Ты очнулся. Открываешь глаза и тут же жмуришься — яркий свет бьёт в лицо. Ты начинаешь часто моргать, ощущая, как заслезились глаза.
По-тихоньку привыкаешь к освещению и медленно начинаешь осматриваться. Стерильно белое помещение, с правой стороны какие-то приборы, с другой стороны стоит тумбочка, и ты замечаешь, что на ней лежит мобильник. А рядом в кресле сидит какой-то парень. Ты всматриваешься — длинные каштановые волосы, тонкие губы. Одет он во фланелевую рубашку и джинсы.
Ты пытаешься понять, кто это. Вдруг, парень дёргается и открывает глаза. Ты замираешь, а он радостно подскакивает к тебе и шепчет:
— Дин, наконец-то ты очнулся.
— Дин? — непонимающе спрашиваешь ты. — Какой ещё Дин?
Ты видишь, как у парня от вопроса расширяются глаза и приоткрывается рот, и понимаешь, что визави почему-то расстроился. Ты хочешь спросить «что случилось»? Но парень подходит к приборам и нажимает какую-то кнопку.
— Сейчас подойдёт врач.
Ты киваешь, и откидываешься на подушку.
Приходит врач, проводит осмотр. Ты молча терпишь все манипуляции.
— Я должен задать вам пару стандартных вопросов. Вы согласны?
Ты киваешь.
— Как вас зовут?
Ты молчишь. Врач кивает, и что-то записывает.
— Какой сегодня день?
Ты опять молчишь, потому что не знаешь, нигде нет календаря, чтобы оттуда подглядеть.
— Что вы последнее помните?
Ты снова молчишь, на этот раз бледнея. Ничего. Ты ничегошеньки не помнишь.
Врач терпеливо ждёт ответа. Ты облизываешь сухие губы, и бормочешь:
— Ничего.
— Что, простите? — переспрашивает врач.
— Я ничего не помню! Не знаю какое сегодня число, ни как меня зовут, ни когда мой день рождения, ни свою жизнь вообще!
Ты говоришь всё это и чувствуешь, как внутри поднимается паника.
— Эй-эй, успокойтесь. Всё хорошо, — увещевает врач. — Такое бывает при травмах головы.
Парень не вмешивающийся до сих пор, спросил:
— Скажите, Дин сможет все вспомнить?
Врач бросает недовольный взгляд на внезапный раздражитель.
— Травма мозга может иметь самые различные последствия. Ваш брат может как вспомнить всю свою жизнь, так и не вспомнить ничего вообще.
Ты уловил в этой речи только «ваш брат», остальное пропустил мимо ушей.
— Отдыхайте, — советует тебе доктор, и выходит из помещения. Парень неуверенно топчется на месте, и садится в прежнее кресло. Ты решаешь придерживаться тактики «ничего не вижу, ничего не слышу», поудобнее устраиваешься в больничной койке, и наконец, позволяешь себе расслабиться.
***
Ты проснулся, а Парень-Во-Фланели (ну а что, имени ты все равно не знаешь, пусть побудет пока под таким прозвищем) всё ещё сидел в кресле.
Глядя на визави, тебя так и подмывает спросить: «Приятель, ты вообще спал? Иди домой!». Ты не можешь понять, почему беспокоишься за этого человека, которого видишь второй раз в жизни.
— Привет! — говорит он, прерывая твою мыслительную деятельность, и мягко улыбается. — Как ты?
— Привет, — ты хрипишь в ответ. — Нормально.
Твой ответ Парня-Во-Фланели почему-то рассмешил.
— Что смешного? — обижаешься ты.
— Ничего, — улыбается Парень-Во-Фланели.
— Кто ты? — наконец, решаешься поинтересоваться ты.
Парень моментально становится грустным.
— Я попытаюсь тебе кое-что сказать, но ты, главное, не волнуйся. — Такое начало, вместо того чтобы успокоить, наоборот начинает тревожить тебя ещё больше. — В общем… Меня зовут Сэм, я твой младший брат. Тебя зовут Дин, Дин Винчестер. Ты старше меня на четыре года. Любишь рок, бургеры, пиво. Одна из твоих гордостей — Детка… — Парень видит твой непонимающий взгляд и поясняет: — Шевроле Импала 1967 года.
Ты слушаешь эту речь и пытаешься её ассоциировать с собственными ощущениями. Но ты ничего не помнишь, и тебе остаётся только поверить на слово.
— Ты мой брат? — переспрашиваешь ты, всматриваясь в лицо Парня-Во-Фланели, которое теперь обрело имя — Сэм.
— Да, — отвечает Сэм, и тепло улыбается. Ты замечаешь, что глаза брата наливаются слезами.
— Почему ты плачешь? — ты задаёшь этот вопрос, потому что не можешь смотреть спокойно, как человек, назвавшийся братом молча давится слезами.
— От радости… Что ты жив, и очнулся.
— Но?.. — Ты чувствуешь недосказанность, и вперяешь взгляд в брата.
— Ты ничего не помнишь, Дин. И мне больно видеть, как ты растерянно смотришь на меня, молча слушаешь мои причитания, вместо того, чтобы дать подзатыльник и сказать: «чувак, займись уже делом, хватит хандрить».
Ты киваешь, не зная, что сказать в ответ.
Приходит врач, снова осматривает, задаёт вопросы. Ты отвечаешь на них, и врач уходит забирая с собой Сэма.
***
На следующий день ты просыпаешься, и снова видишь брата. В груди поднимается тёплое чувство — ты рад его видеть.
— Привет!
Ты смотришь как Сэм улыбается, и непроизвольно зеркалишь его улыбку.
— Привет.
— Врач сказал, что я могу тебя забрать домой совсем скоро.
Ты удивлённо смотришь на Сэма.
— А разве мне стоит выходить из больницы, если я ничего не помню?
— Врач считает, чем скорее ты попадёшь в знакомую обстановку, тем быстрее придёшь в себя.
— Я смогу всё вспомнить? — Ты спрашиваешь с надеждой. Но твоей надежды брат явно не разделяет.
