Нечего терять

— Это дело не выгорит. Слишком опасно. Научись наконец здраво оценивать риски.

— Брось, мы это уже проходили. Что мне терять?

— Жизнь свою, чёрт побери! — Веритас начинал не на шутку закипать, эта безмятежность в голосе просто выводила из себя.

— Жизнь? Моя жизнь мне уже давно не принадлежит, уж тебе ли не знать, — он лукаво улыбнулся, закидывая ноги на колени Рацио. — Ты и сам мне тогда говорил, что поможешь, если подвернётся хотя бы крошечный шанс положить всему этому конец.

В голове проносились тысячи аргументов о том, почему переходить дорогу и строить козни кому-то вроде Сандэя — это плохая, очень, блять, плохая идея. Но из всего того, что отчаянно крутилось в голове, Веритас смог выдавить лишь короткое:

— Когда?

— Другой разговор, сладкий. Я знал, что на тебя можно рассчитывать.

Он тут же осел на его бёдрах, дразняще проезжаясь пахом и вдыхая запах дорогого одеколона. Словно кот, жаждущий неприкрытой ласки, Авантюрин потёрся носом о ямочку меж выступающих ключиц.

Ладони Веритаса заскользили по упругим бёдрам вверх. Слегка сжимая их, он всё-таки ответил на просящий поцелуй. Они позорно целовались с твёрдым осознанием того факта, что Авантюрин задумал провернуть полусмертельную вылазку хрен пойми на каких гарантиях. Это ли не безумие?

Углубляя мокрый поцелуй и расстёгивая непослушные пуговицы на веритасовской рубашке, Авантюрин безмятежно прошептал:

— И как тебе не грязно меня касаться… — сказанное в губы осталось без ответа.

Рацио, если быть честным, и не знал ответа вовсе. Сколько бы учёных степеней не было в его арсенале, своё отношение к Авантюрину он не мог объяснить ничем.

Жажда секса? Привлекательность? Любовь, упаси боже? Нет, по мнению Веритаса тут был замешан грёбанный коктейль из чувств влечения, искреннего непонимания и желания помочь. Он и желание помочь — да уж. Смех, да и только.

В тот момент, когда ладонь Авантюрина спускалась всё ниже и ниже по груди и животу, а перед лицом мелькнули жаждущие секса в его кабинете ярко-неоновые глаза, в голове непроизвольно мелькнули воспоминания об их первой встрече. Ну, как сказать, «встрече» — скорее своевременное появление в одном из соседних номеров того отеля, в котором Веритасу довелось остановиться на одну ночь.

***

Он не любил оставаться в тесных незнакомых помещениях надолго, поэтому решил скоротать время и прогуляться по округе вплоть до ночи. Будь проклят тот день, когда он согласился провести семинар в другом городе, не имея и малейшей мысли о том, с кем имеет дело и кто организатор. Винить оставалось только самого себя за беспрецедентную глупость в отношении собственного комфорта.

Уже возвращаясь назад по коридору отеля, в надежде отвлечься перед сном за книгой, ему послышался глухой удар о стену. Нахмурившись и ускоряя шаг, он услышал отчётливый прерывистый вздох и повторный удар. Что за дрянное место…

Закрывая дверь на ключ, он понадеялся, что звукоизоляция в номере позволит ему спокойно почитать книгу, но до него донеслись обрывки чьего-то диалога и, очевидно, опровержение собственной надежды на тихий вечер.

— Ах ты мразь, обокрасть меня решил?!

— Было бы, кха-кха, что красть, — голос на секунду прервался, будто его насильно заткнули, а затем, откашлявшись снова, он продолжил. — Убей меня, и заимеешь проблем на свою голову.

— Да кому ты сдался, шлюха? Думал, я тебе всё с рук спущу?!

Рацио напрягся.

Глухой удар. Снова. Кашель становился всё реже и тот факт, что голоса этот человек больше не подавал, заставлял насторожиться. Не хватало ещё копов и полуночной дачи показаний, как свидетеля.

Он нервно захлопнул книгу и откинул её на край кровати. Надоело.

Удар-удар-удар. Этот беспредел продолжался до тех пор, пока Веритас, задержав на секунду кулак возле двери соседнего номера, не решился выбить её ногой с петель.

— Какого чёрта? Дружка своего позвать решил?!

Картина предстала весьма однозначная:

Практически полностью обнажённый блондин, в едва ли что-то прикрывающей белой рубашке до середины бедра, валялся в углу номера почти без сознания, удерживаясь руками за край отельного кресла, чтобы не завалиться на бок окончательно. Над ним возвышался крупный мужчина с окровавленными костяшками. Не сильно крупнее Веритаса, стоило заметить, это значительно упрощало задачу.

Постель была хаотично скомкана, на одеяле виднелись следы крови и разбросанные упаковки от использованных презервативов. На теле парня можно было невооружённым взглядом рассмотреть множество синяков и ссадин, а из носа ручьём шла кровь, местами уже успев запечься.

