странные встречи.

Тик-так, тик-так.


Часы, шедшие в обратном направлении, пробили двадцать восьмой час по столичному времени. Едва ли кто-то вообще помнил, где начиналась и заканчивалась столица. Демоны, не нуждающиеся ни в воздухе, ни в земном притяжении в большей степени воспринимали за родимый дом область от одного края галактики до другого. Благо перемещение между ними не занимало много времени. Где-то между осколками разрушающихся планет летали забытые вещи, чужие воспоминания и потерянные сны. При скачке можно было забрать парочку с собой, но это не имело никакого смысла. Они рассыпались в руках нового владельца, стоило только за них покрепче ухватиться.

И все же, если внимательно приглядеться, можно было найти свое очарование в этих парящих на отдельных островах домиках из темного искристого материала с остроконечными крышами, собранными из частей звезд. Один такой дом мог особенно выделяться на фоне остальных своим изяществом и при этом удивительной обычностью, если бы не был скрыт пеленой магии от посторонних глаз. О его существовании помнили может с десяток существ со всей мультивселенной, да и они не решились бы сунуться туда без личного приглашения. Если только не брать в этот десяток странную женщину с восемью глазами.

Она как раз стояла у дверей дома с огромной коробкой под мышкой. Настойчивый стук в дверь ничего не дал. Короля либо не было дома, либо он не желал открывать. Оракул со вздохом опустила тяжелый ящик на каменную плитку, поросшую мхом, и как можно осторожнее оперла верхний край коробки о колонну. Убедившись, что ничего не упадет, женщина открыла портал и шагнула за его край. Рано или поздно, он воротится.

Время в мире Кошмаров штука вообще довольно забавная. Тогда как в Империи пройдут месяцы, здесь успеет наступить вчерашний день и наоборот, пока сотрудники центральной цитадели заканчивали обед, в бывшем измерении снов пролетали года. Но демоны, кажется, настолько привыкли, что вовсе и не замечали, как их время искривляется. А между прочим, уже успело пройти чуть больше недели.

Коробка, до этого стоявшая совершенно неподвижно, слабо дернулась. Внутри что-то осторожно заскреблось. Однако, заслышав шаги, содержимое коробки затихло и прижалось к задней стенке, когда по крышке кто-то бесцеремонно постучал. Чем именно, сказать было сложно, но похоже, это была трость.


— Это что еще за презент от империи?


— Смотрите, тут подпись есть. Похоже, от верховного Оракула. И зачем же такой ящик? Могу поспорить, там может уместиться человеческий ребенок.


— Весьма… Оригинальный был бы подарок. В ее духе. Ладно, отнеси это в мой кабинет, позже разберусь.


Коробка приподнялась над землей и плавно заскользила в пространстве. Но стоило только расслабиться, как все резко рухнуло вниз. Судя по голосу, до комнаты ее несла девушка. Могла бы и поаккуратнее поставить. Снова наступило затишье. Сколько оно длилось, без часов было сложно определить. Оставалось развлекать себя воспоминаниями, но, по правде говоря, особой радости они не приносили. Единственное, что приходило на ум — яркая голубая вспышка. Потом её подняли с земли, и на долгие годы положили в старый пыльный деревянный ящик, прикрыв сверху страницами с непонятными чертежами. И вот спустя столько лет она вновь оказалась в руках этой странной женщины, лицо которой уже успело позабыться. Едва ли она могла подумать, что та вновь запихнет ее в коробку, только побольше. И все-таки, теперь кроме сознания, у нее были руки и ноги, судя по всему, очень хрупкие, а это гораздо лучше, нежели оставаться недвижимым камнем на дне старого ящика.

Тик-так, тик-так.

В комнате постукивали настоящие часы. Воображение рисовало комнату вроде той, что она уже когда-то видела в далеком прошлом. В ней было немного пыльно и пахло старой бумагой, а еще печеньем и кофе. Помнится, там было много полок с книгами, ковер с длинным синим ворсом, лежавший совершенно не к месту и что-то еще, о чем память умалчивала. Кажется, она принадлежала кудрявой женщине с зелеными глазами, но имя ее хоть убейте вспомнить не получалось.

Тик-так.

По ту сторону коробки раздались шаги. Несколько тяжеловатые для той девушки, которая ее несла. Возможно тот, кто приказал перенести ее сюда. Она очень осторожно приложила ухо к крышке, надеясь услышать что-то новое, но вместо этого, ящик бесцеремонно положили на пол. Кукла тихо вскрикнула. Лишь бы ничего не сломалось.


— Кстати, вы слышали? В столице Северного княжества на трон посадили статую княжны из черногорного обсидиана.


Как только крышка открылась и в глаза ударил яркий свет, она наконец села. Все-таки даже фарфоровое тело каким-то неведомым образом затекло за столь долгое время. Помещение разительно отличалось от картинки в голове. Как минимум в ней не было странного одноглазого человека, стоящего перед ней с крышкой от коробки и лицом, выражающем крайнее удивление. Человек казался ей знакомым и отдаленно похожим на того мальчишку из обрывков воспоминаний, не успевших стереться пока она лежала в кабинете Оракула.


— Ой, у вас очень красивые волосы, — она сказала первое что пришло на ум и обнаружила что тело из твердого материала все-таки имеет некоторые проблемы с артикуляцией, но четкости речи это не сильно мешало. Привыкнуть можно. Тогда она продолжила рассматривать человека перед собой. Волосы у него были и правда красивые — золотистые, длинные, может где-то до пояса и совсем чуть-чуть вьющиеся. И глаза золотые, как у кота.


— Да вашу ж имперскую… Пироника! У нас проблема! — Билл был не меньше удивлен, когда подняв крышку странного ящика обнаружил в нем… Ребенка. Но приглядевшись понял, что это фарфоровая кукла. И, между прочим, очень хорошо им с Беллой знакомая.


Когда-то очень давно до их приезда Клара выкупила на аукционе за бесценок целую коллекцию одержимых фарфоровых кукол. Разумеется, ради изучения. Вот только исследования искусственных душ так увлекли обеих ученых, что про призраков в фарфоровых оболочках они совершенно позабыли, оставив пылиться в кладовой на долгие годы. Так бы они и лежали всеми позабытые, если бы не двое любопытных детей, в один злополучный день нашедших запертую комнату… «Фарфоровый бунт» — на этом названии близнецы сошлись пока выметали из дома осколки кукол, которые еще полчаса назад пытались их убить. От беспощадного удара битой, хранившейся у Клары, убереглась лишь одна кукла с крайне пугливым призраком. Да и тот, после побоища спешно покинул сосуд от греха подальше. Куклу поначалу хотели тоже разбить, но пожалели. Уж слишком она походила на Лилит, словно с нее и делали.

Неясно было только как теперь это недоразумение находилось здесь, так еще и ожившее!

В комнату ворвалась девушка явно не человеческого происхождения. В мультивселенной конечно было бесконечно огромное количество форм жизни, но нечто совершенно другое смущало в этих двоих. От них веяло тенями!


— Ого, надо же… И впрямь ребенок… Какая очаровашка! — девушка с одним глазом посреди лба и ярко-розовой кожей подскочила к ней и ухватила щеку. — Как будто бы ненастоящая.


— Фарфоровая… Больше меня интересует, почему она двигается.


— И правда из фарфора, — рогатая незнакомка уже схватила ее за руку и потянула на себя. — В ней что-то от чародейки, по запаху чувствую.


— От чародейки значит. Ладно, разберемся. Да оставь ты ее в покое в конце-то концов! — один стук тростью по полу и Пироника отошла от нее с поднятыми перед грудью руками. — Как тебя зовут, дитя?


— Меня? — кукла озадаченно потерла лоб, но ничего так и не смогла припомнить. — Я не знаю.


— Не знаешь? Полагаю спрашивать тебя о прошлом тоже не имеет смысла.


— Билл, я не вижу ее воспоминаний. Она — чистый лист, — девушка так и не покинула комнату, оставшись стоять у выхода и сверлить насмешливым взглядом внезапный подарочек.


— И без тебя прекрасно вижу, — тут взгляд мужчины остановился на цепочке с кулоном. — А это откуда? — но стоило ему потянуться к камню, как фарфоровая гостья с визгом подпрыгнула и зажав кулон в руках, вжалась в колонну позади. — Я не стану снимать, просто дай взглянуть, — кукла зажмурившись покрутила головой и сжалась еще сильнее, окончательно превращаясь в комок из рыжих прядей и зеленой ткани. — Я просто посмотрю, даже трогать не стану, — рука в черной перчатке аккуратно погладила девчушку по голове. Та разжала веки и предельно недоверчиво взглянула на мужчину. — Тебе здесь никто не навредит, успокойся, — странно, но ему хотелось верить. Она и сама не заметила, как шарниры чуть расслабились и руки отпустили столь дорогой предмет. Человек ей не соврал, и впрямь очень долго смотрел на кулон, но даже не пытался тронуть его. В какой-то момент он так нахмурился, что кукле вновь стало не по себе.


— А вы… Демоны? Я чувствую от вас веет тенями, — взгляд мужчины моментально повеселел. Он поднялся с колена и протянул ей ладонь.


— Догадливый ребенок. Не удивительно, чья душа, такие и способности, — девочка опасливо протянула руку в ответ. С координацией было еще плохо, сама она могла и не встать.


— А-а-а, я поняла. Все дело в кулоне? Ваша? — Пироника подмигнула девочке, но та мгновенно спряталась за мужчину. Все-таки она ее пугала.


— Похоже на то. Не знаю в какой момент от ее души откололся осколок, но Белла носила этот кулон с момента как я его подарил. Должен признать, Оракул умеет шутить.


— И до чего на королеву похожа! Ах, оставила бы Лилит после себя хоть кого-нибудь, — демоница вновь потянулась к ребенку, но девочка вывернулась из-под ее руки. — Вы ведь оставите ее?


— Оставить? — Билл с сомнением покосился на куклу. Та моментально вцепилась в рукав пиджака мужчины и уставилась на него большими зелеными глазами. Они были не такие как у Лилит, скорее больше с желтизной.


— Почему бы и нет? Вы сами жаловались на скуку в последнее время. Вот вам и развлечение.


— Я явно имел ввиду не это, когда говорил ей про скуку! — кукла чуть качнулась назад, несильно потянув ткань. — Даже не знаю… Ребенок…- но тут взгляд демона вновь зацепился за кулон. — А хотя… Думаю Белле понадобится хотя бы это. Найду способ скопировать воспоминания, если там хоть что-то осталось.


— Вы хотите, чтобы я осталась? — чуть привстав на носочки, кукла прижала сжатые кулачки к груди, все так же не разрывая зрительного контакта. Чем-то она напоминала большеглазого олененка.


