Она просит: "Расскажи мне о любви".

Я не хочу, обрекать тебя на муки -

И поэтому молчу, и поэтому молчу.

(Расскажи мне о любви - Грязь)

В храме бога озёр на удивление пустынно. Цзян Чэн оглянулась несколько раз, однако заметила всего двух прихожан, помимо неё, и нескольких служителей храма владыки озёр Хушена. Здесь почти не слышно звуков шумных улиц Юньмэна, не слышится и запах различных специй, который, казалось, пропитал сам воздух в центре города. Только тишина, прерываемая едва уловимым шёпотом, – будто бог действительно услышит молитву лучше, если её произнесут вслух, – а ещё запах душащих благовоний.

Сидя на коленях напротив статуи, Ваньинь старалась не дышать и мысленно крутила одно и тоже раз за разом. Под дымкой, которая образовалась из-за бесконечного жжения ароматных палочек, ей на пару мгновений показалось, что глаза статуи смотрят на неё с нежным ожиданием.

Пожалуйста, пусть сон, который снится мне об Облачных Глубинах, не случится в реальности. Пожалуйста, пусть мирное небо над нашим орденом будет дольше. Пожалуйста, пускай в нашем доме будет меньше ссор и упрёков. Пожалуйста. Молю. Пожалуйста, пусть сон, который снится мне…

— Молодая госпожа так усердно молится. Неужели это связано со скорым отъездом в Гусу? — тихий, почти насмешливый голос раздался где-то по правую сторону от Цзян Чэн и та прикрыла глаза, позволяя себе вздохнуть, но почти сразу после этого нахмурилась – запах горящих благовоний показался ей в этот момент до отвращения едким. — Удивлён, что рядом с тобой сейчас нет Вэй Ина. Тебя очень сложно выловить в моменты, когда ты без него.

Цзян Ваньинь с лёгкой усмешкой скосила взгляд в сторону говорившего, вскидывая бровь. Шэнь Шуй на это только улыбнулся шире и слегка прищурился. За все годы их знакомства юноша нисколько не изменился внешне, так и застыв в молодом облике. Миловидные черты лица лишь стали чуть резче, да взгляд светлых глаз, почти таких же, как у неё, мягче, когда он смотрел на неё.

Он ни разу не ответил на вопрос о том, сколько ему лет, но Ваньинь было почему-то даже не боязно. Шэнь Шуй неожиданно появился и также быстро влился в круг её близких людей, несмотря на то, что порой вёл себя так, будто знал её слишком хорошо. А то, что он нисколько не изменился внешне – так кто знает, сколько он работал над своим золотым ядром и где до этого обучался?

— А ты всё так же появляешься в самых неожиданных местах? — она мягко усмехнулась, склонив голову набок, и искоса взглянула на статую Хушена. В полумраке храма ей показалось, что каменное изваяние и её невольный друг имеют схожие черты. Цзян Чэн покачала головой, скидывая наваждение, и встала с колен. Показалось. — Вэй Усянь охотится на фазанов. Или отлёживается в комнате. Откуда мне знать? — девушка едва слышно фыркнула, складывая руки за спиной. — Мы не привязаны друг к другу.

— Вэй Ин бы поспорил с тобой, я уверен, — тихо рассмеялся Шэнь Шуй, качая головой. Юноша также вскочил с пола, до этого в точности повторяя позу девушки, и взглянул на неё с пониманием, что слишком явно отражалось на его лице. Цзян Чэн от этого только слегка повела плечами и двинулась к выходу из храма. — Ах, молодая госпожа уже уходит? Я думал мы сможем пообщаться ещё немного.

Девушка фыркнула, оглянувшись на него. Шэнь Шуй уже следовал за ней и шёл шаг в шаг с её шагами – довольно быстрыми и широкими для девушки. Её окружение давно привыкло к её вечной спешке, но этот заклинатель появлялся хоть и часто, но никогда не проводил с ней много времени.

Цзян Чэн вздохнула, выходя из храма. Она не была доверчивой, однако была уверена в том, что Шэнь Шуй на её вопрос о его прошлом просто не ответит. Он никогда не отвечал.

— Если планировал поболтать, то ты выбрал не самое удачное время, — она чуть дёрнула уголком губ, наблюдая за тем, как наигранно юноша прижал руку к сердцу. — Сегодняшний день у меня расписан по минутам. А завтра утром мы уже отправляемся в сторону Гусу.

