Стас обновил вкладку в «Сафари». Затем ещё раз и ещё, а после десятого раза раздраженно кинул «Айфон» на пол, но вскоре спохватился, выругался и с замиранием сердца поднял телефон. Цел. Хорошо, что производитель не обманул: стекло и вправду оказалось прочным и не разбилось. Не придётся тратить на ремонт деньги, которых и так не было.

Стас вздохнул и провёл ладонью по лицу. И недели не прошло, как он потратил те гроши, что выделили родители. Как вообще люди живут на двадцать пять тысяч в месяц?

— Как падаль, — ответил сам себе Стас.

Он так жить не намерен. Достаточно того, что после ссоры с родителями приходится существовать в этой жалкой каморке. Именно существовать, потому что как можно жить в маленькой однокомнатной квартире с совмещённым санузлом и крошечной ванной, где сам еле умещаешься, не то что с девкой? А пользоваться обычным шкафом-купе вместо гардеробной комнаты — позор! Стас покосился на икеевскую раскладную тахту и постарался не вспоминать свою огромную кровать с ортопедическим матрасом. Не вышло. Любимый плед и дорогое постельное бельё так и стояли перед глазами, пока Стас не замотал головой и вновь не проверил объявление на «Циане».

— Сука! — выкрикнул он и замахнулся, но вовремя остановился. За последние дни телефон летал слишком часто, и вряд ли везти могло вечно.

Стас набрал приятеля, который и подкинул ему мысль выставить объявление о сдаче жилья и найти соседа. Парню понравилась эта идея, лёгкие деньги и возможность не работать. Правда, в его представлении всё должно было пройти легче и быстрее.

— Твоя идея — дно, — произнёс Стас, как только на другом конце сняли трубку.

— Это ещё почему? — послышался спокойный голос. Олег уже привык к темпераменту друга.

— Прошло четыре дня, а никто так и не откликнулся, — сквозь зубы процедил Стас.

— Ну, там же не только твоё объявление.

— В том-то и дело, что, кроме моего, всего парочка и в других районах.

Олег ненадолго задумался, а затем спросил:

— Какую цену ты выставил?

— Сорок.

— Стас, ты называешь свою квартиру — каморкой, говоришь, что в ней только скот и сможет жить, что места мало и мебель ужасная. Я что-то упустил?

— Соседи! Не люди, а кролики в брачный период: я слышу ахи и вздохи почти каждую ночь. Отвечаю! Там. Кто-то. Трахается! — отчеканил Стас.

— А тебе и завидно, — сказал Олег, дождался, когда друг, вперемешку с рычанием, скажет ему много нелестного, и продолжил: — И ты согласился бы жить в таком месте за ту цену, что запросил?

— Да я и бесплатно тут жить не хочу! — воскликнул Стас, а затем умолк, осознавая. — Чёрт, — устало выдохнул он.

— Снизь цену, — посоветовал Олег.

— На сколько?

— До пятнадцати.

— Шутишь? Это же гроши! Ещё меньшие гроши, чем оставили родители.

— Стас, никто не согласится снимать однушку и делить её с кем-то за более высокую цену. Даже за пятнашку не факт, что найдёшь, но можно хотя бы попытаться.

Стас сидел на диване и бездумно смотрел в экран телефона, но всё же решился и отредактировал объявление. Ему позвонили уже через час, а ещё через два пришли смотреть квартиру, и всё бы ничего, но недоквартирант жутко бесил, и Стас не представлял, как будет жить с пухлым парнем в дешёвой футболке и слушать тупые шутки, от которых даже вежливую улыбку не выдавишь. Поэтому быстро отослал его, толком не объяснив причину. Со вторым арендатором Стас даже видеться не захотел — слишком нудно тот говорил, а множество ненужных вопросов вызывали раздражение. Стас решил, что спрос на его квартиру будет держаться долго, но до конца дня стояло угнетающее затишье, а потому, когда поздно вечером пришло сообщение с вопросом, можно ли утром взглянуть на квартиру, он не думая согласился и уснул.

Ему снились яркие огни ночного клуба, дорогой алкоголь, лившийся рекой, и множество красивых девушек, так и жаждущих получить хоть крупицу внимания наследника преуспевающей строительной компании. Где-то на заднем плане Стас видел одобряющие улыбки друзей и парочку завистливых взглядов, что лишь лелеяли его самолюбие. О, это была прекрасная, идеальная жизнь без лишних забот, где он был любим и желаем и которую потерял вновь от настойчивого звука, заставившего проснуться.

Стас в очередной раз проклял соседей, что уже неделю попеременно или делали ремонт, или занимались любовью, постучал в стену рядом и приготовился вновь уснуть, но, вопреки ожиданиям, звук не прекратился, а после к нему и вовсе прибавилась трель телефонного звонка. Стас еле приоткрыл глаза, взглянул на незнакомый номер и сбросил звонок. Стук только усилился, и лишь тогда парень вспомнил, что к нему должны были прийти.

Он лениво поднялся с тахты, натянул домашние шорты, пригладил светлые коротко стриженные волосы, крикнул, что скоро откроет чёртову дверь, в очередной раз протер глаза и отправился в коридор.

На пороге стоял парень в красной клетчатой рубашке, на которого Стас посмотрел сверху вниз в силу не только своего раздутого эго, но и большой разницы в росте. Впрочем, такое не было редкостью: с ростом Стасу повезло, ещё будучи подростком, он хорошо вытянулся, а к двадцати годам дорос до метра восьмидесяти пяти.

Несмотря на долгое ожидание, гость не выглядел раздражённым и флегматично смотрел на хозяина квартиры, приподняв голову. Стас немного опешил: он никогда не сказал бы, что обладатель столь безразличного взгляда и тонких запястий может так сильно барабанить в дверь. Но куда большее внимание привлекли немного взмокшие от лёгкого дождя ярко-рыжие волосы, с одной стороны заправленные за ухо, в мочке которого поблёскивала серёжка в виде листика.

Да, точно, сегодня обещали моросящий дождь. Стас постарался сосредоточиться на этой мысли, но никак не мог оторвать взгляд от чужих волос. Ему нравились рыжие.

«Чёрт! Спокойно. Думай о дожде. Дождь, дождь, дождь, затапливает норы рыжих лис… Сука!» — настойчивая мысль не шла из головы, что злило Стаса, а скрывать чувства он умел плохо, во всяком случае, ярость в его голубых глазах от гостя не утаилась.

