Поступок человека

Желтые листья, подхватываемые порывами ветра, кружились в воздухе и снова падали на землю, покрывая дорожки парка золотистым ковром. В солнечный день это могло бы показаться красивым, но погода, как назло, оставляла желать лучшего. Свинцовые тучи сгущались над городом, угрожая разразиться проливным дождем, ветер усиливался, а до конца рабочего дня оставалось еще целых три часа.

Дональд тяжело вздохнул и плотнее закутался в тонкую осеннюю куртку, приподняв воротник. Он мечтал поскорее оказаться дома, в своей тесной квартирке, чтобы привычно расположиться перед телевизором с банкой пива и уснуть под звуки какого-нибудь фильма или очередного бессмысленного ток-шоу. А завтра все повторится: настойчивый звон будильника, подъем, дешевый растворимый кофе, работа и одинокий вечер.

Из-за ненастной погоды парк был почти безлюден, и Дон пребывал в особенно подавленном настроении. Если так пойдет и дальше, он может потерять работу, а затем и жилье, оправдав самые пессимистичные прогнозы бывшей супруги. После развода Сара не позвонила ни разу, да и дети не изъявляли особого желания общаться с отцом-неудачником, как часто называла его жена. В свои пятьдесят четыре года Дональд Лейн зарабатывал на жизнь продажей хот-догов в парке, окончательно разочаровавшись в себе и даже не пытаясь хоть как-то улучшить свое материальное положение.

Шорох листвы навевал воспоминания о безоблачном детстве, когда Дон гулял здесь с другими мальчишками и звонко смеялся, надеясь в будущем стать астронавтом или супергероем. Но мечты оказались далеки от реальности: заурядная внешность вкупе с отсутствием каких-бы то ни было талантов и лидерских качеств – не лучшая основа для карьерного роста. Кроме того, Дональд отчаянно боялся перемен, и ему не хватало решимости сменить надоевшую работу или просить о повышении. Куда проще было день за днем погружаться в привычную рутину, стараясь не думать о проблемах с женой и ее изменах. Последнее обстоятельство расстраивало Дона сильнее других, однако он упорно продолжал делать вид, что ничего не замечает, пока Сара сама не подала на развод.

Всю свою жизнь Дональд пытался сохранить то немногое, что у него было, идя по пути наименьшего риска, а в итоге терять оказалось, в общем-то, и нечего. Трудясь в меру своих скромных способностей и не замахиваясь на большее, он не заслужил уважения даже в глазах собственных детей, и единственным человеком, который искренне улыбался ему при встрече, был Рикки – темнокожий парнишка лет семнадцати, подрабатывавший уборщиком в том же парке. Дона переполняло сожаление о бесцельно прожитых годах и отчаянное желание вырваться из порочного круга, где каждый следующий день в точности повторяет предыдущий, однако изменить это он был не в силах.

Погрузившись в тягостные раздумья о бессмысленности своего существования, Дональд совершенно выпал из реальности. Позабыв об остывающих хот-догах и холодном ветре, он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом и не заметил, как откуда-то из глубины парка вышел Рикки, махнул рукой в знак приветствия и принялся убирать листья с дорожек. Тяжелые шаги со стороны дальней аллеи также не привлекли внимание продавца хот-догов, и только испуганный голос уборщика вывел его из оцепенения:

– Что вам нужно? Не трогайте меня! Я не сделал ничего плохого!

Дональд вздрогнул и резко развернулся. Метрах в десяти от его палатки стоял Рикки, которого обступили трое высоких бритоголовых парней, одетых в камуфляжные штаны и куртки без воротников. Один из них, самый накачанный, нагло ухмыляясь, подошел вплотную к парнишке, судорожно сжимавшему в руках уборочную машинку, вырвал ее и бросил на землю. Затем он с силой толкнул Рикки, и тот лишь чудом удержался на ногах. Скинхед громко заржал, снова подходя к юноше, в то время как его дружки зашли со спины, преграждая жертве путь к отступлению. Плечи Рикки поникли, он весь как-то съежился в ожидании неминуемой расправы, дрожащими руками прикрывая лицо.