— Цайи, да? — Шэнь Шуй задумчиво возвел глаза к небу, следуя за девушкой без промедления. На редкие косые взгляды он не обращал никакого внимания, а она уже просто устала удивляться тому факту, что отец ни разу не спросил у неё про незнакомца, с которым она периодически бродит по улицам Юньмэна. Хотя, смотря на то, как многие отворачивались от Шэнь Шуя спустя пару мгновений, Ваньинь подозревала ещё и использование некоторых заклинаний, однако сколько девушка не засиживалась в библиотеке, не смогла найти ничего похожего. — Давно там не был. Возможно, проведаю тебя и там.

— Не стоит, — Цзян Чэн покачала головой, пытаясь представить себе эту картину. Если обучение и должно быть совместным в Гусу, то так или иначе мужские и женские общежития будут в разных местах. Вэй Усянь с неё просто не слезет, когда они будут ходить в город. А Шэнь Шуй по непонятной причине ещё при их первой встрече старался не показываться на глаза членам её семьи. — Уж там Усянь точно не сможет отлипнуть от меня.

Юноша в ответ на эти слова улыбнулся, кивая, и расплатился в одном из многочисленных прилавков, забирая палочку танхулуТ^{анхулу –традиционное китайское лакомство, что-то вроде фруктового засахаренного шашлычка. На заостренном бамбуковом шампуре нанизаны кусочки фруктов или ягод, покрытые сахарным сиропом, что-то вроде леденца с начинкой.}.

— Я знаю, госпожа, — он поднял на неё взгляд, но в этот момент почему-то не спешил двигаться с места. Цзян Чэн, наблюдающая за ним, в непонимании вскинула брови и остановилась. — Ты всё делаешь правильно, Цзян Чэн.

Девушка неосознанно искривила лицо. Шэнь Шуй редко называл её этим именем, предпочитая излюбленное “маленькая госпожа” или вежливое имя, всегда показывая, что уважает её.

Поэтому эти его слова выбили у неё почву из под ног. Что она делает правильно? С учётом всех её снов, которые заканчиваются на горящей Пристани Лотоса и её, точнее,его, другого Ваньиня, возвращением туда.

Цзян Чэн делает недостаточно, чтобы хоть как-то исправить что-то.

И почему Шэнь Шуй знает о её снах? Знает ли?

— О чём ты? Шэнь Шуй, — девушка сделала шаг в его сторону, но проход ей загородило несколько прохожих. Улицы Юньмэна не утихали и жили даже ночью, из-за чего здесь всегда было многолюдно, но именно в этот момент многочисленные люди начали её раздражать. — Шэнь Шуй, просто ответь!

Когда Цзян Чэн пробралась сквозь прохожих к тому самому прилавку, юноши в голубых одеждах там уже не было. Только множество людей, жителей и приезжих, снующих в разные стороны, и валяющаяся, уже растоптанная палочка танхулу на земле.

***

Прикрою её своим левым плечом

Ломаются двери, кости ломаются

Это всё я один, она ни при чём

Ломаются двери, кости ломаются

(Кости - Алекша Нович)

Вэй Усянь вздохнул и потянулся, прикрывая глаза и подставляя лицо солнечным лучам. В их лодке, что плыла по мирным водам в сторону Цайи, было тихо и спокойно – странно, но даже у Усяня не было желания прерывать это умиротворение, хотя в большинстве своём именно он и был тем, кто устраивал хаос.

Юноша оглянулся, слегка болтая ногой – сидя едва ли не на носу лодки в таком шатком положении, он уже заслужил не весьма довольный взгляд со стороны лодочника, довольно старого знакомого по их совместным с Цзян Чэном… шалостям, – его взгляд практически сразу же зацепился за необходимую фигуру, а рекомендательное письмо дядюшки Цзяна как будто нагрелось в нагрудном кармане, куда Вэй Ин то почти пренебрежительно ранее убрал.

— Ты будешь правой рукой Цзян Чэна в будущем. Так начинай принимать ответственность уже сейчас. Не подводи её.

Цзян Чэн сейчас беспокойно дремала, слегка склонив голову на бок – в её лице залегла лёгкая хмурость и очевидное беспокойство (кошмары – подсказывало сознание; почему она не делится ими со мной? – обиженно вопрошало сердце), а неудобство позы подсказывало, что вскоре она будет недовольна из-за того, что у неё затекла шея. Слегка покачав головой, – он думал, что это его навык засыпать в любой позе и в любом месте, но по всей видимости, не совсем, – Вэй Ин легко встал со своего не совсем безопасного места и приблизился к ней.

Очевидно, никто из шиди шимэй не стали комментировать его действия, хотя неодобрительный взгляд некоторых он всё таки заслужил. Но какая разница? Вэй Усяню от их мнения было ни горячо, ни холодно, а Цзян Чэн было очевидно не слишком удобно. Только из-за этого он очень тихо устроился рядом с ней, осторожным движением слегка приобнимая за плечи, притягивая к себе, вследствие чего её голова легла на его плечо.