— Кажется, я не вовремя, хоть и предупреждал о своём приходе, — как бы между делом бросил он. — Но если так, я пойду.

Гость хотел было развернуться, но Стас резко выкрикнул:

— Нет! — и поспешно добавил, надеясь смягчить свой выпад: — Всё нормально, я просто плохо спал. Шумные соседи.

Стас прикусил язык. Ну, зачем говорить арендатору про соседей и что они шумные?! Стас не был риелтором, но прекрасно понимал, что такая информация привлекательности его квартире не прибавит.

— Точнее, не то чтобы шумные, просто я чутко сплю, — нелепо соврал Стас, понимая, что его чуткий сон тоже такая себе характеристика для возможного сожителя. В результате он пришёл к выводу, что девушкам врёт куда профессиональнее, и молча пропустил гостя внутрь.

Тот снял кеды и аккуратно поставил их на обувницу, а затем огляделся, но не так пристально, как вчерашний пухлый парень. Стасу зелёный взгляд гостя показался лёгким, скользящим и не особо сосредоточенным, да и в целом он напоминал некое аморфное существо, призрака или кого-то похожего, а бледное худое лицо с чёткими скулами и парой веснушек на носу и щеках только усиливало это впечатление.

— Шкаф общий? — спросил он. — Для верхней одежды, верно? Потому что я не заметил её на вешалке.

Впечатление оказалось обманчивым, и гость был внимательнее, чем Стас думал.

— Ага, — лениво произнёс он, покосившись на ненавистный шкаф-купе. — Предполагалось так, но в комнате есть ещё один, так что в перспективе можем поделить их между собой, в этом есть полочки. — Стас кивнул в сторону шкафа, пытаясь одновременно найти ответ, почему забегает так далеко? Гость ещё не осмотрел всю квартиру, а он не принял решение выбрать именно его.

Особо разглядывать было нечего, да и рыжий парень не топтался на одном месте долго и спрашивал только то, что его действительно интересовало. Например, о втором месте для сна. Стас показал, что диван «еврокнижка» в комнате раскладывается, хотя про себя отметил, что для такого худого парня в этом нет необходимости.

— Ты и собственник, и сосед? — спросил Рыжий, как успел прозвать его Стас.

— Ага.

— Какие-то правила есть?

— Правила? — не понял Стас. Олег много чего ему рассказал, когда посоветовал сдавать квартиру, но разве он слушал? Стас был больше сосредоточен на идее о лёгких деньгах.

— Бытовые вещи общие или каждый приобретает свои, график уборки, можно ли звать гостей или… девушек? — Рыжий немного запнулся, не от неловкости, а чего-то другого, но Стас не придал этому значения.

Он понятия не имел, о каких именно вещах идёт речь, про уборку и вовсе не думал: в доме родителей этим занималась домработница, а девок в эту каморку приводить — только позориться.

— Думаю, это можно решить в процессе. Ничего особого нет, — отделался Стас.

— Тогда, если остановишь выбор на моей кандидатуре, скажи, когда въезжать.

— Можешь в ближайшее время, — не подумав, сказал Стас. — Среди многих кандидатов ты показался мне наиболее приемлемым, — быстро выкрутился он.

— Что ж, я Лёша, — Рыжий протянул руку, и Стас тут же сжал её, хотя обычно неохотно отвечал на рукопожатия, а чаще не отвечал вовсе. — Сегодня вечером или уже завтра смогу зайти и подписать договор, — обуваясь, сказал Лёша. — Спишемся.

Дверь за арендатором закрылась, а Стас некоторое время стоял и думал, о каком договоре идёт речь? Кажется, Олег говорил и об этом.

— Что там насчёт договора? — как обычно без приветствия спросил Стас.

— Стас, ты хоть что-то будешь делать сам?! — взвыл Олег, но его проигнорировали:

— Ты не ответил на вопрос.

***

Стас вполуха слушал лекцию, занятый мыслями. Он нашёл жильца, теперь у него есть пятнадцать тысяч, но разве это деньги? Будь Стас оптимистом, сказал бы: «Что-то лучше, чем ничего», но он им не был, а кроме того хотел всего и сразу.

— Золотко, что-то я давно не видел тебя в «Сапфире», — послышался шёпот с задней парты.

Стас с грустью вспомнил любимый ночной клуб, обернулся и с фальшивой улыбкой произнёс:

— После прошлого раза было жуткое похмелье, мне необходимо было отлежаться. Ещё и траванулся чем-то. Думаю, надо поискать новое место.

— О, тогда, может, отправимся на поиски вме… — не унимался одногруппник.

— Обязательно сообщу, как найду что-то достойное, — остановил его на полуслове Стас.

Пока всё шло хорошо, никто не заподозрил, что родители выселили его из собственного дома и оставили без денег. С другой стороны, прошла всего неделя. Всего неделя, а он уже на мели. И как жить?

«Точнее, существовать», — с тоской подумал Стас, но от грустных мыслей его отвлекло уведомление о новом сообщении.

Олег прислал договор аренды квартиры и сообщение: «Добавь паспортные данные арендатора и опись своих вещей. И да, пожалуйста. А то я знаю, как любишь ты рассыпаться в благодарностях». Стас отправил в ответ смайлик большого пальца и удовлетворённо выдохнул. Сколько они знали друг друга, на Олега всегда можно было положиться.

Прозвенел звонок, Стас поднялся с места и вместе с остальными направился к выходу из аудитории, но вынужден был остановиться от голоса преподавателя:

— Золотко, я так и не видел черновик твоего доклада. Ты хоть тему помнишь?

— Да, конечно, — сказал Стас, стараясь держаться уверенно. — Вовремя сдам.

Ещё этого не хватало! Отсутствие денег сулило Стасу более низкий уровень жизни и отказ от развлечений, во всяком случае, это было первое, на что он обратил внимание, и совершенно забыл, что на учёбу пустой кошелек тоже влиял.

Пожалуй, он смог бы снизить расходы, выполняя задания сам.