— Да, пока не придумаю что с тобой делать, будешь жить в этом доме, — детское фарфоровое лицо озарилось улыбкой и демон оказался заключен в объятия тонкими холодными ручками. — Надо же, какая перемена в настроении. Ты ведь не помнишь своего имени? — не опуская рук, кукла кивнула. — Надо как-то тебя назвать…


— Мери, Мишель, Моника… Может Луиза подойдет? — Пироника пыталась припомнить хотя бы одно имя, которое подошло новой обитательнице мира Кошмаров, но глядя на девочку, понимала, что все перечисленное совершенно не подходит.


— Элизабет, — вопреки ожиданиям, кукла оказалась легче, чем выглядела и Билл легко поднял ее на руки. — Лилит говорила, что всегда хотела назвать дочь Лиззи. Да и ей подходит.


— Эли-за-бет, — по слогам повторила кукла. — Мне нравится! А как… Как я могу вас называть?


— Ах да, совсем забыл представиться, — демон хотел поставить ее обратно, но кукла уже удобно устроилась на руках новоиспеченного опекуна и похоже слазить совершенно не собиралась. — Мое имя…


— Билл, — совершенно внезапно ответила кукла. — Это я знаю.


— Интересно… Еще что-нибудь помнишь?


— Не знаю, — кукла заметно погрустнела.


— Так, ладно. Это бессмысленно, — внутри фарфорового тела что-то защелкало и заклокотало. Демон окинул ее удивленным взглядом.


— Я есть хочу.


— Есть? Пироника, как думаешь, что может быть пригодно в пищу для фарфоровой формы жизни?


— Понятия не имею. Давайте глянем для начала что у вас вообще есть, — девушка неопределенно махнула рукой на выход и покинула комнату.


Коридор, по которому они шли казался непомерно длинным. Он то расширялся, то сужался, то менял высоту потолков и цвет стен, а то и вовсе заканчивался тупиком с дверью, но уже в следующую секунду на месте стены оказывалось пустое пространство. Несмотря на легкое головокружение, Элизабет с любопытством оглядывалась, рассматривая теневые узоры на обоях. Может было и к лучшему, что её несли на руках, сама она здесь давно бы потерялась.

Вдруг одна из дверей с грохотом распахнулась. Сквозняк в момент потушил настенные канделябры. Из-за двери робко высунулась довольно массивная тень. Сначала она осторожно поползла по стене, но не почувствовав опасности, с не то птичьим, не то звериным ревом вылетела в коридор, громко хлопая крыльями. Элизабет не закричала, однако зажмурила глаза и с необычной для ребенка силой вцепилась в демона. Билл только глухо рассмеялся, осторожно гладя куклу по волосам.


— Ну чего ты испугалась? Это обычная тень, — кукла только шумно дышала и все больше скукоживалась. — Чш-ш-ш, успокойся, я не дам тебя в обиду, — Элизабет несколько расслабилась, но глаза пока не открывала.


— Я и не боюсь вовсе. Просто не люблю громкие звуки, — пробормотала девочка. Снова тихий смех над ухом и шорох размеренных шагов.


В просторной светлой комнате, которая похоже служила столовой, они оказались довольно неожиданно. Билл нажал на ручку совершенно рандомной двери и за ней оказалось нужное место и время. С террасы, отделяемой стеклянными дверями от основного зала, открывался вид на прекрасный сад, хотя снаружи его и в помине не было видно. Тоже самое было и с солнцем за окном, которое в Мире Кошмаров уже давно никто не видел. Еще в комнате стоял длинный стеклянный стол с перламутрово-серыми ножками. В общем-то, кроме часов, это была единственная мебель. Кстати о часах, они были теми же самыми, что и в кабинете.

Кукла спрыгнула с рук и медленно подошла к столу. Но так как присесть никто не предложил, она прошла мимо, к выходу на террасу. Судя по теплому легкому ветерку с травяным ароматом и приятно пригревающим солнечным лучам, здесь царило вечное лето. Может где-то конец июня, потому что весь сад был заполнен бутонами темно-алых роз, которые судя по всему росли здесь без всякого надзора.

От них в воздухе стоял знакомый запах, чем-то напоминающий ягодный компот с малиной. Стебли цветов оплетали и высокую граду сада, едва видневшуюся вдали среди этого зеленого моря.


— Как чудесно… — кукла оперлась о мраморные перилла, пытаясь разглядеть, что находилось под балконом, но ее моментально подхватили на руки и понесли обратно в комнату.


— Аккуратнее. Упадешь — разобьешься, — Элизабет не успела и пискнуть, как её усадили за стол, до отказа заставленный самыми разными блюдами. Кукла растерянно посмотрела на еду, потом на Билла, потом снова на стол. — Понятия не имею как у тебя функционирует пищеварительная система, так что если что-то посчитаешь пригодным — угощайся, — Элизабет не двигалась, лишь кидала испуганный взгляд на демонов.


— А вы? Вы разве ничего не будете?


— Вообще, нам не требуется пища, но раз ты настаиваешь… — мужчина плавно опустился на отодвинутый стул напротив куклы. Перед ним сразу материализовалась чашка с горячим напитком, похоже чай. Пироника же так и осталась стоять, только взяла виноград, находившийся ближе всего.


Кукла потянулась к ближайшему блюду, даже не глядя. Но увидев, что это запеченная курица, отдернула руку. Тут ее взгляд зацепился за шоколадный торт, разрезанный на восемь одинаковых частей. Заметив это, Билл щелкнул пальцами и перед Элизабет в миг оказалась тарелка с кусочком торта. Девочка ойкнула от неожиданности и пробормотала тихое «Спасибо». Еще некоторое время она не решалась попробовать угощение, сомневаясь в том, что ее фарфоровое тело сможет это переварить. Однако натура сладкоежки, доставшаяся ей от Беллы все-таки взяла свое.


— Вкусно, — вынесла вердикт кукла, разделавшись с тем, что было на тарелке. — А можно еще? — демон кивнул и на тарелку переместился еще один кусочек, а потом еще один, и еще… Пока от торта ничего не осталось. Почти все время демоны смотрели на нее не мигая.


— Значит, у тебя есть рецепторы… Из чего же ты сделана?


— Из фарфора? — пожала плечами гостья. — А можно в сад?


— Ступай. Открой дверь, там будет выход. Пироника, а ты подойди сюда.


Элизабет соскочила со стула и вприпрыжку направилась к выходу. После того как демоны остались одни, Билл еще пару минут смотрел на пустое место, где до этого сидела девочка.


— Немедленно напиши ей письмо и спроси что это такое и из чего оно сделано.


— Боитесь, как бы ваша сестрица наружу не вылезла?


— В какой-то степени… Если это чудо может колдовать, то у нас большие проблемы, — во дворе раздался хлопок и скрежетание металла. — Я прослежу, чтобы она ничего не учудила.


К счастью, выяснилось, что скрежетали старые качели, которые кукла по неосторожности толкнула. Ими явно уже давно никто не пользовался, да и вообще, сад выглядел заброшенным. Розы расползлись во все концы усадьбы, оплели колонны террасы, изгородь, усохший фонтан и даже стены дома. И все же, было глупо отрицать, что выглядели они просто сказочно. Словно огромные драгоценные гранаты на шипастых лозах.

К моменту, когда демон нашел ее, Элизабет уже с интересом изучала старый фонтан, сделанный все из того же перламутрового материала. На дне среди листьев плюща лежала пара золотых монет и несколько ракушек. Одну из них, самую красивую, по ее мнению, Элизабет подняла. Пустая, но с запахом сырости, как и само дно фонтана, уходившее на метр вниз от уровня земли и скорее напоминавшее пруд. Услышав над головой кашель, кукла подняла голову. Билл тоже с интересом наблюдал за ней.


— Могу я узнать почему вы так пристально за мной следите?


— Конечно, как только ты скажешь, зачем спустилась на дно пруда. Там же сыро.


— Отвечать вопросом на вопрос не очень-то и вежливо, — констатировала девочка. Демон поначалу нахмурился, но затем громко рассмеялся. Элизабет тоже улыбнулась. Почему-то смех мужчины казался ей очаровательным.


— Я не часто вижу детей. Мне интересно твое поведение, — кукла подошла к демону. Тот протянул ей руку, помогая выбраться.


— Почему здесь так много роз? Любите цветы?


— Не то чтобы прям люблю. Их не я посадил.


— А кто тогда?


— Одна… Очень дорогая мне чародейка.


— Ваша возлюбленная?


— Жена, — Лиззи заметила как взгляд Билла внезапно стал теплее.


— Значит, у вас нет детей? — кукла не поспевала за обычным шагом демона, потому шла почти всегда вприпрыжку.


— Нет.


— А я могу с ней познакомиться?


— Может когда она вернется… Это будет не скоро.


— Не скоро? Через час? Три? Или завтра?


— Думаю через несколько лет, вкрадчиво ответил мужчина, остановившись у одного особенно пышного куста роз. Он осторожно взял один цветок в ладонь, но не сорвал. Элизабет тихо подошла к нему и только сейчас заметила, что на руках демона не было перчаток. Пальцы сами по себе были угольно-черными.


— А можно… — тихо и нерешительно начала девочка. — Можно я пока побуду вашей дочерью? А когда ваша жена вернется, тогда и ее тоже… — После этих слов мужчина встал в ступор. Фактически в кукле содержалась душа его родной сестры, да и он ничего не смыслил в воспитании детей. У них с Беллой вовсе не было отца, а про матушку он и вовсе предпочитал не вспоминать. И вообще, кукла могла оказаться опасной…


— Почему бы и нет? — совершенно неожиданно для себя ответил Билл. Кукла сразу обхватила его руками, зажмурилась, как довольный кот, и прижалась к нему щекой.


— Па-па, — по слогам произнесла девочка. — Папа, — теперь уже более уверенно.


«Боже, и во что я ввязался?» — вслух Билл ничего конечно же не произнес. Только неловко погладил ребенка по волосам.

Отцепившись от демона, кукла с радостным смехом убежала вглубь сада, оставив ошарашенного мужчину одного. Впрочем ненадолго. Пироника плавной походкой вышла из-за дерева.


— Ну что? Мне вас поздравлять, отец вы наш новоявленный?


— Не бери в голову. Пусть потеряет бдительность.


— Да-да… Только вы к ней привяжитесь быстрее нас всех вместе взятых. Хотя, можете посоревноваться с Зантхаром…


— Пап?! — раздалось откуда-то из сада.


- Развлекайтесь. Если придет ответ от Оракула, я сообщу.


