Стас толкнул дверь, вошёл в уютный полумрак, вскинул руку, чтобы поприветствовать протирающую столы Лизу, направился к бару и резко замер.

— Артём, ты что тут делаешь? — не веря своим глазам, Золотко подскочил к сидевшему за баром приятелю.

— Привет, — Артём аккуратно поставил бокал и чуть развернулся к присевшему на соседний стул Стасу. — Я пришёл вернуть Лёше вещи. И мне стало интересно, где он работает.

— Откуда ты узнал?

— Я написал ему, — ответил Лёша.

— Когда вы успели обменяться номерами? — Стас лихорадочно переводил взгляд с него на Артёма.

— Пока ты спал, — вновь ответил Лёша.

— Ты так крепко спишь, — заметил Артём. — Я перелез через тебя, споткнулся, а тебе хоть бы что. — Он поднял бокал и сделал последний глоток. — Лёша, это прекрасно. Сделай ещё что-нибудь такое.

— Видишь, вон за тем столиком девушка пьёт, — Лёша наклонился к Артёму и указал на тонкий высокий бокал, из которого через трубочку девушка потягивала что-то жёлтое. — Он с маракуйей. Ещё лучше того, что ты только что пил.

Глаза Артёма загорелись. Он сложил ладони и протянул:

— О, хочу.

Стас поражался тому, с какой скоростью налаживались отношения между этими двумя, и одновременно с удивлением его одолевало беспокойство. Он понимал, что Лёша не кидает Артёму взгляды, которыми одаривал Стаса, но была в его голосе теплота, когда он обращался к пареньку, и слушал он его всегда с большим участием. Как бы не с ещё большим, чем когда разговаривал с Золотко.

— Артём, а тебе не надо завтра рано вставать? — холодно спросил Стас.

Лёша и Артём замолкли, уставились на него, переглянулись, вновь посмотрели на Золотко и одновременно улыбнулись одним уголком губ.

— Ну и ну, — Лёша покачал головой и принялся готовить коктейль.

— Стас, тебе явно не хватает чутья, — Артём положил ладонь на его плечо. — Как ты мог подумать, что я заинтересован в Лёше? Пойми, моё сердечко трепещет от высоких, широкоплечих…

— Сильных, — подхватил Лёша.

— Рельефных, — продолжил Артём.

— Но интеллигентных, никаких варваров, — вставил Лёша. Артём махнул рукой.

— Ой, главное, чтобы мог легко подхватить и перенести через огромную лужу, как в романтических фильмах.

— Или одной рукой сжать оба твоих запястья, — Лёша вдруг хищно улыбнулся, сжал кулак и горящим взором посмотрел куда-то вперёд, словно эта картина прямо стояла перед его глазами. Сердце Стаса сделало два громких удара.

Артём помахал ладонью около лица.

— Полегче, а то становится жарко, — и потянулся к трубочке пододвинутого к нему коктейля.

Стасу становилась понятна причина их быстро зарождающейся дружбы, но куда больше он был сосредоточен на словах о сжимаемых запястьях.

— Мне так давно хотелось с кем-то это обсудить, — смущённо признался Артём. — Скучно говорить о вкусах только с сестрой.

— Что?! Катя знает? — Стас подскочил со стула.

— Может, тебе тоже что-то сделать? — предложил Лёша. Стас кивнул и сел обратно.

— Помнишь, я говорил, как меня унесло с первой пробы вина? В общем, я сорвал плакат в её комнате с Джаредом Лето и уснул с ним в обнимку. Она заходит, а плакату, разумеется, конец. Она так орала, что вся семья окончательно убедилась в моих предпочтениях. Это было очень смешно: «Зараза, ты мне теперь за такое должен привести настоящего Джареда!», а я ей в ответ: «Сорри, но если встречу его живьём, он уже ни до кого не дойдёт». Мы с ней точно одной крови, у нас вечно глаз падал на одних и тех же, — Артём взгрустнул, — только ей не приходилось переживать, что они натуралы.

Он дрожащими губами коснулся трубочки и уставился в деревянную барную стойку.

— Не то чтобы это была великая любовь с первого взгляда, но он мне искренне нравился.

Артём шмыгнул носом, потёр рукой глаза, но всё же не сдержался, сгорбился и тихо заплакал. Лёша свёл брови и с тоской посмотрел на парнишку. Затем не удержался, перегнулся через стойку и обнял его.

Стас впервые видел, как кто-то страдал из-за неразделённой любви. И впервые чужие чувства находили в сердце такой отклик.

***

— Он приятный человек, — сказал Лёша на обратном пути.

Он остановился и протянул пакет с вещами Стасу, затем достал айкос и новые стики. Закончив, Лёша потянулся обратно за вещами, но Золотко отвёл руку в сторону и покачал головой. Сосед пожал плечами, затянулся, и они двинулись по пустой парковой аллее дальше.