Снизить расходы на жизнь… как позорно. Раньше подобное словосочетание Стас употреблял только во время разговоров с родителями о стройке. Какого подрядчика лучше нанять, чтобы не пришлось переделывать, у какого поставщика закупить материалы, какой облицовочный материал заложить в проект, чтобы выглядело хорошо, но не сказывалось на цене…

Его отец считал, что здание должно быть надёжным, конструкции — качественными, а красота — дело десятое, если не двадцатое, но мама в вопросе архитектурного облика была настойчива. Конечно, её тоже волновало качество постройки, ни одна строительно-проектная компания не желает, чтобы карнизы с её дома падали на людей, но помимо этого она чётко контролировала архитектурный отдел и бдительно следила за инженерами ПТО, чтобы первые создали достойный облик здания, а вторые, в погоне за бюджетом и в процессе постройки, его не изменили.

Стасу нравилась крепкая хватка мамы и её преданность своим идеалам, но одновременно с этим он восхищался мягкой настойчивостью отца, его ненавязчивыми манёврами, которые позволяли родителям приходить к компромиссу не только в вопросах стройки.

В задумчивости Стас не заметил, как дошёл до квартиры. Неужели он так соскучился по семье, что совсем забылся в мыслях? Ничего подобного! Он не будет скучать по тем, кто выкинул его из родного дома, лишил денег, вынудил жить в каморке и ходить пешком! А ведь у него на сегодня оставалось ещё несколько пар. Стас мог бы вернуться, он жил не так далеко от университета, на вторую половину пары точно успел бы, но какой смысл? Столько занятий уже пропущено, одним больше, одним меньше.

Стас упал на не сложенную тахту и скучающим взглядом уставился в потолок. И чем заняться, если только середина дня? Без денег время текло ужасно медленно. Пожалуй, можно написать доклад, пока он помнил про него, но сначала душ.

Апрель заканчивался, и становилось жарко. Ещё терпимо, но Стас был уверен, что май выдастся душным, а в этой каморке, как назло, не было кондиционера. Как же быть летом? О, нет, нет, нет! Стас затряс головой, отчего капли с волос разлетелись в разные стороны. Он не намерен оставаться тут до лета! Он что-нибудь придумает!

Стас провёл ладонью по запотевшему зеркалу и причесал волосы, больше для вида: стрижка «теннис» не требовала особого ухода, что его очень радовало. Стас мог крутиться перед зеркалом часами, подбирая одежду, но совершенно не представлял, как возится с волосами больше трёх минут.

Приземлившись на тахту, отчего та подозрительно скрипнула, Стас свесился через край и подхватил с пола ноутбук. Он довольно быстро нашёл информацию по своей теме, структурировал её, разбавил текст примерами, по большей части наслышанными из опыта родителей, затем вышел на балкон перекурить, вернулся, набросал презентацию, выбрав первый попавшийся шаблон, перекусил салатом из ближайшего супермаркета, перепроверил презентацию и скинул файл на флешку. В общей сложности вместе с перерывами работа заняла у него полтора часа, и Стас удивился, как быстро справился. Он платил кому-то деньги за полтора часа не слишком сложной работы. А сколько докладов и презентаций этот человек мог выполнить за день? Какая-то расплывчатая мысль крутилась в голове Стаса, но прежде, чем он смог облечь её в слова, зазвенел телефон.

— Привет. Я тут недалеко, не против, если зайду подписать договор через час, полтора? — спросил Лёша.

Стас не возражал и вскоре вписывал паспортные данные соседа в необходимую строку. Оказалось, что Лёша родился в другом городе, видимо, маленьком и неприметном, потому что название Золотко ни о чём не говорило, но как давно переехал — Стас не знал, как не смог в дальнейшем выяснить, кем по ночам работает рыжий, почему у него так мало вещей и учится ли он где-то. Лёша был на два года старше Стаса, мог бы заканчивать четвёртый курс, но не походил на студента: не было в нём присущего им задора, непосредственности, мечтательных планов о том, как построится жизнь после окончания учёбы. Зелёным взглядом, казавшимся обманчиво рассеянным, он ясно смотрел на мир. Лёша словно уже был слишком хорошо знаком со всеми тяготами, поэтому даже если бы захотел, не смог бы вообразить сказочную жизнь.

Золотко получил деньги, но понятия не имел, как на них прожить. На сколько этого хватит, если он уже потратил двадцать пять тысяч? Сколько стоит отложить и стоит ли, что купить в первую очередь? Он думал понаблюдать за Лёшей, но они редко пересекались дома: днём Стас был на учёбе, а под вечер сосед уходил на работу. Продуктов в холодильнике было мало, видимо, ел он вне дома, если вообще питался: при худобе Лёши Стас в этом сильно сомневался. Поэтому Золотко прошёлся по продуктовому и собрал корзину так же, как и неделю до этого, в основном кладя туда фрукты, овощи, соусы для салата — единственное, что он был в силах приготовить, и полуфабрикаты. На следующий день ему снова пришлось спуститься в магазин, но на этот раз со списком Лёши, который предложил закупиться бытовой химией, губками для посуды и прочим напополам.

Золотко думал, что жить с кем-то будет крайне некомфортно, но Лёша передвигался тихо, был либо занят своими делами, либо спал, и порой Стас и вовсе забывал, что делит с кем-то квартиру. За три дня они и поговорить толком не успели, Стас совсем ничего о нём не знал, и почему-то его это немного, совсем капельку волновало. Может, это нормально, желать знать хоть что-то о том, с кем делишь жильё, а, может, дело было именно в Лёше: он был неуловимым, неосязаемым, словно призрак, чью таинственную историю прошлой жизни хотелось разузнать.

— Что-то ты зачастил сюда.

Стас отвлёкся от стаканчика с кофе и поднял взгляд на подошедшую к нему девушку. Она положила на высокий круглый стол сумку с ноутбуком и произнесла:

— Последишь за вещами, я сбегаю в буфет.

Стас поглядел ей вслед, останавливая взгляд на чёрных ровно стриженых волосах длиной чуть ниже лопаток, а затем задержал его немного дольше на узкой юбке, облегающей аккуратные ягодицы.

— Так чем мы обязаны твоему снисхождению до стен университета? — спросила она, вернувшись с чаем и двумя ватрушками с ягодами, одну из которых протянула Стасу.

— Вера, ты так говоришь, словно я год тут не появлялся, — сказал Стас, подцепляя пальцами малину и отправляя её в рот.