— Нет, не вспомнишь, к сожалению. Но ты сможешь обзавестись новыми воспоминаниями. Дома будет проще отвлечься от переживаний.
— А почему я не могу поехать сейчас?
— Потому что тебе предстоит реабилитация, ты полтора месяца пролежал в коме. Тебе необходима физиотерапия, и психологическая помощь — сложно привыкнуть к белому листу вместо памяти.
Ты киваешь в предвкушении, совсем скоро ты сможешь вернуться домой.
***
Ты сидишь на пассажирском сидении в Импале. Врач спустя два месяца таки разрешил тебе ехать домой, после проведения серии тестов, занятий с физиотерапевтом, сеансов с психологом. Тебе было нелегко смириться с чистым листом вместо памяти.
Сэм помогал тебе с восстановлением картины твоей жизни. Приносил фотографии, показывал видео с праздников, или просто забавные видео, которые они сняли во время шутливых игрищ и прочей ерунды.
— Ты как? — спрашивает Сэм, с беспокойством глядя на тебя. Ты стараешься не показывать, как на самом деле тебе страшно возвращаться домой. Почему-то тебе кажется, что как только ты вернешься домой, всё станет лишь хуже. С чего возникло такое ощущение ты не знаешь.
— Сэм… — жалобно протягиваешь ты в ответ, нервно облизывая губы.
— Что случилось? — Сэм моментально подбирается, останавливает машину, и смотрит обеспокоенно.
Ты не знаешь, как объяснить свои ощущения, чувства…
— Ну? Дин, не закрывайся от меня, мы же братья. Ты можешь сказать мне всё, что захочешь.
— И ты не будешь злиться? — почему-то тебя очень волнует этот вопрос, и ты с любопытством поглядываешь на брата.
— Не буду, — отвечает Сэм, и добавляет: — Выкладывай.
Ты делаешь глубокий вдох, и выпаливаешь:
— У меня есть чувство, или ощущение, что дома всё будет иначе, что твое отношение может ко мне измениться. И я не знаю почему. Я ведь ничего не помню. Откуда бы взяться такому чувству?
Тебе стало чуточку лучше, когда ты выложил свои мысли. Сэм заметно мрачнеет от твоих слов.
— Ты всегда был очень проницательным, — тихо замечает Сэм. — Твои чувства не обманули… Если к тебе нагрянет одна… дама, то я за себя не ручаюсь…
Ты непонимающе глядишь на Сэма.
— Какая дама? Что ты имеешь в виду? — ты чувствуешь, что ответ тебе не понравится, но всё равно задаёшь его. — Сэм?
— По правде говоря, мы с тобой не общались какое-то время. Из-за твоей бывшей. Мы с ней не переносили друг друга. Тебя это раздражало, что ты меня послал, сказав: «пока не переборешь свою ненависть к моей девушке, не приходи». Я и ушёл. И до недавнего времени мы совсем не общались. Я скучал по тебе…
Тебе не нравится то, что ты слышишь. Но не можешь не спросить:
— Что же изменилось?
— Мне позвонили с больницы, так как я всё еще твоё контактное лицо при экстренных случаях, и вот, я приехал.
— А моя девушка? — ты не можешь не спросить, догадываясь, что брат мало что о ней скажет. Ведь за месяц, пока ты лежал в больнице она ни разу не пришла, если не учитывать те полтора месяца, когда ты был в коме.
— Сара? Нет, я не знаю, где она. Да и мне плевать, если честно. Похоже, она просто тебя бросила.
Ты киваешь в ответ, задаваясь вопросом, как так получилось, что вы с Сэмом прекратили общаться из-за девушки?
Ты не сразу понимаешь, что задал этот вопрос вслух, пока брат не отвечает:
— Я думаю, она тебя настраивала против меня. Потому что до того, как ты с ней начал встречаться, мы были неразлей вода.
— Прости, Сэм, — шепчешь ты, чувствуя глубокую вину перед ним.
— Всё в порядке, — отвечает Сэм. — Теперь мы снова общаемся. Так что давай забудем о том времени.
— Так я итак не помню, — усмехнувшись, замечаешь ты.
— А я постараюсь не вспоминать о том времени, — Сэм улыбается тебе, но улыбка какая-то вымученная. — На выход, будешь снова знакомиться со своим домом.
***
Внутри дома было очень уютно. Ты идёшь следом за братом, пока он показывает тебе комнаты: две спальни, гостиная, библиотека, кухня, и кладовая. Тебе всё кажется таким родным, и от этого ощущаешь грусть. Ты ничего не помнишь. Вглядываешься в фотографии, висящие на стене: родители, он, брат, и никаких намёков, что здесь была девушка.
— А что у нас с Сарой не было совместных фото? — ты интересуешься, закусив губу.
Сэм удивлено смотрит тебе в глаза.
— Фото? Я не знаю, Дин, извини.
Ты киваешь, расстроенный. Сэма видимо не устраивает твой грустный вид.
— Слушай, давай устроим мальчишник, как и раньше делали: кино, попкорн, газировка?
Ты отрицательно мотаешь головой.
— Почему, Дин? — расстроенный, Сэм смотрит на тебя выжидающе. Видимо, до последнего надеется, что ты передумаешь.
— Потому что, очень похоже, что у меня никого кроме тебя и нет. Я не вижу ни одного фото с друзьями. Я что, ни с кем не общался?
Сэм смотрит на тебя жалостливо.
— Понимаешь, после того как ты сошёлся с Сарой, ты разорвал почти все дружеские связи. Так что, даже если ты им позвонишь, то не жди тёплого приёма…
— Хочешь сказать, что я послал всех своих друзей нахрен ради девушки, которой и след простыл, стоило мне потерять память?
— Ну, получается, что так, — Сэм скомкано соглашается с твоими выводами, заставляя тебя чувствовать себя ещё хуже.
