В полутьме просторного, наполненного лунным светом коридора противно скрипнула старая дверь. Феликс по ту сторону порога чуть не получил сердечный приступ и мигом остановил это слишком громкое движение. В голову очень кстати закрался план тихонько влезть через окно, но было уже слишком поздно.
Рыжий кот, лежащий прямо напротив двери в просторном гамаке, незнамо как очутившимся между вешалок, повел своим белым носом с рыжим пятном на самом кончике и протяжно и громко замяукал, привлекая внимание кажется всего дома. Феликс, который в этот момент пытался протиснуться в узкое отверстие между дверным косяком и створками зашипел на кота, но тот даже и не думал останавливаться. На втором этаже тут же раздался шум, а затем шаги.
Вредности рыжему недоразумению было не занимать, как и злопамятности. Феликс может и забыл, а кот отлично помнил, как парень прогнал его из библиотеки, потому что видите ли ему неудобно учиться, когда комок шерсти спит на его тетради. Вот, пускай расплачивается.
Феликс лихорадочно забегал взглядом по стенам в поисках укрытия. Что ж, старый план был мигом отброшен, зато возник новый. Бежать!
И парень припустил по коридору, что есть мочи, даже не сняв кеды. Уж лучше получить за следы на полу, чем за то что обещанное «вернусь к закату» переросло в постепенно занимающийся рассвет за окном.
Из коридора Феликс сразу же влетел в огромную гостиную. Спасительная лестница была совсем близко: всего в 10 шагах от него. Но вот удача кажется стремительно ускользала. Ликс запнулся об угол ковра, чуть не упал в кресло, на котором обычно днем спал Чонин, зацепил рукой радио, и в довершение всего с грохотом и звоном подвесок, которые он сейчас проклинал, растянулся на полу в трех шагах от лестницы. Шуму было достаточно, чтобы проснулись даже их соседи, если бы таковые были у них в их чаще леса.
Как по щелчку гостиную заполнили яркие огни свечей, а с дивана раздался вежливый привлекающий внимание кашель. За следующую секунду Ликс успел перебрать все варианты от: прикинуться интерьерным ковром из шкуры животного, до: разрыдаться в целях самозащиты. Меньше чем встать, ему хотелось только обернуться и посмотреть в глаза старшему. Все о чем он думал, это как сохранить свое шаткое душевное равновесие во избежание скорой кончины мироздания и при этом не получить фантастических нагоняев от старшего.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — Очень тихо и вкрадчиво произнес строгий голос и Феликс резко пожалел, что он в отличие от Хана не может позволить себе свернуться в клубок и прикинуться каким нибудь кроликом, а лучше белкой.
— Например…? — Очень осторожно уточнил он, с крайней степенью интереса разглядывая пол. Свет в комнате замигал и померк. Старший злился, и его злость черными клубами заполняла собой все вокруг. Возможно стоило бы сразу во всем сознаться и начать вымаливать прощения, но об этом парень подумал лишь тогда, когда пространство в доме перестало играть ему на руку. Стены начали сжиматься, потолок угрожающе крениться, а люстра полная свечей казалось так вообще собралась атаковать. Надвигающиеся цветастые гобелены, служившие им обоями, напрочь лишили Феликса здравого рассудка и понимания, что его всего лишь пугают. Рефлекс бей-беги работал быстрее, чем голова.
Парень вскочил и снова рванул к лестнице. В его сердце теплилась надежда, что если он успеет, то в его собственной комнате дом непременно его защитит, а потому ноги несли его сами. Проход от него куда-то уплывал, и все о чем молился юноша, это чтобы старший не превратил путь на второй этаж в глухую стену прямо перед его носом. Феликс уже рванул тяжелую дверь на себя и почти ощутил безопасность, но у старшего все еще были другие планы на него и он решил действовать наверняка. Его магия обвивалась вокруг Ликса и за шкирку, как маленького котёнка, вздернула его над землей. Старший удовлетворенно щелкнул пальцами и уже в следующую секунду Феликс болтался вверх тормашками под потолком и чувствовал себя невероятно сильно оскорбленным.
— Эй, Чан, сними меня отсюда! — Ликс заверещал так будто всерьез боялся, что его тут прикончат. Обида смешалась в нем с тем самым страхом подростка перед собственным родителями после первой ночной гулянки — Так вообще-то нечестно!
