***

      Понедельники Эндрю Джозеф Миньярд ненавидел так же сильно, как и любой другой человек, работающий по графику 5/2. Нужно вставать, куда-то идти, с кем-то говорить и что-то делать. Мрак.

      Вместо будильника в 6:00 включается аудиосистема, проигрывающая плейлист «просыпаемся», составленный приложением на основе выбора пользователей. Действительно, Mindless Self Indulgence бодрит, спорить мало кто решится. Зарядка. Душ. Завтрак: яичница и тосты с джемом. Пристрастие к сладкому однажды погубит его фигуру. Завершаются сборы на работу пританцовыванием у зеркала. Во вторник, например, или в четверг, уже не было танцевального настроя. В понедельник же вкус выходных не забыт, вчерашнее похмелье уже позади, настроение испортить еще никто не успел, а в груди тлеет уголек надежды, что эта неделя может оказаться не такой дерьмовой, как прошлая. Все условия для танцев у зеркала соблюдены.

      They said all teenagers scare the living shit out of me

      Черные рубашки он носил регулярно. Эту часть Эндрю считал приятным кусочком работы. Каждый кусочек состоит из кусочков поменьше. Неприятной частью этого была глажка, но он уже давно пристрастился к планированию образов на выходных. Если все готово с вечера — можно поспать подольше, истина.

      They could care less as long as someone’ll bleed

      Скрыв свои мышцы под черным хлопком, Эндрю, подпрыгивая, натягивал черные брюки.

      So darken your clothes or strike a violent pose

      В своем, пока еще юном возрасте, он не позволял себе носить обычные галстуки: только черные, только узкие. В выходные это правило относилось к джинсам.

      Maybe they’ll leave you alone, but not me

      Зачесав волосы назад и закрепив прическу гелем, Эндрю добавил игравший трек в плейлист. Самую малость его удивляло, что он не слышал его раньше.

      Еще один аргумент, более сформулированный, в пользу ненависти к понедельникам, произрастает из профессии Эндрю и звучит следующим образом: поклон в ректорате. Процедура проходила следующим образом: Эндрю стучит в дверь, заходит в кабинет, слушает о том, что он делает недостаточно в области, которой он бы предпочел вообще не заниматься, уходит. И так каждый понедельник. Что за область? Кураторство. Всем молодым профессорам вручали группку глупых подростков и требовали бдить, вдохновлять и не дать никому сбежать. Хотя приказ на «побег» подписывал сам ректорат, тот самый ректорат, что приказывает Эндрю дотащить всех птенцов до дипломов.

      Его второкурсники были проблемными, но даже если бы было иначе — поклон обязателен. Передача отчетов, журнала посещения, разбор полетов предыдущей недели. Обычно, пытаться краснеть перед начальством приходилось за Гордона, с его вечно чешущимися кулаками, находившими своих жертв в списке подопечных Эндрю. За Гордона, с разрозненной периодичностью, краснел весь преподавательский состав. Открытием этого года стал Нил Джостен.

      В прошлом году Эндрю гордился этим алмазом из его выводка: прилежный студент, отличник, никогда не ввязывался в драки, курил в отведенных для этого уголках. Эти положительные моменты всего в одном студенте часто спасали Эндрю от долгого и нудного капанья на мозг о проблемах его подопечных, ведь в его личном кромешном мраке был лучик света. А теперь все. Лучик погас. С самого начала второго курса парень выглядел замучено. Чаще всего педагоги видели его спящим на галерке. В моменты бодрствования, его было сложно отличить от вылезшего с седьмого круга ада грешника, синяки под глазами начинали приобретать оттенки зеленого, ссутуленные плечи вряд ли однажды выровняются, взгляд в пол, сухие медные завитки скрывали два голубых омута его глаз. Эндрю давно не видел его глаз, с конца прошлого учебного года. Ему было тревожно от мысли, что чистейшие воды его взгляда обрамлены красными ниточками лопнувших капилляров. Это лишь догадки. Нил Джостен давно не смотрел в глаза куратору, начал избегать, вероятно, страшась разговоров о его посещаемости. Эндрю оттягивал, как мог, рассчитывал, что парень разберется со своими делами и вернется в прежние темпы. Всю прошлую неделю Джостен считал необязательным посещать пары Миньярда, да и другие педагоги с каждым днем все глубже топили свои надежды видеть Нила регулярно.

      Входя в кабинет ректора, Эндрю ощущал надвигающийся пиздец. Ректор не подвел.

      — Эндрю, что за проблемы у Джостена? Количество его пропусков добралось до отметки «пора беспокоиться». Повлияйте на юношу, очень уж Вас прошу. — мужчина в годах очень строго смотрел на молодого профессора, агрессивно почесывая тыльную сторону ладони.

      — У него небольшие трудности. — Эндрю очень хотелось в это верить. Носиться с отчислением студента — не его любимая форма досуга. С предотвращением отчисления он готов пострадать лишь при условии, что все решится от взмаха волшебной палочки, взмахивать которой следует не Эндрю. Идеальный сценарий, идеальной истории.

