Виктор лежал на своей кровати и прислушивался к звукам воды, доносившимся из ванной комнаты. Лютен плескался уже больше часа и альфу это уже начинало порядком беспокоить. Хотелось пойти и проверить, чем тот занимается, но альфа решил подождать и не нервировать мальчишку еще больше. Прислушавшись, он понял, что шум воды был каким-то слишком однородным и это было странно… слишком странно. Сразу вспомнились картинки из старых фильмов, где омега сбегал через окно в ванной комнате. Вот только ванная Виктора находилась на втором этаже и, после случая с падением из окна, Лютен вряд ли решился бы на повторение подобного трюка. 

Решив проверить, что же там все-таки происходит, Виктор поднялся с кровати и подошел к двери. Осторожно заглянув в комнату, он увидел омегу, сидящего на полу перед душевой кабиной. Вокруг обнаженного тела уже успела натечь большая лужа. Плечи парня малко подергивались и альфа сразу понял, что тот беззвучно рыдает. 

— Малыш? — альфа осторожно приблизился к мужу. Тот не ответил, лишь сжался еще больше. — Лютик… 

Виктор с ужасом разглядывал черные синяки, исчертившие нежную белую кожу спины, с каждой секундой он все больше жалел, что не добил эту мразь, позволившую себе покуситься на мальчишку. Желание вернуться и завершить начатое усилилось, когда Лютен отшатнулся почувствовав прикосновение к своему плечу. 

— Малыш… — он замер, стараясь не напугать его еще больше. — Все страшное позади, ты дома и я больше не допущу такого… 

Лютен не ответил, лишь задрожал еще сильнее. Виктор побоялся, что он, чего доброго, замерзнет и заболеет, поэтому, он бросился в спальню и, прихватив с кровати одеяло, вернулся обратно в ванную. Закутав Лютена в него, отнес на кровать. Омега даже не сопротивлялся, лишь тихонько всхлипывал. 

— Эй, ну чего ты расклеился? Я больше никому не дам тебя в обиду, веришь? 

— Вик… — Лютен приподнял голову и посмотрел на Виктора полными слез глазами. — За что… Я же ничего такого не имел ввиду… Почему он… — его голос дрогнул и омега замолчал. 

— Тише, — Виктор прижал его к себе и принялся укачивать в объятиях как маленького ребенка. — Альфы не все, к сожалению, благородные принцы на белых конях. Чаще всего — это похотливые животные, которые, ради удовлетворения своих желаний, не остановятся ни перед чем. Вал очень хорошо умеет очаровывать омег…. Поверь, я не раз становился свидетелем подобных сцен, вот только не думал, что этот ублюдок покусится на моего мужа. Знал бы, никогда его близко к тебе не подпустил. Извини, это я виноват. 

— Нет! — Лют вывернулся из его рук и, протерев глаза ладонью, в упор посмотрел на мужа. — Ты не виноват! Это я… я… его спровоцировал. 

— И чем это интересно? — нахмурился Виктор. — Ты бегал перед ним в одном белье и упрашивал тебя изнасиловать?

— Нет… — стушевался Лютен. 

— Тогда ты тут не причем. Все эти россказни о том, что жертва насилия сама виновата, спровоцировала — полный бред! Ты когда-нибудь видел выставку, посвященную жертвам насилия? — омега замотал головой. — Так вот, там представлена одежда потерпевших и это все самые обычные вещи, которые здорового человека оставят совершенно равнодушным, а больных ублюдков, таких как Вал, ничего не остановит. Так что прекращай себя винить…

— Вик… Я могу быть с тобой честным? — потупившись, спросил Лютен. 

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно и я не стану осуждать. 

— Даже если я скажу, что успел почти влюбиться в твоего друга? — эти слова он произнес почти неслышно, но Виктор все понял. 

— Почти? — переспросил он. 

Омега кивнул, стараясь не смотреть в глаза супругу. Он ожидал чего угодно: криков, обвинений в неверности и даже пощечино, но только не того, что произошло в следующий миг. Виктор просто чмокнул его в макушку и вздохнул. 

— Ты не будешь ругаться? — Лютен с удивлением посмотрел на альфу. 

— А это что-то изменит? — вздохнул и потрепал парня по голове. — Если за столько времени я не смог тебе понравиться, то что тут поделаешь? Ладно, все позади, больше этот гад к тебе не приблизится, я обещаю. Давай обработаем твои синяки и будем ложиться спать. 