Он не помнил, чтобы кто-то когда-то, кроме Веры, его угощал. Стас не испытывал недостатка в деньгах и, как правило, платил за всех, выказывая тем самым снисхождение, поэтому оскорбился, когда Вера впервые угостила его. Это было что-то пустяковое, вроде чупа-чупса, он отказался и сообщил, что даже бездомный в силах его себе купить, что уж говорит о Золотко Станиславе. А Вера оскорбилась даже сильнее и в ответ сказала холодно, стальным голосом, не терпящим возражений: «Жри». Стасу стало немного страшно, но открывать чупа-чупс он всё равно не спешил, тогда Вера сказала, что дело не в деньгах. Стас не понял, в чём тогда, но чупа-чупс съел, а со временем, спустя два года учебы и знакомства с Верой что-то осознал, но интуитивно, так и не сумев облечь это знание в слова. С тех пор он спокойно принимал от Веры угощения и порой тоже что-то покупал ей, чувствуя при этом не самоутверждение в своём состоятельном положении, а нечто куда более приятное.

— И все же должна быть причина, — сказала Вера и откусила от ватрушки большой кусок, с наслаждением прикрывая синие глаза.

Стас хмыкнул. Вера была красивой и чаще всего облачалась в классический женственный образ: каблуки, платья и макияж. Это создавало ложные ожидания, которые быстро рушились, потому что девушку совершенно не интересовало чужое мнение и порой она вела себя настолько по-пацански, что пригласи её на чаепитие королева Англии, первая леди умерла бы в тот момент, когда Вера в изящном платье закинула бы ступню одной ноги на колено другой и накинулась бы на пирожные.

А когда осенью она доставала любимую косуху и ботфорты на толстой ребристой подошве — Стас на полном серьёзе был готов к взрывам и дебошу.

— Просто больше нечем заняться, — сказал Стас и тут же услышал кашель.

Постучав по груди и смахнув выступившие слёзы, Вера, все ещё пытаясь прийти в себя, произнесла:

— Что? А как же твоё турне по клубам и чужим койкам?

— Кажется, я вырос, — самодовольно произнёс Стас, но скис, услышав смех Веры.

— Ну да, ну да. Значит, звать к себе взрослого мальчика уже смысла нет? — посмотрев из-под полуопущенных ресниц, томно спросила Вера.

— Ради тебя сделаю исключение, — перекинувшись через стол, чтобы быть ближе к девушке, прошептал Стас.

— Отлично. Ватрушка всегда работает, — хихикнула Вера, отчего и Стас почувствовал лёгкое веселье. — Жду тебя у входа после пар. У нас сегодня как раз в одно время заканчиваются.

Вера ловко закинула стаканчик из-под чая в урну, подхватила ноутбук и ушла.

Он встретил её у ворот после занятий, любезно донёс ноутбук до её квартиры, расстегнул чужую блузку в прихожей, распрощался с футболкой на пороге в спальню, стащил облегающую юбку со стройных ног и кинул её на край широкой кровати, а затем был повален хищным броском на мягкие подушки.

Она водила по его широкой груди руками, порой шаловливо царапая кожу, и смотрела сверху вниз так, словно готова была сожрать его в любой момент. И даже когда Вера устроилась между ног и медленно водила языком по члену, Стас понимал, что главный тут не он. И особенно ясно он ощутил это, когда она вновь залезла на него, заставила надеть презерватив и опустилась вниз, прикрывая глаза. Он ощущал это каждый раз и знал, что согласен на такое только с ней.

— Эй, если хочешь курить — вали на балкон! — велела Вера, кинув в Стаса подушку, стоило ему только поднять с пола штаны и сунуть руку в карман.

— Какой смысл курить после секса, если нельзя делать это в постели? — спросил Стас, ложась на вторую подушку, оставшуюся на кровати.

— О, богини, сколько пафоса, — хмыкнув, сказала Вера и натянула трусики. — И всё же, ты не ответил на вопрос. — Она сидела на кровати и глядела Стасу прямо в глаза, словно давая понять, что от ответа он не уйдёт. Вот только он понятия не имел, на что отвечать, о чём и сообщил:

— Какой вопрос?

— Что ты забыл в универе?

— Я там учусь, глупая женщина.

— Своими жалкими сексистскими оскорблениями ты лишь доказываешь наличие некоего секрета. Но если не хочешь делиться…

Стас хотел, очень хотел, но хоть и доверял Вере, в то же время боялся, что каким-то образом эта новость пойдёт дальше, разнесётся по университету и по тем компаниям и знакомым, с которыми он тесно общался. Стас и так рисковал, рассказав обо всем Олегу, незачем посвящать в это ещё кого-то.

— Можешь думать что хочешь, но мне нравится моя специальность. Поэтому, разумеется, я буду порой ходить на пары.

— Видимо, не так уж и нравится, раз только порой.

Но Стасу действительно нравилось. Отец и мать планировали передать ему строительную компанию, но никогда не давили на него, у Стаса был выбор, его решение просто удачно совпало с планами родителей. Он с подросткового возраста начал вникать в нюансы этой работы, знал больше, чем знают сейчас одногруппники. А не поэтому ли он выбрал именно эту специальность? Потому что это был беспроигрышный вариант? Стас замотал головой. Не это сейчас важно.

— Просто всё, что сейчас там преподают, я уже знаю, — высокомерно заметил он.

Вера хмыкнула.

— Как ты можешь говорить наверняка, если не ходишь и не знаешь, о чём говорят преподы?

Это уже начинало походить на спор ради спора, и Стас предпочёл остановить его. Раз уж у него в любом случае заканчивались аргументы.

— Было приятно повидаться, — сказал Стас, быстро натягивая штаны и футболку. — Больше не буду отнимать ваше бесценное время, мисс.

Стас отвесил изящный поклон и получил в ответ летящую в лицо подушку от хохочущей Веры. Поймав её, парень кинул подушку обратно, обулся и направился домой.

***

Прошла неделя, за которую Стас потратил всего пять тысяч. Он считал это рекордом, однако был обучен математике и понимал, что пятнадцати тысяч ему такими темпами хватит на три недели, что меньше месяца. К тому же низкие траты случились благодаря тому, что Стас жил по принципу: универ-дом, дом-универ, и ходил пешком, а не ездил на такси. Он чувствовал, что уже на пределе, хотелось развлечений, выпивки и секса. И хоть Вера отлично подходила для последнего, Стас слишком зачастил к ней, что вызывало много вопросов у девушки.