Ясно.

— Я понятия не имею, кто этот молодой человек, но если вы сейчас же не прекратите, я приму меры. Они никому здесь не понравятся.

— Слышь, хуила, условия вздумал ставить?!

— Что ж, — Рацио вздохнул, закатывая рукава рубашки и презрительно смеряя мужчину взглядом. — Ничего более от такого неотёсанного примата, как вы, я и не ожидал. Делаю последнее предупреждение: если я услышу ещё хоть звук-

Закончить ему не позволили. Переключая внимание с избитого парня на Веритаса, он кинулся вперёд. В номере с самого начала разило жутким перегаром, поэтому предсказуемая неуклюжесть движений была лишь вопросом времени. Рацио с лёгкостью увернулся, заставляя идиота впечататься лицом в стену рядом с дверью.

— М-да.

— С-сука… — он снова бросился на Рацио, но теперь задевая выставленную в оборонительном жесте руку.

Рацио успел перехватить его под локоть, кидая в противоположную сторону. Удивительно, как персонал отеля ещё не поднялся на уши. Видимо, тут всем на всё было плевать.

Уворачиваться и выматывать оппонента удавалось достаточно успешно, ровно до того момента, пока он не достал нож из кармана висящих рядом джинсов. Веритас чертыхнулся, перебирая в уме более рациональные варианты для устранения этого болвана. В глаза бросился стул со сваленными вещами.

Хватая и выставляя его ножками вперёд, он толкнул ими мужчину так, что тот повалился назад, неуклюже падая на кровать и матерясь. Пользуясь заминкой, Веритас огляделся по сторонам. Нихрена для самозащиты. Что ж, в таком случае нужно хотя бы попытаться как-то его вырубить.

Он навалился сверху, стараясь прижать руку с ножом коленом. К делу внезапно подключился парень, лежащий до этого практически, как казалось Рацио, без сознания. В момент, когда Веритас зажал запястье, ему удалось кое-как выбить нож на пол и подобрать под ноги. Обессиленно падая обратно к креслу, он скривился и схватился за висок, который по-прежнему отдавал ноющей болью.

Этого Рацио хватило для того, чтобы взять ситуацию в свои руки и перевернуть поганца животом вниз, в попытке заломить руки за спину. Всё это он проделывал с таким невозмутимым лицом, что со стороны могло показаться, будто усмирять неадекватов — его серые будни. Внезапно мужчина под ним дёрнулся и со всей силы впечатался головой назад, до потемнения в глаза ударяя затылком по переносице.

— Чтоб тебя…

Выворачиваясь из захвата и сжимая Веритаса за грудки, он откинул его от себя к противоположной стене. Теперь громила угрожающе навис уже над Рацио, и это определённо не входило в его планы.

— Мразь. Я и тебя пришью, как эту потаскушную шавку! — едва он успел сомкнуть ладони на шее, как на его собственное горло накинули галстук, до этой секунды валявшийся под ногами.

Парень схватился за оба конца, резко стягивая и не позволяя тому усилить хватку на шее Веритаса. Локти упёрлись в его же плечи, а удавка в виде галстука натягивалась в области кадыка до глухого хрипа. На лице плескалась чистейшая ненависть, но белоснежные зубы с примесью крови с разбитой губы, сияли в надменной ухмылке.

— Я тебя предупреждал, — галстук натянули ещё сильнее, вынуждая мужчину отцепиться от Рацио и взяться за удавку, в попытках оттянуть и ухватить немного воздуха. — Не связывайся с КММ, выродок.

Когда его тело обмякло, тот брезгливо отбросил его, словно мешок с мусором. Застёгивая рубашку наполовину и снова хватаясь за простреливший болью висок, он поднял глаза на Рацио, успевшего подняться на ноги и смерить всю картину недовольным взглядом.

— Спасибо тебе.

Веритас промолчал, всё разглядывая тело без сознания.

— Уродец жив, но нам нужно уносить отсюда ноги, пока не очнулся.

— Великолепно.

Парень пожал плечами, ощупывая карманы лежащего без сознания громилы.

— Уёбок. Ни кредита, — он выкинул одежду в сторону, сплёвывая кровь тому на спину. — И ради чего всё это было…

Осознавая, что Рацио всё ещё с недовольством созерцает его жалкое положение, он наигранно тяжело вздохнул.

— Да-да, давай, осуждай меня, и я уже пойду.

— Это ваше дело, меня не касается, — Веритас уже собирался пойти к себе в номер и сделать вид, что ничего не было, но взгляд снова зацепился за его ссадины. Раздражает. — И у вас кровь.

— Я в курсе, — но наперекор ожиданиям Рацио, тот лишь устало упал обратно в кресло, обнимая себя руками. — Тебе тоже досталось, как погляжу.

Рацио коснулся своей переносицы, чертыхаясь и мысленно отменяя грядущий семинар. С побитым лицом он на него точно не явится.