Альфа принялся изучать инструкцию от мази, выданной в больнице, стараясь изо всех сил не смотреть на омегу, но тот, вопреки ожиданиям, положил свою маленькую ладошку ему на плечо и пробормотал: 

— Ты мне нравишься…

Виктор замер, но не дождавшись продолжения, решил, что ослышался и снова переключил внимание на инструкцию, но все же ощутил острый укол разочарования. Сколько раз он запрещал себе надеяться и верить, и ведь ничему жизнь не учит. Подумать только, Маркус оказался прав: он влюбился как семнадцатилетний мальчишка. И ведь понял это только тогда, когда было уже поздно. Ну, что ж, сам дурак, упустил время. 

— Понятно… — насупился Лютен. 

— Что тебе понятно? — не отрываясь от чтения, уточнил Виктор. 

— То, что я для тебя никто! — в голосе омеги прорезались истерические нотки и его снова затрясло. 

— В смысле никто? — опешил альфа. — Ты мой супруг, по крайней мере, пока, и я несу за тебя ответственность…

— Что значит "пока"?! — Лютена от этой фразы аж подкинуло на кровати и он, не обращая внимания ни на боль во всем теле, ни на свою наготу, сел и сердито уставился на мужа. — Уже замену мне нашел?! И когда ты мне собирался об этом сказать?! 

— Лют, ты чего? Что за сцена ревности? — альфа чуть не поперхнулся, настолько неожиданным это было. 

— В смысле?! А как мне еще реагировать?! Я только что сказал, что ты мне нравишься, а ты мало того, что проигнорировал это, так еще и заявил, что я ПОКА твой муж!!!

— Вот глупый… — Виктор быстро справился с накатившими эмоциями и улыбнулся, хотя больше всего в этот момент ему хотелось наброситься на омегу с поцелуями. Но побоявшись его испугать, он лишь притянул разъяренного мальчишку к себе и чмокнул в макушку. — Вечно напридумываешь себе что-то, а мне потом оправдываться. Ты мой муж, пока ты этого хочешь. Если вспомнишь брачный контракт, то он составлен таким образом, что ты в любом случае останешься в плюсе. Неужели ты думаешь, я стал бы такой составлять, если бы мне было на тебя плевать? Даже Юджин отговаривал, но я настоял. Между прочим, до нашего с тобой официального знакомства я наблюдал за тобой почти пять лет. 

— А чего раньше не подошел? — насупился Лютен. 

— Не мог. Во-первых, был жив отец, который очень здорово портил мне жизнь, в том числе и личную, во-вторых, повода не было, а в-третьих, если бы не твой дрожайший отчим, то я бы и близко к тебе не подошел. 

— А он тут при чем? 

— А при том, милый мой, что в больнице я подслушал крайне интересный разговор твоего отчима с кем-то из его дружков. И, поверь, этот блондинистый гаденыш собирался от тебя избавиться. Как — не знаю, но тон разговора мне очень не понравился. Поэтому я и выдумал эту аферу с женитьбой. 

— То есть ты решил в Робина Гуда поиграть, так что ли? — хмуро спросил Лютен. То, что Габу он был как кость в горле, он знал и без откровений Виктора, но то, что этот престарелый интриган планирует ему навредить, даже не думал. — А этот бред про ребенка? Тоже выдумал? 

— Мне нужен был предлог, чтобы привлечь внимание Габриэля. Тогда это было лишь фикцией, но сейчас я и правда хочу от тебя ребенка. Но заставлять не буду. К тому же, тебе еще нужно закончить курс лечения. 

— А сейчас что изменилось? — Лютен пытался переварить услышанное, но часть информации все никак не хотела укладываться у него в голове. 

— Скорее всего — я сам. Малыш, если ты хочешь услышать признание в любви то сейчас не подходящие время, учитывая обстоятельства, — Виктор говорил, понимая, что этими словами обижает парня, но к признанию они оба были еще не готовы. — Но поверь, ты сделал из черствого, прожженного жизнью мужчины…

— Трепетного героя любовных романов? — фыркнул омега, сердито глядя на мужа. 

— Менее черствого и менее циничного, — засмеялся тот. — Вот же язва. Даже в такой момент умудряешься показывать зубки. Ладно, хватит трепаться, ложись на живот, — скомандовал альфа. 

— Вик, смею напомнить, что течки сейчас нет и у меня там все болит, — проворчал Лютен, впрочем подчинившись. 

— Совсем меня за извращенца держишь? — возмутился Виктор. — Я тебя мазью намажу и будем спать, озабоченный мальчишка. 

— Ой-ой-ой! — передразнил его Лютен, утыкаясь лицом в подушку. А альфа тихо радовался тому, что этот разговор все же смог вытащить омегу из его скорлупы и отвлечь от событий этого жуткого дня. Хоть ради этого и пришлось раскрыть несколько тайн, до этого момента бережно хранившихся лишь в его голове. 