— Нечестно? — Чан прищурился и посмотрел в светлые карие глаза так, что их обладателю резко захотелось не просто уменьшится, а желательно вообще исчезнуть с лица земли и из мироздания в целом. — Нечестно, это когда я места себе не нахожу всю ночь, когда мой подопечный обещает быть к закату, а часы бьют уже пять утра. Вот это нечестно. А то что ты не смог предугадать элементарную атаку, это уже сугубо твои проблемы.
Феликс мигом замолк и решил притвориться глухим, слепым и тупым. В детстве срабатывало. А потому их у Чана стало слишком много и тот наконец научился распознавать манипуляции. Особенно когда все его подопечные разом перешагнули в пубертат. Вот тогда он завыл волком при этом даже оборотнем не являясь. С тех пор как самому младшему из них — Чонину — стукнуло 12 лет, если день в особняке обходился без скандалов, значит в этот день в особняке попросту никого не было.
— Ну так что? Ты все еще ничего не хочешь мне рассказать?
Феликс готов был поклясться, если бы Чан был следователем, раскрываемость подскочила бы раз эдак в 10. И это еще даже ещё не допрос с пристрастием.
Чан собирался спросить еще что-то, но внезапно с лестницы в противоположном углу комнаты донесся треск и с нее кубарем скатилась белка. Обычная белка, только очень пушистая и немного кудрявая. Но Феликс сразу распознал в ней друга, а не очередного засыльного от их личного вредного духа леса, которому к слову и принадлежал злопамятный рыжий кот. Зверек же цокая своими маленькими лапками побежал по направлению к дивану на ходу обращаясь в заспанного худощавого парня, которого явно пару минут назад выдернули из кровати. Когда последние клочки шерсти сменились рубашкой в причудливых вышивках и джинсовыми шортами по колено, до Феликса наконец дошло, что Джисон тут не потому, что его разбудил шум. Ну естественно его самый лучший друг и самый любимый брат примчался его спасать. И Ликс, решив пользоваться шансом, заверещал: — Хан-и! Скажи, что я не виноват! Я никуда не ходил! Я просто был на водопадах! Я же говорил об этом тебе вчера вечером? Я забыл о времени, потому что засмотрелся на луну! И вообще я медитировал, как учил Минхо!
— Да ну? — Чан как-то уж очень ехидно улыбнулся и Феликс тут же понял насколько просто его сейчас поймали на лжи. — А два новых кулона на тебе сами материализовались? Или еще скажи сам создал. Из лунного света, я так полагаю? Не знал, что ты владеешь такой магией. Напишешь реферат о ней ко вторнику?
Феликс смутился и почти что кивнул, мол, так все и было. Все же дополнительная домашка лучше, чем прости господи, серьезный взрослый разговор. Но взгляд Чана ясно говорил, о том что он прекрасно знал, что Ликс был у людей, и ложь терпеть не собирался.
— Это я его попросил! — Доблестно завопил Хан. — Это все я! Я отправил его в деревню. Ты можешь наказать меня вместо него.
— Реферат. О сжатии пространства для перемещения небольших объектов с практической частью мне на стол ко вторнику. Устроит? — Чан явно забавлялся. Кому как не ему не знать, что подобные Хану перевертыши владели лишь мелкой бытовой магией или, как было в случае Джисона, не владели ей вовсе.
— Но я же оборотень… Я такое не умею… — Как-то обиженно пробормотал юноша, но отступать не собирался. — Я готов на любое наказание кроме этого! Ой, — он тут же спохватился — то есть на любое, кроме дополнительной домашки.
— М-да, обмельчали нынче рыцари… — усмехнулся старший и похлопал Джисона по плечу. — Если тебе больше нечего сказать, где дверь ты знаешь. Закрой с другой стороны и скажи Чонину и Сынмину, что я в курсе, что они подслушивают.
Хан медленно попятился. Было практически слышно, как в его голове шелестят шестеренки, старательно перекраивая план.
— О, так ты загорелся идеей о реферате? — Чан скрестил руки на груди и окинул не торопящегося к выходу парня оценивающим взглядом. — Подожди, я выдам тебе список литературы. Где там тот многотомник о телепортации…?
После этой издевки Джисон не выдержал и с громким: — Извините! — рванул к двери на кухню. Створки распахнулись перед ним сами и даже немного подтолкнули парня сзади, когда тот бог весть зачем притормозил в проеме. Этот дом издевался над своими обитателями ровно так же как это делал Чан. А возможно даже еще изощреннее.