Сколько прошло времени? Час или два, сказать точно было сложно. Время в саду кажется навсегда застыло где-то в районе пяти часов вечера, это было не сложно понять по солнцу, остановившемуся недалеко от горизонта. В воздухе все так же витал приторный малиновый аромат роз, а легкий ветер, предположительно южный (если в этом мире вообще было уместно использование сторон света), все так же сбивал летнюю духоту. В общей сложности за прошедшее время Элизабет удалось отыскать старую книгу без картинок, кольцо из темного материала, пару забытых снов и потемневшую цепочку для очков. Пожалуй больше всего из найденного ее заинтересовало кольцо, найденное у самых корней роз. Если начать его поворачивать под разными углами, можно было увидеть, как внутри вспыхивают маленькие разноцветные искорки. Явно работа северных мастеров. Кажется княжна действительно когда-то обронила его здесь, когда носилась по саду со своей охранницей… Во всяком случае, тогда его так и не отыскали. Сны тоже показались кукле довольно занимательными. Они были мягкими на ощупь и пахли ванильным мороженным, хотя Билл был уверен, что все подобные экземпляры давно поглотили и

исковеркали тени или демоны. Почувствовав, что Лиззи хочет забрать их с собой, сны сами растворились в воздухе, не желая встречаться с тенями. Может оно и к лучшему.

А еще Элизабет засыпала демона просто неимоверным количеством вопросов. Похоже ее интересовало буквально все на свете. От истории первых порталов и теорий заговоров, связанными с отцами империи до того, как создаются сны и готовится шоколадный торт, который она ела накануне. В один момент Билл поймал себя на мысли, что начинает откровенно уставать от расспросов.


— А солнце здесь никогда не садится? — Элизабет мельком глянула в сторону местной звезды и еле подавила зевоту.


— Технически… Оно может, но не само, — взмах кистью и звезда медленно начала склоняться за линию горизонта. В небе начали появляться серебристые точки звезд.


— Они ведь ненастоящие? — кукла оглядывалась ища знакомые рисунки на небосводе. — Расположение созвездий как на Земле, но такого ведь не может быть. И солнце, и луна — все фальшивое?


— Где находится грань между фальшивкой и настоящим миром? Ты можешь ощущать запахи, чувствовать дуновение ветра, изменение температуры… Этот мир настолько же ненастоящий, насколько и реальный, — девочка долго не отвечала. В конце концов они оказались возле кованого забора, оплетенного тернистыми лозами. Дальше дороги не было, но чуть раздвинув листья, можно было увидеть что за оградой простирается бесконечный лес, укрытый не то снегом, не то пеплом.


— Реальность — иллюзия, — тут под ногами девочки что-то сверкнуло. Она присела, разглядывая очередную находку. — Почему по саду разбросаны золотые монеты?


— Когда-то здесь водились феи, а лесной народец любит все что блестит и плохо лежит.


— Хотела бы я когда-нибудь увидеть фей…- кукла вновь сонно зевнула. — И поспать.


— Спать значит, — разумеется в особняке было предостаточно комнат, но вряд ли они подходили ребенку. Хотя если подумать… —Попробую найти что-нибудь подходящее, — кукла охотно взяла его за руку и пошла следом.


На что Элизабет давно обратила внимание, так это на то, что дом целиком и полностью подчинялся владельцу. Билл похоже вообще не запоминал какая дверь куда ведет, поэтому, когда в один момент в проеме показалась часть незнакомой комнаты, Лиззи вовсе не удивилась. Она с любопытством заглянула внутрь. Комната с зелеными обоями и светло-красным деревянным паркетом выглядела почти игрушечной. Под потолком переливаясь всеми возможными цветами висела люстра из плавленого стекла — кажется вот-вот стечет на пол. Часть комнаты занимал книжный шкаф с креслом, обитым темно-зеленым бархатом. Несколько книг порхали друг за другом по комнате, точно огромные бабочки, и только почувствовав неодобрение хозяина, хлопая страницами устремились обратно на полки. Кровать,

стоявшая у окна, казалась слишком большой для детской, но по мнению Элизабет так было даже лучше. После многих лет проведенных на дне тесного ящика среди бумаг ей хотелось как следует поваляться на мягкой перине. Балдахин над кроватью оплетал плющ с резными листьями и синими цветами, от которых исходил слабый теплый свет. Стоило девочке коснуться одного из них, как из бутона вылетел светлячок. Когда он сел ей на руку, стало заметно, что насекомое механическое, правда рассмотреть его подробно не удалось, жучок поспешил вернуться восвояси. Еще в комнате был письменный стол, стул и шкаф. Самые обычные, из красного дерева. Разве только лампа на столе из цветного стекла цепляла взгляд. Вообще, здесь было все самое необходимое для жизни, и все-таки Элизабет подумала, что может позже стоит попросить добавить сюда еще кое-что.


— Пока поживешь здесь, если что-то не понравится — скажешь.


— Мне все нравится, — перебила его девочка. — Только можно потом принести сюда еще живых цветов? И еще… Несколько мягких игрушек? — неуверенно добавила в конце.


— Хоть сахарные облака, — усмехнулся мужчина.


— А можно? — в глазах куклы загорелись маленькие искорки.


— Если захочешь, почему бы и нет? Только позже, ты ведь хотела спать? — кукла кивнула и устало зевнула. — Все что необходимо, найдешь в шкафу. И еще, Лиззи, не пытайся выйти из комнаты сама. Здесь очень легко заблудиться.


— Но здесь время идет по-своему, как ты поймешь, когда возвращаться?


— Видишь дверной звонок? Позвони, если что-то понадобится. Я постараюсь вернуться вовремя.


— Поняла. Тогда, доброй ночи?


— Доброй? Если в нашем мире это было бы уместно… Не самых кошмарных снов, моя дорогая, — дверь закрылась. Элизабет осталась в одиночестве.


В шкафу действительно оказалось несколько пижам, только на нее они оказались слишком уж большими, зато не стесняли движения. Плюхнувшись на кровать, кукла сразу замоталась в одеяло, как в кокон, кажется, она так уже делала в далеком прошлом. От ткани пахло чем-то сладким, похожим на малиновые розы. Вскоре в комнате послышалось тихое посапывание.

Тик-так, тик-так, тик…

Даже если время постоянно растягивалось, а порой и скручивалось в пружину, прошедшего явно хватило, чтобы фарфоровая кукла выспалась. Сон ее был по ощущениям долгим, реалистичным и до невозможности вязким. Из разряда тех, после которых еще долго не можешь осознать, что проснулся. Сейчас же Лиззи пустым взглядом смотрела на зеленый балдахин. В углу с книжным шкафом послышался бумажный шелест. Книги вновь решили поиграть в салки.

Наконец кукла поднялась с постели и неспешно подошла к книжной полке. Она довольно долго рассматривала корешки томов, пытаясь найти знакомые символы, один из них ей особенно приглянулся, и она протянула к нему руку. Неожиданно книга проворно выскользнула из-под тонких детских пальцев и взмыла под потолок, а затем и вовсе шмыгнула за портьеры. Элизабет даже показалось, что она недовольно заворчала. Девочка подкралась к окну, очень осторожно отодвинула горчичную ткань и ахнула от увиденного. За стеклом вместо ожидаемого сада был только бескрайний космос, а также забытые вещи, оставленные мечты, детские воспоминания и много другой всякой всячины, названия которой Элизабет не знала. Книга тем временем тихонько зашелестела, привлекая внимание куклы. Та забралась на подоконник, застеленный зеленым пледом и очень медленно подобралась к своей цели. Одним резким движением девочка схватила книгу. Оказавшись в руках, фолиант перестал сопротивляться и без всяких проблем позволили себя открыть, только чтобы разочаровать. Элизабет не понимала ни единого слова на незнакомом языке. Отдаленно символы напоминали латинский со смесью алхимических

обозначений и даже казались ей знакомыми, но пробегая глазами по страницам, девочка убеждалась, что это напрасно. Лиззи с сожалением закрыла книгу и чуть сдвинула портьеру. К ее удивлению, бумажный зверь не спешил уходить. Книга чуть взлетела, сделала виток над рыжей кудрявой макушкой и приземлилась обратно на колени. Теперь делать было совершенно нечего и кукла принялась разглядывать пространство за стеклом. Вещи и воспоминания плавно пролетали мимо окна в бескрайнее никуда, некоторые же проваливались в то и дело возникающие межпространственные дыры, третьи менялись до неузнаваемости прямо на глазах и растворялись. Один искаженный сон прилип к стеклу и очень долго смотрел на Лиззи. От этого становилось не по себе, но стоило ткнуть в стекло пальцем, теневой наблюдатель отлип и устремился далеко в космос. Вдалеке сияли узоры созвездий, кажущиеся вышитыми золотыми нитками на черном бархатом полотне. Многие из них были Лиззи незнакомы, и все-таки несколько она признала. Созвездие стрельца, лебедь, кусочек пегаса и … Большая медведица. В последнее она особенно долго вглядывалась, наверное потому что его звезды сияли ярче остальных. Периферическим зрением девочка заметила, как небольшое скопление звезд пронеслось по небу и скрылось за домом. Созвездие стрелы. Наверняка стрелец целился в пегаса, но вновь промахнулся.

И все-таки сидеть на одном месте, Элизабет вскоре наскучило. Она уже достаточно пролежала без движения. Спрыгнув с подоконника, кукла быстро переоделась в светло-зеленое платье, первым попавшееся ей под руку в шкафу, и решительно направилась к выходу. Еще до того как фарфоровая рука легла на дверь, в голове всплыли слова владельца дома: «не пытайся выйти из комнаты сама.» Звонок находился достаточно высоко, но в прыжке Лиззи точно до него достала бы. Кукла чуть согнула ноги и аккуратно подпрыгнула. Пальцы коснулись звонка, однако тот кажется заклинил и не сдвинулся ни на миллиметр. Шарниры и фарфор при приземлении тревожно зазвенели. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Испытывать прочность своего тела в третий раз Элизабет не стала. И так стало понятно, что Билл не учел рост новой хозяйки комнаты. Оставалось только выйти и отыскать отца самостоятельно. Кукла с силой дернула ручку двери. Щелчок, тихий скрип петель и перед Элизабет

распростерлась совершенная пустота. Ей показалось, что тьма шевельнулась и Лиззи с визгом захлопнула злополучную дверь. Какое-то время она сидела прислонившись к ней спиной с твердым решением дождаться демона. И все же, пожалуй детское любопытство гораздо сильнее любого страха. Ведь Билл как-то открывал совершенно разные комнаты через одну и ту же дверь? Лиззи дернула ручку второй раз. Получилось! Перед девочкой открылся уже знакомый коридор с красно-золотыми обоями. Элизабет неуверенно переступила через порог. Где-то далеко завыл ветер вперемешку с птичьими криками. А вдруг та теневая птица? Во всяком случае, присутствие теней пока не ощущалось и кукла направилась вперед, по казавшемуся бесконечным, коридору. Каково же было ее удивление, когда после очередного шага коридор резко закончился пустой стеной. Элизабет показалось, что обои чуть пошевелились. Она приблизилась, решив что ей показалось, уже в следующую секунду отпрыгнула, чуть не упав на спину. Небольшие прорези на обоях раскрылись, подобно цветам, только вместо желтой сердцевины, в них оказались глазные яблоки. Лиззи насчитала около двадцати семи и все двадцать семь уставились прямо на нее. Враждебности в их взгляде явно не было, только заинтересованность. Стена издала булькающие звуки и пошла рябью.