— А с соседями я общался? — ты хватаешься за ещё одну соломинку, и направляешься на улицу, может соседи что-то знают? Ты слышишь, как Сэм мчится следом, уговаривая тебя вернуться в дом. Ты успеваешь постучать в соседскую дверь, когда брат наконец догоняет тебя.
Дверь отворяется, и ты видишь немолодую женщину, которая, увидев тебя, сразу же хмурится, и отстраненно спрашивает:
— Дин Винчестер, что ты здесь забыл?
Ты морщишься от явной агрессии в голосе, и отвечаешь:
— Здравствуйте, мэм, — видя, что женщина собирается тебя прервать, умоляешь: — пожалуйста, дослушайте до конца. Я, наверное, вы не знаете, попал в автомобильную аварию, и с тех пор ничего не помню. Мои первые воспоминания начались с момента, как я впервые открыл глаза в больнице…
— Я вам сочувствую, Дин, — женщина явно смягчается, после твоей судорожной речи. — Но, что вы хотите от меня?
Ты тихонечко выдыхаешь, радуясь, что наконец добился внимания, и озвучиваешь то, что тебя волнует:
— Вы ведь были знакомы с Сарой?
— А причём здесь Сара? — женщина не меняется в лице, но ты видишь, что упоминание о девушке вызывает в ней такие же отрицательные чувства, что и ты сам.
— Я понимаю, я вам не нравлюсь, и, наверное, бывал с вами грубым, за что прошу прощения… Но мне важно знать, она вам говорила, куда уехала? Или может быть оставляла свой номер телефона…
— С Сарой Уиттейкер мы не были подружками, поэтому с чего бы ей оставлять свой номер телефона, и говорить куда направляется…
— Но, может быть, вы знаете, почему она уехала? Дома нету ни записки, ничего, что напоминало бы, что она жила со мной…
— А в доме и не может ничего находиться, учитывая, что ваш дом наполовину сгорел при пожаре.
— Каком пожаре? — ты чувствуешь, как все внутри похолодело.
— Ладно, проходите, я вам расскажу, — женщина пропускает тебя с братом в дом. Ты замечаешь, что с братом соседка здоровается более тепло, и даже расспрашивает о его делах. Сэм что-то отвечает ей, но ты не вслушиваешься — все мысли были о доме, Саре… «Что ещё ты мне не рассказал, Сэм?» — мысленно спрашиваешь ты.
Соседка ведет вас в гостиную, предлагает сесть на диван, что ты и Сэм делаете, присаживается сама, и говорит:
— Раз ты ничего не помнишь, то я тебе расскажу, что знаю. В первую очередь, давай знакомиться. Меня зовут Мелани Уайт. Я знакома с тобой с подросткового возраста. И мы даже неплохо общались, пока не появилась эта вертихвостка. Да-да, я о твоей бывшей девушке. Вертела тобой как хотела. Раньше, ты по выходным устраивал барбекю, приходили твои друзья и знакомые. А с её приходом, ты прекратил общаться буквально со всеми. Даже брата выгнал ночью взашей. Мне было его жаль, и я приютила его, пока Сэм не нашёл себе своего жилья.
Пока что ты видишь, что слова Сэма и миссис Уайт совпадают.
— Так что произошло с домом? — ты задаёшь вопрос, боясь услышать ответ.
— Как я поняла, произошло возгорание проводки, по официальной версии. Так как я была бдительной, а тебя дома не было, вызвала пожарных. Они приехали быстро, и благополучно его потушили.
— Вы сказали «по официальной версии», что вы имели ввиду? — спрашиваешь ты.
— Я думаю, что поджёг устроила Сара, — без обидняков отвечает миссис Уайт.
— Зачем? — оторопеваешь ты.
— Потому что ты с ней порвал, застав ее в вашей постели с любовником.
Мелани дает тебе осознать услышанное и продолжает:
— Вы так орали, что о вашем расставании знает вся улица. Ты обвинил её в том, что ради неё отказался от всех друзей, выгнал брата, а в благодарность получил измену. Сказал ей, чтобы она в течение часа убралась с вещами из твоего дома, сел в машину и уехал. Она посмотрела тебе вслед, но заметив меня ушла в дом, и спустя полтора часа вышла с чемоданом. Как раз подъехало такси, и она уехала. Спустя полчаса начался пожар. Вот и всё, что я знаю.
Ты чувствуешь себя опустошенным, и Сэм, все это время молча слушавший, протягивает руку, и сжимает твою ладонь.
— Прости, Дин. Я собирался тебе рассказать о пожаре, но думал уже после того как ты привыкнешь…
Ты киваешь, чувствуя как по лицу заструились слезы. Вы оба не заметили, что Мелани покидала гостиную, чтобы вернуться уже со стаканом воды.
— На, вот, выпей водички. Тебе сразу станет легче.
Ты с благодарностью принимаешь стакан, и жадно пьёшь воду. Но, в какой-то момент понимаешь, что у тебя есть пара вопросов к брату:
— Сэм, а как ты узнал о пожаре? Ведь это ты тут сделал ремонт, пока я валялся в больнице…
— Мне позвонила миссис Уайт, и сообщила об этом, — ты видишь, что Сэм чувствует себя неуютно, говоря об этом, — от неё же я и узнал о вашем расставании с Сарой…
— А-а-а, — протягиваешь ты, заполняя паузу. В голове полная каша. Ты не знаешь, как себя вести. Получается, ты тот еще придурок, который ради девушки отказался от всего, даже от родного брата.
— Послушай, Дин. То что было раньше уже в прошлом, и ты ничего уже не изменишь. — Сэм очень хорошо тебя знает, и говорит то, что тебе сейчас нужно: — Но вот изменить будущее вполне тебе под силу. Хочешь наверстать упущенное? Поехали со мной в Нью-Йорк. Там проще будет найти новую работу. А по поводу дома не переживай. Мы можем его сдавать…
Ты киваешь, потому что пока голосом не владеешь в полной мере, чтобы не выдать истиных эмоций. Не хочешь, чтобы брат тебя считал нюней. Хотя ты и так уже перед ним опозорился, когда позволил слезам выйти наружу.
