– Венти... – Аккуратно начинает Сара, хозяйка Хорошего Охотника, когда Венти выныривает к ней из-под стойки с миской теста в руках – щёки и косы в муке, а взгляд искрится как игристое вино. – Я очень ценю твою помощь, но ты правда не обязан помогать мне весь день.
– Сара, моя дорогая, ну как я могу тебя оставить, тебе же прохода не дают перед праздником, – Венти указывает рукой на улицу напротив ресторана, заполненную людьми и увешанную теми немногими цветами, которые цветут в Мондштадте во время зимы, и яркими лентами, как бы говоря «ты что, от количества работы плохо видишь?». Сара только вздыхает и продолжает замешивать тесто.
Про «Хороший Охотник» всегда говорили: самое популярное заведение в городе – после таверны, конечно. И это было чистой правдой, ведь мало что мондштадтцы любили так сильно, как вино, но всего раз в год правдивость этого заявления пошатывалась, а Дилюк и Маргарита признавали полное поражение – в день Свободных и Влюблённых мондштадтцы наслаждались сладостями.
– История дня Свободных и Влюблённых уходит корнями в самое основание Мондштадта – этот праздник зародился ещё во времена правления Декарабиана! – рассказывал Венти детям у Собора. Их родители лишь качали головами, сидя рядом на лавочках, – если лучший бард города открывал рот, то закрыть его было нельзя. Глас народа, как никак. – Дело в том, что несмотря на то, что Старый Мондштадт был закрытым городом, в который ни войти чужакам, ни выйти жителям, каким-то чудом один мондштадтец встретился с девушкой из другой страны. Они влюбились друг в друга, но не могли быть вместе, ведь злодей Декарабиан не выпускал никого из города – но их любовь не угасла, она выдержала все испытания, и когда границы вокруг Мондштадта наконец пали, первым делом этот мужчина побежал навстречу своей возлюбленной. Это удивительно, но тогда в Мондштадте ещё не делали вино, а у только что освобождённого мужчины с собой ничего не было, поэтому в качестве подарка своей возлюбленной он принёс лишь цветки-сахарки, которые собрал по пути. Стояла середина последнего месяца зимы, снег только растаял, и это были первые в году цветки-сахарки, вкус их был особенно сладок. – Венти с улыбкой потрепал волосы детей, слушавших его с открытыми ртами. В нынешнее время, редко встретишь таких благодарных слушателей. – Так и зародился праздник Свободных и Влюблённых, запечатлевший в веках историю возлюбленных из разных стран, которые нашли друг друга. И по традиции, в этот день в середине последнего месяца зимы влюблённые дарят друг другу сладости – всё-таки, спустя столько времени, мы научились делать кое-что поинтереснее цветков-сахарков.
Венти, улыбаясь до ушей, повернулся к сидящим на лавочках родителям:
– Не порадуют ли добрые люди барда монеткой за такой экскурс в историю?
Что ни говори, а всё сказанное Венти было правдой. В середине февраля город действительно преображался, а продажи классических мондштадтских сладостей стремительно расли. Проблема заключалась в том, что в городе на самом деле было не настолько много заведений, изготавливающих десерты, всё-таки специализацией местных торговцев было вино. А Венти в этом году нужно было не только приготовить сладости в подарок, но и, желательно, сделать это с помощью профессионала, потому что он, как душа Мондштадта, тоже был силён только в вине.
Так одно за другое, и Венти оказывается у дверей Хорошего Охотника утром в праздник, пугая своей бодростью сонную Сару и прося её помочь в готовке в обмен на помощь ей в ресторане.
Не то чтобы у кого-то был шанс отвязаться от Венти, когда ему что-то было нужно, даже если они очень хотели, поэтому он здесь – косы всё так же в муке, улыбка радует посетителей.
Сара аккуратно выкладывает валяшку на стопку блинов, и всё-таки задаёт не дающий ей покоя вопрос
– Венти, кому же всё-таки ты готовишь подарок, что согласился аж весь день помогать мне на кухне? Разве этот человек не ждёт тебя?
Венти загадочно улыбается, и свет с улицы падает на него каким-то особым образом, заставляя глаза отражать сияние снега. В этом году снег и не планировал таять, а на улице всё так же стоял зимний холод, но Сара могла поклясться, что в этот момент почувствовала дуновение весеннего ветра.
– Никому конкретному. Просто решил почтить традиции и историю появления этого праздника и оставить подарок на границе с Лиюэ – всё-таки они наши ближайшие соседи, вдруг иностранка из легенды на самом деле была из Лиюэ? Разве это не похоже на правду?
Венти подаёт ей новую корзину ягод и смеётся над её удивлённым лицом.
– Ты делаешь это всё, просто чтобы почтить традиции? – Сара на всякий случай принюхивается, но от Венти в самом деле не пахнет вином. Но она ещё не слышала, чтобы кто-то говорил такое в полной трезвости.
– Всё верно. К тому же, разве какой-нибудь одинокой душе, которая окажется на границе Мондштадта и Лиюэ в ночь праздника, не будет приятно увидеть там подарок?
Она не находит, что на это ответить. К вечеру, когда все собираются дома вместе со своими любимыми, поток заказов наконец-то прекращается. Венти протягивает фруктовые шашлычки, вымоченные в вине, Альбедо, как их последнему клиенту, потому что только рыцари в такое время остаются патрулировать улицы, следя, чтобы проявления любви в этот вечер не вышли за стены домов, и со вздохом закрывает дверь.
– Твои блинчики с сиропом из сесилии, – Сара протягивает ему полностью запакованную коробочку, и на её лице такая же уставшая улыбка. – Ты хотел приготовить что-то ещё?
– На самом деле, да, – Венти сбрасывает усталость с плеч и достаёт небольшой свёрток с заготовками. – Ты когда-нибудь делала миндальный тофу?
***
Он едва не опаздывает – Венти приземляется на небольшую площадку, отделяющую Мондштадт от Лиюэ, ровно в полночь. Здесь часто проводятся фестивали, но сейчас тут пусто, поэтому он оставляет две аккуратно упакованные тарелки в углу, который не обдувается ветрами. Блинчики с сиропом из сесилий и миндальный тофу, сверху на который Венти положил бережно собранный цветок цинсинь – оба блюда очень простые, но он всегда любил простую еду.
Любить тоже было просто – ветер по своей натуре беспокоен, он не стоял на месте, он уходил, но любовь означала лишь то, что он вернётся. Поэтому сейчас он разворачивается и уходит, взмахивая плащом и оставляя тарелки стоять за каменным ограждением.
– С днём Свободных и Влюблённых! – кричит Венти в ночное небо, и ему вторит шум ветра.
Его любовь проста, и она – блаженна.