— Тебе виднее, — сказал Стас. — Я плохо разбираюсь в людях.

— Правда? Мне казалось, меня ты неплохо понимал с самого начала.

— Серьёзно?

— Сейчас так и вовсе… — Лёша остановился, чтобы поправить стик, а Стас по инерции прошёл несколько шагов вперёд. — Ко мне прежде никто не был столь внимателен.

— Это потому что я люблю тебя.

Лёша замер и выронил айкос, с открытым ртом уставившись на соседа, и только тогда Стас понял, что именно сказал.

— То есть… Я… — Золотко прижал ладонь ко рту, понятия не имея, как это объяснить. Он не собирался забирать слова назад и не мог сказать, что не то имел в виду или не хотел этого говорить, потому что в глубине души как раз таки и хотел. — Ну… в общем… Вот, — совсем глупо закончил он.

Лёша наклонился, чтобы поднять айкос, и Стас не мог понять, это восходящее солнце так светит, или бледная кожа залилась румянцем?

— Скажи что-нибудь, — попросил он, делая шаг вперёд, — я впервые такое кому-то говорю.

Только Лёша ухватился за айкос, как тот вновь выпал из рук, тогда он сел на корточки, крепко сжал кейс в ладони, да так и остался сидеть, уткнув голову в колени. Стас подошёл к соседу, глянул сверху вниз и увидел красные уши, чей цвет точно не был результатом солнца.

— Ты смутился от моих слов? — с надеждой спросил Стас.

— Какой же ты… — Лёша не нашёл подходящего слова и лишь вздохнул: — Ох.

— Покажешь своё лицо?

— Что? Нет! — Лёша сильнее уткнулся в колени.

— Но я ещё не видел тебя таким смущённым, — не унимался Стас.

Сосед лишь поднял руку и помахал ладонью: кыш, кыш. Стас огляделся — никого, схватил Лёшу за руку и дёрнул вверх, заставляя встать на ноги. На розовом лице отразилось недоумение, но Золотко смог лишь секунду полюбоваться им, а после быстро, пока сосед ещё не понял, что происходит, обнял и прижался к его губам. Лёша застыл в объятиях, распахнутыми глазами смотря в лицо напротив, Стас тоже не шевелился, не решался углубить поцелуй, но даже этого хватило, чтобы сердце бешено забилось, грозясь сломать рёбра. Золотко прислушался и понял, что рядом сходит с ума и второе сердце, прижался к тонким губам сильнее, затем отстранился с характерным звуком чмок и посмотрел на свои дрожащие руки.

— Охренеть, — прошептал он.

Айкос упал в сотый раз, Лёша глядел на свои, так же трясущиеся, ладони.

— Я поцеловал тебя на улице, — продолжал Стас. — Лёша, ну скажи что-нибудь.

Лёша опустился за айкосом, затянулся и тяжело выдохнул дым, смотря в одну точку.

***

Придя домой, Лёша пошёл в душ. В этом не было ничего необычного, он всегда так делал после работы, чтобы затем переодеться и пойти отдыхать, но в этот раз казалось, что сосед задерживается, ну или Стасу очень хотелось в это верить, и он сидел на диване, сложив ладони, и молился:

«Господи, пожалуйста, пусть он там неистово дрочит на меня!».

— Свободно! — крикнул Лёша, выходя из ванной и направляясь на кухню.

Стас осмотрел каждую плиточку на стене, шторку ванны, коврик на полу, но не смог найти улик в пользу рукоблудия, и обнюхивание Лёшиного полотенца тоже ничего не дало, кроме желания самому поблудить руками.

Еле сдержавшись, Стас быстро ополоснулся и вышел из ванной, тут же ощутив запах чего-то сладкого.

— Я думал, ты пойдёшь спать, — сказал он, глядя на блинчики, которые жарил Лёша.

— Пока не хочется. А ты? Тебе никуда не нужно? — Стас покачал головой, всё смотря на румяные блинчики. Сглотнул слюну. — Я поделюсь с тобой.

Золотко просиял, не удержался и обнял соседа со спины. Хрупкое тонкое тело осталось таким же расслабленным и легко двигалось в неплотном кольце рук. Стас, устроив подбородок на рыжей макушке, наблюдал за тем, как Лёша подцепляет лопаткой блинчик и выкладывает его на тарелку, где уже собралась небольшая стопочка. Залив на сковороду новую порцию теста, он отложил половник, откинулся назад, на Стаса, и спросил:

— Расскажешь мне о своих друзьях?

— Олег? Ну, он забавный парень, — начал Стас. — Совсем на меня не похож, но нам всегда есть, о чём поговорить, мы всегда на одной волне: один предложит — другой подхватит. И он столько раз меня выручал, — неловко добавил Стас.

