К сожалению Миши, Сеня услышала, как её родители ругались. Возможно, это и оставалось бы секретом до конца, если бы её горе папаша вылетел из квартиры. Ну или сама девочка не захотела спать уже через полчаса. А в тот момент скандал только начинался, даже до кульминации не дошли.

И Миша чувствовал себя ужасно, когда увидел взгляд Сени. В её глазах так и читалось «Предатель».

Она это ему и в лицо сказала. Своим детским обиженным голоском, что ранило ещё сильнее. Миша, кажется, снова стал маленьким мальчиком, которого отсчитывали родители.

Сеня говорила ему, что он врунишка. Говорил же, что родители не ссорятся, а они кричат за стенкой. Миша пытался её убедить в том, что это не за стеной, а сверху откуда-то. Но девочку не провести – она уже умеет различать крики других людей и собственных родителей.

Сеня плакала, пока Миша обнимал её и пытался успокоить. Прямо как мама его в детстве. Он не любил это вспоминать.

Помнит, как ещё в садике мама пыталась защитить его от отца. Но тот, кажется, не желал навредить сыну. Возможно, мама старалась и себя так отгородить от очередного избиения. Потому что в тех случаях, когда она заслоняла собой Мишу, её не трогали. Или трогали, но не так сильно, как до этого.

Слава Богу, что Сеня редко видит все ужасы семейных ссор, проводя большую их часть у Миши дома. Ему даже страшно представить, что будет потом, когда он будет съезжать с этой квартиры.

А рано или поздно придётся. Может, через год, может, через два, но придётся. Потому что Мише, честно говоря, уже надоедает жить в таких местах. Лучше уж он будет платить больше, чем сидеть и переживать за детей. Да и условия, скорее всего, будут намного лучше, чем здесь. И соседи по приветливее.

К слову, о соседях. Нельзя сказать, что они с Сашей стали друзьями. Может быть знакомыми, которые иногда видятся. Чаще всего в подъезде. Они либо с утра выходят в одно время, либо курят вместе. Ни в первом, пиво втором случае они особо не переговариваются. Так, иногда парой фраз перекинутся и всё. Миша всё-таки узнал, из-за чего Саша тогда поссорился с родителями. Как он и думал, это было из-за волос. Пацану спонтанно пришло в голову что-то поменять в своей внешности. Первое, что пришло в голову – волосы. Те всё равно рано или поздно отрастут, да и перекрасить легко.

И если родители могли похвалить за то, что Саша укоротил длину (раньше ходил со «шторами»), то за фиолетовый цвет начали придираться. В особенности отец. Саша от каждого оскорбления в свою сторону заводился всё сильнее, слово за слово, и они пришли к «Да и пошёл на хуй!» Миша не сказать, что одобрял это, но всё же был на стороне Саши. Больше из-за того, что не хотел признавать правоту пьющего человека. Да и в целом считал, что в покраске волос нет ничего плохого. Да, на улицах их города может остановить какой-нибудь фрик и придраться, но Саша, возможно, сможет постоять за себя.

Саша же узнал, почему Миша тогда так резко подорвался. Последний, конечно, о чём-то умалчивал, но вкратце объяснил ситуацию. Кажется, Сашу это устроило, и больше они эту тему не поднимали.

Пару раз виделись в магазине у дома. Миша там законно покупал сигареты, Саша – не очень. Там всё равно такая продавщица, которая не спрашивает паспорт ни у кого. Нет, если её, конечно, попросят какие-нибудь первоклассники продать им «Жигуль», то откажет их и пошлёт, но если покупатель хотя бы выглядит на двадцать, то продаст. А Саша выглядел даже старше Миши, особенно с такой причёской. Хотя, он не видел его со «шторами». Но, судя по труду из «Тик-Тока», с прежней причёской Саша выглядел на свой возраст, может, чуть младше. Миша очень удивлён, что на человека так влияют волосы. Но свои он всё равно не отрежет, его всё устраивает.