— Простите, наверно вам не очень приятно что я так близко подошла. Я не хотела вас потревожить, — рябь на стене как будто бы стала дружелюбней. — Меня зовут Элизабет. Приятно познакомиться, — глаза на стене сощурились. — Я ищу па… В общем, вы не знаете где владелец этого особняка? — вряд ли стенам дома вообще были ясны такие термины как «папа» или «мама». А может и знали, но все равно упорно продолжали смотреть на девочку, более не подавая намеков на общение. — Ох, тогда не буду мешать. Все равно спасибо!

Она побоялась поворачиваться к странному созданию (или созданиям) спиной, поэтому на ощупь нашла ручку следующей двери и толкнула ее от себя. В следующий миг девочка кубарем полетела вниз. К счастью, она приземлилась на что-то мягкое, напоминающее шарик с водой и, наверное, отлетела бы в сторону, если не вцепилась в него изо всех сил. Когда страх чуть утих, она осторожно приоткрыла глаза. Теперь стало понятно почему она провалилась — комната была как бы уложена на бок и то, что должно было находиться под ногами сейчас находилось по левое плечо от куклы. Там же находилась и все еще распахнутая дверь, постепенно закрывающаяся вопреки всем законам физики. Внизу у книжного шкафа (кукла начала догадываться, что в каждой комнате особняка обязательно есть книги) виднелась еще одна дверь, почти сливавшаяся с обоями. Похоже когда-то ее и впрямь замуровали, по потом хозяин передумал. Лиззи до этого момента не обращала внимание на поверхность, предотвратившую ее гибель, сейчас же ей стало понятно, что это спинка дивана. Подозрительно теплого кожаного дивана… Когда мебель под ней зашевелилась, девочка с визгом спрыгнула. Благо до стены оставалось не так далеко, и она приземлилась без травм. Похоже фарфор, из которого она была сделана все-таки крепче обычного. Между тем диван внезапно зашипел, недовольно заурчал и распахнул пасть полную зубов, похожих на человеческие. А раз сшит он был из кожи, значит… Элизабет отмела эти мысли и чуть присев постаралась сдвинуться с места. Стоило ей сделать движение в сторону, как зверюга угрожающе двинулась к ней. Тут до девочки дошло что они находятся немного в разных плоскостях. Пара быстрых шагов в середину комнаты и агрессивному дивану оставалось только раздраженно прыгать у стены и лаять на непрошенную гостью. Поняв, что до девочки ему не достать, кожаный зверь сомкнул зубастую пасть и вернулся на прежнее место поближе к камину, не переставая разочаровано ворчать. Элизабет осторожно обошла несколько полок и картин прежде чем дойти до выхода, подобралась поближе, стараясь не привлекать внимание дивана и к своему разочарованию обнаружила что дверь заперта. Если ключ от нее вообще и существовал, то наверняка был только у Билла, так что по сути комната представляла из себя ловушку. Но магии на двери кукла не ощущала, а вот замочная скважина уже некоторое время приковывала к себе взгляд. Странный расплывчатый образ с обрывками голосов мельтешил где-то совсем близко, Элизабет даже могла отчетливо разобрать несколько фраз.

«Давай, пока Клара не возвратилась. У тебя есть что-нибудь острое? Проволока там или… Не знаю… Точно! Билл, осмотри стол! Может Лилит забыла какую-нибудь шпильку…»

Рука сама потянулась к собранным волосам и вытащила тонкую золотистую шпильку. Несколько прядей упали ей на лицо, но похоже ей это совершенно не мешало. Лиззи немного согнула металлические кончики (как ей казалось наиболее правильно) и без особого труда вставила их в замочную скважину. Она аккуратно покрутила шпилькой пока не почувствовала как в замке что-то сместилось. Делала она все по наитию, словно всю жизнь только и занималась взломом замков, так что спустя пару секунд дверь щелкнула и легко открылась. Лиззи в последний раз оглянулась назад, боясь, что диван все-таки решит перебраться на стену, однако тот все еще стоял где положено. Надо было возвращаться к себе. Отец наверняка уже искал ее.

Элизабет зажмурилась, стараясь абстрагироваться от потрескивания дров в камине, постаралась представить свою комнату. Щелчок, внезапный громкий рык дивана за спиной, кукла не успела замереть, как упала на пол. По началу она не решалась открыть глаза и отцепиться от пола. Но похоже это помещение было в правильном положении. Оглянувшись назад она увидела что место, откуда она пришла уходило вниз, как если бы она сидела на краю обрыва. Только здесь на дне вместо камней был камин, книжные полки, напольные часы и диван, разумеется. Лишь когда дверь оказалась закрыта, Лиззи отцепилась от травы, по какой-то причине покрывавшей весь пол вокруг, и попыталась подняться. Вроде гравитация не собиралась ее обманывать, падения на противоположную сторону можно было не опасаться.

Новое помещение слабо напоминало комнату внутри здания. Можно было начать с того, что здесь не было видно стен. Только бесконечные шкафы с разноцветными книгами и надписями на корешках из дорогих металлов. Потолок представлял из себя переплетённые лозы засохшего и потемневшего терновника, среди которого быстро перемещались маленькие огоньки. Сквозь щели меж лоз можно было даже разглядеть что-то похожее на земную луну. Вдалеке засвиристела ночная птица и вместе с этим под ногами начали распускаться причудливые цветы. От них так же исходило слабое голубовато-фиолетовое свечение, достаточное, чтобы идти, не спотыкаясь на каждой кочке. Порой из зарослей цветов или из-за книжных полок выскакивали тени, принюхивались, некоторые даже намеревались приблизиться и лишь в последний момент улавливая что-то незнакомое, ныряли обратно в глубины комнаты. Тени, разумеется, могли проходить сквозь стены, любую материю и пространство, однако ж имели странную привычку искать более простые выходы. И если была нужда найти выход в лабиринте — следовать за ними, пожалуй, самое верное решение. Чтобы лишний раз не тревожить и без того необщительных проводников, кукла старалась следовать за теневыми зверями как можно незаметнее. Она подолгу останавливалась возле особенно симпатичных, по ее мнению, цветов, читала блестящие надписи на корешках книг (или по крайней мере делала вид, так как многие буквы на чужих языках попросту не понимала). Из тех что были написаны на английском, латыни и общеимперском языках, Лиззи поняла что книги названы исключительно по именам и фамилиям. Там же, где обычно указывался автор, были выбиты даты.

Кейт Андерсен, Томас Ли, Александр Хигген, Лукас Картер… Последнее имя девочке было знакомо. Она часто слышала его от Оракула, будучи безделушкой без тела. В отличии от остальных книг, на этой была стерта строка с цифрами. Посередине обложки в синеватом освещении цветов чуть поблескивал темно-зеленый самоцвет с черными прожилками, тянувшимися от края камня к центру. Кукла заранее сдула пыль с книги и открыла ее где-том с середины. Внезапно книга вырвалась из ее рук, отпрянула от девочки, словно та могла ее замарать, и шустро шелестя страницами начала высыпать на пол перед Элизабет бесформенную, но вполне живую массу теней. Кукла сделала шаг назад, потом еще один. Черная масса только росла в размерах, а книга и не думала закрываться. Не дожидаясь пока тени потянутся своими лапами к ней, Лиззи со всех ног рванула вдоль книжных полок как можно дальше от разрастающегося сгустка. Позади слышался шепот на знакомом языке, но девочка только зажала уши ладонями, чтобы не слушать теневую болтовню и побежала еще быстрее. Мимо мелькали травы, цветы, стеллажи с разноцветными корешками, но ничего из этого не удостоилось и секундного внимания гостьи, кроме двери, оказавшейся вмонтированной в один из шкафов. Лиззи резко затормозила, да так, что мховый ковер под ее ногами собрался гармошкой у носов туфель. Тени продолжали дымкой следовать за ней, и все-таки они отставали достаточно для того, чтобы девочка развернулась, в один прыжок оказалась у выхода и дернула за ручку. На сей раз она даже не успела подумать о возвращении в свою комнату, так что довольно сильно удивилась, когда фарфоровое тело приземлилось на что-от мягкое и пушистое. Лиззи тут же подскочила с намереньем закрыть за собой дверь, однако та сама захлопнулась без постороннего вмешательства. Тени слабо постукивали по дереву с той стороны даже не пытаясь нажать на ручку. Либо же, просто не хотели. Новая комната оказалась еще более странной чем предыдущая. Начиная с того, что в ней ничего не было кроме бесконечного поля из нежно-фиолетовых, перламутровых и розоватых облаков, порой образующих пушистые нагромождения. Казалось еще немного и сквозь них можно провалиться, однако, странная материя вполне выдерживала куклу, хотя и прогибалась под каждым шагом. Чуть осмелев, Лиззи несколько раз подпрыгнула на месте. Держит. Вокруг не было даже подходящих возвышений, на которых могла бы расположиться следующая дверь, по крайней мере такой же высоты, возможно стоило пройти немного дальше, в конце концов, выход мог всегда вырасти на пустом месте.

Кукла уходила все дальше от двери, из которой пришла, а пейзаж вокруг все не менялся. Все те же пушистый пригорки, холмики и овраги в пастельных тонах. Единственным развлечением оказалась сборка различных фигурок из податливого материала, находящегося вокруг. Облака легко отщипывались и охотно деформировались даже от малейшего давления. При подкидывании они плавно опускались вниз и растворялись в общей мягкой массе. Пожалуй, это единственное, чем здесь можно было заняться. На вкус материя оказалась совершенно пресной. Даже медицинская вата с привкусом хлопка казалась в сравнении с ней и то вкуснее.