Лёша перевернул блин.

— Можно взять один? — спросил Стас.

— Нет, — строго ответил Лёша. — Сначала один, потом второй, и вот под конец будет казаться, что я толком ничего и не приготовил. — Стас потёрся щекой об рыжие волосы, затем начал зацеловывать макушку. — Нет, — непреклонно повторил Лёша, но в голосе слышались нотки веселья. — Так это с Олегом ты проводишь время? — вернулся он к теме разговора.

Стас уставился на поджаристую сторону блинчика. Несмотря на положительные слова об Олеге, с ним он как раз проводил меньше всего времени.

— Нет. С компанией из универа, — сухо ответил Стас.

Он вдруг понял, что если об Олеге говорил с гордостью, то о своей университетской компании, которую считали крутой и мечтали в ней оказаться, Лёше так просто поведать не мог.

— Артём как раз из неё? — догадался Лёша.

Начать с Артёма было, пожалуй, легче всего. Лёше он понравился, Олега сосед слышал по телефону, поэтому пока что был положительно настроен. Как жаль, что, вероятнее всего, его ждало разочарование.

— Да. Он заканчивает первый курс, присоединился к нам недавно. И порой нам составляет компанию его сестра. Мы о ней говорили в баре — Катя.

— Точно, плакат с Джаредом, — Лёша засмеялся, но тут же потупил взгляд в сковородку. Потыкал лопаткой блинчик, проверяя. — Она теперь с тем парнем, что нравился Артёму?

«Вот и подбираемся к сложному», — печально подумал Стас.

— Его зовут Денис. Вчера Артём сказал, что затусил с нами из-за него. И всё встало на свои места.

— В каком смысле? — Лёша выключил плиту, отставил сковороду подальше, но так и остался на месте: руки Стаса прижали к себе сильнее.

«Подбирать слова у меня как всегда выходит хреново, — подумал Стас. — Во всяком случае, когда нервничаю».

— Как сказала Катя: не в его стиле такие тусовки, какие устраиваем мы. И потом я тоже думал: нафига он во всё это ввязался?

Лёша легко постучал по рукам Стаса, прося освободить, взял тарелку с блинами и понёс к столу, по пути щёлкнув на кнопку электрического чайника.

— Что ты хочешь сказать под «всё»? — спросил сосед.

— Ну, понимаешь… — пытался выкрутиться Стас. — Ты же видел Артёма, называл его невинным мальчиком. Он не святоша, но не в его духе так напиваться… курить траву, — припомнил Стас. — Или спать с кем попало.

— Если вы ему нравитесь и не принуждаете ни к чему, то почему бы ему не проводить время с вами? Просто не делать некоторых вещей, найти себе другое занятие.

Лёша достал кружки и упаковку с чаем. Заливал кипяток, пока Стас боялся сделать даже лишний вдох. Да, сейчас всё звучало более-менее невинно: Стас, Артём, его сестра, плюшевый Денис, все такие хорошие, но не идеальные, молодые, вот и хочется каких-то таких развлечений. Ну, с кем не бывает, кто не перепьёт, не встретится взглядом с незнакомкой и не возжелает ни к чему не обязывающего секса? Вот только всё было не так, всё было в разы хуже, и воспоминания о недавней выходке Игоря это доказывали.

Стас впервые испытывал стыд за свою компанию. Компанию, которую все боготворили. Раньше он думал, что если кто-то смотрел на них косо, то он неудачник, которому яиц на подобное не хватает. Лёша неудачником точно не был, он выбрался из Ада, это ли не доказательство, что его яйца крепче всех их вместе взятых?

— Я спросил что-то не то? — голос Лёши нарушил поток мыслей Стаса. — Ты как-то скомкано рассказываешь. Не хочешь об этом говорить?

Конечно, Стас не хотел. Куда больше привлекала мысль сжечь своё прошлое, а всё время, что они тратили на эти разговоры, посвятить ласкам друг друга. Но понимание того, что им надо поговорить, вызывало бессилие, а оно в свою очередь порождало раздражение.

— Хочешь услышать мои недостатки? — Вообще-то, Лёша ни слова не спрашивал о недостатках, это было придумано уже самим Стасом и он это понимал, но остановиться не мог: — Ладно. Я кайфую от обожающих взглядов, чужой зависти, люблю набухаться и кувыркаться в постели. И тусуюсь с людьми, половина из которых жаждут того же.

— Есть над чем поработать, но в целом довольно нормальные увлечения для парня твоих лет, — спокойно заметил Лёша, отпивая чай. — Все порой хотят выпить и хорошего секса.

