***

      Нил не любил просыпаться. «Новый день — новая жизнь» — пошло и глупо. Каждый новый день Джостена продолжал его старую жизнь: вибрация телефона под подушкой; глаза открываются; позевать, проморгаться, осознать наличие всех конечностей на привычных позициях. Жив. Лёгкие функционируют. Знакомый потолок. Заебавшие бежевые стены. Жизнь продолжается. Ур…а… Господь, как всегда, не услышал молитвы Нила. Он в очередной раз проснулся.

      За стенами его комнаты поскрипывали половицы, вода циркулировала по трубам, на кухне стучала посуда. Нил всегда прислушивался к мелодиям дома, желая слышать, кто, где и чем занят, а также слышать предупреждения о незваных гостях. Кажется, сегодня его не побеспокоят. Все звучало безопасно. Настолько, насколько может звучать его присутствие в доме.

      Выудив смартфон из-под подушки, Нил разблокировал его, не заостряя внимания на цифрах, отражающих течение реальности, смахнул уведомления и открыл чат своей учебной группы. Сообщение от старосты сухо, но доходчиво сообщало, что Нил теперь внесён в список участников осеннего мероприятия. Волонтёром? Спикером стенда? Жонглирующей обезьянкой? Не сказано. Может тут сокрыто ПРАВО ВЫБОРА? Хуйня. Кого же благодарить за столь щедрый презент? Парень нахмурил брови и начал растирать переносицу; глаза смотрели на ленту диалогов. «Душнила куратор» — диалог находится на втором месте, несмотря на то, что новые сообщения в нём не появлялись несколько дней. Ответка за последнюю их переписку всё же прилетела. И была, по мнению Нила, на отметке «слишком». Нил открыл диалог и с энтузиазмом смотрел на клавиатуру. Как много лестного ему хотелось написать, но Нил решил отложить комплименты в дальний ящик. Сейчас ему надо всё разрулить. Формулировать первое сообщение было сложно, Нил держался за крупицы здравомыслия, в голове звенел крик ужаса из-за горы новых проблем, маячивших на горизонте.

По какой причине вы добавили меня

в список участников мероприятия?!

      Он даже использовал восклицательный знак! Этот символ ментально-спокойные люди используют лишь в одном случае — установка пароля. И то не при регистрации, а при его смене, добавляя символ на единичке к привычной комбинации цифр и букв. Шаг сделан. Джостен надеялся, что они сейчас быстренько обкашляют вопросик, желательно — совершенно не вдаваясь в причины прогулов Нила, и просто продолжат тихо-мирно сосуществовать, не вспоминая друг о друге. Хрупкая, но всё же надежда.

      У них было это «волшебное» время. В начале первого курса Нилу сообщили имя профессора, обозначили его как куратора — и на этом всё. Его одногруппники радовались тому, что их куратор молод и, по мнению многих студентов вуза, горяч. Джостен этого не понимал и понять не пытался. Молод — ладно, горяч — окей, Нил уже может идти по своим делам? На первой сессии старшие курсы прозвали Миньярда профессором-монстром, и восторги его одногруппников поутихли.

      Чтобы у вас был стимул ходить на лекции.

      Больше похоже на начало спора, чем на быстрое обкашливание всех имеющихся друг к другу претензий и их урегулирование. Как это должно стимулировать ходить на пары? В голове Нила шло представление:

«О, вот он я — студент. Кстати, я В РОТ ЕБАЛ ХОДИТЬ В УНИВЕР. У меня проблем примерно ДОХУЯ в квадрате, помноженное на ТЫ СУКА НЕ ВЫВЕЗЕШЬ в N-ой степени, где N — количество вдохов за сутки. Вы безмерно правы, конечно, внесение меня в список участников мероприятия — это награда, спущенная мне с небес самим Эндрю Джозефом Миньярдом! Спасибо Господу! — Нил театрально стряхнул слезу. — И спасибо моей семье за то, что прошли этот путь со мной.»

      Мысли о семье остановили акт паясничества, и он решил получить ответы лично от ангела-дарителя:

Вы же понимаете, что это не поможет

и я не начну из-за этого ходить на пары

?

      Было бы хорошо, если бы понимал.