— Ну, так что? — осторожно интересуется Сэм. «Боится, что ты пошлешь его», по-своему интерпретируешь реакцию ты, и киваешь.
— Да, Сэмми, я согласен уехать, только…
— Конечно, Дин, что угодно…
Похоже, Сэм вовсю старается угодить тебе, и ты чувствуешь себя от этого ещё хуже. Можно подумать, что ты собираешься на него кричать, или руку поднимать…
— Я хочу хотя бы пару дней провести здесь, а потом мы уедем насовсем.
Сэм шумно выдыхает, похоже он не ожидал такой реакции от тебя.
— Окей, Дин. Давай вернёмся домой, — Сэм хлопает тебя по плечу и встаёт с дивана, обращаясь к Мелани: — Спасибо, что впустили нас, и ответили на вопросы Дина.
— Ой, пустяки, — отмахнулась женщина, — если ещё захотите узнать что-то — обращайтесь. Поделиться сплетнями не большое дело.
***
Две недели пролетают незаметно. Ты надеялся, что если останешься, то может Сара заявится, и прояснит некоторые моменты. Конечно, обидно узнать, пусть и от соседки, что твоя девушка тебе изменяла. Но ты не оставляешь надежды вплоть до последнего дня.
Сэм покупает билеты на самолёт, и помогает тебе со сборами. Самых необходимых вещей у тебя немного, так что все предметы гардероба, несколько книг, фотоальбом вместились в один чемодан.
В аэропорт вы прибываете на такси. Ты не признаешься Сэмми, что тебе ужасно страшно садиться в самолёт, не говоря уже о самом полете. Ты сидишь в зале ожидания и нервничаешь. Сэм поддерживает тебя, болтая о всякой чепухе. Проходишь досмотр и регистрацию, и идёшь в сторону посадки. Сэм все время рядом, и это тебя немного успокаивает.
Когда самолёт взлетает, тебе так страшно, что ты впиваешься пальцами в подлокотники и закрываешь глаза. Сэм рядом никак не комментирует твоё поведение.
Почти весь полет ты напеваешь себе под нос полюбившуюся песню Heat of the moment. Благо, никто не делает замечание. А когда стюардесса предлагает еду и напитки, ты сразу просишь виски. Сэм неодобрительно косится, но против ничего не говорит. Ты усмехаешься, глядя на недовольную моську Сэма, и замечаешь, что виски тебя успокаивает.
Страх и напряжение полностью отпускают тебя только когда вы покинули здание аэропорта Нью-Йорка и сели в такси. Ты смотришь в окно, разглядывая дома и магазины. Людей на улице много, несмотря на то, что время рабочее, и большинство людей находится в офисах.
Дом, в котором жил Сэм, был небольшим и неприметным. Ты не торопишься входить внутрь, и ждешь брата. Сэм подталкивает тебя, и сам открывает входную дверь. Входите в дом вы по очередно, чтобы втащить твои вещи. Остальное, Сэм обещает привезти в следующие поездки домой, пока будет решать проблему купли-продажи дома.
Ты же принялся экспедировать дом: два этажа, две ванные комнаты, несколько спален — одна хозяйская, две другие гостевые, — кухня, гостиная, кабинет и библиотека. Сам коттедж оформлен в кремовых тонах. Вещей и какой-то утвари не много — только самое необходимое.
— Хоть телек есть, — радостно отмечаешь ты, и плюхаешься на диван, схватив пульт.
— Развлекайся, — хмыкает Сэм, — я пока вещи в твою комнату отнесу. А там, делай в ней что хочешь.
Но ты не особо вслушиваешься в слова брата — листаешь каналы, пока тебе не попадается Скуби Ду, делаешь звук погромче и полностью погружаешься в сюжет.
***
Следующие три недели ты живёшь с братом в доме, ничего не делаешь, кроме праздного времяпрепровождения — слушание музыки, просмотр сериалов или фильмов, и чтение (очень и очень редко).
Сэм раз в неделю привозит что-то из вещей из старого отремонтированного дома, а в последнюю поездку доставляет Импалу — твоя гордость. Ты сразу же пользуешься возможностью и делаешь круг, чтобы почувствовать это пьянящее чувство свободы.
— Дин? — этим вечером Сэм зовет тебя на разговор. Ты не особо хочешь этого, но не можешь не уважить брата, он ведь столько для тебя делает.
— Что? — вяло отзываешься ты, и глядишь на усевшегося на диван брата из пристальным взглядом.
— Я не хочу на тебя давить, но может ты попробуешь походить на курсы, и устроишься на работу?
Ты замираешь, не зная как реагировать. Ты боишься об этом говорить. Ведь до аварии у тебя была квалифицированная работа. Ты работал в офисе. Занимал не самую последнюю должность. Но сейчас без действительной лицензии тебя туда не пустят. А куда идти работать в таком случае? У тебя ведь даже нет водительских прав. По правилам ты должен снова сдать на права, потеря памяти их просто аннулировала.
Хоть на Детке ты сегодня и прокатился, но и то с помощью Сэма. Он подсказывал тебе что и как делать.
— Дин, если ты хочешь работать как раньше, то тебе придётся пройти курсы, — начинает свой разговор Сэм, к которому готовился явно давно. Ты видишь, что он очень тщательно формулирует свою речь, чтобы не задеть твои чувства. — Я не давлю, деньги у нас есть. Но так вечно продолжаться не может. Ты должен полноценно встать на ноги. А это значит, что ты должен перебороть свой страх, и, наконец, выйти в люди. А самый простой способ социализироваться — выйти на работу. Прекращай себя жалеть, и бояться того, кто что подумает. Ведь после подобной аварии, что ты пережил, редко кто в живых остаётся, или в здравом уме. Врач говорил, что вообще чудо, что ты тогда выжил, и отделался лишь потерей памяти. Всё могло быть хуже, ты мог стать вообще инвалидом, почти что овощем.
И ты понимаешь, что Сэм действительно беспокоится о тебе. И не пытается насмехаться.
