повторно выкинули меня из дома в день, когда душа моя была скинута в адское пекло. и снова я увидел сморщенное в отвращении лицо брата, и снова я услышал проклятья отца, и снова столкнулся с заплаканным лицом матери. все они были здесь и все они совершенно точно были моей семьёй. разве что наружность их теперь больше соответствовала тому, что творилось в их грязных-грязных сердцах.
но сестры своей я не видел. и это меня пугало. я пришел в это дряное место лишь ради того, чтобы проверить, убедиться, узнать. и ее тут не было, но было ли это доказательством? мог ли я поверить, что она действительно смогла вознестись? имел ли я право на эту глупую надежду, надежду на то, что хотя бы моя сестра — единственное живое существо, любившее меня — смогла оказаться в лучшем месте? Бог всегда был слишком жесток ко мне, поэтому я не верил и не молился, но сейчас, слишком потерянный и отчаянный, не смог я удержаться от быстрого, вороватого взгляда на рай.
в порядке ли ты? жива ли? скучаешь? помнишь? ждёшь встречи?
подворотни выплюнули меня на улицу, залитую сотней огней и вспышек, забитую под завязку многоэтажками, перегруженную шумами. я брел куда-то, как обычно полагаясь на свое чутье и веря, что приду туда, где смогу найти ночлег и перекус. при жизни был бродяжкой и после смерти им же буду, не в первой, а потому не страшно. я тогда был наивный и глупый, считал, что все про всех знаю, что моей человеческой жизни достаточно для того, чтобы жить здесь — в самой преисподней. обиднее всего то, что и при жизни я допустил ту же ошибку самонадеянного юнца, "знающего" улицу и ее людей. и вот ещё раз наступаю я на эти грабли.
добрел до бара. выпил, пофлиртовал с барменом, потрахался с ним же в кабинке туалета. выпил ещё. спиной я чувствовал тогда хищный взгляд на себе, но не придал значения — даже пауком я был красив, сексуален и доступен, многие хотели меня. я привык к этому.
он подошёл тихо. плавно опустился на барный стул рядом со мной, дружелюбно оскалился и попросил повторить мой заказ. я сразу понял, что у него дерьмовые манеры и уйма денег, когда он дыхнул мне в лицо дымом. красным, едко-сладким, с едва уловимым, знакомым чувством опасности. я улыбнулся в ответ, послушно глотая негодование и желание съездить ему по лицу. я знал, что с такими ублюдками лучше не связываться, а потому хотел побыстрее свалить.
— Валентино.
его костлявая лапа потянулась ко мне и схватила за запястье. я не особо впечатлено проследил за тем, как на моей ладони остался едко-розовый отпечаток после его губ.
— Энтони.
он тогда улыбнулся ещё шире и я помню, как недоверчиво покосился на его клыки, вливая в себя ещё один стакан чего-то крепкого но пока неизвестного для меня.
— Недавно тут?
— Пару дней.
он почему-то решил, что мои слова были предложением придвинуть кресло ближе. и снова пыхнул дымом мне в лицо, на что я лишь натянуто улыбнулся, недовольно замечая подкрадывающуюся вялость. видимо — по глупой наивности решил я тогда — опьянение тут происходит иначе.
— Один тут?
— Не совсем.
я потер глаза. начало резко клонить в сон, одновременно с чем нахлынуло осознание ситуации. я попытался встать, но — в этих тонких руках, как я позже узнал на собственной шкуре, была уйма силы — меня усадили обратно. он снова окружил меня дымом и я вдруг резко понял, что уже поздно рыпаться.
— Тогда я составлю тебе компанию, ангелок.