— Порой? — повторил Стас, прикинул в уме, и понял, что слово «порой» в его случае явно лишнее. — Ну, пить каждый день мне не нужно, но вот секс…

Лёша хохотнул, облокотился локтём о стол и недоверчиво посмотрел на Стаса.

— Что, хочешь сказать, готов хоть каждый день?

— Ну, я не считал, но раз восемь или девять в неделю пойдёт.

— Пойдёт? — Лёша хотел было откусить от блинчика, но отложил его обратно на тарелку.

— Угу, — жуя блинчик, произнёс Стас.

— Типа: не так чтобы идеально, но пойдёт?

— Ага, — Стас отправил в рот остатки блинчика.

Лёша провёл пальцем по виску и задумчиво уставился в криво выложенную плитку на полу.

— Ты мне не веришь? — спросил Стас.

— Я просто думаю, каково мне придётся.

Стас не удержался, растянул губы в пошлой улыбке и, коснувшись колена Лёши, спросил:

— А можно подробнее, о чём ты думаешь?

— Это неважно.

— Ещё как важно, — Стас наклонился ближе, скользнул рукой под футболку Лёши, коснулся живота. — Я же должен знать, что тебе нравится.

— Мне не нравится, когда меня трогают жирными руками, — Лёша хотел отодвинуться на стуле назад, но Стас предусмотрительно держал ножку второй рукой.

— Я всё вылижу, — пообещал Стас, скользнул рукой ниже, как вдруг чужая ладонь легла на его лицо и с необычайной силой отодвинула назад.

— Мы отвлеклись.

Стас был только рад отвлечься, прямо мечтал об этом.

— Кушай ещё, ты же хотел, — Лёша подвинул к нему тарелку. Стас сложил блинчик конвертиком и откусил. Вкусно.

— Можно узнать, зачем ты об этом спрашиваешь? «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»?

— Мой лучший друг был наркоманом. Я похож на наркомана?

— Нет, — для Стаса Лёша оставался похож на лиса, и вряд ли что-то могло это изменить.

— Просто я познакомился с Артёмом, увидел, как ты помчался помогать Олегу, вот и стало интересно. Кто ещё в твоей компании?

— Гриша и Игорь, — вяло ответил Стас.

— И что можешь о них сказать?

«Ничего хорошего, — подумал Стас и неопределенно повертел ладонью. — И вправду, что тут скажешь? У Гриши зависимость, а Игорь мудак».

— Кажется, ты к ним относишься не с особой теплотой, — догадался Лёша.

— Гриша неплохой. Наверное.

— А Игорь, значит, наоборот?

— Пожалуй.

— «Наверное», «пожалуй». Ты как будто сам в них не уверен. Скрываешь, что живёшь тут. Что у вас там вообще происходит?

Стас сунул в рот остатки блинчика, чтобы отсрочить ответ. Лёша коснулся кончиками пальцев его ладони на столе.

— Я знаю, что ты скрываешь что-то нехорошее, иначе не было бы так тяжело. Если тебе будет легче — расскажи, но если это слишком, всё в порядке, не надо.

Стас не знал, будет ли ему легче, как не знал, стоит ли оставлять этот разговор незавершённым. Порой недосказанность ещё хуже. Если он скажет, Лёша будет думать о фактах, а не придумывать что-то сам.

— Вчера Игорь пытался заставить Артёма нюхать кокаин, — Стас произнёс это так ровно, будто просто пересказал пост в новостной ленте. Даже удивился сам себе, но ещё больше был удивлён Лёша:

— Что?

— У него не получилось, я остановил его и мы ушли.

— А остальные что?

— Дениса не было, он проводил где-то время с Катей, Гриша уже был угашен.

Лёша, не моргая, смотрел на Стаса, пытался прочесть что-то на его лице, но ему впервые не удавалось.

— Ты говоришь об этом так, словно это что-то обыденное.

— Потому что для Игоря так и есть. Помнишь мой рассказ о мальчике из лагеря? — Стас тяжело вздохнул. — Это он тот приятель, что избил его.

— Зачем он это делает?

— Потому что может, — без промедления ответил Стас.

Лёша был удивлён, но не так, как Золотко ожидал. Ему казалось, что сосед побледнеет, не пожелает больше смотреть в его лицо, однако зелёные глаза глядели куда-то сквозь их соприкасающиеся пальцы.

— И зачем тебе такой «друг»? — спросил Лёша. Стас пожал плечами, немного сполз со стула вниз.

— Знаешь, кое-кто недавно спрашивал то же самое.

— Это ли не знак? Хотя, чужое мнение… К нему всегда двойственное отношение. Но, в любом случае…

Лёша так и не продолжил и долго молчал, пока Стас не решился спросить:

— Я разочаровал тебя?