С кухни сразу же донесся приглушенный шепот:
— А я говорил, что Феликсу крышка. — судя по тону это был Сынмин. Самый саркастичный и самый наглый телепат во всем свете. Хотя телепаты всегда наглые. И всегда знают все раньше других. Порой даже раньше тебя самого. Неловко смотреть в глаза человеку который потенциально знает все о твоих больных фантазиях или проблемах.
— Да никто с тобой и не спорил. — следом за этой репликой раздался зевок. Методом исключения выходило, что это Чонин, их самый младшенький. Он единственный пока еще не достиг своей полной луны или совершеннолетия по людским меркам, и его сила не раскрылась в полной мере. Но пока из него выходил неплохой маг воды, или как с издевкой говорили его старшие: русалка. — Нам лучше сейчас Чану на глаза не попадаться. Он так зол. Интересно, а он отменит занятие с утра из-за этой ночной побудки или нам все же придется хлестать ту самодельную бурду, которую Минхо называет кофе? Посейдона ради, почему нельзя сходить в деревню и купить человеческий кофе?
— Парни, ну мы же не можем бросить Ликса одного. — Судя по всему голосом коллективизма выступал Джисон, жестко перебивая страдания остальных на бытовые темы. — Мы же все братья в конце концов. Если и получать, то всем вместе.
— Я за его ночные похождения отдуваться не намерен. — Гордо бросил Сынмин. Вот уж кто на сто процентов знал, где, с кем, в какое время и по какой причине был Феликс. Расспросить бы его, но Чан был уверен — Сынмин не расскажет. Он мог сколько угодно угрожать раскрыть чужие тайны, но еще ни разу этого не делал. — Может лучше разбудим Чанбина? Он то точно придумает, как защитить Феликса от Чана.
— Я так помру молодым с вами! — вспылил Чонин и хлопнул рукой по столу явно громче чем было нужно. — Вы совсем ополоумели? Чанбина они будить собрались, он же спросонья не то что в волка, в медведя превратиться… И все! И мы все мертвы! Идите вы к лешему с такими идеями!
— К Минхо не пойдем… — совершенно синхронно воскликнули двое старших и тут же притихли. Если этот лесной дух услышит, что его называют лешим, прилетит даже хуже, чем от Чана. А жить пока как-то хотелось.
— Гляди, волнуются… — старший наконец решил подойти к болтающемуся в воздухе Феликсу. — Даже встали ради тебя посреди ночи… Ну. И что это за тайна, о которой видимо знают все кроме меня?
— А ты вот прям очень сильно уверен, что хочешь знать? — Феликс казалось уже смирился со своей участью, и голос его звучал скорее обреченно. Он покачивался в воздухе и мелодично позванивал цепочками, которыми за последний год прямо-таки оброс. Рядом с ним так же мелодично позвякивала люстра, которую он специально задевал полами широкой цветастой рубашки — подарком Минхо на совершеннолетие. Только сам Минхо и знал сколько скатертей он порезал на запчасти ради этого дизайнерского чуда.
Последние время сцены подобные этой стали происходить довольно часто. Раньше получал в основном Минхо, как самый старший и внезапно ответственный. Поэтому за все травмы и проколы младших отдувался он. Сейчас же каждый из младших отдувался сам за себя в своей собственной в основном исключительно наглой манере.
А еще все жители дома отвратительно шли на непрошенный контакт. Что раньше, что сейчас. Когда Феликс только переехал в особняк, ему не было и семи лет. Джисон — его ровесник обходил его по широкой дуге первые дней десять, что всерьез заставило думать ребенка, что с ним что-то не так. Как позже выяснилось, Хан просто не знал, к какой расе принадлежал новенький и говорит ли он на местном языке, а спросить у него или хотя бы у кого-то из старших не догадался. В сущности вот такие недопонимания и привели к тому что было сейчас. А именно к тому что Чан не справлялся с заботой о шести волшебных подростках, но сейчас он наверное сказал бы: волшебных придурках и был бы прав.
