Солнце заливало поляну в кругу деревьев, играя бликами меж листьев. Кольцо столетних дубов, девственно нетронутых людьми, создавало какую-то даже сказочную атмосферу, будто картинка из книжки
— Так значит это нора существа? — Алекс Пембер с сомнением вгляделся в корни дерева, точнее в дыру меж ними. Черное пятно зияло, зазывая внутрь. Теперь коп, в общем-то, не был удивлен таким пропажам детей — провалился и уже скончался, вот и весь вопрос.
— Агак, — поддакнул мальчишка, жуя батончик. Подросток в солнцезащитных очках вызвался быть им проводником, провести в незнакомое жуткое место, что сам знает. Собственно, в благодарность за это полицейский свою конфету пожертвовал. Общительный ребенок всю дорогу рассказывал ему самое разное, обсуждая с мужчиной и книги, и фильмы, и даже старую музыку.
Пембер был бы честно рад познакомиться с ним при иных обстоятельствах.
Но сейчас всё вертелось на пропавших детях.
Их город всегда был маленьким и тихим. Захолустье, ничего необычного. Старенькие дома, зеленые улочки, приветливые жители, что знают всех в городке — типично
Но мрачный след тянулся по поколениям. Раз в какое-то время обязательно выходит так, что пропадал кто-то из местных детей. Пембер сам был жертвой этого «проклятия» — старший брат исчез, когда будущему полицейскому было всего 4 года.
-…и как оно отсюда вообще кого-то зовет? — нахмурился мужчина.
Расследование не двигалось, кто бы за это ни брался. Версия о маньяке не выдерживала проверку возрастом, ибо пропажи шли уже более 70 лет, люди уже начинали веровать в пришельцев, нечисть и прочих фантастических существ, даже на фей думали.
— Просто зовет. Гуляешь-гуляешь и бац, голос слышишь, — пожал плечами мальчишка. Куртка не по размеру шелохнулась на ветру, как и каштановые космы.
-…а потом оно заводит вглубь, притворяясь близким человеком, заманивает в нору и обещает жизнь в сказке, так? — уточнил полицейский. Версия могла быть фантастичной, но лучше это, чем ничего
— Агак. И отнимает глаза после согласия остаться, — кивнул проводник.
Пембера отчасти уже пробирал озноб. Не рассказывал он мальчишке, что поведала чудом спасшаяся девочка. Синди пропала дня три назад и…вернулась. Это было истинным чудом.
Все было бы прекрасно, если б на месте был ее глаз. Если б она не тряслась от страха по ночам. Не рассказывала о ком-то страшном, что задаривал ее игрушками и конфетами, а потом чуть не убил. Оно не было человеком, и девочка об этом говорила не единожды.
«Может какая-то новая легенда, а я просто отстал от "трендов"?»
— …так что будете делать, шериф? — вывел Пембера из мыслей голос юного проводника.
— Честно не знаю. Слишком фантастично, чтоб мне поверили в департаменте…
— Люди не верят до тех пор, пока сами не встретятся с неизведанным, — снова подал плечами подросток
— Нда, к сожалению правда жизни. Хотя эту нору надо засыпать. Мало ли кто провалится.- авторитетно кивнул мужчина.- …да и мне тут просто жутко
— Тут место нехорошее. Сюда раньше сносили детей, которых не могли прокормить, и умирать оставляли. Да и посмотрите, какое тут идеальное место для совершения убийства. Просто представьте, сколько в этой земле костей.
— Всё то ты знаешь, тоже мама рассказала?
Это проскальзывало в разговоре. Проводник обмолвился о своей матери, что любила его и страшные сказки. Ну и об отчиме, что сам по себе был просто страшным.
Мальчишка криво усмехнулся.
— Ну так мои-то тоже тут.
Чуть спущена оправа очков. Пембер смотрел в пустоту глазниц, а пустота смотрел в него. Дрожь, неловкое движение — мужчина потянулся к пистолету, но когда вытащил тот из кобуры, на месте ребенка с пустыми глазами была только обертка от батончика.
Нору в конце концов засыпали, а всю поляну перекопали. Костей тех самых младенцев всё же не нашли, но обнаружилось истлевшее тело.
Мальчишка не старше 15, зверски расчлененный и закопанный по разным участкам этого места.
****
Пембер плохо спал после этой встречи. Бессонные ночи, впрочем, шли на пользу его работе — скука завела в архивы, а там то было много того, чем можно заняться.
А еще там была газетная вырезка, потерявшаяся, сиротливо лежавшая под шкафом.
Первый инцедент.
Лазарь Харриш, 15 лет.
Трясущиеся руки держали фото. С картинки улыбался тот самый мальчишка, смотря в душу когда-то светлыми глазами.
Жил с отчимом и матерью, что покончила с собой после его пропажи.
Срок давности преступления прошел. Обвиняемый давно мертв. Но печальные светлые глаза еще смотрят откуда-то, растворяясь во мгле.