Осенний сон

Иногда мне кажется, что эта осень никогда не закончится. Каждый вечер, возвращаясь домой, я медленно бреду по дорожкам, глядя себе под ноги, и думаю о том, что пожухлые листья ждут первого снега, будто им, как и мне, холодно и одиноко под этим промозглым ветром. Сумерки медленно сгущаются над парком, начинается дождь, и в нем тоже есть что-то незавершенное — возможно, ожидание ливня или предстоящей грозы. И каждый раз возникает ощущение, что сегодня это должно произойти, я жду, но не случается ничего, и я привычно прохожу под аркой и скрываюсь в темноте пустого подъезда.

В квартире слишком много света, и, поспешно скинув куртку и ботинки, я прохожу в свою комнату, включаю ночник, не раздеваясь, ложусь в постель, сворачиваюсь в клубочек и прячусь от мира под теплым одеялом. Я долго лежу в полумраке, разглядывая причудливые тени на стенах спальни и стараясь не смотреть в зеркало. Когда-то я прочитала рассказ о том, как девочка увидела в нем длинную белую фигуру — предвестие скорой смерти — и ту в ту же ночь ее не стало, и с тех пор я панически боюсь зеркал, словно и мне они предскажут то, что и без того кажется неизбежным. Но зеркало не показывает ничего, и почему-то от этого становится еще страшнее.

Плотно закрыв глаза, я засыпаю, но успокоение не приходит — вместо него я снова вижу дорожки парка, на этот раз абсолютно пустынные, и снова иду куда-то, слушая тихий шелест опадающей листвы и мерный шум дождя. Он здесь, но я не вижу его, только чувствую его незримое присутствие и неслышные шаги за спиной, однако стоит обернуться, и он опять исчезнет, сольется с туманом, будто и не было его. Но меня не обманешь, я знаю, что он здесь и взгляд его прикован ко мне, просто он еще не готов показаться, и мне не остается ничего, кроме как ждать.

Наутро я просыпаюсь и, глядя на свое отражение в так ненавистном мне зеркале, в котором сейчас нет ничего пугающего, собираюсь в школу. Осенью утро похоже на вечер, и весь день я сижу в полусне, лениво глядя на часы, мерно отсчитывающие секунду за секундой. Они уходят одна за другой, и мне хочется догнать и остановить время, а может, даже повернуть его вспять, чтобы вновь хоть ненадолго увидеть лето.

Это звучит странно, но я чувствую, что следующего уже не увижу, и мне жаль солнца, зеленой травы и прохладной воды в озере, где я так любила купаться. Родители не замечают, учителя удивляются моей внезапной апатии, даже пытаются отправить к школьному психологу, но все, что он может посоветовать, — смотреть поменьше ужастиков на ночь и побольше общаться с ровесниками. И может, я бы с удовольствием рассказала о том, что со мной происходит, но не могу объяснить этого даже самой себе.

Он появился из ниоткуда, но кажется, словно наблюдал за мной всегда, отмеряя дни, оставшиеся до нашей встречи. Он один знает, о чем я думаю, но почему-то оттягивает момент, будто хочет, чтобы я ждала этого так же, как и он. Я не могу даже вспомнить, когда впервые почувствовала его присутствие в моей жизни, но с тех пор он является неотъемлемой ее частью. Он — мой навязчивый кошмар, от которого я не могу избавиться, и хуже всего то, что я не уверена, что хочу. Ведь он — единственный, кто знает меня так, как не знаю даже я сама. От одного его образа все мои тайные страхи оживают, сплетаясь в одновременно красивую и страшную сказку, где я, заколдованная принцесса, лежу в хрустальном гробу и снежинки мягко падают на мое бледное лицо, не тая и не превращаясь в слезы. Нигде и никогда мне не было так спокойно, и это безжизненное спокойствие умиротворяет, словно другой судьбы для меня нет и быть не может. И, просыпаясь, я провожу рукой по лицу в надежде почувствовать влагу, но ощущаю лишь холод, холод и обреченность...

***

Сегодня вечер пятницы, и в парке полно народа, но его присутствие куда более явное, чем прежде. Он идет в нескольких метрах от меня, скрытый черными и серыми пятнами зонтов, за которыми прячутся безликие прохожие, и мне кажется, что весь мир окрашен только в эти два цвета. Я внезапно останавливаюсь и оборачиваюсь в надежде уловить неуловимое, и где-то под очередным зонтом мелькают длинные русые волосы, собранные в хвост, и черный осенний плащ. Я не вижу лица мужчины, но знаю, что это он, и от этой мысли сердце бьется быстрее, а ноги спешат унести меня прочь от этого места туда, где я буду в безопасности.

Придя домой, я слышу репортаж еще до того, как успеваю выйти из коридора. Родители смотрят новости, и сейчас по телевидению показывают сюжет о маньяке, появившемся в городе несколько месяцев назад. Когда я вхожу в кухню, на маленьком экране крупным планом показано лицо жертвы — застывший, испуганный взгляд и длинные темные волосы, растрепанные то ли от борьбы, то ли от ветра. Отец, не отрываясь, смотрит в ящик, а мама испуганно глядит на меня и советует быть осторожнее, но я никак не реагирую, просто застываю, не в силах оторваться от лица девочки, так похожей на недавнее отражение в моем зеркале.