Элизабет не могла с точностью сказать сколько времени она шла по этому странному измерению внутри дома. Дверь за ее спиной давно скрылась из виду, да и сама она ощущала, что находится здесь очень долго. Искусственное тело не выдает усталости в виде боли в суставах или тяжести в ногах, поэтому даже нельзя было определить как далеко она зашла. Девочка с надеждой обернулась назад. Пустота. От светлых оттенков в глазах уже ощутимо рябило, так что она плюхнулась на небольшую горку из облаков и сильно зажмурилась. Это не особо помогло и руки сами потянулись потереть их. Лиззи остановилась только тогда, когда перед глазами появились белые всполохи. Она довольно долго сидела на месте не размыкая век, пока светлые круги вновь не потухли. Стоило ей убрать ладони и встать на ноги, как она поняла, что окончательно потерялась. Вокруг все было одинаковым, как и в тот момент, как она попала сюда. Где-то внутри фарфоровой груди начинала нарастать паника. А если отсюда вообще нет выхода? Вдруг он растворился как только она отвернулась? Девочка уронила голову на руки и опять зажмурилась на этот раз она постаралась детально представить дверь, через которую сюда пришла.

Ничего. Со злости она ударила по облаку рядом с собой, подняв в воздух мягкие полупрозрачные клубы, плавно осевшие ей на волосы. Лиззи подскочила, яростно отряхивая розовую вату с платья и волос. Она снова оказалась заперта, только теперь по собственной глупости, имея в арсенале, помимо прочего, пару рук и ног, а это уже что-то. Бессмысленное скитание по этой сонной пустыне продолжалось наверное сутки, не меньше, как казалось Лиззи. Она пробовала зарываться в облака, шагала с закрытыми глазами, чтобы наконец дать им отдохнуть, успела построить даже несколько особенно высоких облачных гор. Сидя у подножия одной из них и крутя очередной ватный сгусток, Лиззи постепенно вытянула из нее длинную тонкую нить. Потом еще несколько, пока не набралось несколько разноцветных воздушных клубков. Взяв несколько подходящих друг другу оттенков, она завязала несколько узелков на одной нити и неспешно переплетая их между собой вовлекала в дело все больше и больше облачной пряжи. Кто-то в далеком прошлом пытался научить ее вязать спицами, но верхом потраченных усилий оказалась криво сплетенная фенечка, между прочим без использования спиц или крючка. Сейчас же полотно плелось гораздо проще, словно эти фарфоровые руки только и были созданы для работы с такой тонкой материей. В конечном итоге Лиззи развернула на полу цветное узорчатое покрывало прямоугольной формы, однако ему определенно чего-то не хватало. Взяв еще один моток, Лиззи подумала, что было бы не плохо если нити оказались цвета кофе с молоком и только стоило ей начать плести, как полученный лоскут действительно принимал нужный оттенок. Она долго рассматривала лоскуток, потом внезапно улыбнулась, так будто открыла никому неизвестную тайну, согнула ткань и представила, что материя сохранила положение. Потом чуть вытянула и наконец вкрутила ручку в полотно на полу.

Щелчок.

Вот что значит выражение «Ткать сны». Прежде чем уйти, Лиззи подняла несколько оставшихся мотков и мысленно сжала до размера крупной монеты и распихала по карманам платья. Двери даже не пришлось касаться, она сама распахнулась как только девочка была готова. Шаг и… Лиззи снова куда-то падала. Ну конечно, она положила дверь на пол, значит сейчас она падала с потолка. Около пяти метров, фарфор точно не выдержит такого падения.

Тут Элизабет поняла, что ее кто-то держит на руках. Точнее, сначала ее охватил легкий холодок, потом движение воздуха вокруг на мгновение остановилось и девочка уловила знакомый сладковатый запах теней.


— В первый раз ты упала мне на голову фигурально, теперь решила перевести метафору в материю? — демон совершенно не злился, скорее был удивлен. — Я вроде просил тебя не выходить из комнаты.


— Мне стало скучно, тебя слишком долго не было.


— Долго? — Билл поставил ее на пол и задумчиво глянул на часы. — По моему времени прошло часа четыре, не больше.


— Тебя не было больше двух суток.


— Ах, вот оно что. Что ж, надо где-то записать что с двести сорок первым измерением наши часы тоже разнятся. Милая, а почему от тебя веет снами? — Лиззи уставилась в пол и нехотя полезла в карманы за воздушными клубками. Они уместились как раз в обеих ладонях.


— Ты забрела в последнее пристанище снов… Как ты оттуда выбралась? Это место со входом, но без выхода.


— Сплела. Я… сплела дверь из них и представила что она может отвести меня к тебе, — девочка так и не поднимала головы, продолжая блуждать взглядом по ковру с треугольником по середине. Билл сложив руки на груди оперся о письменный стол и долго молча смотрел на нее. Так долго, что Лиззи показалось что она услышала звон тишины.


— Значит ты можешь ткать сны? Я несколько раз давал Белле материю снов, но она рассыпалась у нее в руках, верно потому что осколок души отвечающий за это откололся вместе с тобой, — кукла не понимала хорошо это или нет, поэтому начала нервно грызть внутреннюю сторону щеки до привкуса прогорклого масла, заменявшего ей кровь. — Поздравляю милая, ты последняя мастерица снов в этом мире.


— Это хорошо? — Лиззи осторожно подняла на отца взгляд.


— Почему это может быть плохо? После катастрофы у нас не сталось подобных чародеев. Ты теперь единственная кто может прясть сны, — как и до этого демон потрепал ее по голове, попросту не зная как еще можно успокоить перепуганного ребенка.


— А ты? Разве ты не умеешь?


— В моих силах… Теперь разве что кошмары вязать…


— Папа? Можно вопрос? Почему книга Лукаса забита тенями?


***

— Значит она так ни о чем и не знала? О том что происходило в вашем измерении за пределами твоего дома и пепельного леса?


— Нет. Она даже не узнала как проклятие исказило мою оболочку.


— Дела… — Белла потерла переносицу, словно пытаясь что-то еще вспомнить. — Кукла прожила с тобой больше двух тысяч имперских лет. А та девочка из сто пятьдесят третьего


мира? Я столкнулась с ней в одну из жизней. Кто она? — Билл не ответил, но по его лицу можно было точно сказать, что говорить об этом он не хочет. — Она… Очень сильно похожа на тебя, только волосы рыжие. Один из экспериментов или… Погоди. Да быть не может! Оракул рассказывала, что Лилит из мира теней выходила лишь два раза. Неужели…


— Неужели. Довольна?


— Я все эти годы была тетей и узнаю об этом только сейчас?! Как это у вас вообще получилось? Ты же… Ну… Немного труп.


— Мы встретились еще до того, как мое физическое тело окончательно сгнило. Ты, наверное, слышала о переполохе в имперской библиотеке?


— Когда кто-то пытался выкрасть сферу отцов? Еще бы не помнить. Вся мультивселенная на ушах стояла. Ваших рук дело? — демон улыбнулся.


***

— Перекройте все порталы в южном и восточном корпусах к чертовой матери! Они же сбегут! — Лукас то и дело нервно расхаживал из одного конца кабинета в другой не периодически порываясь снова активировать устройство связи, пока Оракул не вырвала его из рук мужчины.


— Не поминай ее в суе. А то когда-нибудь действительно заявится сюда, — вдруг женщине померещилось в самом темном углу комнаты бледное женское лицо с темно-синими глазами, обрамленное черными волосами. Но стоило махнуть головой, как мираж рассеялся. — Лукас, угомонись! Мы отключили питание где могли. Не буду же я в самом деле взрывать связной блок, чтобы изловить его.


— Если потребуется — взорвешь. Этот паразит наконец почти у нас и в этот раз живым он отсюда не выйдет! — император резко ударил кулаком по столу так, что стеклянная статуэтка феникса подскочила.


— Лукас, успокойся, пожалуйста, — женщина осторожно положила руку ему на плечо. Чародей едва заметно дернулся. Еще немного и начнет вырабатывать электричество взамен выключенного генератора.


— Я не успокоюсь до тех пор, пока эта тварь может двигаться! Благо это ненадолго, — он с нескрываемой брезгливостью сбросил с себя женскую руку и отошел в сторону. — Скоро Империя вновь воссоединится. Проследи чтобы его не упустили.


Джельзельбраум даже не стала произносить дежурное «Как прикажете», ушла молча. Покинув кабинет, она оперлась о дверь и прикрыла глаза рукой.


— Вот же психи…


Где-то в перерыве между тем, как Лукас остался в кабинете один и падением массивной шапки снега с дерева от мощной звуковой волны в заснеженной долине меж гор семьсот сорок первого измерения, в западном блоке открылся крайне нестабильный портал, созданный, видимо, из чистого стремления жить. Когда выстрелы за спиной стихли, а перед глазами перестали мелькать отблески проносившихся мимо миров, демон слегка расслабился. Ровно до тех пор, пока не понял, что ноги его совершенно не держат. Благо снежный покров смягчил потерю равновесия.

В общем-то лежать в снегу оказалось не так уж и плохо. Будь тело живым и теплым, талая вода наверняка пропитала бы одежду, а так… Даже уютно. Разве что разбитая ледяная корка неприятно царапала открытые участки кожи. На попытки хоть немного сдвинуться тело никак не реагировало и с каждой минутой на снегу все больше разрасталось темно-красное пятно, а перед глазами мир все мрачнел и мрачнел.

А ведь эта оболочка должна была прослужить еще хотя бы полтысячелетия, не меньше, до того как окончательно разложится. К тому же процесс расформирования сложно было назвать приятным — все равно что скелет из тела на живую вырывать, правда за неимением других вариантов оставалось только смириться и ждать когда оболочка погибнет. Но время медленно тянулось, тьма перед глазами все никак не прояснялась, а тело по-видимому не собиралось так просто выпускать сгусток эктоплазмы именуемый душой. Что-то или кто-то не давал ему спокойно умереть, как человеку. В воспоминаниях пробегал расплывчатый женский голос, появившийся совсем рядом прямо перед потерей сознания, однако смысл слов до него не успел дойти.