— Не мне тебя судить, я сам крутился в кругах и похуже. Просто беспокоюсь за тебя. Это тяжело, особенно когда твои возможности ограничены, но если можешь найти другой вектор, — Лёша серьёзно посмотрел в голубые глаза, — найди.

— И что тогда будет?

— В смысле?

— Я не хочу оставаться один.

На лице Лёши отразилось понимание.

— Ты не будешь один. Артём тоже не пожелает оставаться в этом кругу надолго, поверь мне. И у тебя есть Олег, ты сам говорил, что он твой лучший друг. И… может, буду и я.

Стас хмыкнул. Взял кружки и направился к мойке. Принялся механическими движениями крутить губкой.

— Может, — повторил он. — Только лишь может.

— Я тебе уже говорил: дорогим людям я многое готов простить и принять, — послышался голос за его спиной.

Стас откинул полотенце, подошёл к Лёше со спины и навис над ним, облокотившись о стол и поставив руки по обе стороны от соседа.

— Ты даёшь мне лишнюю надежду. Не надо так, — предупредил Стас, глядя на рыжую макушку.

— Ты сомневаешься в хорошем исходе?

— А ты разве нет?

— Я боюсь, что ты не примешь меня, не сможешь в один момент.

— Я боюсь того же, — признался Стас. Лёша обернулся, заглянул в голубые глаза: да ну? — Что будет, если я скажу, что испортил чужую жизнь?

— Я сам немало подпортил.

Стас не верил. Лёша не мог ничего испортить, наоборот, он возрождал или создавал заново, как день за днём менял Стаса, открывал в нём что-то новое, противоположное тому, что Золотко привык видеть в себе.

Сосед поднялся, заставляя отступить назад, накрыл оставшиеся блинчики и поставил их в холодильник. Дверца хлопнула, и послышался его голос:

— Знаешь, как я сбежал из своего города?

Стас хотел было покачать головой, но одумался: Лёша не заметил бы, он так и стоял спиной к нему, приложив ладонь к закрытому холодильнику. Впрочем, это был риторический вопрос.

— Для этого нужны деньги. Для любого переезда: на билет, жильё, чтобы продержаться какое-то время, пока снова не найдёшь деньги. Но вот мне шестнадцать, ни навыков, ни образования, на руках лишь никому ненужные результаты экзаменов и аттестат об окончании девятого класса. И отборный кокаин.

Лёша опустил плечи, рука скользнула по белому пластику холодильника и безвольно повисла вдоль тела. Тяжёлая железная дверь, представляемая Стасом, открывалась с противным скрежетом старых петель, и за ней веяло могильным мраком.

— Как будто я вытащил нож, убивший Августина, из его тела и не глядя пырнул проходящих мимо людей.

Стас не выдержал, схватил соседа за руку и резко развернул к себе. Зелёные глаза призрака безжизненно глянули на него. Та тяжелая дверь не только выпускала ужасы наружу, но и забирала Лёшу, желала поглотить, сожрать, похрустеть тонкими косточками.

— Зачем? — прошептал Стас и повторил чуть громче: — Зачем мы это делаем? Мы будто ковыряем свои раны, лезем в гной друг друга. Прошлое это прошлое, оно есть у всех. И многие о нём не рассказывают, но при этом живут дальше, счастливо, — Стас крепче сжал бледную ладонь, будто это могло помочь лучше донести его слова до Лёши.

— А ты, конкретно ты сможешь жить с ним? Проблема в том, что ни ты, ни я не можем двигаться дальше, пока не примиримся сами с собой. Я долго пытался, искал способ, но никак не мог найти его, — Лёша покачал головой, а затем пристально посмотрел в голубые глаза. — Стас, а если мы примем прошлое друг друга — не будет ли это нашим спасением?

— А если ты не примешь?

— Но мы не узнаем, пока ты не расскажешь мне, а я тебе. Давай попробуем. Мы или страдаем и плачем одни, или друг перед другом. Но в первом случае результата нет, мы ведь уже много раз это проверяли. Так может получится вдвоём? Разве уже не получается?! — вдруг с надеждой воскликнул Лёша.

Стас приоткрыл рот, закрыл, губы задрожали, как и голос.

— Мне больно. Мне так больно, — признался он, сжав майку в районе сердца. — Никогда такого не было. И ещё хуже, когда больно тебе, — Стас ласково коснулся ладонями лица Лёши, очертил скулы большими пальцами, — когда ты рыдаешь или сгибаешься пополам в ванной, а я не знаю, что делать. Я понимаю, что правда когда-нибудь всплывёт наружу, что нам надо рассказать, чтобы быть готовыми, но я… — он сжал Лёшу в объятиях, уткнулся в его плечо, чувствуя, как слёзы стекают вниз, — у меня почти не осталось сил…

— Смысл любых отношений в том, чтобы вместе было лучше, чем по отдельности.