      Первый год учёбы в университете у Нила прошёл отлично. В один день он слышал, что наконец после стольких вложенных в него сил есть хоть какой-то результат, а в другой выяснялось, что Нил делает недостаточно. Он глупый. Ленивый. Трусливый. Недостаточный. Недостойный. В общем, по меркам Нила, прелестный был год. В летние месяцы после завершения учёбы Нил решил сойти с дорожки, на которую его все эти годы пинали, и начать самолично владеть собой и своей жизнью. Прошлая такая попытка была предпринята перед поступлением в университет. Нил тогда даже сменил документы, но покинуть дом не смог, ведь в нём после его ухода останутся ещё несвободные души. На сегодняшний день у Нила была новая стратегия. Она работала. В ходе наблюдений выяснилось, что сдавшегося человека скучно ломать. Нил просто принял свою никчёмность и старался ей соответствовать. Никто больше не имеет над ним власти. Активизм и отсутствие прогулов — не те черты, что ему сейчас нужны. Было бы хорошо, если бы профессор Миньярд это понял, но рассказывать свою историю Нил не был готов.

      Вы так уверены?

      Нил был чертовски уверен.

А вы мне не верите?

      Нисколько.

      Силы на диалог и здравомыслие утекали от Нила, как песок, пропущенный через пальцы. Накатывало раздражение. В сложившейся ситуации не было ничего удивительного. Нил бы тоже себе не верил, будь он на месте профессора, но понимание этого факта не решало проблем. Хотелось схватить профессора за воротник его вечно чёрных рубашек и просто кричать.

Зачем вам это?

      Хочу, чтобы вы ходили в университет.

      — Я тоже много хочу, профессор, но это не значит, что всё получится, — шёпотом, с досадой вселенских объёмов произнес Джостен и сразу после накрыл рот ладонью. Прислушался. На кухне был открыт кран.

А я не хочу

      Тогда отчисляйтесь.

      Это определенно помогло бы закрыть потребность Нила в завершении жизни, но не вписывалось в пункт «быстрая смерть»: парень понимал, что в случае отчисления «быстро» не будет.

Вы настаиваете на моём отчислении?

      Ни в коем случае.

      Вы очень проблемный студент.

      Давайте всё проясним.

      По какой причине вы не ходите в университет?

      Вам не нравится здесь учиться?

      Нил действительно перегнул палку в их последней переписке. Старшекурсники поговаривают, что профессор-монстр ничего не забывал. И это было не о тонкостях тем, раскрываемых им на лекциях. Исправить написанного Нил не мог. Ранее он уже признался себе в том, что тогда просто вымещал агрессию на первом, кто попался под руку. Просто эмоционально впился в подставленную шею, пока давился своим любимым завтраком физически. Что это было за блюдо? О, такое изысканное блюдо готовят лучшие из лучших, называется «принятие собственной никчёмности». Bon appetite. По видимому, к большому сожалению, профессора вообще не ебали причины произошедшего, он просто нарек Нила статусом «проблемный». Нил мог извиниться, но после приглашения поучаствовать в университетском ивенте он делать этого не будет. Как и объяснять причины принимаемых решений.

      Смотреть на полученное сообщение было сложно. Ответить на него честно Нил мог лишь в своей голове. Учиться ему нравилось, но лишь до тех пор, пока учёба не стала очередным полем для игр, на котором Нил, конечно же, как всегда, проигрывал. Прогулы были частью образа сдавшегося. Если не прикладывать усилия, то никто не упрекнёт тебя в том, что ты въёбываешь недостаточно. Копаясь в недрах своего словарного запаса, Нил услышал скрип ступенек. Кто-то поднялся на второй этаж. Следующим звуком, заставившим уронить телефон на одеяло, стал удар в стену, в паре шагов от двери. Кулак не отняли от стены, и он медленно полз по гладкой стене до двери; шаги стали слышны лишь у порога. Один, второй — и тишина. Кто-то стоит у его двери. Трясущимися пальцами Джостен подхватил телефон и набрал сообщение. Глаза бегали от двери к экрану и обратно. Дверь закрыта. Пока что.

Мне не нравится жить.

      Это была попытка отвлечься. Будто, если его застанут с телефоном в руках, им может показаться, что он не боится. Нил больше не шевелился. От двери не отходили ещё около четырёх минут, а после раздался треск половиц и звуки топота по лестнице.

      Прямо с точкой. Жизнь потрепала?

      Пульс бил в висках, Нил делал тихие и короткие вдохи, ощущая покалывание в лёгких. Паника готова была высвободиться с последним ужином. Нил поднял себя с постели и направился к открытому окну. Страх бодрит лучше любого сорта кофе. Думалось, что на этом диалоги с профессором нужно заканчивать. Все эмоции пережевала паника. Продолжать бессмысленный спор и попытки настоять на своих условиях — бесполезное усилие. Сегодня на завтрак «пошёл на хуй, профессор», а на десерт «ужас», любезно оставленный у двери комнаты. Жизнь потрепала. Ощущение, что удавка проблем в очередной раз затянулась покрепче на шее, было знакомым.