— Идёмте, у меня с собой аптечка.

— Не нужно, я и сам спр-

— Что-то незаметно. Если бы я не вмешался, он бы вас тут убил.

— Может оно было бы и к лучшему.

Рацио скептически приподнял бровь и направился в соседний номер, недвусмысленно оставляя дверь открытой. Как и ожидалось, спустя минуту она тихо скрипнула, и закрылась уже изнутри. Когда он поднял глаза, парень, стоявший у входа, был уже одет. Не менее откровенно и вызывающе, но, как минимум, нижнее бельё присутствовало. И на том спасибо.

— Ладно, спасибо за помощь. Я Авантюрин, кстати.

— Нормального имени не будет?

— Имени нет, — он улыбнулся, слабо постукивая указательным пальцем по белоснежной шее со множеством синяков и контрастной татуировкой.

А точнее — клеймом.

— Ясно, — он нагнулся над ящиком с аптечкой. — Веритас Рацио. Не то, чтобы рад, но будем знакомы.

— Ого, даже полным именем представился. Не боишься доверять столь конфиденциальную информацию какому-то проституту, вроде меня? Обычно клиенты берут себе псевдонимы.

— Меня это не тревожит. И я не ваш клиент.

— Знаешь, это легко исправить… — чёрная визитка скользнула в передний карман его рубашки. — Я буду только рад тебя как-нибудь отблагодарить.

Веритас закатил глаза, но ничего не ответил. Вместо этого аптечка плюхнулась на кровать.

— Сядьте и снимите рубашку.

— Ого, не думал, что ты так быстро согласишься. Времени у нас не сильно много, так что поторопись, сладкий.

— Во имя Нус, у вас прямо сейчас кровь ручьём стекает по виску, а вы думаете, что я хочу трахнуться?! У вас вообще нет никакого чувства самосохранения?

Авантюрин от такого напора запнулся, и всё-таки послушно сел на край идеально застеленной, в отличие от той, что осталась в его номере, кровати. Рацио был сдержанным и быстрым в своих действиях: влажная ватка прошлась от рассечённой губы вверх, смывая остатки запёкшейся крови из-под носа и с виска. Понадобилось несколько подходов для того, чтобы лицо Авантюрина перестало выглядеть одним сплошным напоминанием о неадекватном клиенте. Теперь Веритас смог разглядеть за всем этим действительно привлекательного молодого человека. Вслух он, конечно же, этого не скажет, но сделать для себя логичный вывод это никак не мешает.

С синяком на скуле и под глазом он, к сожалению, сделать ничего толкового в таких условиях не смог, но всё равно достал из мини-холодильника в номере охлаждённую бутылку воды и велел приложить к ноющим участкам кожи.

Там, где до этого висела тонкая рубашка, всё было ещё печальнее: отчётливые потемневшие следы чужих пальцев на руках, россыпь багровых ссадин по животу и бокам, даже лёгкий порез на руке. Вероятно, по неосторожности всё-таки напоролся на нож.

Вся эта картина заставила Рацио искренне задуматься над тем, как можно было довести себя до такого плачевного состояния. И речь шла не только о физическом. Авантюрин устало прикрыл глаза, наконец расслабляя плечи и доверяя себя практически незнакомому человеку. Терять было совершенно нечего.

С ним Рацио закончил спустя несколько минут. Аккуратно наклеивая пластырь теперь уже на собственную переносицу, он бросил висящий на стуле пиджак в его руки.

— Прикройтесь. А рубашку эту выкиньте к чертям, она насквозь пропиталась кровью и спермой.

Авантюрин послушно накинул пиджак на плечи и огляделся в поисках зеркала. Обидно, прискорбно, но такого в номере Веритаса, почему-то, не наблюдалось.

— Вы упоминали, что этот идиот скоро очнётся. Когда?

— В лучшем случае через часа два. В худшем — в любой момент, — он безмятежно пожал плечами, будто его это совершенно не волновало.

— Что ж, тогда выселение пройдёт не по графику. Вызовите себе такси.

Авантюрин прискорбно улыбнулся.

— Я пешком. Не помешает после такой бурной ночки.

— Вы еле ходите.

— Дерьмо случается.

Веритас устало сжал пальцы на переносице. Ну конечно.

— Неужели КММ настолько некомпетентны, что даже не могут обеспечить свой обвешанный золотом и камнями персонал транспортом до дома? — разумеется, у него было вдоволь времени, чтобы оценить вызывающий внешний вид Авантюрина. Даже будучи полностью голым, он умудрялся быть ювелирной рождественской ёлкой.

— Все деньги я спустил в казино ещё позавчера, а назад должен был ехать за счёт этого упыря, но ты и сам всё видел. Подонок, — он сделал несколько крупных глотков из бутылки, которую прикладывал к ссадинам. — Кроме того, как бы так сказать… КММ не отвечает за меня напрямую, лишь спонсируют время от времени. Я принадлежу другому человеку.