Кто бы там ни был, сути это не меняло — Билл остался запертым в собственном теле. Наверное, что-то подобное испытывают люди во время летаргического сна. Надо сказать, просто отвратительное состояние. Если первые сутки давались еще довольно легко, то уже на вторые стало нестерпимо скучно, особенно для того, кто привык быть постоянно чем-то занятым. Единственным доступным занятием стало прокручивание по десятому кругу расчетов для поиска подходящего измерения для нового дома. Измерение Кошмаров еще держалось, но сколько оно еще простоит — никому известно не было. За этими пошли новые идеи того, как извлечь тени из душ проклятых чародеев, еще какой-то цифровой фантом, возможный план по свержению Лукаса… На четвертый или пятый день, поток его размышлений прервала едва слышная мелодия, доносившаяся откуда-то из внешнего мира. Она определенно была ему знакома и почему-то тащила за собой багаж воспоминаний про самое первое лето в Лоуд Фолз. Особенно те моменты, когда Лилит сидела допоздна на веранде и, грызя карандаш, записывала что-то в блокнот, пока на столике рядом остывал ее любимый кофе. Забывшись, она начинала напевать себе под нос и изредка это переходило в полноценное тихое пение. Они с сестрой частенько забирались на диван рядом и сидели как можно тише, чтобы она не прекращала. Это могло длиться до глубокой ночи и заканчивалось либо приходом Клары, которая, ворча уводила их всех в дом, либо тем, что они засыпали убаюканные пением и стрекотанием сверчков.

Тут мелодия стихла. Рядом послышалось скрипение и мягкие шаги, потом стукнула дверь и опять настала тишина. Так повторялось еще несколько раз. Наверное прошло еще два дня или около того. В полной темноте понять где у местных суток начало, а где конец было довольно не просто. Регенерация шла слишком медленно даже для чародея, вероятно это то самое новое оружие, про которое говорила Оракул совсем недавно. Потом надо будет поинтересоваться у нее, чем эта дрянь стреляет, что раны не затягиваются неделями.

А человек (или чародейка) спасшая его все продолжала навещать его, каждый раз повторяя одну и ту же мелодию. Билл даже успел мысленно переписать ее на ноты, но вспомнить слов все никак не мог, пока в один день ее не сменила тоскливая тишина, нарушаемая только шуршанием ткани и медленными тяжелыми шагами, больше похожими на старческие. Когда и они стихли, демон с усилием начал рыться на задворках памяти, пытаясь отыскать текст прилипшей песни.

«Если не получится найти так, уйду еще дальше в лабиринт памяти. Там и найду себе занятие до полного восстановления. Пересмотрю как Совет Семи в панике носился после обвала имперской валюты или вовсе буду без конца пересматривать какой-нибудь счастливый солнечный денек из прошлого… Солнечный…»

We'll meet again

Don't know where, don't know when

But I know we'll meet again

Some sunny day….

Слова сами наложились на мелодию и теперь даже картинка летнего вечера на веранде стала четче. И боль в местах прострела имперским оружием тоже. Постепенно она расползлась по всему телу и отозвалась едва ощутимым покалыванием в конечностях. Билл тотчас распахнул единенный целый глаз и резко сел, боясь что обретенный над телом контроли вновь его покинет. И все-таки человеческое тело крайне неудобная и непредсказуемая штука.

Комната в которой он очнулся оказалась довольно мрачной и холодной. Помещение обогревал один только небольшой камин, в котором едва тлели два полена, да пара свечей — одна на столе напротив кровати, вторая на тумбочке рядом. Краем глаза демон заметил движение в углу комнаты и чуть вглядевшись заметил сгорбленную женскую фигуру, стоявшую к нему спиной. Не человек, но и не чародейка. Ведьма? На скрип дерева старуха обернулась и ее морщинистое лицо расплылось в улыбке.


- Проснулся-таки. Я-то уж думала не выкарабкаешься. Девчонка-то, что тебя приволокла, от тебя практически не отходила. Я ей все говорила, что помрешь, а она отмахивалась…


Ага, значит кроме этой старой ведьмы неподалеку был еще кто-то. Правда слово «девчонка» слабо вязалось с образом чародейки способной залечить такие раны. И все-таки, быть спасенным чародейкой не так позорно как ведьмой или еще хуже — человеком.


— Где я?


— В Загорье. Так ближнюю деревню местные называют, — старуха хитро сощурилась. — Если тебе это о чем-то говорит, чародей…


— А та женщина что меня нашла? Где она? — старая ведьма была права. Название деревушки бог знает где в огромном, даже в масштабах планеты, мире было совершенно бесполезным. Но чародейка могла знать номер измерения.


— Так она ушла только вот недавно. Попросила за тобой присмотреть, пока сама в деревню пошла. Может часов через пять воротится.


Перспектива застрять в человеческом поселении на неопределенное время явно не приводила демона в восторг. С другой стороны, неизвестно как в этом мире ведет себя магия, а имперские солдаты наверняка ищут его по всей доступной мультивселенной. Дождаться возвращения его спасительницы было просто необходимо. Старуха тем временем медленно побрела к двери, не обращая внимания на рассеянный взгляд гостя.


— Отлеживайся пока. Если надоест лежать — выходи во двор, я найду тебе работу. Вы, магики, в хозяйстве можете быть очень полезными, — хлипкая деревянная дверь с тихим скрипом закрылась.


В помещении воцарилась тишина в которой при желании можно было услышать работу внутренних органов, если бы у Билла они еще функционировали. Странным теперь казалось и то, что множество голосов, которые прежде звучали из всех щелей и без конца диктовали все возможные варианты развития событий, сейчас молчали. Ни единого звука на староэларфийском языке. Лишь редко снаружи что-то тяжело падало с крыши. Сквозь мутное от пыли окно напротив кровати мало что можно было разглядеть, но похоже это был снег. Слишком спокойное место для того, кто привык к постоянно смещающемуся пространству и спешащему времени. Вокруг Билла всегда что-то двигалось, взрывалось, сворачивалось в единую точку, планеты, а то и целые галактики сыпались сквозь пальцы или совершенно внезапно молчаливые космические туманности начинали вести светскую беседу. Здесь, лежа в обычной постели в самом простом человеческом доме, он чувствовал себя явно не в своей тарелке. Конечно, всегда оставался вариант уснуть, но демон не спал по крайней мере уже лет восемьсот, если не больше, так что теперь он просто не представлял как это делается, иное дело просачиваться в сны других существ… Лучше бы он оказался в измерении, подобном тому, где всем заправляла семейка макаронных монстров. На фоне творящегося вокруг абсурда вряд ли кто-то заметил кратковременную вспышку энергии и исчезновение одного постороннего тела.

И все-таки хотя бы попытаться заснуть в любом случае пришлось бы. Билл не особо горел желанием помогать старой ведьме, ровно как и любым другим людям, а так же их разновидностям. Хоть старуха и предоставила ему кров, в конце концов, лично он об этом не просил.

Когда-то мать предлагала им с сестрой считать овец перед сном. Затея показалась демону глупой, но не глупее чем продолжать пялиться в потолок, к тому же, последнее не давало никакого интересного результата.


— Одно кудрявое парнокопытное с Земли, второе парнокопытное с Земли, третье, четвертое, пятое…


Где-то на двести двадцать третьей овечке привычный белый мех животных в сумбурной фантазии стал почему-то ультрафиолетовым. Тем лучше, этот цвет нравился Биллу гораздо больше. В один момент он обнаружил, что места в этом клочке сна стало слишком мало, так как животные заполонили все пространство вокруг, кроме небольшого круга, в котором стоял демон. Среди всей этой бело-ультрафиолетовой

шерстяной массы одно единственное пятно ярко выделялось. Оно вовсе не походило на шерсть овец, скорее на темно-русые волосы. Когда же рука угольного цвета осторожно коснулась странной точки пространства, Билл обнаружил что находится в знакомом помещении — на кухне их дома в Лоуд Фолз. Пятно действительно оказалось волосами и их обладательница, почувствовав прикосновение немедленно обернулась.


— Билл? Ты чего-то хотел? — окружение все еще оставалось размытым, но фигура и лицо Фриды казались на удивление четкими. Даже ощущался слабый запах леса и дождя, смешанного с легкой гарью.


— Нет. Ничего, — Билл сразу отдернул руку и хотел было уйти подальше, но остановился. — Где ты сейчас?


— Вероятно там, где ты не сможешь меня найти, — совершенно спокойно ответила женщина. — По крайней мере сейчас.


— Ты родилась на территории подконтрольной Империи? Похвально. Надеюсь ты не решила что Лукас, Оракул и кто-то там еще прикроют тебя, если я решу наведаться к вам на чашку чая? Кстати, ты знала что самый вкусный чай получается из магмы расколотых планет?


— Фрилли предупреждал, что ты будешь меня искать, но я сама тебя позову, когда придет время, — женщина отвернулась к кухонной тумбе и сняв с плиты чайник, налила горячую воду в кружку.


— Ой, ну конечно, Фрилли вас всех всегда предупреждает. Только со мной своими взглядами на будущее поделиться забыл до того, как ты отобрала у меня семью и до того, как наш мир свернулся в трубочку от утечек теней!


— Ты видел гибель всех хоть немного близких к тебе в тот момент. Знаю, тебя это тянет, пусть ты и не можешь об это рассказать, но разве моей смерти было недостаточно чтобы ты простил меня хотя бы за сестру? И разве не ты не стал просить помощи у той, кто мог усмирить теней, когда проблемы только начались? Гордость или самоуверенность?


— А не слишком ли много ты для человека болтаешь? — вместо ответа Фрида впихнула ему в руки кружку с чаем и вяло улыбнулась.


— Ты не убьешь меня при встрече. Не сможешь…


— Думаешь рука не поднимется тебя прихлопнуть?


— Думаю я останусь твоим единственным другом искренне, — Фрида обхватила руки собеседника, сжимавшие чашку и очень серьезно посмотрела в целый глаз демона. — Тогда сможешь меня снова ненавидеть. Смотри сам.


Билл опустил взгляд на кружку, но ничего кроме растворенной в межпространстве лжи не обнаружил.

Когда странный сон рассеялся, за окном уже светило солнце, что впрочем не делало ситуацию хоть чуть-чуть лучше. Увиденное осталось лежать удушающим слоем липкой жижи где-то внутри, возможно покрыло сверху даже душу. Больше засыпать он не будет. Кровать показалась неровной, жесткой и кажется тени начали сползаться к изголовью из самых темных углов. Так продолжаться не могло. Кроме бинтов, ставших теперь бесполезными, на нем была старая, но чистая рубашка, явно большего размера чем требовалось, и такие же брюки. Благо свою одежду Билл обнаружил на тумбе рядом. Кто-то заштопал его рубашку и пиджак, да так аккуратно, что швы были едва заметны. Точно такими же швами когда-то была зашита практически вся одежда близнецов, не считая свитеров из которых максимум вытягивались петли, после их приключений в Лоуд Фолз. Вот только та, кто умела столь аккуратно работать сейчас находилась в теневой тюрьме за пределами досягаемости любой магии.

Побитая жизнью хижина находилась где-то среди горного леса вдали от цивилизации. По крайней мере ни единой человеческой души в радиусе километров двадцати не нашлось. Это даже радовало, присутствия одной ведьмы вблизи вполне хватало для приступа брезгливости у демона. Кстати, старухи вблизи не наблюдалось. Сколько же он проспал?