Он вздохнул и прикрыл глаза, а когда открыл их — резко вздрогнул и лихорадочно огляделся в поисках пути для отступления. Но было поздно.

— Хэй, Стас, давно не виделись!

Впереди по коридору стояла компания парней, один из которых махал Стасу рукой, привлекая к себе внимание. Хотя требовались ли Игорю излишние старания, чтобы быть в центре внимания? Темноволосого кучерявого парня знал почти весь университет. Была ли это заслуга его денег или харизмы — Стас не знал, но признавал, что хоть лицом Игорь не вышел, широкие плечи, подкаченное тело, высокий рост, острый язык и умение быть затычкой в любой бочке делали своё дело.

Стас постарался непринуждённо улыбнуться и направился к компании. Он боялся ненужных расспросов, которые, разумеется, последуют, иначе с Игорем и быть не могло, поэтому стоило Золотко заметить новое лицо среди парней, как он тут же постарался перевести внимание на «нового члена команды»:

— Парни, я смотрю, среди вас новенький.

— Это с первого курса — Артём, отличный парень, сын владельца ювелирной сети, как там…

— «Бриллиантовая синичка», — гордо вскинув аккуратный подбородок, напомнил Артём, но Игорь лишь отмахнулся:

— Да, точно, помню, что с чем-то мелким связано. А это мой давний друг — Стас, — Игорь собственнически похлопал Золотко по спине, сильнее необходимого, видимо, надеясь, что парень прогнётся под парой хлопков, но Стас невозмутимо выстоял, смакуя маленькую победу. — Знал бы ты, Артём, сколько мы вместе пережили.

Стас незаметно сжал зубы. Похоже, его персона всегда будет интересовать Игоря сильнее прочих. Они и вправду были слишком долго знакомы, но знали ли друг друга по-настоящему? Стас очень надеялся, что нет.

— Каждый год родители отправляли нас в один и тот же лагерь, примерно на месяц, — рассказывал Игорь. — В «Павлин». Ну, знаете, тот, который требует от предков полугодовой доход фирмы за содержание детей. Я всё надеялся, что родителям надоест тратить бабки на этот чёртов лагерь, но они были упорны в своём стремлении подарить нам «настоящее лето»!

— О, я помню этот лагерь, — подключился к разговору Денис. Его Стас знал ещё до поступления в университет, родители Дениса владели то ли сетью супермаркетов, то ли кафе, Золотко точно не помнил, но знал наверняка, что деньги у парня имелись. Иначе и быть не могло, Игорь не общался с теми, кто был ниже его уровня. Или уровня доходов его семьи. — Был там один раз. Парни, как вы выстояли? Там же скука смертная, их даже собственный аквапарк не спасал!

— Веселье лагеря — сбегать из него, — сказал Артём и изящно, одним кончиком пальца поправил светлую чёлку. Стас заметил, как что-то блеснуло, а когда пригляделся, понял, что на указательном пальце парня красовалось золотое кольцо с бриллиантом, чей блеск он ни с чем не перепутал бы. Ведь на громкие торжества его мама очень любила надевать колье с россыпью дорогих камней и кольцо из того же комплекта.

«Запомни, сынок — три карата, вот идеальный размер камня в кольце, — говорила мама Стаса. — Больше уже смахивает на излишние понты, словно камни в кольце — это единственное, чем ты можешь обратить на себя внимание. Учти это, когда будешь делать своей единственной предложение».

Кажется, Артём был того же мнения, потому что камень в кольце был броским, но не конфликтовал с изяществом тонких пальцев и другими, более лаконичными кольцами.

— Чувак, в том-то и дело, что там некуда было сбегать! — Денис положил крепкую смуглую ладонь на плечо Артёма и, активно жестикулируя второй рукой, принялся описывать воспоминания: — Лагерь за городом, среди зелени и природы, как его расхваливали родителям. Там только до остановки часа два топать, потом ещё автобус столько же ждать. Уверяю, это был хитрый план владельцев, чтобы золотые детки не сбежали! — Игорь одобрительно засмеялся. Через полсекунды его смех подхватили остальные парни.

— Да, это была золотая клетка. Но в одно лето у нас появилось неплохое развлечение, да, Стас? Помнишь? — Стас почувствовал ком в горле, а по спине прошёл холодок. Он не хотел помнить, мечтал забыть или хотя бы чтобы Игорь выбросил эти воспоминания из своей грёбаной головы. — Там был один пацан, ну просто сладкая ягодка. Смазливый, но это ладно, генетика, что поделать? К тому же некоторым девчонкам такие нравятся. В конце концов, я не сужу людей за внешность.

«Тебе ли их за это судить?» — высокомерно подумал Стас, и хоть эта мысль не была высказана вслух, она придала ему уверенности и позволила разжать кулаки.

Игорь не был «Квазимодо», но его лицо было настолько негармоничным, что Стас каждый раз поражался тому, как природа может взять вроде лучшие и броские черты родителей, а затем так неудачно их соединить. Ему досталась бледная кожа отца, которая у Игоря почему-то имела холодный сероватый оттенок, словно из него выкачали часть крови, отчего он выглядел немного нездоровым, а чёрные кудри только подчёркивали болезненную бледность. Глаза с опущенными уголками были явно от матери, и в её случае делали взгляд мягким и добрым, но тёмная, почти чёрная радужка отца лишала глаз Игоря такого эффекта, скрывала зрачок, отчего его взгляд напоминал тягучую смолу, что обволакивала с головы до ног и тащила в какое-то тёмное и жуткое место. Будь у него длинные пушистые ресницы, может, они смягчили бы взгляд и придали глазам больше акцента, но их не было, а потому в первую очередь внимание привлекала броская горбинка на носу, из-за чего Игорь напоминал Стасу коршуна. Золотко не раз замечал, что на фоне знакомого даже обычный Денис выглядел красавчиком только благодаря своей широкой заразительной улыбке.

— Но замечал я за ним некоторые… — Игорь неопределённо покрутил в воздухе ладонью, подбирая слово, — …странности. Да и не я один. Ты ведь тоже их заметил, да, Стас?

— Ага, — выдавил из себя Золотко, вновь сжимая кулак.