— Как всё запущено, — Рацио вздохнул, собирая свои вещи. — Тогда поедете со мной. Но сначала выкиньте эту дрянь.

Перепачканная рубашка всё ещё покоилась в руках Авантюрина, и тот, улыбнувшись и тут же об этом жалея из-за больно лопнувшей корочки на губе, швырнул её в дальний угол комнаты, почти попадая в мусорное ведро.

***

Кто бы мог подумать, что идиотская идея членов гильдии Эрудитов отвлечься от рабочих будней, включала в себя развлечения в элитном стриптиз-клубе Пенаконии. Если бы Рацио знал, в жизни бы не нагрянул в подобный гадюшник.

Веритас даже не пытался сделать вид, что ему не всё равно. Он брезгливо кривился весь вечер, находя развлечение и утешение лишь в дорогом алкоголе за счёт заведения. Пусто уткнувшись на подиум в попытке найти танцующих мужчинах и женщинах хоть что-то привлекательное, он скучающе закинул ногу на ногу. Некоторые из них даже ходили по залу, заигрывая с гостями и напрашиваясь на дополнительные чаевые, но видя кислую мину Рацио, после нескольких тщетных попыток они решили обходить его стороной. Вот и славно.

Спустя некоторое время музыка сменилась на более медленную и ленивую, это означало начало нового выступления. Всё также краем глаза наблюдая за происходящим, Веритас заметил, как в поле зрения возник уж слишком знакомый силуэт. Он пригляделся, невольно замечая характерную татуировку. Ну надо же.

Блеск золота в софитах, позвякивание массивными браслетами и кольцами, светлые локоны, ниспадающие по плечам из-под небольшой шляпы и… очень слабо виднеющаяся ссадина на боку. Будь это кто угодно из зала, то в жизни бы не разглядел такую мелочь за слоем тональника. Но это был Веритас, и он прекрасно узнавал этого человека за слоем показной роскоши и дороговизны.

Авантюрин, не снимая шляпы, вальяжно прошёлся от одного края сцены к другой, останавливаясь аккурат напротив столика Веритаса. С лисьей улыбкой присаживаясь на край подиума, он медленно помотал ногами, после чего кинул шляпу на его диванчик, подмигнул и продолжил своё выступление. Выгибаясь под музыку, он задерживался на пилоне в особо сложных для неподготовленного тела позах, позволяя бордовому освещению подчеркнуть все изгибы. Предыдущие танцоры и танцовщицы были одеты более открыто, Авантюрин же оставался в достаточно простых тёмных брюках, но не менее успешно приковывал к себе взгляды всего зала к оголённому торсу.

На очередном широком шпагате Веритас демонстративно отвернулся к напитку, осушая его уже до самого конца и порываясь отойти, чтобы заказать себе новый. Замечая, что главный зритель его сегодняшнего выступления отвернулся к нему спиной, Авантюрин недовольно фыркнул и соскочил со сцены, заканчивая свой танец.

Находя Рацио уже у барной стойки, он запрыгнул и уселся на её поверхность, закидывая ногу на ногу.

— Что такое, жажда замучила? — он лукаво улыбнулся, но Веритас упорно это игнорировал. — Или выступление не понравилось? Врать не стоит, я видел, как ты на меня смотрел. Кстати, рад видеть тебя в нашем скромном заведении.

— Я на всех так смотрел. Это же грёбанный стриптиз-клуб.

— Ну-ну, врать не стоит. Твоё имя* этому полностью противоречит, знаешь ли, а угрюмое личико на протяжении всего вечера было видно даже за кулисами.

— Прекратите, — Рацио шикнул, осушая стакан с виски наполовину. — Я не рассчитывал, что наткнусь на вас тут. Разве вы не работаете по вызову?

— Как видишь, я человек многих талантов. Рад, что ты оценил, — он лукаво улыбнулся. — К слову... не думаю, что уместно тут обращаться ко мне на «вы». Мне нравится эта твоя забавная черта, но сам понимаешь.

Авантюрин демонстративно покачал бёдрами, поблёскивая глиттером на коже и напоминая о том, кто он и где они всё-таки находятся. Веритас на это заявление закатил глаза, стараясь ни о чём не думать. Скорее бы этот вечер уже просто подошёл к концу.

— Никогда не понимал вас, учёных из гильдии. Вечно оттягиваете всё удовольствие своими бесконечными гипотезами и опровержениями. Неужели так сложно поддаться собственным желаниям? — он утянул стакан из рук Рацио, делая небольшой глоток.

— Послушай, я тут вообще не по своей воле и собираюсь вернуться домой сразу же, как подвернётся такая возможность. Меня не интересуют услуги этого заведения.

— А если я предложу тебе лично свои услуги, заинтересует?

— Нет.

Он упрямо отвернулся к сцене, стараясь увести глаза от обнажённого и блестящего от пота торса.

Авантюрин соскользнул с барной стойки, обиженно складывая руки на груди.