— А тебе со мной плохо?

— Нет, — прошептал Лёша. Коснулся светлых волос, положил другую руку между лопаток Стаса, прижал к себе сильнее, хотя это казалось невозможным. — Нет, — повторил он увереннее. — Мне с тобой очень хорошо.

Стас вдохнул запах его кожи, смешанный с ароматом кокосового мыла «Дав», которым они пользовались на двоих. О, они уже столько делили, что Золотко жизни не представлял без Лёши. Стас провёл носом по шее соседа, зарылся ладонью в рыжие волосы, идеально расчёсанные, можно было легко пропускать пряди сквозь пальцы, и, в конце концов, не удержался и поцеловал там, где билась сонная артерия.

— Ты поступаешь нечестно, — голос Лёши был хриплым, будоражащим.

Стас спустил широкий ворот футболки с плеча, поцеловал россыпь веснушек.

— Я знаю.

Стас выпрямился, глянул сначала на полуприкрытые, затуманенные глаза, затем опустил взгляд на тонкие чуть приоткрытые, будто приглашающие губы. Как под гипнозом он приблизился к ним, накрыл своими, скользнул языком внутрь. Лёша выдохнул с тихим-тихим стоном, от которого Золотко уже сносило крышу, а когда Стаса нагло, настойчиво притянули ближе и начали жадно мять губы, мозг и вовсе был на грани отключения. И пока этого не произошло, Стас отстранился и предупредил:

— Одно твоё слово… Если что-то не так, одно твоё слово и я…

— Пошли на диван.

В этот раз было по-другому, не как во время их первого поцелуя. Не как вообще у Стаса когда-либо было. Он лишь задрал футболку лежащего под ним Лёши, провёл ладонью от груди до живота и обратно, и вокруг уже словно плясали искры, в воздухе витало волшебство. Он так и гладил бледную кожу, будто зачарованный, изучал каждый миллиметр.

Лёша приподнялся, ухватился за край чужой майки и стянул её, огладил плечи, очертил мышцы, поцеловал линию подбородка. Рыжая макушка мелькала перед глазами Стаса, напоминала пламя, а он представлял себя свечой, плавящейся от каждого прикосновения. Золотко провёл по худой спине: позвоночник раз, два, на три ему шумно выдохнули в ухо:

— Снимешь с меня футболку?

Стас провёл ладонями по рёбрам вверх, задирая ткань, Лёша послушно поднял руки, а затем прильнул к широкой груди, ухватился за шею и откинулся назад, заставляя упасть следом. Золотко так приятно было соприкасаться своим телом с его, прижимать к дивану, знать, что он никуда не денется, что сейчас только его, что ему приятно от каждого поцелуя в шею, что он подставляет её именно для Стаса.

— Эй, — худенький палец коснулся подбородка, заставил поднять голову, и Стас столкнулся с нежным зелёным взглядом, показалось даже, будто пара весенних травинок шаловливо погладили кожу, но это ладонь Лёши скользила по правому боку. — Всё хорошо. Ты можешь трогать, где захочешь, — намекнул Лёша.

— Я понимаю, просто…

Он сам не знал, что? Он просто нервничал? Определённо. Не знал, где трогать и как трогать? Ну, как сказать, Стас был находчив и имел большой опыт, правда, в девяноста девяти процентах только с девушками. Скорее всего, он просто наслаждался этим долгожданным моментом.

— Просто, ты тут… вот так… и я… У меня как будто сердце замирает.

— Ты такой ласковый, — Лёша прикусил мочку его уха, поцеловал за ней. В шортах становилось нестерпимо туго.

— Потому что хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Знаешь, где мне будет очень хорошо?

Ладонь Стаса, что до этого касалась бледной шеи, повели вниз, по груди, затем животу и вот сунули под свободную резинку шорт. Сердце замерло, когда он почувствовал бугорок через ткань Лёшиного белья.

«Поверить не могу! Это и вправду происходит? Правда, можно?!» — метались в его голове мысли.

Стас огладил бугорок, затем надавил чуть сильнее, Лёша задышал через рот и вцепился пальцами в его плечи. Лишь шорты и бельё, но для Золотко такое количество одежды казалось слишком большим, он отстранился и одним движением стянул со стройных ног шорты, жадно прижался к тонким губам, тут же просунув язык в горячий рот, и сунул руку под ткань белья. Лёша застонал через поцелуй, поддел большим пальцем резинку и чуть стянул трусы, Стас подхватил их, отстранился и окончательно стащил вниз.

И тут до Золотко дошло, что он сидит между ног обнажённого, смотрящего ему прямо в глаза, Лёши, и впервые за долгое время покраснел в постели. Пальцы чужой ноги коснулись пояса его шорт, затем стопа легко надавила между ног, заставляя Стаса шумно выдохнуть.