Он не был деспотичным отцом или злой мачехой из сказки, он был всего лишь нерадивым идеалистичным волшебником, который дарил заботу и семью тем юным магическим существам, кому она от рождения не доставалась. И был не очень приятно удивлен, когда выяснилось, что дети имеют свойство вырастать и становиться вредными, наглыми и главное скрытными молодыми людьми. Да, Чану было бы в разы проще если бы дети хоть что-то ему рассказывали, но нет ведь. Даже Джисон которого старший любовно называл своим первенцем и тот ограничивался простым «нормально» обо всем, что касалось его личной жизни. Короче, на месте Чана психанул бы любой. Поэтому те методы, которыми тот пытался добыть хоть какую-то информацию о жизни своих подопечных, можно было в целом назвать максимально гуманными.
Феликс правда это мнение вряд ли разделял. Несмотря на чувство обреченности, его медленно, но верно охватывала паника от безвыходности ситуации. Воздух вокруг немного искрил из-за напряжения парня. Куча мыслей роились у него прямо над головой, рядом с настоящими мотыльками которых в дом напустил Минхо. А если старший не поймет, не примет? Надо обдумать бы все хорошенько, как лучше преподнести. Как рассказать. Может лучше сразу познакомить? Но Чану в общем то это все уже в край надоело.
— Прекращай ломать комедию. — Старший демонстративно скрестил руки на груди. Весь его вид кричал о том, как сильно его раздражает сложившаяся ситуация. Он напрочь игнорировал смятение младшего, приняв его за очередную манипуляцию. — Или ты сейчас выкладываешь мне, какого черта ты забыл среди людей, или ты под домашним арестом ближайшие три луны!
Последние слова Чан попытался подчеркнуть особо. Его голос невольно перешел на повышенный тон и в довершение дом, повинуясь состоянию своего владельца, слегка затрясся, затрещал зеркалами в причудливых рамах и колбочками с зельями которым вообще-то не место на обеденном столе. С кухни донеслись испуганные возгласы, но Чан проигнорировал и их. Младшие могли переживать сколько угодно, этот разговор должен был состояться. Терпеть эти бесконечные недомолвки и тайны сил элементарно не было. Тем более дети же понимали, что старший никогда не причинит своим подопечным вреда. Понимали же?
Но вот Феликс испугался не на шутку. Его глаза округлились и заполнились слезами. Бесконечное множество подвесок на нем задрожали и комната наполнилась тихим перезвоном металла. Воздух вокруг парня наполнился жаром. Контроль стремительно ускользал из его рук. С трудом сдерживая подступающую к горлу истерику, Феликс пробормотал: — Мне просто понравилось кое-что местное, я не устоял… Прости, пожалуйста, больше не повториться.
От Чана не скрылось, как часто задышал Ликс и как задрожали полы цветастой рубашки вместе с телом ее владельца. Воздух вокруг уже заметно искрился, а это значило, что младший теряет равновесие, а вместе с ним и контроль над своим опасным даром. Теперь испугался уже Чан. В его планах не было доводить ребенка до слез и нервного срыва. Этот цирк надо срочно прекращать.
В мгновение ока дом замер. Прекратился тихий перезвон стекла и шелест амулетов раскиданных по стенам. Феликс сквозь пелену, которой паника застлала его разум почувствовал как магия старшего постепенно отпускает его. Очень медленно и неуверенно. И вместе с этим неуверенным движением постепенно выравнивалось дыхание Ликса. У земли Чан осторожно подхватил своего младшего на руки, чтобы тот не ударился головой и усадил на ковер. Пушистый ярко желтый ворс подарил долгожданное спокойствие и Феликс окончательно затих. Вместе с успокоением приходило неловкое понимание, что если такое произошло между ними значит им правда пора поговорить. Чан присел рядом на ковер и уставился в ту же сторону, куда смотрел Ликс. Ему было стыдно.
— Прости… — Рука старшего осторожно легла на плечи Феликса, приобнимая. — Я не должен был вести себя так. Это было эгоистично с моей стороны, заставлять тебя рассказывать то, о чем ты сам не хочешь говорить. Я просто ужасно волнуюсь и мне неприятно, что ты не делишься своей жизнью со мной. Но я сейчас вдруг понял, что ты и не обязан это делать. Прости, я больше никогда не повышу на тебя голос, веришь?
Ликс прижался к Чану поближе. Ему казалось, что он утопает в этом лимонном ворсе ковра и в теплых объятиях, в которых оказывается так безопасно, а стены вокруг превращаются в мягкие пушистые облака которые их обволакивают. Конечно он простит, и обязательно поверит.