На этом их общение с Сашей заканчивалось. Он больше не приходил к Мише, потому что, кажется, повода больше не было. Хотя он не раз слышал, как кто-то сверху орал. Возможно, это и не родители Саши вовсе, но Миша больше склоняется к тому, что это они. Возможно, пацан уже просто привык к таким крикам. Закрывается у себя где-то в комнате и сидит в наушниках, пока они не успокоятся. Миша так делал.

Они больше не списывались, потому что и тем для разговоров не было. Они же просто не знают друг друга и, наверное, никогда не узнают. Будут теми самыми соседями, которые резко начали здороваться друг с другом и всё.

В целом, дни Миши шли точно также, как и до встречи с Сашей. Сеню продолжали к нему водить, иногда просто потому, что она захотела. Конечно, когда у него было время – тёть Маша никогда не настаивала.

Девочка, несмотря на то, что обиделась в тот вечер, быстро простила Мишу. Она же ребёнок, они долго не обижаются. Миша тоже долго не обижается, но сравнивает себя с собаками. Такие же верные шавки, как и он сам. Они, несмотря на всё то, что с ними делал человек, всё равно будут верны ему до конца жизни. Но бывают исключения. Для Миши это отец. Тот сделал слишком многое, чтобы его не то, что недолюбливали, ненавидели. А вот на маму он всё равно не может злиться. Закрывает глаза на все те неприятные вещи, которые она ему сказала и продолжает брать от неё трубку. Каким бы холодным и отрешённым он не делал свой голос, всё равно каждый раз, когда на экране появляется «Мама» всё его нутро трясётся. Миша еле как контролирует дрожь в своём голосе.

В университете всё по-старому. На педагогике он занимался всем, кроме педагогики, ненавидел прописи и иногда ходил гулять куда-нибудь. Но чаще всего проводил время дома. Продолжал общаться с Настей и пытался предположить, когда они с её Игорем наконец поженятся. Потому что, по ощущениям, именно к этому всё и ведёт.

Так что прожитый месяц не был каким-то необычным.

Пока Миша втыкал в телефон, лёжа на кровати, Сеня рядом смотрела Смешариков. Её родителей сегодня не будет дома, они приедут только завтра к вечеру. Так что тёть Маша ещё две недели назад договорилась, что отдаст ему Сеню. Миша, в целом, не против, всё равно делать нечего. Можно было бы, конечно, сходить куда-то с Настей, ну или найти себе кого-нибудь на ночь, но Миша по итогу выбрал Сеню. Да и дел по горло, с которыми хочется разобраться сразу, а завтра, единственный выходной, потратить на сон. Ну, по крайней мере его малую часть – Сеня-то у него до вечера. Значит, запланированная на завтра уборка отменяется. Миша даже облегчение почувствовал.

- Так, я на кухню, тебе что-то принести?- спрашивает он, вставая. Отдых от учёбы закончен.

- Морозеное!- говорит девочка с горящими глазами. Миша улыбается и качает головой. Ребёнок.

Но всё равно достаёт ей желанный пломбир, за которым они сегодня дружненько сходили в магазин. Миша и себе взял, но пока есть не хотел.

Отдав девочек еду, он вернулся на кухню и сел за стол. Возможно, здесь же и уснёт – всё равно здесь стоит диван. На них, видимо, хозяева не скудны были: и в зале, и на кухне. Причём в зале их даже два – один побольше, на котором Миша и спит, а другое поменьше, на котором Миша тоже спит, но в те моменты, когда у него дома Сеня. Не сказать, что ему очень удобно, но делать нечего. Можно было бы лечь на кухне, но тут диван и того меньше, так что лучше потерпеть в спальне.

Как только Миша собрался с мыслями и принялся разбираться с английским, ему тут же позвонила Настя.

Ей просто стало скучно. Игорь сидел вместе с ней, потому что эти двое идут в комплекте, но девушке было мало своего парня. Так что Миша стал «везунчиком», которому выпала ноша поговорить с подругой. Он, в целом, и не против даже.