— Уверен, что тебе это нужно? — хитро улыбнувшись, спросил Лёша.

Стас покачал головой и снял шорты, но стягивать бельё пока не решился. Он провёл ладонью по твёрдому члену Лёши, поцеловал грудь, поднялся выше, всё продолжая водить рукой туда-сюда, осыпал поцелуями шею, и каждый раз, когда сосед прижимал его всё крепче и крепче к себе, Стасу казалось, что сердце вот-вот разорвётся.

— Я не уверен, что делаю, как надо, — признался Золотко и поцеловал плечо. Пока что он лишь водил рукой по стволу, понятия не имея, что ещё придумать.

— Мне нравится, когда ты меня касаешься, — Лёша погладил светлые волосы, провёл пальцами по широкой спине. Стас не видел его лица, но голос звучал искренне: — Как бы ты это ни делал.

— Почему?

Его вдруг обняли, так нежно, ласково, будто хотели добиться того, чтобы две души срослись.

— Потому что я тоже начинаю в тебя влюбляться, — Лёша просунул руку между ними, коснулся Стаса, затем одной рукой ловко спустил бельё. — Давай я и тебе сделаю приятно.

Стасу было безумно приятно от скользящей туда-сюда руки, то и дело задевающей большим пальцем головку, от вспотевшего тела под ним, от стучащих в голове вместе с биением сердца слов: «Начинаю в тебя влюбляться. Влюбляться. Влюбляться». Он ничего не понимал, был где-то на грани, пытался сосредоточиться на члене Лёши, но чужая рука доставляла столько удовольствия, что сконцентрироваться на чём-то другом было просто невозможно, и Стас понимал, что откровенно лажает. Сосед положил вторую ладонь поверх его и начал двигать рукой Золотко сам, то сжимая хватку, то расслабляя, закусил губу, свёл брови.

Стас уткнулся в его плечо, остервенело принялся втягивать губами кожу, знал, что оставит засосы, но ничего не мог поделать. Он сжал свободной рукой серую обивку, Лёша застонал, откинув голову назад, и вот между ними уже стекала сперма, вниз, прямо на диван.

— Вот чёрт, — тяжело выдохнул Лёша.

— Да пофиг, — глухо отозвался Стас, устроив голову на плече соседа поудобнее. Лёша повернулся, потёрся щекой об его лоб.

— До последнего думал, что ты нервничаешь, потому что я парень. А не потому что я — это я, — признался Лёша. Стас крепче обнял его.

— Мне так хорошо, я так счастлив.

Лёша молча гладил светлые волосы и задумчиво глядел в потолок. Стас чувствовал, как дремота начинает одолевать его, но долгожданный вопрос развеял всю сонливость:

— Стас, будешь моим парнем?

***

Стас посещал пары нечасто, из-за чего ему редко ставили автоматы, но в этот раз препод смотрел не на посещаемость, а качество и срок сдачи курсовых, которую Золотко сдал среди первых. И его радовал не только факт автомата, но и то, что не придётся тратить несколько часов на сдачу экзамена, затем проверку и защиту, всего-то подождать минут пятнадцать, пока препод раздаст билеты, зайти, поставить в зачётке «отлично» и отправиться к Лёше.

Стас расплылся по столу в пустом буфете. Подумать только, это всё наяву, они теперь вместе, он может просто… просто любить его, без каких-либо ограничений. Стас выпрямился, полностью осознавая эту мысль.

«Точно. Получается, если я захочу поцеловать его — это будет нормально, обнимать тоже, и то, что мы спим вместе — это уже не потому что тахта сломалась. И если я захочу залезть к нему под одежду…».

Стас тихо пошло захихикал. Это было удивительно, он никогда прежде так не хотел конкретного человека. Раньше, если с какой-то девушкой не получалось, он не парился, шёл к другой, ведь все казались ему одинаковыми, от всех он хотел одного и того же. Но с Лёшей было не так, с ним внутри что-то трепетало.

«Я понял! Выходит, душа тоже может кончать!» — Стас кивнул сам себе, восхищаясь столь мудрой мыслью, и вновь окунулся в воспоминания о прошлой ночи.

— Смотрю, хорошо тебе живётся.

Стас постарался найти описание этому тону, но кроме «борзый» ничего на ум не пришло. Он повернул голову, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его личный киносеанс с пометкой восемнадцать плюс, и блаженная улыбка окончательно исчезла с лица. Перед ним стояла Вера.

«Вот чёрт», — отчаянно подумал Стас, а вслух выдавил:

— Привет.

— Какого хрена?