— Брось, я тебе симпатичен, это видно, а ты симпатичен мне — всё ведь так просто! Мне будет только в радость станцевать для тебя приватный танец. Из плюсов: там будет тихо и никаких лишних глаз. Руки распускать не буду, только если сам того не захочешь.

Наконец замечая, что лёд в глазах Веритаса всё-таки тронулся, Авантюрин победно улыбнулся.

— Ну, что скажешь?

Возможность побыть в какой-никакой тишине и закрыться от гудящего весь вечер зала пьяных зрителей было действительно заманчивым предложением. Всё равно ему придётся здесь торчать ещё некоторое время, а если так…

Это уступало всякому здравому смыслу.

— Ладно. Веди.

Чёрт дёрнул его повестись на природное обаяние Авантюрина и собственное желание расслабиться. Он совершенно точно не имел в виду приватный танец, который, как оказалось, происходил верхом на его бёдрах.

Авантюрин, как и обещал, руками действительно его не касался. В ход шли более тонкие уловки, сопротивляться которым у Веритаса не было никакой моральной и физической возможности.

Он был красив, это безусловно. Признаться самому себе в этом пришлось ещё в отеле, даже когда он был покрыт ссадинами и синяками с ног до головы. К сожалению, вся эстетика вдребезги разбивалась о его прискорбное положение. Веритасу не было никакого дела до моральных принципов, он не осуждал, но задавался искренним вопросом «почему». Ему правда хотелось понять.

— Остановись, — в момент, когда он выставил перед собой ладонь, останавливая гибкие движения, на лице у Авантюрина проскочила тень разочарования. — Зачем ты всё это делаешь?

— Тебе не нравится? Тогда просто скажи, что мне нужно сделать — и я сделаю.

От такого прямого вопроса на вопрос Рацио помотал головой.

— Дело не в этом, — он поднял на него глаза и даже в полумраке всё ещё мог в деталях разглядеть его лицо и хищные неоновые глаза.

Глиттер на скулах перебивался с новыми тёмными пятнами, увидеть которые из зрительного зала было практически невозможно. Сейчас Рацио мог с уверенностью для себя сказать, что это свежие побои.

— Твоё лицо, — кажется, он самую малость перебрал с алкоголем, и именно поэтому пальцы непроизвольно потянулись к рассечённой брови. — В прошлый раз этого не было. Опять неугодный клиент? Что-то у тебя их развелось.

— Тц. Я же замазывал, — Авантюрин отвернулся, прикрывая волосами часть лица. — И это не клиент, а мой… владелец. Я проебался.

Весь этот диалог выглядел максимально нелепо. Авантюрин всё ещё восседал у него на коленях, пока Веритас пытался понять, как можно позволять делать с собой такое всем, кому вздумается. Хоть какая-то гордость у человека быть должна. Даже в таком положении.

— Тебе не надоело? Почему ты не предпримешь попытки вырваться из этой петли?

— Ха-х, а ты забавный, — снова ослепительная кошачья улыбка озарила его лицо, как ни в чём не бывало. — Любишь ролевые игры? Хочешь побыть моим спасителем, м-м?

Он снова заёрзал, потираясь ширинкой о его ногу.

— Меня начинает раздражать этот цирк. Я в жизни не поверю, что всё это, — он обвёл руками небольшую затемнённую комнатку, — доставляет тебе удовольствие.

— Это моя работа. Работа не должна доставлять удовольствие.

— Работа — это не сексуальное рабство, где тебя избивает каждый встречный, и набивает на шее подобную дрянь. Какого чёрта ты делаешь вид, что тебя всё устраивает?

— Ты нихуя не знаешь, и не тебе меня судить. Меня продали, как вещь, и я должен быть благодарен за то, что имею.

— И что же?

— У меня есть деньги, прекрасное тело, уважение, статус и-

— У тебя нет даже собственного имени.

Туше. Крыть нечем. Авантюрин искренне устал с ним бодаться и пытаться что-то доказать. Смысл препираться с тем, кто видел его насквозь?

— Ударь меня, — он сел ровнее, занося расслабленную ладонь Веритаса на уровень своего лица. — Раз уж я тебя так раздражаю, можешь делать то, что пожелаешь сам.

Веритас нахмурился.

— Ты что, издеваешься? Я похож на такого же психопата, каким был тот мудак из отеля? — Нервы начинали сдавать. — Какой толк со всего этого спектакля, ты можешь ответить нормально?

— Ты был единственным, кто не был доволен сегодняшним выступлением, и мне поручили лично тебя ублажить. Сандэй не допустит, чтобы члены гильдии Эрудитов ушли из его клуба недовольными, это плохо скажется на имидже Семьи. Если я этого не сделаю… Слушай, если не хочешь секса, лучше просто дай мне по лицу, ладно?

— Ты ведь в курсе, что можешь просто солгать? Я подтвержу любое твоё слово.