Дом стоял на склоне, с которого открывался вид на чудесное замерзшее озеро, к которому вели глубокие следы. После обильного снегопада, сугробы были чуть ли не по пояс. Внизу у самого берега едва виднелась человеческая фигура. Издалека сложно определить, но похоже то была женщина с ярко-рыжими волосами. Странно, но души у нее как будто не было вовсе, словно у пустой теневой оболочки. Но тени не жаловали природный свет (да и любой другой свет тоже), вряд ли они появились на открытом пространстве средь бела дня. К тому же, как бы не был силен удерживающий марионеток чародей, заставить их двигаться в точности как живое существо, сохраняя всю живость и динамичность органики было попросту невозможно. А фигура у берега, до этого упорно копавшаяся в сугробе практически у самой воды, вполне естественно поднялась с колен, стряхнула снег с одежды и развернулась к дому, стараясь идти по свежим следам.

Из-за деревьев росших перед крыльцом, с берега вряд ли можно было увидеть что происходит у входа, поэтому приближающаяся женщина совершенно точно не замечала демона, зато он видел ее отлично и чем ближе она подходила, тем больше Билл сомневался в реальности происходящего.

Волосы медного оттенка, заостренный нос усыпанный веснушками и изумрудные, по-лисьи изогнутые глаза под которыми пролегла легкая синева. Лилит. Но разве она должна быть здесь?

Если бы сон еще продолжался, хоть одна деталь да выдала иллюзию, однако перепад температуры между помещением и улицей явно ощущался, а прострелы все так же слабо давали о себе знать в виде тупой боли.

Женщина подошла к дому и по идее должна была давно увидеть вышедшего на крыльцо демона, но она смотрела куда-то сквозь него. Не было не криков радости, ни объятий с разбегу, ни даже теплой усталой улыбки. Совершенно ничего! Подойдя к порогу, чародейка остановилась. Она долго смотрела, таким взглядом, словно пыталась разглядеть душу. Если отсутствие какой-либо реакции на его появление просто пошатнуло самолюбие Билла, то этот пронизывающий взгляд потихоньку начинал вводить в ужас. Вдруг губы Лилит задрожали, как если бы собиралась сказать что-то обидное, но вместо этого она только раздраженно отвела взгляд в сторону и ни сказав ни слова прошла в дом.


— Лилит? — демон проследовал за ней, все так же не понимая, что происходит. — Ангел мой,да что с тобой? — протянутая к плечу рука оказалась мгновенно перехвачена и откинута в сторону.


— Сколько лет я занималась наукой, думаешь я не могла сдвинуть планеты? Устроить массовый геноцид, дорваться до власти, чтобы разрушать дефектные миры? Думаешь я не могла? — говорила она сквозь зубы и всем видом показывала, что не вцепилась в лицо мужу лишь потому, что понимала разницу в силах. — Но я никогда, слышишь, никогда не применяла свои силы против живой материи! Подумай, в ту ночь, когда имперские инспектора с Лукасом во главе нагрянули в лабораторию, я отдала Кларе приказ спасать вас. Мы могли убить двух младенцев с матерью-ведьмой и закопать тела в лесу, о вас никто и никогда не узнал бы. Я поставила ради тебя и твоей сестры на кон свою жизнь и для чего? Чем ты занимался? Что ты черт тебя подери творил все годы после конца той бойни с Империей?! — Лилит ни на тон не повысила голоса, от чего тени в помещении, кажется, начали сгущаться. Подозрительно похожий на зачарованный артефакт камень на груди женщины задрожал.


— Ты из-за тех разрушенных планеток так переживаешь? Да брось! Я могу тебе на следующий день рождения в два раза больше таких же подарить.


— То есть… Ты действительно уже не видишь в этом проблемы? Господи, о чем я говорю… — Лилит бессильно обхватила голову руками и опустилась на не заправленную кровать. — Я могла принять твой характер, могла закрывать глаза на махинации с финансами имперского масштаба, даже эта совершенно безумная попытка выкупить Горн Черногорья и последовавшая за ней война… Но все что потом… Я не могу даже думать об этом.


— Ангел мой, ты что, злишься?


— Злюсь? Нет, я просто в ужасе. Если тени лишь вытаскивают из уголков личности все самое мерзкое, то я отказываюсь верить в то, что лично создала тебя. Ты — чудовище, Билл, — даже немного искренняя извиняющаяся улыбка с лица демона быстро пропала, словно ее и не было.


— Ладно, я — чудовище. Ты, собиравшаяся разобрать нас на запчасти, хорошая. Я, отправивший где-то сотню-другую тысяч душ на перерождение ради развлечения, плохой, ты, разбиравшая души на кванты лишая их возможности на восстановление, хорошая. Милая, скажи мне, что опаснее: вполне закономерное желание избавиться от скуки или нездоровая увлеченность своим делом?


— Не переводи стрелки. Если говорить о нездоровой увлеченности, то мы с тобой в одной лодке. О твоих опытах над душами все были наслышаны еще задолго до того, как ты стал герцогом, но даже на них я закрыла глаза.


— Мисс Андерсен, — по щелчку пальцев из воздуха появился знакомый цилиндр, немедленно подхваченный владельцем. Такая слабая магия вряд ли могла что-то изменить в структуре пространства. — Давайте на чистоту, вам тогда очень нужны были деньги и кто-то, кто прикроет вас в случае, если ваши дела выйдут на поверхность. Я ведь идеально подходил на эту роль? Вы бы так же легко избавились от меня, как и согласились пойти под венец, когда предоставилась возможность, а она рано или поздно… Ну, скорее появилась, чем нет.


— Мисс Андерсен? Вот теперь как, — Лилит смотрела куда-то в пустоту сквозь фигуру рядом с собой. Лицо ее оставалось практически безэмоциональным, но голос начинал постепенно сипеть.


— Совет недавно выпустил постановление. Отныне все браки между чародеями и теми, кто подвергся проклятию считаются незаконными, впрочем, как и любая связь в таких союзах… Хотя, о чем это я, демоны давно вне закона. Так что юридически, да, вы снова мисс «Андерсен». Примите мои поздравления?


Поначалу чародейка хотела предложить ему подавиться своими словами, но только спешно отстегнула с пояса сумку, бросила ее на крючок, торчащий из стены у входа, и, ни сказав ни слова выскочила вон. Уже переступив порог, она обернулась совсем ненадолго. Губы у нее по-прежнему дрожали, а вот на глазах застыл неестественный блеск, как от влаги. Дверь так и осталась не закрытой, но прежнем месте уже никого не было. Телепортировалась. И судя по всему, достаточно далеко. Только ветер внезапным порывом занес в помещение немного снега.

Весь запал разжигать ссору куда-то испарился, так же внезапно, как и возник. Вместо него Лилит оставила странное и липкое ощущение тревоги, медленно копошившееся под кожей и желание разбиться головой о стену. Похоже, недавно обнаруженный интерес к коллекционированию чужих эмоций дал сбой. Она же не обиделась до того, чтобы уйти на совсем? Проходил час за часом, а это назойливое грызущее беспокойство и не думало уходить, тем более что причина его появления все никак не возвращалась. Может окажись Билл обычным чародеем, одна единственная эмоция и не заглушала бы происходящее с такой силой, но по прошествию лет, когда успеваешь отвыкнуть от привычных людям чувств, это становится попросту невыносимо. Большинство происходящего если и вызывало какую реакцию, то ощущалось смазано и приглушенно, как сильно разбавленный чай. Кстати, вкуса еды и напитков демон тоже давно не чувствовал, разве что упомянутый чай, некоторый алкоголь и очень сладкие десерты, от которых многим свело бы зубы, еще казались различимыми на фоне остальных безвкусных продуктов. Находясь дома, Билл комментировал кулинарные эксперименты Лиззи исключительно по памяти, но в конечном итоге дошло до того, что в один момент он забыл какие блюда должны быть сладкими, а какие солеными (если, конечно, девочка не добавляла мешок сахара). Да и вообще, в последнее время Билл начал многое путать из своего чародейского прошлого, словно все происходящее до проклятия заволокло густым туманом. Пироника раньше постоянно твердила про какого-то Уилла, которого нужно было отыскать, утверждала что это их последний эксперимент, но… Поняв что босс каждый раз слышит про него как в первый, оставила его в покое. И это была лишь мелочь из кучи прочих провалов в памяти. Если Зантхар ловил его за игрой на пианино, то подолгу молча наблюдал, а когда музыка стихала, печально качал головой и бросал очень странный взгляд на скрипку, долгие годы покрывавшуюся пылью в дальнем углу кабинета. Впрочем, качал головой он до того момента, пока Пироника в приступе гнева не откусила ему голову. Вскоре после этого проклятие окончательно скрючило его и он перестал походить на чародея даже отдалённо, но Элизабет это ни капли не смущало и она все равно была рада видеть их с Пироникой в гостях. Кукла и сама несколько раз приносила скрипку отцу, прося сыграть что-нибудь, однако тот всегда выгонял ее вместе с инструментом вон. Да и во время игры на пианино всегда творилось что-то странное: то пальцы, которые не чувствовали даже температуру воздуха, внезапно начинали болезненно ныть, то яростный голос в голове приказывал разбить и сжечь несчастный инструмент, а то и теневой фантом мягким женским голосом начинал неразборчиво шептать за спиной. Что-то в прошлом связывало эти черно-белые клавиши и образ матери, но вот что именно, Билл совершенно не помнил. Единственное что всплывало в памяти, это небольшой концертный зал родного городка, Амелия в голубом костюме с бархатным галстуком в виде банта за пианино на сцене, приглушенный свет и редкие тихие вздохи от Беллы, сидящей рядом с ним за кулисами. Похоже то самое «что-то», не дававшее демону покоя, давно сожрали тени, а склейка оставшихся воспоминаний выходила у них крайне сомнительного качества.

Кстати о них. Парочка странных существ с белыми глазками-бусинками и хорошо знакомыми длинными ушами вынырнули из-под корней старого дерева и, подняв в воздух снежные хлопья одним прыжком взобрались демону на цилиндр. Он так и не заметил бы их, если одна из теней не запищала, обращаясь к соседке, но уже в следующую секунду обе полетели вниз в ближайший сугроб. Какое-то время казалось что они провалились сквозь ткань измерения, оставив только два черных следа в снегу и вдруг два маленьких комочка с визгами вырвались из-под белого покрова в нескольких метрах от Билла. Они принялись носиться друг за другом меж деревьев, словно играющие бельчата, отдаляясь все дальше и дальше, пока вовсе не скрылись из вида. Вновь Билл остался совершенно один. Он даже не заметил, как в размышлениях вышел из дома и прошел вглубь леса. Почему-то в руке у него оказалась веточка засохшего терновника.