      — У всех трудности. Если что-то серьезное, то пусть берет перерыв, если нет — ему пора браться за голову. Подобная безалаберность доведет нас всех до разговора о его отчислении. А лично Вас — до падения успеваемости всей группы.

      Кубок чемпиона по «не закатывай глаза на слова своего начальства» получает наш любимый, самый успешный и единственный участник соревнования — Эндрю Джозеф Миньярд, с гордостью, неся этот титул, покидающий кабинет.

      Предупреждение получено. Кофе подождет. Из кабинета ректора Эндрю направился в кабинет, в котором должен был обнаружиться Джостен. Увы и ах. Десятки глаз уставились на влетевшего в кабинет куратора и округлились от непонимания, когда он покинул их, так же резко, как и появился. Не сказав ни слова.

      Эндрю шагал к своему кабинету, формулируя план дальнейших действий. Нужно найти номер Джостена и праведными пиздюлями загнать его в стены вуза. План готов. Необходимо без промедления приступить к исполнению. Пролистывая журнал с информацией о его подопечных, Эндрю нервно постукивал пальцами свободной руки по столешнице. О. Номер найден. Переписывая данные и сохраняя новый контакт Миньярд уже принялся за формулирование чего-то достаточно властного и устрашающего, чтобы заклинание на призыв сработало. Джостен ещё мог бы успеть на первую пару, а потом посетить и вторую, которую ведёт Эндрю. Если тяжелый взгляд педагога на нерадивого прогульщика сработает, то, возможно, ему больше не придётся отправлять сообщений или в будущем планировать беседы.

Здравствуйте. Нил Джостен, почему я не наблюдаю Вас на паре?

      Ответ пришел почти мгновенно, услышав писк уведомления, Эндрю немного закипал: парень точно не спал, а значит принял волевое решение этим утром — никуда не идти.

Ты еще кто…?

Не ты, а Вы. Я ваш куратор. Вопрос все еще в

силе: почему я не встретил Вас в аудитории?

      Ожидая ответ Эндрю рассуждал о том, что Джостен никогда и не был умником, на языке так и вертелось слово «идиот».

      Смоделируем ситуацию: тебе, в учебное время, пишет некто и задается вопросами о твоем отсутствии на учебе. Кого может волновать твое отсутствие на учебе: a) преподавателя; b) старосту; c) куратора; d) твоего товарища. Далее по пунктам, твоего товарища может волновать твое отсутствие, но, ты, скорее всего, знаешь номер и стиль письма своего товарища. Вариант d вычеркиваем. Староста, или вариант b, ее номер тоже должен быть сохранен, особенно у такого прогульщика. За прогулами Нила не сразу спалили, значит некто, заполняющий журнал посещения был одарен сладким или просто был очень добродушен. Остаются варианты a и c, сложно выбрать, но этих двух вариантов достаточно для того, чтобы сформулировать ответ на сообщение с незнакомого номера как-то иначе. Желательно, совершенно иначе. Нил Джостен — ход не засчитан, вы погибли, желаете продолжить с последнего чекпоинта?

Ой, черт

Номер мой у Вас откуда?

Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот.

Читать Вы умеете. Ответьте на вопрос.

Я проспал. Скоро приду

Поторопитесь, на первую пару еще успеваете.

      Для Эндрю останется загадкой, посетил ли Нил первую пару, но на вторую явился: глаза в пол, задняя парта и очень громкое зевки, которые запускают цепную реакцию по всей аудитории. Эндрю даже открыл окно, лелея надежду облагородить мозги подопечных кислородом.

      После пары Миньярд тормознул Джостена в дверях и самым строгим, из доступных ему, тембром, намекнул, что прогуливать не стоит, о причинах своего отсутствия следует сообщать куратору, на что получил короткий кивок. Работа сделана, можно позабыть об этих волнениях, как о страшном сне.

***

      Позабыть? Ага, удачи. Наступила среда и история повторилась вновь. Эндрю нужно заезжать за Нилом по утрам? Водить за ручку?

Здравствуйте. Вы опять проспали?

Нет, я решил, что не приду сегодня.

Ха-ха, по доброму не получается, хорошо. Переходим на уровень «больше угроз».

Хорошо. Я занесу рапорт о Вашем

решении в ректорат после первой пары.

Да пошутил я! Иду

      Он пошутил, а его куратор почти посмеялся. Потягивая растворимый кофе из огромной кружки, Эндрю наблюдал через окно, как худощавая фигура резво передвигает ножками в сторону дверей вуза.

      В четверг Нил написал первым:

Профессор Миньярд, я сегодня не приду на лекции.

Причина?

Болит голова.

Выпейте таблетку и отсыпайтесь.

Пропуски отработайте обязательно.

      В искренность причины верилось с трудом. Но Эндрю заранее отметил присутствие Джостена на своей паре и написал сообщение Рене Уокер, с просьбой сделать тоже самое. В процессе, блондин уверял себя, что ему плевать на возможное отчисление студента и прикрывает его он исключительно ради себя. Журнал этой недели можно было бы принести в следующий понедельник, как доказательство проделанной воспитательной работы.