Он не помнил имени, но никогда бы не смог забыть рыжих волос. Они напоминали медь, и до встречи с ним Стас не знал, что у кого-то могут быть такие волосы, как не знал, что питает слабость к рыжим. Пока другие пацаны носились по территории лагеря, незнакомец двигался плавно и изящно, словно танцевал. Стасу нравилось наблюдать за его движениями, и, однажды заглядевшись, он не успел отвести взгляд. Ему было четырнадцать и он мог бы сказать, что именно тогда впервые влюбился.

— Однажды мы собрались сыграть в бутылочку, — из воспоминаний вывел голос Игоря и пошлое хихиканье Дениса и Гриши. — Была одна девчонка, на тот момент, по меркам четырнадцатилетних малолеток, чистый секс. Всё при ней: сиськи, жопа, каждый день ловко делала макияж. Она нам такой взрослой казалась, каждый мечтал с ней не только в бутылочку сыграть. И вот её очередь раскручивать. Мы сидим, скрестив пальцы, и раз — горлышко указывает на ягодку! Девчонка приободрилась, этот смазливый многим нравился, мы обзавидовались, но что поделать? На всё воля пивной бутылки. А этот подонок… — Игорь хмыкнул и покачал головой, — …просто подорвался и свалил из комнаты.

— Надеюсь, от несдерживаемого возбуждения? — сказал молчавший до этого Гриша. Рядом с Денисом он говорил редко, в какой-то мере уравновешивая молчаливостью болтливого друга, но если открывал рот, то почти всегда говорил что-то очень меткое. Или пошлое.

Золотко не мог справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Да, он ясно помнил ту ночь, как рыжий выскочил из комнаты и все пришли в недоумение, и, может, кто-то и хотел что-то спросить, но пацанов больше всего волновало то, что секс-бомбе нужно крутить бутылочку заново. Поцелуй достался Стасу, как и одобрительные или завистливые возгласы. И впервые за долгое время ему было плевать на мнение и реакцию окружающих, потому что от своего первого поцелуя он абсолютно ничего не почувствовал.

И тогда Стас вспомнил рассказ матери, который она повторяла раза четыре, не меньше, неизменно после пары бокалов вина и в присутствии отца. Она рассказывала про мечты о первом поцелуе, как с замиранием сердца слушала рассказы подруг и смотрела сцены из романтических фильмов. Для неё это было чем-то сказочным и ей хотелось как можно скорее стать героиней этой сказки. Однажды она приняла ухаживание одного парня, к которому не испытывала особого интереса, но ей показалось, что спустя время он появится. И вот, когда настал день долгожданного первого поцелуя, вместо сказки она ощутила огромное разочарование.

«Это было просто соприкосновение губ. Не больше. Как рукопожатие ради вежливости», — сказала она.

Мама Стаса всегда заканчивала рассказ на одной ноте: улыбалась, смотрела на отца и говорила, что с ним впервые ощутила сказку.

После игры в бутылочку Игорь куда-то отправился с одной из девочек, чему Стас был несказанно рад. Отделаться от знакомого на замкнутой территории было сложно, почти невозможно, а порой Золотко просто хотелось побыть одному. Особенно сейчас, когда голова была занята мыслями о рыжем парне. Почему он убежал? Не хотел разочаровываться, как Стас? Но откуда он знал, что разочаруется?

Стас нашёл рыжего у водоёма, к которому ночью никто не ходил, опасаясь комаров. Золотко всегда пользовался спреем от насекомых, да и им не особо нравилась его кровь, кусали редко, но он всё равно не решался подойти ближе. Что сказать? Нужно ли вообще что-то говорить, ведь они никогда не общались? Стас размышлял над дальнейшими действиями, но не успел ничего придумать: рыжий обернулся и посмотрел прямо в глаза. Золотко, словно под гипнозом, сделал шаг, за ним второй и вскоре опустился рядом на траву.

«Что там произошло, когда я ушёл?» — спросил рыжий.

«Она крутанула бутылочку вновь».

«И на кого показала?»

«На меня», — Стас сорвал травинку и завязал на ней узелок.

«И как?»

«Никак».

Рыжий лишь хмыкнул, а Стас пристально посмотрел на него, приподняв светлую бровь.

«Просто я так и думал», — ответил рыжий, отмахиваясь от комара. Тот упорно оставался рядом, пока Стас не прихлопнул его.

«Откуда ты знал?»

«Я не знал, просто догадывался».

«Почему?» — выдохнув, спросил Стас. Он упорно не понимал, что раздражало и пугало. Золотко всем корпусом развернулся к рыжему и с надеждой посмотрел в загорелое лицо. Может быть, сейчас он, наконец, получит ответ.

«Ну, как-то почувствовал. Ты порой так смотрел на меня… — смущённо произнёс парень, а Стас опешил. Причём тут его взгляд? Что он почувствовал? Как? — Хочешь поцеловаться со мной?»

Стас замер, не веря в услышанное, и одновременно ощущал радость и желание. Он хотел. Определённо хотел! Поэтому наклонился вперёд, навстречу, а когда коснулся мягких немного сухих губ, ощутил в груди приятное щекочущее чувство. Стас прикрыл глаза и прижался сильнее, а чужие руки обняли за шею, отчего на душе стало теплее. Они на секунду отстранились друг от друга и посмотрели в глаза напротив, проверяя реакцию, а затем прильнули друг к другу вновь, неумело терзали чужие губы и застонали, соприкоснувшись языками.

— Я думаю, он был педиком!

Стас вздрогнул и незаметно огляделся. Вроде этого никто не заметил: Игорь был поглощён своим выступлением, а парни с интересом слушали его. Но вдруг Стас наткнулся на взгляд Артёма, направленный в пол. Это длилось всего секунду, после которой парень поднял голову и гладкое, ещё немного мальчишеское лицо вновь вернуло холодную непроницаемость, однако Стас готов был поклясться, что ранее в серых глазах плескалось беспокойство.

— Сами подумайте, кто, будучи озабоченным подростком, откажется от поцелуя с сексапильной девчонкой? Ну, ладно, один раз перенервничал, но по нему в целом было видно, что он к девушкам равнодушен. На первый взгляд не скажешь, но если приглядеться… И вот тогда началось веселье, — Игорь мерзко улыбнулся, а Стас сглотнул.

Они начали украдкой встречаться, в основном глубокой ночью, когда даже отвязные ребята видели третий сон. А днём делали вид, что незнакомы, и особенно осторожны стали, когда Игорь начал отпускать мерзкие шуточки. Рыжий никак не реагировал на них, и у Стаса была надежда, что, не дождавшись ответной реакции, Игорь отстанет.