Они разговаривали ни о чём. Вспомнили, как преподаватель по философии недавно довёл до слёз девушку из их группы. Игорь об этой ситуации, конечно же, уже знал, потому что Настя не смогла бы долго молчать о таком, но они всё равно мусолили эту тему.

Геннадий Викторович достаточно… специфичный человек. Миша всегда говорит, что этот старикан никогда не нюхал воздух. В целом, для него это идеальное описание. У Гвоздя (так философа называют в не очень узких кругах) полуседые волосы вечно лежат в каком-то беспорядке, как будто он и не знает, что такое расчёска. А вот его усы наоборот, полностью седые. За ними не всегда видно, как он открывает рот. Можно понять, что он говорит, только по забавным движениям этой щётки над губами.

И Гвоздь какой-то обиженный жизнью старик. Если с его сексистскими высказываниями все смирились ещё на первом курсе, то с вечным недовольством всеми не получается до сих пор. Да его Гвоздём то прозвали только из-за того, что он, как последний гвоздь в гробу. Вечно заваливает всех, как будто ему это удовольствие приносит.

И вот недавно Геннадий Викторович решил устроить внеплановый зачёт. На все возмущения по поводу того, что никого не предупредили, он отвечал, как и всегда. «Вы всё должны помнить, молодые люди. Вы же ходите на пары, конспектируете мои слова. У вас всё должно быть в голове».

Все надеялись списать, но зачёт был в устной форме. Несколько людей, конечно, выкрутились, но некоторые просто смирились со своей участью и сидели молча. Когда же к Гвоздю подошла Вика, то он будто бы с цепи сорвался.

Девушка, конечно же, как и остальные сидела и молчала. Но Геннадий Викторович решил придраться именно к ней.

- Вот, видите! Женщина! Вот парни, вы хоть что-то пытаетесь сказать, а это..! Ой, да чего я от вас ожидал…,- он посмотрел в свой журнал доисторического периода,- Виктория. Женщины всегда молчат и ничего не говорят. А потом резко у них проблемы появляются.

Вика старалась не смотреть ему в глаза, но, кажется, Гвоздя это только сильнее раззадорило.

- Философию вы не учите… А вот как волосы и морду свою разукрасить, так пожалуйста! Ну конечно, вы же женщина, что от вас ещё можно было ожидать. Вы только на такое и способны,- старик тогда посмотрел на остальную аудиторию за спиной у Вики,- я вообще не понимаю, зачем женщин допускают к образованию. У них же в голове одна пустота.

В этот момент девушка не выдержала. Она шмыгнула носом ровно два раза, а потом быстро убежала из аудитории. Её вещи остались лежать за её местом, но, кажется, Соня, подруга Вики, потом их забрала с собой.

Кто-то из студентов ещё сильнее разозлился на этого старого сексиста. В деканат идти было бесполезно – девочки из другой группы уже пытались, только они не знали, что философ и с деканом дружбу водит. Гвоздь их потом ещё и тупыми назвал. Причём буквально.

Ещё полчаса они снова обсуждали практику. Куратор сегодня пообещала, что со следующего года они будут практиковаться в школе поблизости. Но опять же, в прошлом году им говорили абсолютно то же самое, из-за чего верилось с трудом. Тем не менее Настя всё равно надеялась, что со следующего года она реально сможет работать с детьми.

Они проговорили около двух часов, перед тем, как Миша опомнился. Во-первых, у него всё ещё не сделан английский, не списана психология, на которого его не было. Во-вторых, в соседней комнате у него ребёнок, который, скорее всего, всё ещё не спит. Наскоро попрощавшись, Миша положил телефон рядом с ноутбуком и пошёл в зал.

Как и ожидалось, Сеня по-прежнему сидела напротив телевизора, смотря теперь на Барбоскиных.

- Так, тебе пора спать,- говорит парень, на что получает недовольное мычание.