— Я не могу лгать… Он узнает, — вся напускная игривость и флирт слетели с него подобно стеклянной маске, вдребезги разбившейся о плитку. — Ты не понимаешь, о чём говоришь. Он всегда всё знает.

Золотистые пряди скрывали половину лица, теперь не позволяя Рацио рассмотреть его полностью, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять — сейчас перед ним сидит абсолютно потерянный человек без осознания существования собственного будущего.

Он тяжело вздохнул, алкоголь в крови подгонял неразумные мысли, вырисовывая более детальный образ такого Авантюрина. Занесённая для «удара» ладонь опустилась на чужую скулу, смазывая большим пальцем блеск глиттера и тональник. Авантюрин едва заметно вздрогнул, но вида, разумеется, не подал.

Задерживая на нём взгляд, Веритас взвешивал для себя все «за» и «против». Когда вторая ладонь коснулась чужого предплечья в попытке увести сияющую золотыми кольцами руку в сторону, Авантюрин с недоумением уставился в глаза напротив.

— Что ты делаешь?

— Спасаю твою задницу. Разве не очевидно?

Сокращая и без того крошечное расстояние между их лицами и плавно проходясь языком по солоноватой нижней губе, он притянул Авантюрина ближе, вынуждая снова потереться пахом. Понимая что к чему, тот запустил холодные пальцы в тёмные локоны и улыбнулся.

— Конкретно задницу в данном случае спасать вовсе не обязательно, знаешь ли, — лукавая улыбка утонула в новом, ещё более настойчивом поцелуе.

Он развёл колени шире, выгибаясь и разжигая пламя внизу живота. Всё происходило до безумия рвано и хаотично: уже спустя каких-то нескольких минут Рацио сидел с расстёгнутыми штанами и прикрывал глаза от переполняющего разум удовольствия, отдающего на кончиках пальцев.

Авантюрин же не упускал возможности шептать всё, что взбредёт в голову, лишь бы вывести Веритаса на какую-то новую, ещё более возбуждающую эмоцию. Теперь ему это позволяли. Тёмная комната наполнилась влажными звуками, Рацио почему-то был уверен, что сейчас их никто не потревожит, а потому позволил себе снова прикоснуться к лицу Авантюрина, тут же опуская пальцы ниже к ниспадающим к плечам золотистым локонам.

Вжимая податливые бёдра, прокручивая в голове всё сказанное несколькими минутами ранее и на краю сознания раздумывая над тем, что найти выход из любой ситуации, даже из той, в которой оказался Авантюрин — можно всегда, Рацио глухо простонал в его шею.

***

С годами их отношения приобрели одному только Богу известный окрас. Язык бы не повернулся назвать их романтическими, это было нечто совсем другое. Романтическое сотрудничество? Выгодное взаимовыслушивание в постели? Всё не то, Веритас отказывался давать этому явлению название, его всё устраивало в том виде, в котором есть. Его устраивал и сам Авантюрин. Полностью.

Он по-прежнему был вынужден выполнять свою «работу», и с этим неоспоримым фактом приходилось смириться просто потому что Рацио чётко дали понять: он не был тем, кто в праве что-то высказывать на эту тему, а Авантюрин не имел возможностей и поводов, чтобы сопротивляться. Местная элита и законы Пенаконии уж точно не будут на их стороне, с этим приходилось уживаться.

До сегодняшнего дня.

Сидя в гримёрке уже битый час и стараясь настроиться на то, что они с Веритасом смело запланировали, Авантюрин докуривал очередную сигарету. Наблюдать за рассеиванием полупрозрачных колец дыма за все эти годы стало уже чем-то медитативным.

Собственное отражение в зеркале проводило его уставшим взглядом. Всё, что Авантюрина сейчас действительно устраивало, так это идеально выведенные блестящие стрелки под глазами и тщательно подобранный образ. Никаких оплошностей. Не сегодня.

— Эй, ты. Карета подана. Не заставляй господина Сандэя ждать его игрушку, — Авантюрин не рассмотрел лица крикнувшей это девушки. Да и плевать.

Он уселся в чёрный лимузин, отсвечивая белоснежной улыбкой одному из телохранителей Сандэя. Той самой улыбкой, за которую ему всегда доплачивали после секса. Что ж, сегодня был удачный повод, для того, чтобы надеть самую пёструю из всех доступных в его арсенале масок.

Внутри всё сияло и разило роскошью, но самого Сандэя, благо, не было. Только Авантюрин наедине со своими мыслями и переживаниями о которых он, конечно же, никому не расскажет и продолжит бездумно всматриваться в окно автомобиля. Даже грёбанному Веритасу в его кабинете язык не повернулся признаться в том, как же, блять, ему было страшно ехать в логово того, на ком всё могло вмиг завершиться. Весь их разговор свёлся к спонтанному сексу, который, стоит признать, всегда приносил ему душевный покой. Пусть и краткосрочный.