Они договорились встретиться в обычное время, Стас прождал у пруда около часа, но он так и не пришёл. Потому что Игорь не позволил.

Наутро за рыжим приехали родители, и, насколько Стас знал, поехали они не домой, а в больницу. Игорь собрал всю свою шайку и ночью показал, что значит быть «мужчиной». В его понимании это, видимо, значило быть больным на голову агрессивным чудовищем, избивающим толпой другого человека из-за глупых предрассудков. Стас понимал, насколько это всё глупо и бессмысленно, но не смог побороть страх, когда Игорь спросил, где же в ту ночь был Золотко. Он соврал, что был с секс-бомбой. Она поддержала эту легенду, но ей не хотелось прослыть девушкой лёгкого поведения, поэтому Стасу пришлось согласиться с версией, что они встречаются, и ухаживать за ней оставшееся до отъезда время.

Больше Стас не ездил в лагерь.

Прозвенел звонок, и Золотко ощутил наслаждение от этого звука. Он поспешно распрощался с парнями и направился на лекцию, благодаря всех богов, что он, Игорь и остальные учились на разных факультетах.

Стас не мог выкинуть эту историю из головы. Порой он забывал о ней, но в течение дня неизменно возвращался мыслями к тому лету, а по пути домой вспомнил жалобы Игоря: «Родители педрилы решили подать в суд!». Стас мечтал о том, как Игорю воздастся, но всё свели к обычной мальчишеской драке, число нападавших заметно сократили, да и Игорь знал, куда бить: увечий было много, но все несерьёзные. За свой поступок он поплатился лишь купюрами, и то из кошелька родителей, которые оплатили рыжему лечение. Стас знал, почему так произошло: рассказать всю правду и добиться более серьёзного наказания значило бы признаться в своих предпочтениях. А после случившегося вряд ли у рыжего хватило на это сил. У Стаса до сих пор не хватало.

Ключ в замке не хотел поворачиваться, а дверь оказалась открытой. Стас шагнул в квартиру и поставил мокасины возле ярких кед Лёши.

— Ты вовремя. Я запускаю стирку, закинешь что-нибудь?

Лёша предложил стирать вещи вместе, чтобы не тратить лишний раз порошок, воду и электричество. Стас не думал, что выиграет тем самым много денег, но согласился, поскольку без этого просто-напросто забыл бы про стирку.

— Ты что, никогда раньше не стирал вещи?

— В этом не было необходимости.

— Ты считаешь, что в стирке вещей нет необходимости? — с лёгким ужасом спросил Лёша.

— Да нет же! Мне не приходилось делать это самому.

Стас улыбнулся. Он понятия не имел, как запускать стиральную машину и сортировать вещи, и если прочие слабости его бесили, эта ситуация почему-то осталась приятным воспоминанием. Если бы все они были такими.

Улыбка спала с лица Стаса, взгляд потускнел, а рука вяло протянула Лёше только что стянутую футболку.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Ага. Тяжёлый день, — отмахнулся Стас.

— Уверен?

Однажды Олег сказал, что Стас отвратительно разбирается в людях. Золотко не отрицал, да и какая разница? Для него главным было, какое впечатление производит он, а не кто-то другой. Но сейчас Стас пожалел, что не владеет подобным навыком, потому что он абсолютно, совершенно, на все сто процентов не понимал Лёшу и как к нему относиться.

Сосед не доставлял неудобств, не разводил беспорядок и не обращал внимания на разбросанные вещи Стаса, следил за стиркой, не раздражал болтовней, не имел привычки громко ходить или шуметь по ночам.

Удобный человек — так бы назвал его Стас. Он привык делить людей не своего статуса на удобных и раздражающих, однако Лёше хотелось дать более широкую характеристику.

Но Стас не мог, поэтому не понимал, как реагировать на вопрос соседа. Чего он хотел? Пожалеть его, позлорадствовать или спросил ради вежливости?

— Почему ты спрашиваешь? — не выдержал Стас.

— Потому что даже если я ничем не смогу помочь, то хотя бы просто скажу, что всё наладится.

Лёша наклонился и достал из тумбы под раковиной порошок, а затем засыпал его в стиральную машину. Стас наблюдал за его действиями, но думал совершенно о другом. Что всё наладится. Конечно, наладится! Станислав Золотко не мог жить так, как сейчас, вечно! Но ему хотелось, чтобы это сказал кто-то другой.

— Что-то ты всё ещё кислый, — сказал вечером Лёша, собираясь на работу.

— Тоскливо сидеть дома, — признался Стас.

— Так сходил бы куда-нибудь. — Стас скривился, что не утаилось от Лёши. — Не с кем?

— Дело не в этом…

— Ах, как я сразу не понял — лишние траты. Студенческие годы может и прекрасны, но бедны. — Лёша замолк, застегнул последнюю пуговицу на чёрной рубашке и задумчиво перевёл взгляд со своего отражения в зеркале на отражавшегося в нём Стаса. — Сегодня ведь среда?

Стас поймал в зеркале чужой взгляд и кивнул. Лёша ещё какое-то время молчал, а затем развернулся и произнёс:

— Пойдём, угощу тебя. Точнее, не прям чтобы угощу, скажу, что ты пришёл продегустировать новые коктейли. Сегодня среда, людей будет немного, никто не станет возражать.

Стас опешил, пытаясь разобраться в услышанном, и, поняв его мысли, Лёша уточнил:

— Я работаю барменом.

***

— Ну что, может, расскажешь мне о своих проблемах? — предложил Лёша, ставя перед Стасом коктейль.

Рабочее название было «Nektarini», и, следуя ему, в высоком бокале среди льда и игристого вина плавало две дольки нектарина. Стас коснулся губами трубочки и отпил немного. Сладко, но не приторно. Впрочем, Стас не возражал против очень сладких коктейлей, хоть и пил их нечасто: в его окружении подобные напитки считались бабскими. Не удержавшись, он втянул ещё немного, на этот раз чувствуя бергамот и настойку эрл грея, о которой упоминал Лёша. Вспомнив о заданном ему вопросе, Стас оторвался от коктейля, поднял голову и столкнулся с зелёным изучающим взглядом, от которого стало не по себе. У глаз Лёши внешний уголок был очень приподнят, что подходило угловатому лицу, и если обычно они из-за этого просто казались привлекательными, то сейчас напоминали хитрый лисий взгляд.