- Ну есё суть-суть! Тут самое интесесное!- говорит Сеня и хмурит свои маленькие бровки. Но Миша противостоит этому детскому взгляду.

- Либо ты сейчас спокойно сама ложишься, а я оставляю тебе телевизор, либо я его выключаю и ты засыпаешь одна в темноте,- выдвигает единственные доступные варианты Миша, и Сеня знает, что он не врёт. Потому что они уже это проходили и научены.

- Ладно,- девочка складывает руки на груди, но потом ползёт к подушкам. Неуклюже достаёт из-под себя одеяло, падает на подушку, а уже потом укрывается. Миша кладёт рядом с ней пульт.

- Спокойной ночи,- говорит он, выключая свет. Сеня говорит «Спокойной», когда парень уже выходит из спальни.

Садится обратно за стол и тяжело вздыхает. До безумия хочется спать, но ещё больше не хочется откладывать на завтра то, что можно сделать сейчас. Точнее, уже на сегодня – время десять минут первого ночи. Может, Миша сделает только часть, а остальное уже либо завтра, либо в перерывах между парами. Или на самих парах, там как получится. Он подключает наушник к телефону, включает какую-то спокойную музыку и начинает работать.

Миша очнулся, когда сделал уже всё. Не знает как, но всё равно втянулся и совсем потерял счёт времени. Телефон твердил, что прошло уже полтора часа, а он почти не заметил. «Прям как пару отсидел»,- подумала Миша, но потом же решил, что нет. Потому что на парах, какими бы интересными они не были, время всё равно тянется медленнее, жопа становится всё бы более квадратной. А дома, в целом, было комфортно и даже отчасти интересно. Особенно интересно было разбирать каракули Насти. И с таким почерком она решила стать учителем. Ужасно, куда катится этот мир?

Миша встаёт, намереваясь покурить. А заодно проверить уснула ли Сеня или нет. Остаётся удовлетворённым, когда заглядывает в дверной проём. Девочка спит на спине, слегка приоткрыв рот. Её руки лежат поверх одеяла, а ноги согнуты в коленях. В целом, это ещё самая нормальная для неё поза.

Парень достаёт сигареты из кармана куртки, но обнаруживает, что зажигалки там нет. Сначала пугается – если он её где-то потерял или выкинул, то это проблема. Потому что у Миши больше нет ничего, что могло бы поджечь сигарету. По крайней мере в подъезде. Но, слава Богу, он вовремя находит зажигалку на подоконнике и вспоминает, зачем вообще притащил её сюда. Хватает телефон, который снова оставил на столе и, наконец, выходит из квартиры, не забыв закрыть обе двери на ключ.

- А чё ты тут делаешь?- спрашивает Миша, когда снова видит Сашу на лестничной клетке. Не было бы проблемы, если бы сейчас часы не показывали два ночи. Это Миша, несмотря на выходной, который уже наступил, вышел на перекур ночью, но Саша-то что тут забыл?

- Курить вышел?- отвечает он, затягиваясь. Выглядит нервным.

- Я вижу. Чего так поздно?- Миша не садится рядом, а облокачивается на перила, после того, как уже подкурил.

Саша замешкался. Опустил глаз в пол и, видимо, думал – стоит говорить или нет.

- Да заебали они меня. Снова этих пидорасов привели, теперь сидят, бухают,- затянулся и как-то по-злому выдохнул дым,- не слышал?

- Неа, я последние часа два в наушниках сидел,- Миша надеется, что и Сеня не слышала.

- Понятно.

Они снова молчат. Почему каждый из разговор рано или поздно приходит в тишине? Наверное, потому что просто не знают друг друга и не знают, что можно сказать.

В какой-то момент Миша ловит чувство дежавю из-за своих мыслей.

- Я надеюсь, ты тут не будешь сидеть всю ночь?

Саша поднимает голову на него и смотрит пару секунд. Потом снова опускает.