— Сэм дело не в том, кто что обо мне подумает. Насчёт этого я давно смирился. Я боюсь другого, не найти своего места в этом мире. Ведь моя жизнь теперь делится на два периода: жизнь «до» и жизнь «после». В жизни «до», если закрыть глаза на то, что я переругался из-за Сары с кем только можно, у меня была довольно успешная жизнь, неплохая работа, которая приносила мне и деньги, и удовольствие. Но в жизни «после» моё отношение ко многому изменилось. Я не хочу платить деньги за курсы, которые с вероятность в 50% мне не пригодятся, потому что мне стало не интересно.
— Тогда, может стоит поискать что-то другое? — спрашивает Сэм. — Погугли интересные профессии, и если что-то понравится, запишись. Походишь, получишь лицензию и сможешь работать и получать зарплату. Для этого не обязательно учиться в университете.
— Я подумаю, — отвечаешь ты и закусываешь губу.
— И вот еще приятель, — говорит Сэм, вставая с дивана, — я хочу чтобы ты снова получил водительские права. Так что теперь, в течение месяца, и в случае надобности, даже двух, мы с тобой будем ездить каждый день, и заново учить все правила, чтобы можно было сдать на права.
— Ладно, — киваешь ты, и медленно, улыбка расползается на твоем лице. Тебе очень хочется уже начать снова водить Детку. Ты не помнишь, почему когда-то так назвал Импалу, но когда Сэм назвал «Деткой», тебе так понравилось, что по-другому ты ее называть уже и не хочешь.
***
На протяжении двух месяцев ты трудишься изо всех сил, и снова подаешь на права, и к радости, сдаешь с первого раза. Пусть, на деле это и не первый раз, но тот самый раз ты не помнишь, он остался далеко в прошлом.
По поводу поиска новой работы Сэм к тебе особо не пристает — радуется, что ты хотя бы водить начал. Но из-за появившихся проблем с Деткой, ты захаживаешь к мастерскую, и вместе с механиком, учишься разбираться в починке Детки. Потом ты появляешься и учишься чинить другие машины — Бобби, владелец автомастерской и механик в одном лице, с отеческой заботой помогает тебе в этом, объясняя, что и как, пообещав взять на работу, если ты сможешь научиться.
И ты с упорством продолжаешь к нему ходить и ходить, пока однажды Бобби не говорит, что ты готов стать механиком в его мастерской. Ты с радостью соглашаешься на него работать, подписываешь договор. И вот, ты теперь работоспособный гражданин.
Сэм не нарадуется, что у тебя появилось дело, и друг. Пока что единственный и то, два в одном — и друг, и начальник.
Работа тебе нравится, ведь когда твои руки заняты, тебе спокойнее. Так что, если попадается довольно сложная поломка, ты всегда вызываешься работать с ней. Другие механики, с которыми ты не нашел общего языка, тихо посмеиваются над твоим выбором работы, предпочитая взять что-то полегче, если им давался выбор.
— Бобби, почему ты их держишь? — как-то спрашиваешь ты у Бобби на перерыве, когда те оболтусы уходят в кафешку обедать. — Они же ленивые, да и выпивать любят.
— Выпивать люди начинают не от хорошей жизни, — замечает в ответ Бобби. — Да, ребята предпочитают работать с более легкой поломкой. Но я ценю в них умение выполнить работу качественно, иначе бы здесь не держал. — Сингер делает многозначительную паузу. — Да, слишком серьезные поломки чинить я им не доверяю, а вот тебе могу дать чинить машину любой сложности, потому что уверен, ты справишься. Да и вижу, что ты сам предпочитаешь головоломки посложнее.
Ты задумчиво киваешь.
— Сынок, ты и они слишком разные. Они давно здесь работают, привыкли к определенному укладу. Ты отличаешься от них, по-другому мыслишь. А новое и неизведанное, как тебе известно, всегда воспринимается в штыки или же с большим недоверием. Тебе просто надо дать больше времени им и себе, чтобы друг к другу привыкнуть.
— Но я работаю здесь уже полгода, — обиженно отмечаешь ты.
— Иногда людям на притирку нужен не один год, Дин, — Бобби встает из-за стола, хлопает тебя по плечу. — Если ты хочешь найти новых друзей, то необязательно искать их на работе. Есть же различные заведения, где можно и заняться чем-то полезным, и наобщаться вдоволь. Например, я каждые выходные рублюсь в карты с моим давним знакомцем Руфусом.
— И на что вы рубитесь?
— Да разные ставки, то дорогой коньяк, припасенный для особых случаев, то на желание…
***
Так проходит год. Ничего не меняется: ты все так же дружен с Бобби, как и находишься в конфронтации с остальными механиками. Новых друзей у тебя так и нет, хоть Бобби как-то тебя вытаскивал поиграть в карты с Руфусом. И ты с этим уже почти смиряешься. А заводить новые знакомства в барах, или еще где тебя уже не привлекает, хотя, по словам Сэма, раньше ты любил тусоваться с парнями в заведениях, где можно пить алкоголь.
И вот Сэм зовет тебя на корпоратив, устроенный его работодателем (каждому сотруднику разрешалось привести плюс один).
— Давай, Дин, развеешься. Может познакомишься с кем-то.
— Нет, Сэм, там же будут сплошные юристы, адвокаты и прочие специалисты, с кем кроме как об их работе и поговорить нечем, — отказываешься ты.
— То есть по-твоему, я только что и говорю о своей работе, да? — обижается Сэм.
— Ты — мой брат, Сэм. Мы выросли вместе, так что интересы у нас хотя бы схожи. А тех людей я не знаю…
— Так познакомься и узнаешь, может среди моих многочисленных коллег и их друзей найдется кто-то, кто будет соответствовать твоим вкусам и…
— Так-так, Сэмми, ты что, пытаешься меня кому-то сосватать?
Сэм усмехается.
— Нет, Дин, даже не пытаюсь.