* * *

Утро началось с непонятного шума из-за двери, перемежающегося детским плачем. Открыв глаза, Лютен поначалу не понял, где он находится и почему его придавливает тяжелая рука спящего альфы, а потом воспоминания вернулись, холодком пройдя вдоль позвоночника. 

— Где мой брат? — раздался совсем близко знакомых голос. Вторил ему встревоженный речитатив Альберта, убеждающий незваного гостя, что хозяева спят и беспокоить их не стоит. Но разве Ланса это когда-нибудь останавливало? Завершало этот концерт без заявок хныканье Лестера, видимо почувствовавшего настроение отца. 

Лютен зажмурился, когда свет из коридора прорезал темноту спальни, ударив по глазам. 

— Ах ты альфа похотливый! — закричал, брат, увидев обнаженного Лютена и спящего рядом с ним Виктора. От этого крика альфа заворочался, просыпаясь. 

— Ланс! Это не то, о чем ты подумал! — поспешил успокоить брата Лютен, но это не возымело никакого эффекта. 

— Не защищай его! Он воспользовался твоим состоянием! Да как только член встал на избитого мальчика?! — продолжал возмущаться омега. 

— Да не было ничего! — в тон брату рявкнул Лютен и, наконец, был услышан. 

— Как не было? — уже спокойнее уточнил Ланс. — Почему тогда ты голый? 

— Да потому что я вчера так уснул. Какая разница?! — Лютен уже откровенно начал злиться. С одной стороны ему была приятна забота брата, но с другой… Да какое право он имел лезть в его личную жизнь? Тем более таким беспардонным образом. 

— Ой… — Ланс покраснел, наблюдая за тем, как сонный Виктор сел на кровати, а откинувшееся одеяло не скрывало больше внушительных подробностей телосложения альфы. 

— Вот тебе и "ой", — буркнул мужчина, потирая глаза. — К твоему сведению, спать без одежды в своем доме, к тому же рядом с законным супругом, мне никто не запрещал. Так что прошу покинуть помещение и дать нам спокойно одеться. Встретимся за завтраком. 

Виктор едва удержался от смеха, наблюдая, как пунцовый Ланс, прижимая к груди ребенка, выскочил из комнаты как ошпаренный. Альберт, закашлялся, стараясь скрыть веселье, и тоже удалился вслед за гостем. 

— Скажи, малыш, у тебя в семье все с приветом? — уточнил альфа, когда дверь в спальню закрылась. 

— Боюсь, что да… — пробормотал омега, смущенно отводя взгляд. Он даже и не заметил, когда Виктор избавился от халата. А теперь, рассмотрев все, что раньше не замечал, не знал куда деть взгляд. 

— Мда… Повезло с родственничками, — пробормотал альфа, вставая. — Давай в душ и пошли завтракать, а то как бы этот сумасшедший к нашему приходу не разнес весь дом. 

* * *

Ланс обнаружился в столовой. Он уже успел справиться с эмоциями и теперь мирно попивал чай, беседуя о чем-то с Альбертом и наблюдая, как малыш Лестер играет на полу с какой-то пластиковой банкой. 

— Тяжелое детство у ребенка, — не удержался от шпильки Виктор, наблюдая за племянником мужа. — А что нормальных игрушек не нашлось? 

— А что такого? — удивился омега. 

— Да ничего, — фыркнул Виктор, присаживаясь на свое место. — Лют, когда будут силы, съезди со своим братцем в детский магазин и купите малышу нормальных игрушек. 

— Чего?! — Ланс аж подскочил на стуле, а Лютен проснулся в кулак. 

— Вик, ты не понял, — омега подошел к мужу и положил руку ему на плечо, — У Леса полно игрушек. Ему с банкой играть интереснее. 

— Видимо мне этого не понять, — вздохнул альфа. 

— Не заморачивайся, дети очень странные и нелогичные создания. 

— И откуда ты столько об этом знаешь? 

— А ты думаешь, Габ сильно мелкими занимался? — усмехнулся омега. — Как ты думаешь, кто сидел с младшими братьями, пока отчим занимался своими делами? 

— Судя по твоему тону, ответ очевиден, — вздохнул альфа. 

Весь оставшийся день Виктор просто наблюдал за тем, как братья общаются, параллельно играя с малышом Лестером. К вечеру он вымотался настолько, что тяжело было даже разговаривать. Альфа даже представить не мог, как сильно маленькие дети могут выматывать, сил оставалось только на то, чтобы сидеть и смотреть в стену. 

— И после всего ты еще хочешь детей? — со смешком спросил Лютен супруга, когда Ланс с сыном, наконец, уехали. 

— Я не боюсь трудностей, — в тон ему ответил Виктор, понимая, что это чистая правда. Если Лют решит родить ему ребенка, то он горы свернет, лишь бы они были счастливы.