- Не знаю,- шепчет почти. Из-за эха этот момент кажется более драматичным. Миша тяжело вздыхает.

Вот почему ему всех жаль-то?

- Пойдёшь ко мне?- даёт выбор он, выдыхая после конца фразы. Если Саша откажется, то, возможно, Миша будет слегка испытывать волнение, но ор предлагал. Если Саша согласится, то будет, наверное, хорошо. Правда, нужно будет разобраться с тем, кто где спать будет. Ну, в целом, можно будет Сашу положить на диванчике у кровати в зале, а Миша ляжет на кухне. Там всё равно диван стоит. Возьмёт одну подушку, плед и будет там спать.

- Ты серьёзно?- Саша смотрит, почему-то, неверующе.

- Ну да,- Миша выдыхает дым и замечает, что скоро дойдёт до фильтра,- правда, придётся поспать на диване. На кровати Сеня спит.

- Сеня?- переспрашивает Саша.

- Ну да. Я не говорил?- получив «Неа», Миша продолжает,- это та девочка, которую мне тогда отдали. Она у меня снова.

Саша хмурится, а по взгляду невозможно разобрать, о чём он думает.

- Почему Сеня?

Мишу этот вопрос вводит в ступор.

- А я ебу?- он выкидывает окурок вниз, совершенно не заботясь о чистоте подъезда. Тут о ней никто не заботится,- её Есения зовут. Её мама Есей называет, я Сеней. Не помню, почему именно Сеней. Вроде, это первое, что в голову пришло.

- М,- тянет Саша,- тогда, наверное, я лучше тут посижу.

- В смысле?- Миша смотрит на него я нахмурившись.

- Ну, у тебя и так уже дома кто-то есть. Мешаться буду.

- Ой бля,- он отходит от перил, когда до мозга поздно доходит, что непонятно какие люди из трогали,- у меня всё равно места достаточно. Ляжешь на диване, если хочешь. Или можешь со мной на кухне посидеть.

- А ты где будешь?- Саша тушит сигарету о ступеньку и отправляет окурок туда же, куда и Миша.

- На кухне? Если ты забыл, то у меня там диван.

- И что? Он маленький, это неудобно,- как-то мнётся Саша, а потом смотрит Мише в лицо. Тот рад, что парень пытается выстроить зрительный контакт, а не отводит глаза, как обычно.

- Поверь, я и в местах похуже спал,- от воспоминаний хочется дёрнуться, но Миша сдерживается,- ты просто не хочешь?

Саша секунду думает, а Миша начинает замерзать. Выходить в одной футболке и спортивных штанах (он не помнит, как давно их менял) было плохой идеей.

- Хочу,- говорит Саша, на что Миша выдыхает.

- Пошли тогда, потому что я себе сейчас всё отморожу нахуй,- он быстро спускается к квартире. Парень не так быстро, но подскакивает и идёт следом.

- Только тише, хорошо?- открывая железную дверь, просит Миша,- если мы её сейчас разбудим, то она вообще не уснёт.

- Окей,- уже в пол голоса ответил Саша, потому что входная дверь была открыта. Для него было непривычно слышать звуки какого-то мультика,- а она точно спит?

- Ну да,- Миша проходит внутрь и ожидает гостя. Но на секунду тормозит и на всякий случай проверяет,- да. А что?

- Ну не знаю,- входит в квартиру и максимально тихо закрывает дверь,- мне обычно телик выключали.

- Мне тоже, но она пусть так спит. Со мной будешь сидеть или спать?

- А ты спать не хочешь?- Мише уже надоедает эта черта в Саше. Ну если спрашивает, значит не хочет.

- Нет,- единственное, что он говорит.

- Тогда с тобой. Я и так полдня проспал, пока эти не пришли,- Саша идёт за ним на кухню.

- О, кстати,- Миша понял, что теперь говорит на полтона ниже, а не шепчет. Потому что даже от шёпота всё напрягается, из-за чего не очень удобно разговаривать. Он садится на диван, а Саша напротив него, на стул.