Как он мог подвести её? Как он мог предать её доверие, пускай, кажется, она и сама предугадывала (и расстраивалась) от некоторых его выходок… Но всё же. Цзян Чэн была ему ближе любого человека в ордене, ближе шицзе, ближе дядюшки Цзяна – только к ней тянулось его сердце, только её улыбка, даже едва заметная, вызывала у него легкость внутри. Даже если улыбку и громкий смех у неё чаще вызывали шалости Цицзи^{кошка, которую ВУС подарил ЦЧ, если кто забыл}, а не его собственные действия. Пускай. Хотя бы так, хотя бы на мгновение…

Вэй Усянь слегка скосил взгляд, до этого предаваясь собственным мечтам и мыслям, легко улавливая недалеко от себя недовольный хмык. Цзян Тао. Конечно. Только он осуждал Усяня за подобные проявления чувств публично (Вэй Ин старается игнорировать, как у него заныл лоб от воспоминания о том, как недавно туда прилетела пустая чаша – он уже отомстил на тренировке). Цзян Шуйюань был единственным шиди, с которым наладить контакт с помощью своего природного обаяния (и дурости – добавил в голове голос Чэнчэн, который Усянь уже по привычке называл совестью), из-за чего это выливалось в некоторые стычки. Или соперничество. Но соперничество за что?

Вэй Ин, несмотря на свой образ дурака, легко улавливал других людей. И ревность шиди к его, Усяню, положению, тоже чувствовал и видел. Он знал, какие слухи крутятся вокруг него и драгоценной шимэй, несмотря на все попытки мадам Юй эти слухи искоренить. Реакция дяди Цзяна была не такой однозначной, Вэй Ин ещё не смог в этом разобраться, но даже от мягкого главы ордена он порой замечал недовольный взгляд, направленный в его, Усяня, сторону.

Было ли это неприятно? Конечно. Стал бы Вэй Ин прекращать, отпустил бы её? Ни за что.

Поэтому Цзян Тао нужно было бы просто смириться. И Вэй Усянь постарался донести это до юноши, что сидел напротив него с недовольным и явно осуждающим видом, эту мысль взглядом.

Что-то подсказывало Усяню, что он не должен сдаваться. Что не может отпускать А-Чэн, не должен её подводить, не должен становится поводом её горестей. Редкие, навязчивые сны, где он видел человека, похожего на его А-Чэн, но более взрослого и… Другого. Тот другой А-Чэн был мужчиной (наверняка гордостью мадам Юй), взрослым, одиноким и сломленным словно по его вине.

Вэй Усянь в своём упрямстве иногда мог превосходить ослов, поэтому твёрдо был уверен в том, что сам он такой ошибки не допустит.

Цайи между тем постепенно начинал появляться из водной глади. Медленно и постепенно с шумным вздохом открыла глаза и Цзян Чэн, однако не поспешила отрывать голову от его плеча. Кажется, кошмар в этот раз был более серьёзным, чем ему могло показаться – её и без того бледное лицо казалось бледнее обычного, но Вэй Ин надеялся, что так просто падал свет.

— Письмо с тобой? — Цзян Ваньинь выпрямилась, круговыми движениями разминая плечи, и покачала головой из стороны в сторону, на короткое мгновение прикрывая глаза. Вэй Усянь не признается никому, что от того, что она отстранилась, он почувствовал отвратительную пустоту.

— Конечно, со мной. Я временами могу быть ответственным, — с напускной беспечностью сказал он, притягивая к себе колено и ухмыляясь. Юноша уже знал, как его улыбки и взгляды действовали на молодых девиц, но что поделать, если одна единственная всё никак не сдавала оборону? — Я думаю, что заслуживаю за это награды, Чэнчэн!

Цзян Чэн фыркнула, толкая его локтём, когда он слегка наклонился к ней, и нахмурилась. Он знал, что её бесило его кокетливое и беспечное отношение к важным вещам, она знала, что чаще всего он просто придуривается, но ничего не могла поделать с тем, что даже его напускное легкомысленное отношение могло всё испортить. Оба делали вид, что никто ничего не замечал.

— Обойдёшься, — тихо сказала она, однако уголки её губ слегка дёрнулись.

Вэй Ин только усмехнулся шире, без слов соглашаясь на эту небольшую дистанцию. А сам сделал себе пометку в голове относится к письму в нагрудном кармане ещё внимательнее, чем сейчас.

Но кто же знал, что он опять всё испортив, потеряв это рекомендательное письмо-пропуск?

Судя по взгляду Цзян Чэн, только она.