План был до того самонадеянный, что он не удержался от смешка, так и не расслабляя свою фирменную маску-улыбку. Стоило внезапно узнать про то, что Сандэй снова заинтересовался в его услугах впервые за столь долгое время, как в голову мгновенно стали закрадываться совершенно безумные мысли. И каждая из них от начала и до самого конца не нравилась Веритасу.

— Если я убью его в постели, когда он будет один, без какой-либо защиты и свидетелей, ты хоть понимаешь, какой огромный у меня появится шанс, чтобы наконец-то вырваться?

— Ты в своём уме? — он звонко стукнул опустевшим стаканом о дубовый стол. — Очнись, он — одна из самых высокопоставленных фигур Пенаконии. Даже я не смогу тебя как-либо прикрыть и повлиять на гильдию, чтобы замести следы.

— Я не просил тебя прикрывать меня.

— О, разумеется, и именно поэтому ты припёрся сюда? — в его голосе звучали ядовитые нотки, но Авантюрину доводилось выслушивать в свой адрес вещи значительно похуже, так что плевать.

— Да, именно поэтому. Я просто хочу, чтобы ты, Веритас, усадил свой грёбанный зад в тачку и стоял недалеко от его резиденции. Дождись меня, я закончу и мы уедем нахуй из этого дрянного места.

От этой части плана Рацио опешил, не сразу находясь с ответом.

Да, Авантюрин хотел сжечь все мосты и покончить с этим. Очередной синяк на скуле и рассечённая губа, скрытая под слоем блеска, раздражали. Он скривился, ощущая как корочка лопается.

— Ты правда веришь, что всё так просто? Тебе что, десять? Ты собираешься убить грёбанного главу Семьи.

— Нет, я всего лишь собираюсь убить своего сутенёра.

Авантюрин больно впился ногтями в ладонь, скрывая, растаптывая и уничтожая грёбанный страх. Он не должен бояться, чего ему вообще бояться в случае, если ничего не выйдет? Пощёчины, от которой по лицу пойдут ледяные иглы? Очередного особо грубого клиента, который не соизволит даже дать ему время на подготовку? Жизни на улице? Может, смерти?

Он пережил достаточно дерьма, чтобы затолкать все свои страхи глубоко в глотку, поднять взгляд на Веритаса и внезапно споткнуться о тихое и смиренное:

— Когда?

«Когда» наступило сейчас.

Он, в роскошном авто, километр за километром приближался к точке невозврата. В очередной раз его кое-как осмотрели уже у входа, по-прежнему упуская из виду припрятанный в тканях одежды нож. Видимо, какие-то опасения у Сандэя всё-таки были. Жаль только, понабирал идиотов в охрану.

Дальше всё как в тумане: чужая сдержанная улыбка одними губами и такой же не менее фальшивый «почтительный» поклон в ответ. Сандэй махнул рукой в сторону кровати, допивая красное вино на дне бокала и расстёгивая первую пуговицу на своей одежде.

Авантюрин послушно прошёл вглубь комнаты, сбрасывая с себя джинсовую куртку и оставаясь в приталенной рубашке с откровенным вырезом.

— Я передумал, — он задержал пальцы на следующей пуговице. — Подойди.

Его голос звучал почти что шёпотом, но в ушах звенело так, словно пенопластом вели по стеклу. Веритас бы сейчас наверняка прокомментировал ситуацию какой-нибудь колкостью в его духе и добавил своё фирменное «А я говорил, что так будет». Мысли о о нём самую малость подбадривали, давая сил, чтобы сдвинуться и подойти к хозяину… этого места.

— Надеюсь, ты подготовился?

— Разумеется.

— Это хорошо, меньше времени потратим. Встань коленями на подоконник и раздвинь ноги, — он сказал это так обыденно и холодно, словно просил занести чашку кофе в его кабинет.

Послушно выполняя сказанное, он прижался лбом к стеклу, ощущая на коже ледяные пальцы и вглядываясь в далёкие огни сердца Пенаконии. Ему было совершенно не привыкать к таким вещам, поэтому он выгнулся в пояснице, делая вид ещё более манящим и соблазнительным для своего клиента. Сандэй долго не церемонился. Неспешно откладывая бокал в сторону и ставя возле ладони Авантюрина запакованный тюбик смазки, он снова приказал:

— Используй её сам. Не хочу пачкать руки.

«Пачкать руки». Да, именно это и делали все те, кто касался его тела.

Авантюрин не чувствовал. Абсолютно. Лишь пустота и подчинение, за которыми ничего не стоит. Всё, что держало его в этой реальности — это по-прежнему холодящий кожу груди металл, припрятанный под рубашкой.

Пришлось снять несколько колец, прежде чем завести пальцы назад и выполнить очередное пожелание. Он считал минуты и заглядывал в отражение запотевшего стекла, стараясь успеть разглядеть удобный момент для того, чтобы достать лезвие.