— Ладно, — бурчишь ты. — Пойду, но лишь для того, чтобы ты, братец, не слишком напился, а то какая-нибудь красотка украдет тебя…
***
— У, какой красавчик! — слышишь ты в свой адрес, проходя мимо барной стойки. Какая-то часть тебя радуется женскому вниманию, но другая, пережившая предательство, которое ты помнишь лишь со слов брата, шепчет: не обращай внимание, она тебя обманет, использует, и выкинет как использованный презерватив.
Улыбка, появившаяся на мгновение на твоём лице гаснет, и ты скрываешься в туалете. Закрываешь за собой дверь на защелку, чтобы никто не проник, подходишь к раковине, открываешь кран с холодной водой, и всматриваешься в свое отражение.
Зеркало демонстрирует тебе осунувшееся, несчастное лицо мужчины, с покрасневшими, наполняющимися слезами, глазами. Ты не понимаешь, почему тебе так больно. Ты же не помнишь о том времени, когда Сара была с тобой, не помнишь о её предательстве, не помнишь… а был ли ты вообще счастливым? Кем ты был для неё? Мешком денег? Или красивым телом для секса?
Придирчиво оглядываешь себя, ища недостатки, которые могут заметить женщины. Слишком высокий, слишком много веснушек, слишком полные губы, слишком…
Ты одергиваешь себя: «Так, Дин, хватит!». Ты не позволишь какой-то девке испортить себе жизнь только из-за того, что тобой попользовались! Не позволишь себе сломаться из-за банального страха обжечься в отношениях! Не позволишь другим помыкать собой, ибо ты мужчина! Ты сильный! Ты способен сам строить свою судьбу! Не с помощью Сэма!
Раздается стук в дверь.
Ты дергаешься. Ты так сильно погрузился в мысли, что забыл о том, что находишься в общественном месте, и что в этот туалет могут захотеть пойти другие люди.
Медленно выдыхаешь через рот, и пару раз плескаешь холодной водой в лицо.
Тебя сразу отпускает. Весь страх, вся неуверенность — всё как рукой снимает. Ты еще раз пару раз плещешь холодной водой в лицо и закрываешь кран.
Берешь бумажные полотенца и вытираешь ими лицо.
Комкаешь использованную бумагу, и выкидываешь в мусорку.
Открываешь дверь и выходишь, не обращая внимания на недовольные взгляды следующих посетителей туалета.
— Эй, Дин, куда ты запропастился? — ловит тебя Сэм у выхода.
— Сэмми, со мной все нормально, но лучше будет, если я пойду домой. А ты веселись, — отвечаешь ты, не глядя брату в глаза, ибо знаешь, что не сможешь отказать брату, если попадёшь в плен его щенячьих глаз.
Сэм схватил тебя за руку.
— Прости, — шепчет Сэм тебе в ухо, — я должен был догадаться, что ты ещё не готов находиться в таком скоплении людей…
— Нет, Сэмми, — отвечаешь ты, как только удаётся чуть-чуть отстраниться от брата, — дело точно не в количестве людей. Просто…
Ты тушуешься. Не знаешь как сказать брату о своих ощущениях, не показавшись при этом полнейшим идиотом.
— Все в порядке, об этом дома поговорим, — Сэм отстраняется от тебя, и ты вздыхаешь с облегчением. Но брат обращается к тому, кто стоит всего в полуметре от них: — Сэр, простите, но мы с братом покинем вечеринку, вы же не против?
Пожилой мужчина поворачивается на голос, и затем добродушно кивает.
— Конечно, Сэм, ты можешь идти.
— Спасибо, сэр, — и Сэм выводит тебя из бара.
Ты идешь к машине, но Сэм тебя не пускает.
— Нам надо поговорить.
— О чем? — спрашиваешь ты. — Ты же вроде хотел поговорить дома…
— Знаю… — Сэм смущается под твоим пытливым взглядом, и, прочистив горло, говорит: — Я просто хорошо знаю тебя, Дин. И уверен, наверняка, ты сейчас мысленно ругаешь себя, что вынудил меня покинуть корпоратив. Но я вынужден опровергнуть твои мысли.
— Что?
— Это первый корпоратив, на котором я просидел час-полтора. Во всех других случаях, я находился от силы около получаса и уходил.
— Но почему? — спрашиваешь ты.
— Потому что в принципе не люблю толпу. И предпочитаю тишину библиотеки с множеством книг, шумной компании с пивом.
Ты тяжело сглатываешь и киваешь.
— Поехали домой?
Сэм кивает.
***
Когда вы оказываетесь дома, Сэм исчезает на кухне, а спустя пять минут, ведет тебя пить чай, усаживает на табурет и сует чашку в руки. Ты согласно принимаешь ее, и пьешь горячий напиток.
— Так что произошло? — спрашивает Сэм, усаживаясь напротив.
— Да ничего особенного, — едва слышно шепчешь ты.
— Э-э-э, Дин, нет, так не пойдем. Выкладывай всё. Не просто же так ты закрылся в туалете, тебе кто-то что-то сказал нелицеприятное?
Ты отставляешь чашку и закрываешь лицо руками.
— Дин… — обеспокоенный голос Сэма выводит тебя из оцепенелого состояния.
— Все нормально, Сэмми, — отвечаешь ты, убирая руки от лица. — Просто… Я не знаю, как рассказать так, чтобы ты не подумал обо мне хуже, чем уже. Боже, веду себя хуже девки…
— Эй, Дин, — Сэм остановил поток твоих самобичеваний. — Всё не так. Каждый человек вправе грустить, даже плакать. Это прерогатива не только одних женщин и детей. Ты можешь себя чувствовать плохо.
— Хорошо, — выдохнул Дин, — я скажу тебе, что меня беспокоит. Ну, думаю, что ты и так это знаешь. Потому что… мне недает покоя отсутствие воспоминаний. И всё бы вроде ничего, но… Тело-то реагирует, как если бы я помнил.
— Дин…
Ты поднимаешься из-за стола и начинаешь мельтешить туда-сюда. Сэм тебя не пытается усадить, за что ты ему благодарен. В голове придумываешь множество вариантов, пытаясь сформулировать свою мысль так, чтобы брат сразу понял, а не задавал кучу вопросов, на которые ты и сам еще не знаешь ответа.