- Да бля,- парень кладёт руки на стол и начинает перебирать пальцами,- им всем нужно доебаться до моих волос. Да до меня тоже. Мол «Вот, посмотрите, какой Шурочка плохой, не знает кем будет, будет под забором гнить» и бла-бла-бла.

- Ну так закрылся бы просто,- Миша подпирает голову рукой и неотрывно смотрит Саше в лицо.

- Так я и закрывался. А им, блять, всё неймётся,- он, видимо, смутившийся взгляда, смотрит в сторону,- с кухни мне орут, что я пидор, чмо и прочие пидорасы. Я их чуть на хуй там не послал.

- Чё-то ты с этим зачастил.

- Я тоже заметил,- Саша на секунду замолкает,- но они дикие какие-то стали, как только мы переехали. Я-то перекрасился раньше, чем мы здесь-то оказались. Им вообще похуям было. А тут на, Шурочка, будут тебя за любой твой проступок ебать без смазки.

- М-да,- Миша убирает руки и откидывается назад. Он думает, что, наверное, здесь ничего не сможет сказать и посоветовать, потому что уже всё прошло. Не, можно было бы предложить Саше сделать что-то со своей агрессией, потому что контролирует он её плохо, но это должно со временем пройти. У Миши-то прошло,- а тебя типа Шурой все называют, и я один выделился?

- Не-не, не надо меня так звать,- Саша хмурится слегка,- у родителей есть алканавт, тоже Саша, вот его они Шурой и зовут. А меня решили за компанию. Так-то меня никто так не называет, может, только в шутку.

Он на секунду молчит.

- Меня пиздец как от этого корёжит.

Миша согласно угукает. Не знает, зачем это говорит Саше, но, кажется, у них началась ночь откровений.

- У отца был друг Миха. Это тот ещё долбаёб. Они, короче, вместе и на заводе работали, и во дворе одном жили. Кажется, этот Миха там до сих пор живёт, но похуй,- он выдвигается вперёд и начинает водить пальцем по столу, снова оперевшись головой на другую руку,- и отец меня всегда им называл. А ты просто, чтобы понимал весь уровень долбоебизма. У этого полоумного была собака. Вот он снова бухой, смотрит вниз, собаку видит. Смотрит прямо – всё, собаки нет. Ну и начинает кричать на весь двор «Ника-а-а-а!» У него ещё голос такой хриплый был, вообще ужас.

Саша прыскает и закрывает рот ладонью, сквозь которую видео улыбку. Да он даже глазами улыбается.

- Извини.

- Да похуй, мы всегда, когда видели его, угарали, что пиздец,- Миша тоже улыбается,- ну и бля, меня отец тоже Михой называл, особенно, когда бухой был. А я вспоминал всё, что делала оригинальная версия Михи, и вообще имя уже хотел поменять.

- Ебать. А чё там про него ещё было?- Саша также подпирает голову и смотрит уже с интересом.

- Ну, бля, много чего, я так и не вспомню…,- Миша задумался, а потом, акнув, выглядел, как учёный, который открыл секрет бессмертия,- короче, у кого-то день рождения был, ну и этот Миха там. А он меры никогда не знал, упивался вусмерть просто. Ну и белку там словил походу. Больше водки просил, а ему, ясное дело, не наливали. Он бегать начал, а это в посёлке было, он за территорию дома выбежал, начал ещё и по улице носиться. На него ментов соседи вызвали, так он ещё и вырываться начал. Его все потеряли, сбежал он куда-то. А там рядом с домом были ещё пятиэтажки. Ну, короче по итогу его на крыше нашли, живого. Как он там оказался не помнил, но проснулся полуголый.

Саша еле как сдерживался, чтобы не засмеяться во весь голос. Миша сначала даже не понял почему, а потом вспомнил, что в соседней комнате спит Сеня.

- Охуеть,- отсмеявшись себе в руку, наконец сказал Саша.