      Нил вытащил последнюю сигарету из пачки и прикурил, выпуская дым в открытое окно.

Не ваше дело

      За окном зарычал мотор автомобиля. Нил смотрел на голые деревья через окно, вслушивался в рык уезжающего прочь автомобиля. Вот бы он не вернулся. Никогда.

      Жду на лекциях.

      В дверь постучали.

      — Натаниэль… — заминка, — Нил, отец уехал.

      Он не ответил. Затушил сигарету и приметил, что сегодня голос его матери звучал бодрее.

Хах, ну, ждите

      В этот день Нил остался дома.

                                                                        ***

      Утро следующего дня мало чем отличалось от предыдущего: пробуждение, осознание себя, телефон, чат группы. Нил занял первое место за реферат по арифметике, оповещение об этом пришло и на почту, а это значит, что отец в курсе успехов своего сына. Заметив ещё одно, уже прочитанное сообщение на почте, Нил застыл, не имея смелости даже моргнуть. Отправитель: Эндрю Джозеф Миньярд. Тема: журнал посещений. Файл во вложениях. Отец уже знает. Первой эмоцией был ступор, сковывающий страх. Для Нила был очевиден сценарий этого утра. Главное — придерживаться плана. Сломанное не сломать. Лучше получить по голове за своё безразличие к учебе, пока отец пышет яростью. Лучше так, чем стараться и всё равно получать, в разы больше и в разы больнее.

      Проклиная себя за успехи, Нил выкурил сигарету у окна и спустился к завтраку.

      Мэри у плиты готовила английский завтрак. Белки и углеводы для начала отличного дня. Нила устраивает, у организма будут материалы для восстановления после побоев. Натана долго ждать не пришлось.

      — Натаниэль, я мог бы поздравить тебя с первым местом, но ты и без этого избалованный донельзя своей матерью. Ты наконец оставил свою глупость за порогом и решил пытаться соответствовать своему имени? — Нил стоял спиной к отцу и жевал нижнюю губу в ожидании разрешения заговорить. Мэри смотрела на сковороду, её напряжение можно было прочесть лишь по спрятанной в кармане ладони, вероятно, сжатой в кулак. — Отвечай.

      — Я списал реферат из интернета. Преподаватель обязал меня поучаствовать, чтобы закрыть мои пропуски. — Удар ногой по ребрам. Нилу стоило повернуться лицом к отцу, он мог бы успеть отскочить, если бы видел отца и готовность ударить в его глазах. Нил упал на колени и прижал ладони к месту пульсации боли. Возможно, ребро было сломано. Слёзы стояли в глазах.

      — Ты настолько ничтожен, что даже не можешь самостоятельно выполнить работу? — Удар по спине, и Нил сложился в поклоне, стоя на коленях, упёрся лбом в пол. — Рад, что тебе хватило ума сменить имя. Ты не достоин носить мою фамилию. — Натан прошёл вглубь комнаты, наступив по пути на отросшие кудри сына. — Ничтожество.

      Мужчина сел за стол и сделал несколько глотков кофе.

      — Встань. — Джостен сморгнул слёзы и подчинился, поднялся на ноги и расслабил руки. — Как ты смеешь не появляться на учёбе?! Ты на грани отчисления! Столько лет — и ты не научился быть благодарным за вложенные в тебя усилия. Твоя мать долго мучилась, а из тебя всё равно не вышло ничего путного. — Нил всхлипнул, и очередная слеза скатилась по его щеке. — Натаниэль! Хватит ныть, это был слабый удар, ты же знаешь разницу. — Натан расплывался в улыбке, — Убирайся прочь. Такой бездарности, как ты, больше нет места в этом доме. Исчезни. — Сердце забилось чаще; этих слов Нил ждал, и ждал давно. Сдержав порыв улыбнуться, Нил просто кивнул, смотря в пол.

      — Куда он пойдёт? — Мэри не сдержалась. В её глазах пылала ярость, когда от плиты она переместилась поближе к сыну, скрыв его своей спиной.

      Её муж был чудовищем, и она это знала, понимала, что этот жест не останется незамеченным. Так и вышло. Натан несколько секунд полюбовался представленным ему образом, а после подскочил к жене. Пощёчина была громкой, Мэри схватилась за щёку и заскулила от боли; Нил за её спиной замер, в ушах звенело.

      — Дорогая, моя прекрасная, мне плевать. Тебе тоже плевать. Поняла? — Натан схватил жену за запястье и рывком встряхнул её, переходя на крик. — Ты меня поняла?! — Мэри кивнула, и взгляд Натана устремился к сыну. — Дай ему денег и выстави за порог. Мне нужно уехать на неделю или две, к моему возвращению его запах уже должен выветриться из дома.