— С тех пор как я очнулся и узнал, что Сара кинула меня, меня не покидает мысль, что я что-то упускаю, не знаю всей подоплёки. Не помню ничего. Что я сделал такого, что заставило её бросить меня? И из-за того, что я не знаю причины, это заставляет меня бояться других отношений. А вдруг меня снова бросят? Раз я смог отказаться от друзей, даже тебя выгнать ради неё, то наверное, чувства были сильны. Я бы хотел с ней встретиться и поговорить. Я всё равно ничего не помню, и претензии ей предъявлять не буду. Но я по глазам пойму, что было на самом деле. Если я её знал, то даже не помня всего, смогу прочитать по лицу эмоции…
Пока ты говоришь, Сэм молча слушает тебя, ни разу не перебивая. Но ты не можешь не заметить, что брат мрачнеет с каждым произнесенным тобой словом.
— Что? — наконец выдавливаешь ты. — Ты думаешь, я сумасшедший?
Сэм отрицательно качает головой.
— Нет, Дин, — и поднимается, кладя руку тебе на плечо: — если тебе так нужно с ней поговорить, я найду ее и устрою встречу.
— Спасибо, Сэмми, — ты кладешь свою руку поверх руки брата в благодарном жесте.
Сэм усмехается:
— Ты не меняешься, Дин, — и с горечью добавляет: — Просто, когда с ней встретишься, помни, все её слова — ложь от и до.
Ты смотришь, как брат идет к холодильнику, достает две бутылки пива, одну протягивает тебе. Ты берешь ее, забыв о почти нетронутом чае. Брат выглядит как самый несчастный щенок, который не знает, что ему делать.
— Что такое? — не выдерживаешь ты.
Не сразу, Сэм поднимает взгляд на тебя, и тихо говорит:
— Послушай, я тебя прошу, подумай о том, надо ли тебе это на самом деле. Эта женщина не принесла тебе тогда ничего хорошего. С чего ты решил, что разговор с ней прояснит пробелы в памяти? Она была лживой стервой с самого начала, с первого мгновения знакомства с тобой…
— Сэмми, — ты смотришь на брата во все глаза, осознав — он что-то знает… — Если тебе есть чего рассказать, то ты сделай это, расскажи мне всё, и если после я почувствую, что мне не нужна встреча с Сарой, я откажусь от этой затеи. Обещаю тебе. Только молю: скажи.
Сэм смотрит несчастным взглядом, затем не хотя кивает. Ты видишь, что ему совершенно не хочется об этом говорить, но ты чувствуешь, что должен надавить. Иначе так и будешь ходить собственной тенью, не зная, как смириться с тем, что тебе не видать покоя.
— Ладно, — Сэм делает несколько больших глотков пива, и начинает: — твоя Сара на самом деле никакая не Сара. И никогда ей не была. Это всего лишь придуманный ей самой образ, чтобы подобраться к красивому, молодому и перспективному Дину Винчестеру. А для чего спросишь ты? А чтобы отомстить. Ее брат раньше занимал твое место, был пустым местом на самом деле, который контракты заключал только посредством уговоров, лести, и пустых обещаний, которые он не выполнял, и клиенты потом уходили, ну, некоторые из них, кто второй, а то и третий, раз не повелся на лесть. А тут пришел ты, который за более короткий срок смог поднять те контракты, на которые уже не было надежд вернуть доверие. Ты смог их убедить, и доказать, что компании можно верить. Так что, брата Сары, назовем его Джон, уволили, оставив нелестные характеристики, ибо он при попытке уговорить не увольнять, когда с лестью не сработало, пустился в угрозы, что если его уволят, то он от компании камня на камне не оставит, что все вы еще будете локти кусать. В общем, он стал пить, после чего выпив какой-то хрени вместо привычной алкашни, отравился и умер. Сара не хотела спускать смерть брата без наказания. И разработала план, в котором она охмуряет тебя, и с помощью своего человека приводит компанию к краху, а изюминкой на торте должно было стать известие об измене, где она рассказывает тебе все, что натворила и исчезает с отмытыми из твоей компании деньгами вместе с любовником, который тебя подставил. То итогу, компания должна была обанкротиться, а ты, будешь либо уволен, либо посажен в тюрьму за мухлёж.
Ты сидишь не шелохнувшись. Если это правда, то у этой Сары нет сердца вообще.
— И у неё получилось?
— Да, — просто отвечает Сэм. — Компания обанкротилась, и ты остался без работы.
— Почему ты мне сразу этого не сказал? — шепотом спрашиваешь ты.
— Потому что не хотел, чтобы это тебя сломало во второй раз.
Ты сглатываешь, и понимаешь, вот оно, то, из-за чего ты все никак не мог найти покой.
— Сэм, скажи, авария и пожар действительно были? Или это просто придумка, чтобы реальность меня не сломала?
Ты понимаешь, что задаешь верные вопросы.
— Да, авария была. Но это был не несчастный случай. Ты в неё попал в состоянии аффекта — сам целенаправленно врезавшись.
— Ты хочешь сказать, что я настолько слетел с катушек, что решил покончить с собой вот так? — говоришь ты, чувствуя, что понемногу желание узнать правду тает как снег в апреле.— Ты сказал что я сам врезался. Откуда ты знаешь?
— Потому что я видел это своими глазами. Я приехал к тебе в тот день, предложить бросить всё и уехать. Я разузнал с помощью знакомца, что планирует твоя «Сара», и хотел уберечь. Но когда я приехал, я застал ужасную картину: Сары и след простыл, а ты крушил и громил дом, словно не ты берег каждую утварь оставшуюся от родителей. Ты был в безумном состоянии. Вообще ничего не соображал. Я понял, что ты в шоке, и пытаешься таким образом справиться со стрессом. Но ты не справился. Я попытался тебя успокоить, но ты ещё больше впал в истерику. И я понял: Сара добилась своего. Подставила тебя, оставив без должности с огромным долгом, а напоследок записала видео как трахалась с тем, кого ты считал другом и доверял. Это стало последней каплей — сорвались последние тормоза. А когда я попытался тебя успокоить, ты сломя голову выбежал из дома, сел в Детку и рванул. Я поехал следом на арендованной машине тебя догонять, и застал момент как ты врезаешься в столб.