— И ты меня прости. — Феликс решил что разговор откладывать уже элементарно нет смысла и потому глубоко вдохнул. — Мне нужно кое в чем признаться… Дело в том, что мне правда понравилось кое-что местное…
— И что же? — Чан не звучал особо удивленным и в голову юноши закралась мысль, что старший что-то знает. — Не томи уже, солнце.
Солнце, потому что светит прямо как солнце, сказал как-то Минхо и был прав. Но Феликс настолько редко пользовался этим, что многие стали забывать о том кем младший является. Но сейчас Ликс искрил от волнения и немного обжигал. Чан невольно прикрыл глаза. На солнце бывает больно смотреть.
— Мне понравился… — Феликс сделал еще один глубокий вдох и на одном дыхании если только не пропищал: мне-понравился-человек.
Он весь сжался, его кожа невольно источала яркий золотистый свет. Казалось он ожидал удара или новой порции ругани, чего угодно. Но Чан молчал и от этого молчания было еще страшнее. И в сторону старшего смотреть не хотелось. Вообще никуда смотреть не хотелось, оставалось только прикрыть глаза.
Феликс сжал руками густой ворс, пытаясь успокоиться, он словно растворялся в нем и том свете, который сам же и излучал. Нужно было поймать шаткое равновесие, иначе энергия света, которая в нем заточена снова взбесится и может совершенно случайно что-нибудь сжечь. Поэтому парень снова заговорил, то ли оправдываясь, то ли стараясь набраться хотя бы напускной уверенности: — Да, человек. Мне понравился человек. — Он повторил это так будто Чан мог не услышит. — Настоящий человек, парень. Он живет в городе, в квартире при академии художеств. Но он уже отучился. Он мой ровесник. Его зовут Хёнджин. Он рисует восхитительные картины. Мы встречаемся полтора года. Знакомы еще дольше. Я его люблю. Я могу уйти с ним если надо. Если… Если меня не примут. — Тут глаза юноши снова начали заполняться слезами, ему стоило огромных усилий оставлять источаемый свет рассеянным, дабы не прожечь ни в чем дыру мощным лучом. — Я правда люблю и он меня любит. Я… Прости, я понимаю, как тупо это звучит. Я опасен для него и для всех окружающих. Но я хочу быть с ним. — Чан продолжал молчать и слушать, но Феликс снова трактовал это по своему. — Прости, — пробормотал он. Свечение вокруг него становилось ярче и острее. — Пойду соберу вещи. Обещаю, к утру меня тут уже не будет.
Юноша попытался привстать, но его ухватили за руки и усадили обратно. Ликс бросил на Чана напуганный взгляд, и замер. Все что он успел себе надумать рассыпалось как карточный домик. Чан улыбался. Нежной отцовской улыбкой. И смотрел на него так, что сразу было понятно, не выгонит, и самому уйти не даст: — Вот видишь и совсем не страшно. — Старший осторожно потрепал Феликса по волосам и мягко обнял его. — Все хорошо, солнце, правда, все в порядке.
Теплые руки напоминали о детстве. О том, как Чан без конца таскал их всех с собой везде. В деревню, на собрания семей, в чащу леса знакомится с другими магическими существами. О том как развалившись все вместе на этом же ковре они слушали легенды и сказки, и как Чонин прятался за своих старших во время особо жутких моментов, и как Чанбин специально превращался в какого нибудь зверя побольше, чтобы все могли лечь на него как на подушку. О том как Чан учил его контролировать себя, держать свою силу в узде. О занятиях магией с ним вместе, о том как они сажали волшебные цветы во дворе, а потом цветок Хана взбесился и чуть не перегрыз им всех кур. Сияние которым Ликс запомнил пространство вокруг себя постепенно смягчалось и меркло. Парню все еще хотелось плакать, но уже от переизбытка эмоций, а не от страха. Ему было спокойно.
Вместе с теплом наступило успокоение. Мысли приходили в порядок. И в голову тут же закралось подозрение, что видимо Чан все же что-то знал. Ну или не что-то. Возможно все.
— Успокоился? — Старший осторожно отстранился и заглянул в светлые карие глаза. Они светились, но не тем жутким острым светом, а скорее какой-то из стадий счастья. — Я не собирался выгонять тебя. Ругать и так далее. Я в сущности даже знал к кому ты ходишь. Не знал только, что вы встречаетесь. Не пойми неправильно, я все ждал пока ты расскажешь, но почти два года прошло. Я думал, ты скрываешь что-то серьезное, а вы просто любите друг друга.