Первой мыслью Дональда было вызвать полицейских, но парнишка мог и не дождаться их появления. Дон недавно видел в новостях репортаж о скинхедах, до смерти забивших двоих темнокожих подростков, и понимал, что жизнь Рикки в опасности, а он, жалкий продавец, за всю свою жизнь не принявший участие ни в одной мало-мальски серьезной драке, ничем не может помочь. Или все-таки может? Не оставляя себе времени на раздумья, Дон бросился к юноше и загородил его, с вызовом глядя на нападавших.

– Оставьте его в покое. – Голос мужчины прозвучал настолько решительно, что он сам себя не узнавал.

Темные глаза Рикки расширились то ли от удивления, то ли от страха, а парни лишь обменялись ухмылками и смешками, словно происходящее забавляло их все больше и больше.

– Мужик, тебе что, больше всех надо? – Один из бритоголовых снял со своего ремня якобы декоративную цепь и принялся наматывать ее на руку.  – Вали отсюда к своим хот-догам. Или тебе жить надоело?

– Я никуда не уйду, – резко сказал Дональд. – А вот вам лучше убраться, пока копы не приехали.

– Ну что ж, ты сам напросился, – констатировал здоровяк, занося руку для удара.

От резкой боли у Дона потемнело в глазах, но он не позволил себе согнуться и, воспользовавшись тем, что скинхеды не воспринимали его как серьезного противника, заехал обидчику в солнечное сплетение. Хоть он и не обладал особой физической силой и навыками рукопашного боя, удар оказался неожиданным и потому эффективным.

– Ах ты… – Парень сплюнул сквозь зубы и грязно выругался, его глаза сверкали злобой. – Ну все, ты труп!

В этот момент Дон окончательно понял, во что ввязался: рассвирепевшие скинхеды окружили его, их зрачки опасно сузились, а выражение лица зачинщика драки не предвещало ничего хорошего. Мужчина сжал руки в кулаки, готовясь обороняться до последнего. Впервые в жизни он не испытывал страха перед неизвестностью – напротив, мысли были ясными и четкими, как никогда. Дональд добился своего: теперь все внимание нападавших переключилось на него, и у Рикки появился шанс спастись.

Удары посыпались градом, боль обожгла лицо, хрустнула челюсть, и Дон почувствовал солоноватый вкус крови во рту. Сплюнув кровь вместе с обломками зубов, он из последних сил попытался защититься, но его шансы против троих здоровых двадцатилетних парней изначально были близки к нулю. Его продолжали избивать, не гнушаясь использовать цепь и ремень с пряжкой. Вскоре боль разлилась по всему телу, дышать стало тяжело, в глазах потемнело, но, прежде чем упасть, Дон успел краем глаза заметить удаляющуюся фигурку Рикки в конце аллеи.

«Рикки – хороший мальчик, он должен жить», – подумал Дональд, медленно оседая и стиснув зубы, чтобы не закричать. Почему-то ему казалось очень важным не доставить этим подонкам удовольствия слышать его крики и мольбы и пощаде.

Перед глазами промелькнули тяжелые армейские ботинки, очередной удар пришелся по ребрам, ломая кости и превращая тело в кровавое месиво. Боль окончательно вытеснила страх, оставив лишь одну мысль, за которую Дон цеплялся, как утопающий за соломинку. Возможно, его жизнь все же не была напрасной и он не случайно оказался сегодня в этом парке. Впервые он сделал что-то особенное, достойное уважения в его же собственных глазах, хоть немного приблизился к тому идеалу, о котором мечтал в детстве, и осознание этого приносило неведомое прежде умиротворение.

В душе Дона больше не было места для сожаления, теперь он чувствовал лишь тепло, которое согревало и, подобно реке, уносило куда-то вдаль, туда, где не было места серости, тоске и одиночеству. Невидимые струи ласково окутывали измученное тело, и он растворялся в этой реке, отпуская угасающее сознание. Свет в последний раз вспыхнул перед его мысленным взором, и мир погрузился в мягкую, успокаивающую темноту.

Скинхеды еще несколько раз пнули для верности неподвижное тело, лежащее в луже крови, и поспешили убраться из парка, а листья все так же кружились на ветру, плавно опускаясь на землю и укрывая Дональда желтым одеялом.