Он далеко не впервые спал с Сандэем и не считал это чем-то «почётным», как было принято думать в борделе. Нет, таким образом он всего лишь регулярно напоминал где его место, а где место его игрушек. Толчки выходили грубыми и ритмичными, как и всегда. Перевести дыхание удалось лишь тогда, когда Сандэю надоело демонстрировать обнажённое тело Авантюрина всему городу, и он решил сменить позу.

Его стянули вниз за волосы, уверенно толкая в сторону кровати. Времени оставалось мало, нужно было действовать.

Оказываясь сверху, Авантюрин ускорил темп, касаясь собственной груди и выгибаясь. Если бы ему в детстве сказали, что ему придёстя трахаться с тем, кого он в этой же постели и планирует убить — он бы покрутил пальцем у виска. А может, даже расплакался.

Но сейчас он бесшумно нащупал рукоять ножа и в момент, когда Сандэй спрятал лицо в сгибе локтя, резким движением приподнялся на коленях и приставил лезвие к его шее.

— Ты… Ну надо же, — в его голосе даже сейчас слышалась издёвка.

Доля секунды на размышления, ещё меньше — на быстрое и выверенное движение. Авантюрин сжал челюсть, не позволяя себе задуматься слишком глубоко. Он следовал исключительно тем правилам, которые всю его жалкую жизнь навязывал сам Сандэй, перед тем, как ударить по лицу за очередную оплошность: либо ты, либо тебя.

Он не успел ничего сказать, на лице мелькнула едва заметная блядская улыбка, словно ничего не произошло, словно не ему только что перерезали горло, словно…

Багровое пятно стремительно окрасило простыни и рукава по-прежнему надетой измятой рубашки. Руки перестали слушаться, но Авантюрин упорно игнорировал рвущуюся наружу панику.

Веритас ждёт его. Внизу.

Кое-как справляясь с собственной одеждой, он должен был покинуть это место, как и во все предыдущие разы, но уже стоя на пороге его спальни он услышал полицейские сирены с улицы.

— Блять. Блять… — взгляд нервно метнулся к телу Сандэя.

Не уследил. Он не уследил за его руками.

И пусть они были безвольно раскинуты на простынях, только сейчас Авантюрин заметил, что в непозволительной близости от кровати находилась грёбанная кнопка вызова охраны.

Дверь распахнулась и в спальню тут же ввалилось несколько тех самых недоумков-телохранителей, которые не нашли при нём нож.

— Господин Сандэй! Господин!

Авантюрин оставался неподвижен, успевая лишь дрожащими от адреналина пальцами разблокировать телефон за спиной и попытаться найти нужный контакт.

Быстро понимая что к чему, его тут же схватили за руки, больно заламывая и таща за собой к выходу. Звук сирен стремительно усиливался пропорционально биению его сердца, у него не было никаких вариантов, он облажался. Так сильно облажался.

Хотя, чего было ожидать от купленной проститутки? Он правда попробовал, он попытал удачу, но в кои-то веки, леди Фортуна демонстративно отвернулась от него, насмешливо махая ручкой на прощание.

Всё происходящее слилось в одну сплошную какофонию. Огни сирен больно ударили в глаза, а холод улицы неприятно царапал кожу. Будучи в тонкой откровенной рубашке с окровавленными рукавами и таких же тонких обтягивающих чулках, он привлекал куда больше внимания, чем того хотелось. Что уж греха таить, весь квартал пялился на него так, как он того заслуживал.

Некоторые полицейские справедливо направили в его сторону пистолеты, стараясь держать убийцу на прицеле. Один из телохранителей, по-прежнему удерживающий его руки сзади, больно пнул Авантюрина в спину, заставляя упасть коленями на асфальт и разодрать их в кровь. Уличные зеваки, которым удалось подобраться максимально близко к оцеплённому полицейской лентой участку, умудрялись даже снимать всё происходящее на камеру.

Дрянь. Дело полная дрянь.

Телефон выпал из его рук ещё где-то в здании, но он искренне надеялся, что успел нажать кнопку отправки.

Авантюрин, осознавая своё тщетное положение, вскинул голову в попытках найти взглядом знакомую машину. Ту машину, в которой у него был бы мизерный шанс начать всё с чистого листа. Плевать, что он был бы в розыске, ещё больше плевать, что на его руках была кровь, так называемого, «человека».

Как и обещал, Веритас уже давно стоял на соседней улице через дорогу с выключенными фарами. До побеления костяшек сжимая руль, снова и снова перечитывая на дисплее мобильного короткое и оборванное: «не выходи из машины» и скрипя зубами от того, насколько же очевидными были эти последствия с самого начала, но он всё равно позволил этому случиться.

Полицейский приставил к затылку Авантюрина ледяной ствол, по-прежнему не предпринимая никаких действий. Он счёл это за маленькую, но возможность.

Поэтому случайно встречаясь с тусклым блеском сливовых глаз через лобовое стекло поодаль, он не стал отворачиваться, не в таком положении.

Он улыбнулся.