Тут Феликс не выдержал и засмеялся. Какой он наивный. А ведь он верил, что о его поползновениях в город знали только его младшие братья и Хан. Как глупо с его стороны. Естественно Чан уже знал обо всем, скорее всего от Минхо, ведь все что знал лес было известно и ему, или может от своих знакомых в деревне знал о высоком молодом человеке который на потрепанном форде забирал таинственного веснушчатого блондина, который в этой деревне сто процентов не жил. Да плевать на самом деле откуда. Волновало Ликса немного другое. Интересно, чем же таким серьезным они могли заниматься по мнению Чана, если тот не догадывался об их отношениях?
Старший на удивление смутился.
— Я откуда знаю, чем ты там с этим своим Хёнджином занимался. — Проворчал он. — Может он через тебя наладил партнерство с Минхо и поставляет в город галлюциногенные грибы. А что ты на меня так смотришь? Я был подростком примерно 120 лет назад, мы по молодости и не таким занимались.
На этот раз засмеялись уже оба. Веснушки на лице Феликса переливались золотом. Верный знак того, что он сам и энергия внутри него довольны. А еще бы ему не быть, все хорошо, его приняли. Ему все разрешили, о большем парень запрещал себе и мечтать.
— Хёнджин твой кстати не так прост. — Бросил Чан вскользь, посмеиваясь.
Тут Ликс признаться насторожился. Что же такого могло быть в его Джинни? Может он и правда торговал галлюциногенными грибами…? Но прежде чем он успел себя накрутить, Чан усмехнулся:
— Ты за этот лунный год экзамен ведь уже сдал? — уточнил он внезапно. Его лицо приобрело заговорщический вид.
— Ну допустим сдал… — В таких высказывания Феликс был как нельзя осторожен. Он вообще не понимал к чему Чан завел речь об учебе. Не то чтобы он учился хорошо, скорее это была вынужденная мера.
Старший удовлетворенно хмыкнул.
— Напомни, пожалуйста, на сколько? — Вот тут парень совсем выпал, а оценка его Чану зачем? Бюрократия среди волшебников настолько обмельчала, что до него не дошло письмо от главы семей с оценками детей за общий экзамен?
— Вроде 92 из 100. — Ликс конечно не был уверен, но то что он каким, то чудом сдал теорию лучше всех помнил отлично.
— Супер! — Чан воодушевленно потер руки — Вот тогда ты мне сам и расскажешь, что же такого не простого в твоем Хёнджине, и почему даже если бы вы, не дай боже, приторговывали грибами, я бы закрыл на это глаза.
— А, то есть о бизнесе уже можно идти договариваться? — Сделал Ликс попытку перевести тему, но получил легкий доброжелательный подзатыльник.
— Над вопросом думай, бизнесмен. — Усмехнулся Чан и встал с пола, чтобы принести чай. Пока он шел к столу дом снова зажил своей жизнью, полуживая люстра в которой по слухам жил дух какой-то королевы закачалась, дверь на кухню предупреждающе хлопнул для тех кто сидя там посчитал, что буря миновала, а пара гобеленов на стенах поменяли цвет. В их системе мира розовый только что вышел из моды, зато в нее вошел неон.
Ликс наблюдая за этим внезапно понял, что вопрос Чана определенно связан с магией. А если он сказал, что не был бы против, то это значит, что Хёнджин им полезен. Но в чем, как и почему. Мыслей было сильно больше, чем нужно. Парень устало потер виски. За этот день случилось слишком много всего. Выпускной Джинни, который они и праздновали до раннего утра, эта дурацкая ссора, а сейчас еще и эта пародия на тест. Нет, пожалуй это чересчур. Но Чан вернулся с чаем, давая понять, что все еще ждет ответа, а это значило, что мозгоштурм не окончен.
Если так подумать, то вариантов зачем им был так полезен Хёнджин было мало. В основном они справлялись сами. Проблемы начинались, когда дело касалось современных технологий, автомобилей и им подобных. Но Джинни не механик, значит это не что-то о нем как о человеке. Значит как о маге? Но какой из него маг? Хёнджин самый человечный человек из всех кого Ликс знал. Хотя справедливости ради людей он знал немного. И все же пришлось перебирать варианты. Оборотень? Да вроде бы нет, те по неумению плохо контролируют свои животные формы. Маг стихии? Город пока цел стоит. Высший колдун как Чан? Такое скрыть бы точно не вышло. Телепат? Точно нет, так упорно не понимать намеков надо еще постараться. Может дух? Но у него не было проблем с телесной формой, которые порой бывали у Минхо. После вариантов: вампир, ведьма и провидец Ликс сдался и умоляюще посмотрел на Чана. Весь его вид так и просил о помощи, а в глазах бегущей строкой пронеслось «подсказку». Старший шутливо закатил глаза.