— Я не из тех, кто треплется о себе с соседями, — грубо ответил Стас, отводя взгляд. На минуту ему показалось, словно Лёша уже знает все его секреты.

— Сейчас я не твой сосед, а просто бармен. Люди часто изливают нам душу.

— С барменом я тоже делиться своими проблемами не намерен, — уже более спокойно ответил Стас, но не решился взглянуть соседу в глаза и старательно разглядывал массивные декоративные деревянные балки на потолке.

— А с кем намерен?

Этот простой вопрос занял у Стаса слишком много времени на поиски ответа. Первым в голову пришёл Олег. Они знали друг друга класса с седьмого, может, раньше, познакомились на дополнительных занятиях по физике, быстро бросили их, но продолжили общаться. Их интересы очень часто совпадали: футбол, теннис, гитара, вселенная Марвел, инди-кино… Стас мог бы перечислять очень долго. Олег был из обычной семьи, жил не так роскошно, как Золотко, но именно с ним у Стаса было больше всего общего. Но был ли он тем самым человеком, которому можно рассказать всё? Стас жаловался и продолжает жаловаться Олегу на своё нынешнее положение, ему нравится, как приятель работает в качестве генератора идей: его предложение со сдачей квартиры сработало на ура, но смог бы Золотко рассказать ему, например, о том мальчике из лагеря? Тогда, возможно, Вера? Доверить что-то Вере даже звучало убедительно, но их отношения были запутанны и неоднозначны, Стас даже не знал, как их толком назвать, не то что был готов рассказать девушке о своих проблемах или переживаниях. Тогда кто-то ещё. Должен же быть кто-то ещё?

— Налить другой коктейль?

Перебирая в уме имена и лица, Стас не заметил, когда успел допить «Nektarini».

— Да, пожалуй, — сказал он. — И, знаешь, название хорошее.

— Думаешь? Не слишком просто?

— Нет. Я не люблю сложные названия, угадывать, что там намешали. А тут всё легко и просто.

Он так и не смог найти того, с кем готов был бы поделиться переживаниями.

***

Стас умел пить. В основном. Чаще всего алкоголь лишь немного давал в голову, принося расслабленный и весёлый настрой, который отвлекал от дурных мыслей, но в тоже время не приводил к безумным поступкам. Конечно, это не значит, что во время тусовок Стас не творил чёрте что, но это было его осознанным решением, чаще всего подстрекаемым друзьями, но чтобы валятся в беспамятстве или еле передвигать ногами и нести заплетающимся языком бессвязный бред — такое было редкостью. Но всё же было и случилось после дегустации коктейлей.

Чаще всего Стаса кидало из крайности в крайность, и организм, словно подхватив вредную привычку от хозяина, так же реагировал на алкоголь: после бутылки крепкого спиртного он мог чувствовать себя прекрасно и осознано, но затем всего одна рюмка резко вводила в состояние заядлого алкоголика. И, к сожалению, бывали моменты, когда Стас не мог уловить этой опасной черты, особенно в этот раз, когда коктейли были настолько сладкими, что хотелось ещё и ещё, о чём Золотко и оповестил Лёшу:

— Я бы вечность пил твои коктейли. В них даже лёд вкусный.

— Похоже, в последние три стоило только его и добавить, — заметил Лёша, сдувая со лба свисшую рыжую прядь.

У него тряслись ноги, вспотела спина, он не мог нормально убрать волосы с лица, отчего их приходилось или сдувать, или смириться с тем, что пряди липнут к мокрой коже. Каждый раз казалось, что следующий шаг будет последним, но он всё же шёл вперёд, таща висящего на нём Стаса, что был на голову выше, в два раза шире в плечах и весил, как казалось запыхавшемуся Лёше, раз в сто больше.

— Я вроде и рад, что мои коктейли вышли удачными, но если бы знал, что у тебя тоже нет денег на такси…

— Какое такси, Лёша?! Ночь прекрасна, большим упущением было бы не прогуляться!

— Я не чувствую себя на прогулке! — впервые за всё время Лёша повысил голос. И хоть Стас порой орал куда громче и яростнее, он на секунду замер и словно немного протрезвел. Но лишь разумом, потому что когда Лёша воскликнул: — Скамейка! Наконец-то! — и потащил Стаса к долгожданной находке, Золотко понял, что ноги его по-прежнему плохо слушаются.

Лёша потянулся, наклонился вправо, влево и прогнулся назад, с наслаждением разминая спину. Его чёрная рубашка то и дело задиралась, оголяла живот, позволяла в свете фонаря разглядеть торчащие нижние рёбра. Стас разглядывал его, думая о том, что, несмотря на излишнюю худобу, Лёша выглядел складно, было что-то притягательное в проглядывающихся через ворот ключицах, по которым хотелось провести пальцами, и в тонких запястьях, которые легко можно было бы удерживать одной рукой…

— Готов идти?

Стас вздрогнул, поднял взгляд и посмотрел в зелёные глаза. В них отражался жёлтый свет фонаря и полное понимание того, что творилось в голове у Золотко. И своими следующими словами Лёша только подтвердил это:

— Или будешь разглядывать меня дальше?

— Я не разглядывал тебя, — на автомате опроверг Стас.

Лёша хмыкнул, на его лице отразился максимальный скептицизм, а саркастический взгляд был направлен вдаль, на конец пустой парковой аллеи, по которой они шли пять минут назад. Стас впервые видел его таким и не мог понять, воодушевлён ли переменами или напуган, видя вместо привычного невозмутимого Лёши насмешливого рыжего парня. На усыпанном веснушками лице этого парня, кроме перемен, читалось желание сказать много чего колкого, но вместо этого он произнёс:

— Принимая что-то, ты получаешь огромную силу. Сопротивляясь — тратишь энергию.

— К чему ты это?

— Думаю, ты и так понимаешь.

Дальше они шли молча, ноги уже лучше слушались Стаса, а вот мысли — не очень. Ребята наспех разулись, раскидав обувь в прихожей, и легли спать в чём были: Лёша на диван, а Стас на скрипучую тахту. В ту ночь ему спустя много лет приснился рыжий парень из лагеря.