Сначала я испытываю странное облегчение — ведь это означает, что все случится не так скоро. И одновременно — разочарование. Он снова выбрал другую, и пройдет еще не один день до того, как он все же найдет меня. Мне кажется, что он специально выбирает девочек, похожих на меня, чтобы мне было еще страшнее. И я никогда не смогу объяснить, как и почему я знаю, что я — следующая. Психолог спишет это на страх, типичный для переходного возраста, отец презрительно хмыкнет, а мама предложит провожать меня в школу и встречать после дополнительных занятий. Но это не спасет, а только оттянет и до того затянувшееся ожидание того, чего я так боюсь и одновременно предвкушаю.

Может быть, я просто не хочу взрослеть. Глядя на родителей, учителей и даже одноклассников, я уже вижу их будущее: работа, телевизор, ссоры и примирения, походы по магазинам и рождение новых людей, которые рано или поздно повторят их судьбу. И в этом будущем меня попросту нет, как нет отражения в зеркале во время очередного кошмара. Все, что я вижу, — его нечеткий силуэт, волосы, собранные в хвост, и туман, и только дождь чуть слышно барабанит по ткани зонта, скрывая его шаги. Может быть, я верю, что он пришел сюда не просто так и спасет меня от какого-то будущего, что окажется куда хуже смерти. И только эта вера помогает справляться с леденящим ужасом, сковывающим сердце при мысли о неизбежности нашей встречи.

***

Проходят дни, и ничего не происходит, кроме навязчивых снов и неизменных дождей, солнце не проглядывает сквозь тучи, а я все жду и жду конца этого кошмара. Он не отпускает меня, но спокойствие дает надежду на то, что я просто одержима навязчивой идеей, что вся жизнь впереди, а осень наконец-то сменится зимой. Я всегда ненавидела зиму, снег и морозы, но сейчас мне хочется дождаться первого снега, чтобы все мои страхи и тревоги наконец-то развеялись, а жизнь засверкала новыми яркими красками. Но в глубине души я знаю, что ничего этого не будет, и чем дольше затягивается это ожидание, чем тягостнее длятся дни.

Я иду давно знакомой дорогой через парк, приближаясь к домам, и, поглощенная своими мыслями, не замечаю его шагов до тех пор, пока они не оказываются слишком близко. Когда я прохожу под аркой, он настигает меня, хватает за волосы, но я даже не оборачиваюсь, чтобы наконец-то увидеть его лицо. Я столько раз переживала это во сне, что до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. И только когда ледяные пальцы касаются моей шеи и медленно тянут к себе, я пытаюсь разглядеть его, но все сливается в туман. Одна цепкая рука увлекает меня назад, а другая зажимает рот, подавляя готовый вырваться крик, и только ногти отчаянно цепляются за выступ, словно это может помочь, и я из последних сил пытаюсь не дать ему утащить меня в холодную темноту, откуда нет выхода ни ему, ни мне.

Скрежет ногтей о побелку режет уши, его дыхание учащается, а я все еще сопротивляюсь, внезапно охваченная жаждой жизни, которой меня пытаются лишить. Может, это просто инстинкт самосохранения, но я все цепляюсь за этот выступ, безмолвно прося о пощаде, но он упрямо тащит меня прочь, и нет больше сил бороться. Отпуская руки, я понимаю, что битва проиграна окончательно и бесповоротно, и предаю себя в руки того, кто владел моими снами, и скоро я не вижу ничего, кроме его безумного взгляда и сгустившихся сумерек.

А дальше все сливается в кромешную мглу: последний день уходящей осени, туман в парке и странный мужчина, настолько одержимый, что его одержимость неведомым образом передалась мне и отняла последние месяцы жизни, превратив их в липко-тягучий кошмар, жуткий и сладостный одновременно, и я теряю ощущение реальности, проваливаясь туда, откуда уже не будет пути назад.

***

Наступила зима, и дорожки парка, где я некогда любила гулять, покрылись легким белоснежным покровом. Снежинки мягко падают на плечи прохожих, которым уже не нужно прятаться под темной тканью зонтов. Меня больше нет, но я до сих пор вижу этот парк, слышу шаги и чувствую морозное дыхание зимы. Я закована в лед, кристальный и чистый, как сама белизна этого места, такая же холодная и прозрачная, будто никогда и не было меня. Я застыла в отражении своего бесконечного кошмара, пойманная в ловушку, из которой не особенно стремилась убежать.

Лед — зеркало, и сквозь него я вижу мир, белый и туманный, как призрак, лишенный голоса и плоти. Ничто не может разрушить его спокойное молчание, пока однажды не появляется она. Девочка примерно моего возраста приходит кататься на коньках, и сквозь лед я чувствую прикосновения их острых лезвий. Она рисует сказочные узоры на безупречной глади льда, и я вижу ее отражение, как в зеркале. Быстрые ловкие движения тонкой фигурки, разрумянившееся лицо, выбившиеся из-под шапки пряди темных волос — все такое живое, яркое и настоящее, что я невольно проникаюсь ее детской радостью и как будто оживаю, двигаясь по льду вместе с ней.

И только одна мысль тревожит мое навеки успокоившееся сознание. Догадывается ли она, что и я когда-то жила, смеялась и бегала так же, как она сейчас, что и у меня могло быть будущее, которому не дано было свершиться, и что теперь, любуясь ее жизнью и молодостью, я немного жалею о том, чему быть не суждено? Во мне нет зависти и злобы — ведь отчасти я сама выбрала свою судьбу, но, глядя на девочку сквозь тонкое зеркало льда, я наконец-то понимаю, что значит эта фраза — «Кто-то прошел по моей могиле».