— Вспоминай, о чем у тебя эссе было. — все же намекнул он — Ты еще жаловался, что тема идиотская, и ты такого в жизни никогда не встречал.
— Комплементарная магия? — Ликс снова задумался. В его голове происходила медленная загрузка файлов и попытка вспомнить не то что суть, хотя бы определение. — У него магия комплементарная кому-то из нас? Но кому? Не Чонину же с его потопами бесконечными? Точно не оборотням. С духами Джинни не говорит… Ты тоже нет. Про Сынмина я молчу. Все, братья закончились.
— И все же ты кое-кого забыл. — Чан довольно улыбнулся
— И кого же?
— Себя
В этот момент Феликс готов был поклясться в его голове схлопнулось мироздание. Он все понял. Его магии нет названия, она настолько древняя и редкая, что никто толком даже не знает как взять ее под контроль. В сущности он положительно заряженное звено батарейки и выдает практически бесконечный поток энергии. По легенде предками таких как Ликс были лунный и солнечный волки, один из которых проглотил звезду, а другой черную дыру. Судя по той энергии которую мог случайно выбросить Феликс, в его груди хранилась как минимум Бетельгейзе.
Древние трактаты гласят, что для наилучшего уровня контроля необходим такой же человек только с минусом на батарейке. Ну или с черной дырой внутри, который будет эту энергию поглощать. Такая магия незаметна, разве что от усталости можешь случайно вырубить электричество в квартире. Что у Хёнджина в целом иногда случалось… Но она чрезвычайно мощна в правильных руках. А это значило…
— Я смогу не волноваться о том, что причиню другим вред? Он поможет мне контролировать себя? — Ликс казалось не верил.
— Если он согласиться переселится сюда и научится этим владеть то разумеется. — Чан довольно кивнул. — А что-то мне подсказывает он согласиться. И даже потерпит мои занудные лекции.
— А вдруг ему не понравится? — Взволнованно пробормотал Феликс. Он все еще не мог поверить. Все складывалась так хорошо. Любовь всей его жизни… И возможно единственное существо на планете способное ему помочь. — Не каждому знаешь ли будет комфортно убегать от взбесившегося шкафа на кухне, драться с призраком библиотекаря за новую книгу и отбиваться от животных и растений Минхо которые занимали добрых 80 процентов всего пространства в доме.
— Тут будешь ты — отмахнулся Чан. В его голове план уже мерцал всеми возможными оттенками. — Как ему может не понравится.
— Не забывай. Помимо меня тут есть и Минхо. А это пережить труднее, чем взбесившуюся люстру. — Феликс ярко-ярко улыбался. Все было хорошо. Просто прекрасно. И зачем он так боялся?
— Да? Об этом досадном обстоятельстве я не подумал… — Лицо Чана приобрело нарочито задумчивый вид и сам он покосился на дверь в кухню, за которой уже успели собраться все обитатели особняка включая упомянутого духа леса — Что ж, если Минхо не задушит его лианами и не напустит на него котов в первый же день, я могу считать посвящение в нашу семью успешно пройденным.
— И если я его не утоплю. — Донесся приглушенный голос Чонина, а затем парень наконец распахнул дверь, поняв, что их рассекретили. — Не забывай, ты наш брат, твоя задница в первую очередь принадлежит нам, а уже потом ему.
За его спиной стояли Джисон с Чанбином и синхронно кивали. Минхо же закатывал глаза, он искренне не понимал, что это за клевету тут на него развели. Сынмин лучше всех знающий кто, что и почему думает о ситуации лишь тихо посмеивался. Стоит наверное сказать Ликсу, что если Джисон с Чонином и шутили насчет задницы, то вот Чанбин уж точно нет. Пока Хёнджин не пройдет проверку похлеще чем в ФБР доступ к заднице Феликса ему явно будет закрыт. Но это все было не важно. За окном уже высоко поднялось ясное майское солнце, было очень тепло и комфортно. Ликс думал о том, что у него все хорошо, и о том что он все же зря волновался.