- Ага. Там все тогда так знатно охуели, даже мент местный. Он сказал, что алкаши много чего делали, но чтобы забраться на закрытую крышу – это что-то новенькое.

- Закрытую?- брови Саши полезли наверх,- это же как нужно было напиться…

- Кто его знает.

Миша думает, что ещё можно сказать, но что-то сверху падает.

- О, мои, видимо,- как-то грустно замечает Саша и улыбается,- сейчас ещё орать начнут.

- А может не твои?- Миша неосознанно поглядывает на потолок,- тут таких много.

- Да я над тобой живу, кто ещё?

- Тоже верно.

Как Саша и сказал, сверху раздались женские крики. Потом мужские. Потом снова женские. Парень опустил голову на стол.

- Когда же это закончится…

Миша даже не представлял, что ему стоит сказать. Возможно, если бы у него был какой-то пример разговоров на эту тему, то начал бы как-то выруливать на другую дорожку.

Что-то наверху разбилось.

- Тарелка, походу,- пробурчал Саша, не поднимая головы. Миша тяжело вздыхает, когда уже другой женский голос начинает орать,- а это мать.

От «мать» и того разочарования, с которым оно было сказано, его слегка передёргивает.

- Она тоже пьёт?- спрашивает Миша, а потом сам себя хочет ударить. Потому что этот вопрос совершенно не нужен здесь. Саша только угукает.

- У меня отец только пил,- зачем-то говорит он, и думает, что дальнейшими словами может сделать только хуже.

- У меня раньше тоже только отец пил. А потом и мать с ним резко начала.

Миша хмыкает.

- Ну, моя может только если от одиночества запить.

Саша, наконец, поднимает голову.

- Почему?

- Отец умер ещё года три назад,- у Миши уже давно не вызывают никаких эмоций эти слова. Поначалу произносить такое было страшновато, потому что, всё же, всю свою жизнь он прожил с этим человеком. Но так, наверное, было первую неделю, а потом даже дышать легче стало. Мама горевала дольше.

- Оу,- Саша сворачивает губы в трубочку, а потом из поджимает,- соболезновать надо?

- Да не, пошёл он на хуй.

Парень прыскает.

- А с матерью общаешься?- резко спрашивает он, чего Миша не особо ожидал. Он качает головой.

- Почему? Она же не пила.

- Да и что?- складывает руки на груди, снова откидываясь назад,- даже если не пила, это не значит, что мы не могли поругаться. Она тогда… Узнала кое-что, что не должна была знать. Она мне много херни наговорила, я ей.

Саша молчит секунду, потупив взгляд в стол и будто бы обдумывая сказанное.

- И вы совсем не общаетесь?

- Она звонит иногда,- Миша выдыхает,- уж она не может долго злиться. Даже когда отец… Ну, даже на отца не злилась почти. Она прям жуть добродушная.

- Ты тоже,- подмечает Саша, на что Миша цокает.

- И я тоже.

- Ты с ней говоришь?

- Да,- смотрит в пол,- всегда беру трубку. Даже когда на парах.

- Сильно,- без сарказма, без иронии отвечает парень,- я бы так не смог.

- Ну не знаю, у нас ситуации разные.

Сверху снова что-то грохнуло. Саша от неожиданности вздрогнул, видимо, думал, что всё уже закончилось. Миша же вздрогнул, потому что не ожидал, что это сделает Саша. Тот выглядел ещё менее весёлым, чем был до этого.

- А у меня день рождения через месяц,- сказал он каким-то меланхоличным голосом. Миша чуть приободрился.

- О. И какие планы?

- Съебаться от них хотя бы дня на два,- весь настрой Миши за секунду исчез. Наверное, такой вариант был логичен. Потому что дни рождения в таких семьях проходят по одному и тому же сценарию: зовут родственников и друзей, напиваются, а потом ещё и ссорятся. Если вообще что-то празднуют.

- А ты придумал, куда пойдёшь?

