Позавчерашний день для меня пролетел как в тумане. Пьяный Ларри, пытающийся вызвать во мне ревность, сумасшедшая Эшли, которая решила, что каким-то местом лучше меня. В чём-то всё же она права — в идиотизме у неё превосходная докторская степень.

Но она извинилась по телефону, узнав о том, что со мной произошло. Позвонила Джонсону и объяснила свой глупый поступок.

Ларри принёс мне цветы. Это ли не прелесть?

Но кошмары на этом не закончились. Сегодня Ларри пригласил меня к нему на ночёвку, обещая не пить.

— Моя мама уезжает в командировку на пять дней и оставляет нам десять тысяч! — подпрыгнул на радостях он.

— У уборщиц есть командировки? — неминуемо задал вопрос я. — А откуда у твоей матери десять кусков баксов?

— Каких баксов?

— Ну, долларов, — пытался пояснить ему. — Мы в Америке живём, Ларри.

— Хм… Это не доллары, а что-то другое, — задумался Джонсон. — Но я на них спокойно покупаю чипсы.

Это какое-то безумие. У меня было стойкое ощущение, что я жил в коммунистической общине при СССР. Хватило мне водки и украинских шуток про ларьки и сало.

— Забей, в холодильнике полно еды, так что всё прекрасно, Принцесс, — облизнулся Ларри.

Мне стало не по себе.

— Хочу называть тебя конём, Ларри.

— Это потому что Мальвина на мне кататься будет?

— Потому что ты гриву отрастил до задницы, — парировал я ему.

Такой дерзкий ответ он явно не ожидал. Аж заткнулся.

В школе всё было относительно спокойно.

Наступило шесть вечера. Я притащил свои деньги из квартиры и накупил на них разнообразного фастфуда, вроде тех же бургеров с колой. Отца обещали выпустить из больницы лишь через пару дней, так что впервые дома мне было хорошо.

Постучался к Ларри в дверь.

— Заходи, Мальвин.

Как же меня достало это тупое прозвище. Мне его так никто и не объяснил, кроме Тодда. Хорошо, что у него под рукой оказался компьютер. Только я всё равно мало понял, что имел в виду Ларри.

В квартире пахло сигаретами так сильно, что у потолка висела дымка. И зачем эта показушность?

— Салли, у тебя есть какие-нибудь чулки или вроде того? — Джонсон лежал на своём красном кресле-мешке, максимально похабно раздвинув ноги в обтягивающих чёрных джинсах.

Как ни странно, но я решил сказать правду:

— Да, есть.

И ещё тупее дополнить:

— Принести?

Надо ли мне было пояснять, что я не собирался переодеваться в женские наряды. Наверное, стоило, но оказалось поздно, потому что я всё же сбегал наверх и притащил весь этот набор…

Прямо.

В логово.

Джонсона.

— Я не буду с тобой трахаться без резинки, — сразу пояснил я ему. — Это первое. А второе — я против проникновения.

Ларри меня не слушал. Он смотрел на то, как я стягивал свой чёрный свитер и придерживал протез. Сегодняшним вечером мне удалось услышать, пожалуй, самую глупую фразу за всю мою жизнь:

— Ого, ты похож на парня.

Не помню, когда мой мозг успел выключиться — наверное, это влияние странностей Нокфелла, — но сейчас я был немного пьяный. Даже повеселее стало. Развалившись в платье, которое не сходилось в плечах, на диване, я говорил что-то весёлое и не совсем вразумляющее. Не сразу почувствовав руку Джонсона на своём бедре, я поднял ногу, из-за чего чужую ладонь защемило между подлокотником и коленкой.

— Ай!

— Упс, извинюльки, — спасибо, Эшли, что научила меня этому слову.

— Я тебя сейчас сексуально домогаться буду! — Ларри навис надо мной. Я сделал максимально похабное лицо, но вспомнил, что на мне был протез. Впрочем, абсолютно безэмоциональный вид сделал своё.

Нет, мы не шпехались как кролики. Но шевеление Джонсона под моей юбкой взорвало мне мозг.

***

Утром я проснулся в обнимку не с Ларри, а с его мешком, на котором Джонсон любил сидеть. Первое, что я обнаружил, когда добрался до кухни ради стакана воды, это записку на холодильнике от Лизы.

«Привет, ребята, я в командировке, лазанья в холодильнике!»

Когда она успела её оставить, если вчера уехала? Телепорты?

— Принцесса-а-а, — раздался усталый голос Ларри за спиной. — Напомни, что вчера было, а?

— Ты мне отсосал.

А я явно осмелел.

— Что?! — реакция Джонсона заставила меня улыбнуться под протезом. — Я же альфа!!! А ты моя шлюха!

Оглядел свой костюм горничной.

— Ларри, ты не совсем угадал…

— Мы расстаёмся!!!

Я очень жалел о том, что Джонсон не видел моего офигевшего лица.