И ни через два часа, ни через три, ни даже к вечеру Лилит не вернулась. Звезда, заменявшая местным людям Солнце уже наполовину спустилась за горизонт, превратив небо в огромный алый парус, а чародейки все не было…

В сумке, которую она бросила перед уходом оказалось несколько кореньев, вероятно из списка, лежавшего на комоде и написанного явно не рукой Лилит. Видно старая ведьма позволила ей остаться здесь в обмен на помощь. В остальном ведьмовское жилище не представляло из себя ничего особенного. Разве что язык, на котором был написан травник из скудной домашней библиотеки, состоящей из одной полки, дал понять, что ведьма — полячка. Хотя, кто знает как обстояли дела с языками в этом мире? Куда страннее было то, что кроме сумки с корнями, вещей Лилит нигде не было, а она непременно приволокла бы за собой все отчеты, записи, исследования и мелкую технику. Оставался только один вариант и если он правдив, то рано или поздно она должна вернуться.

Она не смогла бы покинуть эту территорию.

Когда на дворе было далеко за полночь, дверь тихо скрипнула, впуская в дом немного морозного ночного воздуха. Чародейка быстро сбросила с плеч теплое пальто, предварительно вытащив из кармана мелкие светящиеся красным камушки. Положив их на комод рядом со списком, она ненадолго замерла, перечитывая записи на польском, но услышав шорох позади себя обернулась. Чародейские глаза, вопреки слухам не способны без использования заклинания видеть в темноте, поэтому фигуру в дальнем углу она не заметила. Лилит с удивлением еще раз присмотрелась к кровати, надеясь обнаружить там спящего мужа, но нет. Она оставалась все такой же, как перед ее уходом. Чиркнула спичка. Лилит аккуратно поднесла ее к свече и только теперь смогла нормально осмотреть помещение. Да, действительно, Билл стоял в углу и только теперь, когда он открыл глаз, его можно было увидеть и без дополнительного света. И смотрел на чародейку явно осуждающе.


— Еще не спишь? — Лилит покрутила свечу в руках и аккуратно вставила в металлический подсвечник с деревянной ручкой.


— Если ты забыла — мне не нужен сон.


— Правда? А мне показалось, что те пять дней тебя и танком нельзя было поднять. Думала ты захочешь скоротать время до утра.


— Вообще-то, я ждал твоего возвращения, — после этих слов Лилит невольно потянулась к камню на шее и нервно сжала его.


— А если бы я не вернулась?


— Ты не можешь уйти. У этой безделушки скрывающей душу есть определенный радиус действия, не так ли? Очень мило со стороны Фрилли…


— Не они. Это подарок Амелии.


— Тебе… его… дала мама? — на мгновение на лице Билла отразилось искреннее удивление.


— Она дала мне небольшой отгул. Я здесь ненадолго. После открытия межизмеренческого портала, мой срок пребывания еще сократился.


— Так я не случайно сюда провалился?


— Когда ты пытался открыть портал, я перетянула проплешину в пространстве поближе. Ты в любом случае оказался бы в этом мире, вопрос только где именно.


— Значит, тебя сюда отправила моя мать? — демон очень медленно двинулся к чародейке, словно хищник, готовящийся в прыжку. Любой другой давно бы рванул к двери чтобы уйти от этого немигающего взгляда, но Лилит сталкивалась с ним уже не в первый раз. — Если бы она не попросила, ты бы не пришла? — теперь их разделял один шаг. Билл склонил голову на бок, все так же широко распахнув неприветливо светящийся золотым глаз. Руки он держал за спиной, но Лилит даже не сомневалась, что угольно-черные пальцы заострились, став похожими на когти, готовые впиться в нее в любую секунду. — Ты бы избавилась от меня? — обида. Лилит ожидала услышать что угодно в диапазоне от гнева до разочарования, но сейчас она видела лишь по-детски отчаянную обиду.

Как тогда перед утилизационной камерой в Лоуд Фолз.

— Я ушла из мира теней месяц назад. Тени передали что ты своей шайкой затеял что-то в столице, — чародейка сократила расстояние, теперь между ними оставалось не больше двадцати сантиметров. — Ни они, ни твоя мать ни о чем меня не просили, — женские пальцы очень мягко коснулись сначала пуговиц на рубашке, затем плавно прошлись по шее демона и наконец зарылись в светлые волосы так, что Лилит могла слегка поглаживать его по скуле большим пальцем. Вторую она просто положила ему на щеку едва касаясь повязка на глазу. — Я ведь однажды пообещала, что не оставлю вас и пока нарушать обещание не планирую.


— Только и всего? — Билл заметно расслабился под касаниями жены, но в голосе все еще проскакивала горечь.


— Нет. Наверное. Ты хоть раз задумывался, когда спасал сестру в детстве? Вот и я не думала об этом.


— Помнится с утра ты говорила, что я чудовище.


— А думаешь я не могу любить чудовище? Тем более мною созданное. Но я все еще разочарована. Слишком много смертей.


— Ммм… Прости? Не думаю что сейчас можно как-то им помочь.


— Ты ведь не остановишься?


— Это получается случайно. Милая, ты создала нас из пустоты. В нас заложено сведение всего сущего к нулю.


— Значит… Не прекратишь.


Билл что-то утвердительно промычал и осторожно прикусил кожу на шее чародейки. Вообще, за последние пару минут он успел поцеловать Лилит в висок, лоб, краешек губ и только сейчас добрался до шеи. Если с когтями, чуть впивающимися в одежду на талии, Лилит еще могла смириться, по после того, как острые зубы прокололи кожу, чародейка вскрикнула и слегка отстранилась, скорее от неожиданности.


— Что ты делаешь?


— Извини, само вышло. Я соскучился.


Лилит, покраснев от плечей до кончиков ушей, стыдливо отвернула голову, пытаясь сдержать счастливую улыбку. Билл на это лишь хрипло усмехнулся. Кожу чародейки снова обдало чуть теплым дыханием. Наверное показалось, у демонов всегда холодное тело и небьющееся сердце, лишь магия перегоняет остатки крови по сосудам, не давая тканям разлагаться. Руки, забравшиеся под блузку, так же согрелись о кожу чародейки и кажется стали даже теплее. Постепенно все открытые участки тела Лилит покрылись мелкими следами от зубов. Кроме шеи, такую же участь постигла и плечи с ключицами. Впрочем, Лилит уже перестала отворачиваться и краснеть. Ее тонкие пальцы довольно быстро расстегнули мужскую рубашку, плавно коснулись груди и… Лилит замерла и внимательно посмотрела на Билла. Заметив ее беспокойство, он чуть отодвинулся.


— Что такое, ангел мой?


— Чш, — чародейка положила ладонь чуть левее от грудины. — Сердце. Оно… бьется.


— Да. А ты удивлена?


— Это же не… — Лилит выжидающе притихла, не отрывая взгляда от мужа. Поняв что от него требуется, Билл прижался губами ко лбу чародейки. Толчки в груди стали чуть чаще.


— Интересный феномен, правда?


Лилит ничего не ответила. Только задумалась на пару секунд, пытаясь переварить новую информацию, а затем резко и без предупреждения схватила Билла за воротник рубашки и притянула к себе.

Пульс девяносто ударов в минуту.

От движения воздуха в комнате свеча потухла, погрузив все во мрак.

Когда первые лучи рассвета озарили склон, где стоял дом, Лилит почувствовала шевеление возле себя. Потом шорохи и теплый поцелуй в скулу.


— Прости меня, пожалуйста… — не сумев вырваться из объятий сна, чародейка никак не отреагировала, посчитав все происходящее частью иллюзии и только проснувшись спустя пару часов, обнаружила, что в дома она совершенно одна. Билла нигде не было. Он ушел насовсем.


Впрочем не зря, еще не настал полдень, а из чащи леса послышался лай полуночных гончих, принадлежащих империи. Они знали, что демон был здесь. К счастью, вещей у женщины практически не было, а оставшиеся уместились во внутренние карманы зимнего пальто. Щелчок. Другое место, другое время. Лилит надеялась еще вернуться и поблагодарить ведьму, но по истечению двух месяцев, на месте дома обнаружила лишь обгорелые развалины. Разумеется, ведь ни один магик одиночка или ведьма ни оставался на месте после появления имперцев в родных краях.

День близился к завершению. Лилит сидела на поваленном дереве на вершине холма, любуясь ярко-красным небом у горизонта. За ее спиной послышался шепот, от которого кожа покрылась мурашками, а живот неприятно скрутило.


— Еще несколько минут. Хочу увидеть, как солнце зайдет.


Тень с женской фигурой бесшумно опустилась на бревно рядом и склонила голову на плечо чародейки. Под маской с глазом посередине не было видно куда направлен взгляд пары темно-синих глаз, но почему-то Лилит была уверена, что она тоже смотрит в даль. Вскоре небо потемнело и замерцало огоньками далеких звезд. Больше всего Лилит боялась момента, когда холодная рука потащит ее обратно в бесконечную пустоту, хотя Амелия сидела неподвижно. Она не дышала и не говорила, будто мраморная статуя, только очень мягкая. Чародейка в этот момент жадно хватала морозный воздух реального мира и искала в небе знакомые созвездия. Она надеялась что хоть как-то сможет запечатлеть в памяти этот мир, хотя и понимала — со временем почти все забудется. И от осознания этого факта ей становилось совсем плохо. Амелия зашевелилась лишь когда чародейка начала мелко дрожать, а в уголках глаз собрались две слезинки.


— Чш-ш-ш. Не бойся и не нервничай, — она потянулась обнять Лилит за плечи и та сорвавшись уткнулась королеве теней в грудь впервые за последние несколько тысяч лет горько заплакав. — Тихо, тихо, все пройдет. Все забудется.


— Не хочу забывать. Не хочу, не хочу, не хочу! — Амели продолжала плавно перебирать ее волосы. — Я не могу так больше. Я хочу к нему. Не смогу больше в одиночестве.


— Ты не одна. Мы всегда рядом. Вы с ним еще встретитесь. А пока, пожалуйста, побереги себя. Ты ведь его ребенка под сердцем носишь, — судорожные всхлипы резко прекратились. Лилит с круглыми глазами отпрянула от тени. — Ты не знала? У тебя уже второй месяц, моя дорогая.


— Я… — чародейка растерянно положила руку на низ живота. — Что?

Примечание

В общем-то да, я еще живая. Аксолотль все еще сожрал все точки над буквой "е", ну вы знаете.