***

      Поклон в понедельник начался с предсказуемой похвалы, ректор казался очень воодушевленным обновленной регулярность посещений Джостена. Еще бы, ведь не только Эндрю радовался наличию лучика-отличника на математическом факультете. Разобрав план на ближайшие внеучебные мероприятия, блондину поручили выделить несколько активистов для представления университета на дне открытых дверей и участия в осеннем фестивале талантов. Бедные ребятишки, учеба была уже достаточной нагрузкой для многих в этих стенах, оставалось надеяться на то, что эта деятельность будет кому-то действительно интересна и заставлять никого не придется.

      Вспоминая свои студенческие годы, Эндрю не был любителем высовываться. Он проживал все тихо и мирно. Хороших оценок и четких отказов было достаточно для того, чтобы на него не наседали с участием в мероприятиях. Он бы все равно не стал делать то, чего делать не хочет. Угрозы не помогут. Рене отдувалась за большую часть их группы, всегда такая добрая и всегда такая ответственная. Спустя года из нее вышел отличный преподаватель. Студенты здоровались с ней в коридорах, прислушивались к ее советам, в период написания курсовых в ее кабинет стояла очередь — все хотели писать под ее надзором. Она брала многих, а потом писала огромные слезные сообщения о своей усталости Эндрю. В душе он надеялся, что она завидовала ему и его репутации, ведь в период курсовых ему доставались единицы самых нерасторопных. Никто не хотел злить местного профессора-монстра. Отчивка прошлого года: студенты крестились уставившись в потолок ожидая начала экзамена у Миньярда. Но он не был жесток, правда, просто не любил тратить время на выслушивание попыток вытянуть знания из пустой головы и разворачивал многих на пересдачу. Те же, кто знал материал, часто терялись в своих мыслях, встречая апатичное лицо профессора перед собой. Но им он помогал, как мог. Ну, ждал пока они соберутся и не задавал дополнительных вопросов.

      Приятной частью этого понедельника было то, что Джостен явился на первую пару, посетил вторую и вот, сидел на втором ряду, напротив Эндрю. Глаза были по прежнему скрыты отросшей челкой, плечи ссутулены, но Нил был жив и на паре, а это самое важное для Эндрю. Если бы на паре его не было, то лишь смерть могла бы стать достаточным оправданием, а Эндрю бы просто вычеркнул имя этого студента из своей головы. Ладно, денечек он бы погрустил о том, что парниша не дотянул до своих 20, только лишь потому, что его имя звучало в голове Эндрю последнюю неделю.

      В середине пары в дверь аудитории постучали, это был ректор. Эндрю шумно выдохнул, надеясь, что у начальства была весомая причина отрывать его от объяснения темы детям. От этих, конкретно этих детей и их успеваемости зависит его премия.

      — Здравствуйте! — пожилой мужчина пробежался глазами по рядам студентов и обнаружив то, что искал, громко хмыкнул. — Вам уже сообщили, наш университет будет принимать будущих абитуриентов в ноябре. Мне хотелось бы увидеть нескольких из вас у стенда вашего факультета. Есть желающие? — ожидаемого леса рук не случилось. — От себя обещаю освободить активистов от сдачи одного зачета на Ваш выбор.

      Глаза Эндрю были прикованы к, нагло листающему что-то в своем телефоне, Нилу Джостену. Пальцы уже потянулись схватить телефон и написать сообщение. Щедрое предложение ректора притормозило, нужно внести ясность:

      — Кроме моего зачета. — нахмуренных бровей было достаточно для кивка ректора.

Не стыдно сидеть в телефоне на общем сборе?

Ой!

      Получив сообщение от преподавателя, Нил на него даже не взглянул.

Уберите, пока Вас личности посерьезнее не увидели.

      — Еще троих, на тех же условиях, нужно на волонтерство. Поднимите руки, я запишу. — сделка была щедрой, многие вызвались.

А вы почему в телефон смотрите?

Мне можно.

Привилегии преподавателей?

      — Минутка нравоучений: учеба это важная часть вашей жизни, она позволит открыть двери в будущее, устроиться на высокооплачиваемую работу и обеспечить себе достойный уровень жизни. — смотрел старик только на Джостена.

      Эндрю был удивлен порывом ректора найти активистов самостоятельно, ровно до этого момента. Миньярд справился самостоятельно, дополнительное давление на лучика-прогульщика было излишним. Особенно, когда нужный студент пялится в телефон.

Вас декан заметил. Удачи.

      Кажется, Нил на это сообщение хихикнул.

      — Джостен, подскажите, что такого смешного в вашем телефоне? Может поделитесь с аудиторией? Вместе посмеемся. Речь идет о Вашем будущем.

      Глаза цвета лесного ореха встретились с льдисто голубыми. На измученном лице играла легкая улыбочка. Апатичная маска Миньярда дала трещинку в районе правого уголка его губ. Лед тронулся?

      После выхода ректора из аудитории пришло еще одно сообщение:

Черт!