      В их семье всегда было так, сколько Нил себя помнил. Отец никогда не был мягким и не дарил сыну ободряющих улыбок, он только требовал, и многого. Его сын должен был вырасти и стать наследником семейного бизнеса, стать копией отца, но с ранних лет не оправдывал надежд. Был плаксивым и вечно прижатым к юбке матери. Совершенно не соответствовал представлениям отца.

      Первый раз Нила ударили в четыре, после того, как он разлил чай на юбку рядом сидящей девочки за ужином с партнёрами по бизнесу. Натан при всех успокоил сына и принёс извинения девочке и её родителям, после чего отвел маленького Натаниэля в его комнату. Дверь закрылась и Натан пнул ребёнка к стене. Удар о стену пришёлся на затылок, и мальчик потерял сознание. Пришёл в себя он уже в руках матери, которая умывала его лицо своими слезами. С годами количество насилия росло. Нил получал за каждый промах: плохая оценка, запачканная одежда, пролитая при отце слеза. Мэри били, когда она заступалась за сына, кормила его против воли мужа, или когда юному Натаниэлю нужно было усвоить очередной урок. Например, первая двойка по истории выглядела как сломанный у Мэри палец, а следующая должна была стать переломом её руки. Единственное, чему Натан действительно научил сына — терпеть.

***

      Нил трусливо сбежал в свою комнату. Забившись в угол, он плакал в сгиб локтя, покусывая кожу на предплечье. Пытался отвлечься от пульсирующей боли в спине и боку и обрести ясность ума. Дышать было тяжело. Нил не пытался сдержать паническую атаку. Во-первых, потому что он не похож на борца с паническими атаками в среднем весе. Во-вторых, он понимал, что действительно может умереть сейчас. Это не игры его разума, это реальность, в которой Нил живёт уже девятнадцать лет. В любой момент дверь может открыться, и отец, решивший изгнать Нила из дома, изгонит его из реальности несколькими ударами головой о стену. Парень раскинул руки и постарался сделать вдох полной грудью. Плохо получалось. Голова была зажата в тисках усталости, глаза болели от слёз, тело требовало пару таблеток рецептурного обезбола. Ещё попытка. Ещё. Мысленно он считал до сотни.

      Со временем наступило полное бессилие. Нил лежал на полу и сочувствовал себе и своему положению. Телефон завибрировал в кармане, пришло сообщение. Нужно отвлечься на переписку, наверняка ему пишет профессор, интересуется причинами его отсутвия на паре. Неизвестно, сколько времени Нил поплакал, но был уверен, что первая пара уже началась — возможно, уже даже закончилась.

      Вы знаете, что заняли первое

      место за свой реферат по

      арифметике?

Рад слышать.

      Это гнусная ложь, Нил не был рад занять первое место и не был рад в очередной раз получить напоминание об этом. Слишком болезненным было поздравление.

      Вы все ещё обижаетесь?

      Совершенно не думая над ответом, не ломая себе голову рассуждениями о том, что же он чувствует и чувствует ли, Нил ответил:

Нет.

      Врал он часто и многим, профессору врал буквально в предыдущем сообщении, но сейчас выбрал честность. Он не обижался. Казалось, любые причины для обид существовали лишь в далёком прошлом, в прошлой жизни. Сейчас Нил стоит на пороге очередной страницы, сжимая в руках надежду, которую отец выплюнул этим утром.

      Я же вижу. Поздравляю с победой, кстати.

Ага, спасибо.

      Нил не обижался, но и не начал внезапно доверять. Не стал лучиком, который больше не принесёт куратору проблем. Будет хорошо, если Нил съедет из дома и продолжит спокойно учиться. Переписки с куратором закончатся и они друг о друге забудут.

      Вы в обиде на меня.

      Нет.

      Уверены?

      Да, я уверен, что я не в обиде

на вас, профессор Миньярд.

      С трудом верится. Жду на лекциях.

      Нил отбросил телефон на кровать, подошёл к окну и закурил. Первым делом после отъезда отца ему следует поговорить обо всём с мамой и обратиться к кому-нибудь по вопросу предоставления общежития. Будет лучше, если жить Нил будет среди студентов, в здании под охраной. Возможно, он вновь полюбит учебу. Возможно, он сможет играть в экси. Новые планы, новые цели, Нил ощущал нечто близкое к понятию «счастье». На горизонте жизни Нила Джостена замаячил шанс на будущее.

      Делая последнюю затяжку, Нил улыбался. Сегодня была маленькая причина для радости: ему приказали исчезнуть.

 Редактировать часть