- Пока в процессе,- Саша откидывается назад,- думаю, что со знакомыми начну отмечать, там день точно проведу. А второй… Ну, разберусь ещё.

- М-да,- со всей тяжестью этого мира тянет Миша,- а родители что?

- А им-то что?- Саша смотрит так, будто бы ему только сказали самую глупую чушь во вселенной,- они хер положили ещё лет пять назад.

Миша зачем-то говорит:

- Я сам в тринадцать отказался праздновать.

Парень на него недоумённо смотрит.

- Почему?

- Ну, отца тогда с работы попёрли, только мама работала. А я не хотел на неё давить, так что просто сказал, что не нужно ничего делать. Она вот только два раза пыталась что-то устроить. Когда я ей только заявил, что не хочу отмечать и на восемнадцать,- Миша на секунду замолчал, задумываясь,- а тебе сколько, кстати?

- Восемнадцать.

- М, не так уж и плохо. У тебя тогда будет чуть больше вариантов.

- Чего?- не понял Саша.

- Ну, допустим, когда я уходил из дома на длительное время, то, по сути, я не мог ни снять себя что-то, ни существовать толком. Так что приходилось возвращаться. А ты, по сути, можешь просто исчезнуть.

- Это не так легко,- бурчит парень,- мне на это нужны деньги, которые у меня хоть и есть, но не так много.

- Я понимаю. Но посуди сам, ты сейчас можешь куда-то устроиться, накопить на самое дешёвое жильё и съехать от них. Поверь, если выберешь вот такую же семейку, как у нас, то тебя запустят. Им главное, чтобы хоть кто-то снимал. Там прожить, найти нормальную работу и переехать уже в более… благополучное место.

- И при этом мне нужно ещё к экзаменам готовиться.

- А бля, всё время забываю, что ты школьник,- а потом, зачем-то, продолжает,- я совмещал.

- И на сколько сдал?- интересуется Саша, явно сомневающийся в хорошем результате Миши.

- Математику, базу, на четыре, русский, вроде, на восемьдесят пять, а общество на… бля, вроде семьдесят девять или что-то вроде того.

Саша явно был удивлён ответом.

- А проходной в универ у тебя сколько был?

- Шестьдесят… пять, что ли. Ну, это на бюджет.

- Вау,- парень снова смотрит в пол,- бля, я до сих пор не знаю, куда мне идти. – Я тебе советую, если тебе реально нравятся тексты, пойти куда-то туда. Но опять же, нужно все силы тратить на подготовку, потому что там баллы высокие слишком.

- Мгм.

Они поговорили ещё минут тридцать, пока оба не начали зевать. Первым начал Миша, потому что за последние сутки он проспал часа три. Он не уверен в том, что Саша спал больше, но тот выглядел куда более бодрым. Почувствовав, что ещё чуть-чуть, и он уснёт, Миша предложил всё же ложиться спать. Саша против не был и с охотой согласился.

- Может, ты в зал?- спросил он, когда Миша брал подушку и плед из шкафа? Теперь они говорили шёпотом, а телевизор выключили.

- А что? Девочку маленькую боишься, да?- он говорил издевательским тоном.

- Конечно. Нет, ну, тут, наверное, удобнее?

- Ну, значит и спи здесь?- Миша стоял в проходе и, наверное, со стороны выглядел комично.

Сеня начала ворочаться во сне, из-за чего оба парня сразу же на неё просмотрели. Но девочка что-то пробубнил и перевернулась на бок.

- Так, всё, спи здесь. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи,- очень тихо говорит Саша, когда Миша уже ушёл из комнаты.

Он постарался очень тихо отодвинуть стол, что, слава Богу, получилось и небрежно постелил себе. Сразу же завалился, потому что глаза начинали слипаться сами собой. Миша уже почувствовал, как начинал погружаться в сон. Вот, он идёт по дорожке во дворе и падает. Дёргается, чуть не упав уже в реальности. Матерится у себя в голове и отворачивается к стене.