Она стояла перед ним, скрестив руки на груди и облокотившись на одну ногу, из-за чего её бедро изгибалось соблазнительной линией. Раньше Стас именно так и подумал бы, но сейчас не мог оторвать взгляда от скривившегося в злости и презрении лица. Казалось, если он потеряет бдительность, Вера не упустит шанса выколоть острыми ногтями глаза.

Стас знал, почему она тут, а девушка не собиралась долго ходить вокруг да около.

— Ты обещал, — стальным голосом напомнила она. — А потом взял и выпалил прямо ему в лицо, хотя об этом даже речь не заходила!

Вера стукнула кулаком по столу, и звук угрожающим эхом разнёсся по пустому помещению. Стас рефлекторно сделал полшага назад. Как хорошо, что все на экзаменах, а буфет закрыт. Но что ему делать, что сказать? Что был пьян? Накурен? Как будто Вере будет на это не плевать.

— Вера, прости, я поступил, как мудак, — поспешил извиниться Стас.

— О, ты даже не представляешь, насколько ты мудила, — Вера резко приблизилась к нему и ткнула пальцем в лоб. — Ты вот этим пользуешься? Что у тебя тут вообще происходит?

Стас хотел было открыть рот, что-то сказать, неважно что, извиниться ещё раз, потому сейчас, будучи в совершенно другом настроении, он прекрасно понимал, как ужасно поступил. Но Вера не желала слушать:

— Знаешь, мне плевать. Разбирайся со своими проблемами сам, как я разобралась со своими. — Стас непонимающе глянул на неё. — Да, спасибо, ты устроил ему отличную проверку, которую он прошёл. Теперь я знаю, что не все такие мрази, как ты.

Вера ловко крутанулась на пятке и широкими шагами направилась прочь.

— Вера! — крикнул Стас. Он не знал, что ещё добавить, но хотел остановить её. Не желал, чтобы этот разговор заканчивался именно так.

Но девушка, не оборачиваясь, показала ему фак и свернула за угол.

Стас не желал ссориться с Верой, он не мог придумать названия их отношениям, но она была ему близка, Золотко не хотел делать ей больно.

«Нет, как-раз таки хотел, — шептал в голове голос. — В тот момент ты хотел, чтобы больно было всем».

Почему он такой? Почему он то счастлив, то желает всё разрушить? Почему он не может оставаться спокойным, не впадать в крайности?

Стас сидел на подоконнике в коридоре и большим пальцем быстро пролистывал страницы в зачётке, где уже стояла отметка последнего экзамена. Вслушиваясь в шелест страниц, он всё пытался придумать, что делать дальше?

— Стас, что случилось? Ты что, не сдал?

Стас поднял взгляд и увидел обеспокоенного Артёма.

— Почему все в первую очередь думают, что причина в экзаменах?

— Потому что сейчас сессия.

Стас понял, что тут не поспоришь. Артём облокотился о стену рядом и спросил:

— Значит, дело не в сессии? Ты поссорился с Лёшей?

— Нет, с ним как раз всё отлично.

Стас невольно растянул губы в глупой влюблённой улыбочке, Артём пару секунд внимательно посмотрел на него, а затем приблизился, довольно хмыкнул и сощурился, всем своим видом говоря: я так и знал, так и знал.

— Чего ухмыляешься? — Стас шутливо накрыл его лицо ладонью. — На тот момент мы реально не встречались.

— Но я чувствовал, — Артём откинул чужую руку и поправил отливающие перламутром волосы, — чувствовал искру, химию между вами, — он потёр пальцами перед лицом Стаса. — Это мой дар. Я мог бы быть купидоном, но небеса решили, что я должен носить бриллианты, а не лук и стрелы.

— Да что ты несёшь? — Стас отмахнулся, но втайне радовался: кто-то считал, что они обязаны быть вместе.

— Если с Лёшей всё в порядке, то почему ты грустишь? — спросил Артём. Веселье Стаса вновь пропало.

— Порой я веду себя отвратительно. А потом пожинаю плоды.

— Оу, — Артём не знал, что ещё сказать, поэтому постарался немного перевести тему: — Не хочешь немного развеяться? — Стас вопросительно выгнул бровь. — Катя, Денис и я планируем сегодня вечером шашлыки.

— Ох, Денис… — Стас закрыл лицо руками.

Артём опомнился, вспоминая недавние слова приятеля о том, что они сейчас не в ладах.

— Ну, если тебя это утешит, всё его внимание в основном направлено на Катю, так что вряд ли вам придётся много общаться. К тому же, не шанс ли это разобраться друг с другом?

В чём тут разбираться? Для Стаса всё было кристально ясно: он полностью признавал свою вину перед Верой, но перед Денисом — нет.

Артём взглянул на время и торопливо сказал:

— В общем, если будет настроение — приходи, и Лёшу тоже зови.