— Я вызвал пожарных, скорую. Тебя оттуда с трудом выковыряли, и отвезли в больницу — у тебя была множество ушибов и переломов, помимо тяжёлой травмы головы. Тебя подлатали и оставили ждать, пока твоё тело будет готово прийти в себя. Потом стало ясно, что ты впал в кому. Ты в ней пролежал несколько месяцев, за это время успели срастись переломы, зажить ушибы. Я со страхом ждал, когда ты придешь в себя. Боялся, что ты вспомнишь все, и снова начнёшь вести себя как невменяемый. Хоть врач и успокоил меня, говоря, что в состоянии аффекта, — я не помню что он там ещё конкретно сказал, — люди потом при таких приступах ничего не помнят о произошедшем. Только я не ожидал, что у тебя будет полная потеря памяти. Сначала я был так расстроен, что у тебя полная амнезия — ты не помнил, кто я такой, кем тебе прихожусь. А потом я обрадовался. Значит, я могу тебе раскрыть примерную картину произошедшего, надеясь, что ты сможешь забыть о прошлом и зажить по-настоящему. Прости за эту ложь. Я оберегал тебя.
— А пожар?
— Не было его. Я просто отремонтировал твой погром, и заменил вещи.
— А соседка? Ты её подговорил?
— Да, это было сделать легко, потому что она мне всегда симпатизировала, а тебя недолюбливала с детства. Я никогда еще так много не льстил человеку в одной беседе. Главным аргументом было то, что я тебя увезу ко мне с последующей продажей дома.
Ты расстроенно опускаешь голову. То есть брат изначально хотел продать дом? А твое согласие ему и не было нужным?
— А что Сара? — вспомнил ты.
— В тюрьме. Я ж знал правду, и этот компромат сдал полиции, ввиду чего тебя оправдали. А ее вместе с украденными деньгами задержали в аэропорту. Она кричала, материлась. В общем, ничего лестного от неё не услышали. И отпиралась до последнего, пока её носом не тыкнули в доказательства. Подельник понял, что может скосить себе срок если будет сотрудничать со следствием, и сдал её со всеми потрохами, рассказал в подробностях весь план. Так что если бы ты хотел встретиться с Сарой, то смог бы ее увидеть только в тюрьме Лоуренса.
Ты киваешь, всё еще пребывая в шоке. Теперь тебе понятно твое нежелание с кем-то дружить, недоверие к коллегам. А уж про девушек вообще и заикаться не стоит. Да, он не виноват, что его так обманули. Сара, или как её там зовут на деле, решила обогатиться за его счет. Что ж, поделом ему, раз не умеет выбирать партнерш нормально.
Сэм будто услышал твои мысли.
— Дин, ты не виноват, просто с настырностью Сары, ты не смог ее проигнорировать. А тебе нужна простая девушка, с которой можно было бы завести семью. Чтобы у вас была взаимная поддержка и любовь.
Ты киваешь, и слезы всё-таки выходят наружу. Сэм подходит, и обнимает тебя.
***
Ты сидишь за столом с телефоном в комнате для свиданий, куда должны были привести «Сару Уиттейкер» для разговора. Она появляется в оранжевом комбинезоне с гордо поднятой головой.
Офицер усаживает ее на стул, расстегивает наручники, и отходит.
Ты берешь трубку, она повторяет твой жест.
— Дино, ты пришел, — она смеется, ее голос тонкий, противный. — Зачем? Неужто спросить зачем я всё это устроила?
Ты киваешь.
— Что? И слова мне не скажешь?
— Почему же? Скажу. Я хочу сказать тебе спасибо. За то что показала, что быть офисным планктоном не для меня. До этого моя жизнь была работой. Я пахал, почти не бывая дома. А сейчас я обычный механик, у меня появились друзья, и я наконец-то помирился с братом. Если бы ты не кинула меня я вряд ли бы смог это осознать, ибо другой жизни я не знал.
Сказать, что Сара была в шоке, значит ничего не сказать. Она ждала мата, криков, но никак не спокойно говорящего Дина.
— Тебя что, подменили? — недоверчиво спрашивает она. — В тот день ты психовал хуже истеричной бабы.
— Может быть, — пожимая плечами отвечаешь ты. — Я всё равно ничего о том времени не помню, и восстановил картину благодаря брату.
— Тот самый адвокатишка, испортивший мне весь план, — рычит Сара.
— И я горжусь им, — улыбаешься ты. — Но я здесь не для этого.
— Разве ты хотел сказать что-то еще кроме «спасибо»?
— Да, я хотел узнать истинный мотив вот этой мести. Ведь брата твоего всего лишь уволили. Тебе было не обязательно рушить компанию. Достаточно добиться моего увольнения. Как говорится — око за око, глаз за глаз. Так в чем же истинная причина? Они не дали тебе шанса, когда ты пыталась к ним устроиться? Насколько я знаю, тебя приняли на испытательный срок вместе с братом. Но ты его провалила. Он же за счет своей лести и смог удержаться. Так кому месть была на самом деле? Мне, занявшему должность твоего брата, или компании, за что не оценили твоих качеств?
Сара в ответ одаривает тебя таким ненавидящим взглядом, что ты сразу понимаешь, что попал в яблочко. Ты киваешь будто самому себе, вешаешь трубку, и не глядя покидаешь комнату свиданий. Ты узнал все что хотел.
Оказавшись на улице, ты подходишь к арендованной машине, из которой тут же высовывается Сэм, и спрашивает:
— Ну, узнал чего хотел?
Ты улыбаешься и киваешь.
— И теперь ты спокоен?
Ты просто залезаешь в машину, пристегиваешься и смотришь на Сэма:
— Поехали домой, Сэмми.