— Костя… — будоражащий сонный голос вливается в уши сладкой патокой, растекаясь по телу волнами дрожи. Костя разворачивается на бок и притягивает в объятия сильное мужское тело, зарываясь носом в мягкие волосы. Возбуждающий аромат бушующих волн проникает в разум, и голову кружит от его сладости. Даже спустя столько времени этот аромат все не отпускает, с каждым новым вдохом рождая мурашки по всему телу.

— Проснулся? — Костя нехотя разлепляет глаза и позволяет Мише выпутаться из его цепких объятий, чтобы поднять голову. — Выспался?

— Мне снился какой-то хороший сон, — Миша сладко потягивается и кладет руки на Костины плечи. — Но сейчас я его никак не могу вспомнить.

— Наверняка в нем был я, — в голосе Кости появляются игривые нотки. Миша улыбается в ответ. Ласковый взгляд зеленых глаз загорается озорством. Костя отзеркаливает его улыбку и мягко приобнимает возлюбленного за поясницу, позволив ладоням скользнуть ниже по ягодицам.

— Даже если и так, — Миша хватает его за запястье, не позволив опустить руку ниже, — вел ты себя приличнее.

— О, Боги! — Костя утыкается носом в изгиб шеи и закатывает глаза, оставив попытки соблазнить Мишу. Ладони вернулись на поясницу, ласково поглаживая нежную кожу. — Сколько раз я должен трахнуть тебя, чтобы ты перестал стесняться?

Миша краснеет и отводит взгляд, закусив губу. Теплый родной аромат окутывает с ног до головы, и Костя не в силах удержаться от нежных поцелуев. Кожа под его губами вмиг влажнеет и покрывается мурашками, а над ухом слышны тяжелые вздохи. Ох, как же неистово возбуждает его тихий хриплый голос. Костя крепче сжимает своего возлюбленного в объятиях и оставляет на ключице алый засос. Податливое тело дрожит от желания, но грязный рот все никак не осмелится произнести правду. До безумия бесит!

— Как же я хочу тебя прямо сейчас, — выдыхает Костя и мельком перехватывает горящий взор изумрудов. — Хочу взять тебя и трахать так долго, пока в твоей голове не останется ничего кроме удовольствия. И пока по твоему дрожащему телу будут стекать капельки пота, я буду медленно слизывать их языком…

Миша зажимает ладонью его рот и закусывает губу. Вязкий сладкий аромат его похоти заполняет комнату жаром желания, и невозможно не поддаться его влиянию. Костя вставляет колено между его ног и притягивает Мишу так тесно, словно старается растворить в себе. Страстный голос заводит его сильнее прикосновений, но сами слова оказывают на возлюбленного какое-то особое магическое воздействие. Щепотка грязных выражений, и он готов пасть перед охватывающим его жаром возбуждения.

— Как я ненавижу в тебе эту черту, — хриплым голосом произносит Миша и шумно сглатывает. Костя мягко сжимает пальцы на его запястье и отнимает ладонь ото рта.

— Какую? — шепчет он так тихо, что Миша наклоняет голову ближе и тут же понимает, какую ошибку совершил. — Говорящую о твоей сексуальности? Или способную одним словом заставить тебя кончить?

Миша тихо стонет и утыкается лбом ему в плечо. Костя шире улыбается и скользит ладонью по ягодицами к влажному естеству, неторопливым движением поглаживает основание и крепко сжимает пальцы вокруг, неспешно двигая рукой. Липкая смазка тут же пачкает ладонь, скользит по коже словно по маслу. Миша сжимает зубы и хватается за плечи. Голос его становится ниже, с губ срываются хриплые стоны и вздохи. Ох, этот будоражащий аромат волн… Он словно наркотик проникает в тело и заставляет вздрагивать от каждого вдоха. И невозможно им насытиться никогда.

— Костя… — Миша поднимает голову и встречается с его горящими глазами. — Ты меня с ума сведешь…

— В таком случае мы будем квиты, — Костя двумя пальцами поднимает его подбородок и шепчет слова в приоткрытые губы: — Потому что мой разум уже принадлежит тебе.

Язык так естественно проникает в чужой рот, словно их игра важнее собственной жизни. Миша крепче прижимается к Косте и инстинктивно двигает тазом навстречу неторопливой ладони. Сладкий вкус родного поцелуя тает на языке россыпью электрических искр, и тело дрожит в унисон их маленьким взрывам. Нестерпимое возбуждение заполняет нервы, и каждая мышца напоминает натянутую струну. Костя рычит в поцелуй и переворачивает Мишу на спину, нависая над ним голодным зверем. Дыхание срывается, будто мгновением ранее он бежал марафон. И яркий свет изумрудов только подстегивает желание овладеть им.

— Миша… — не своим голосом произносит Костя и в ответ получает жадную улыбку.

— Так сильно хочешь? — ласкающий тембр чуть дрожит от возбуждения. Миша провокационно роняет руки возле головы и неторопливо проводит языком по губам. Сердце стучит в груди, яркий румянец на его щеках до дрожи напоминает алую кровь жертвы, и зов хищника в теле так и норовит пробудить в Косте грязную похоть.

— Даже твой аромат сносит мне крышу, — он склоняется ближе и вдыхает полной грудью головокружительный запах волн. — Безумно хочу!

Миша задерживает дыхание и сглатывает. Ноги его дрожат, но вместо страха заведующий решает поддаться желаниям. Тихий шепот на ухо вторгается в разум ядом вседозволенности. Миша неумело разводит колени и обнимает Костю за талию, прижимая так тесно, что его твердое возбуждение растворяет все сомнения в его просьбе:

«Я тоже тебя хочу!»

Словно щелкает переключатель. Голос на повторе крутится в голове, пока губы следуют по телу цепочкой жадных поцелуев. Миша откидывает голову и приоткрывает рот, позволив рваным стонам литься из глубин сердца. Стук его эхом отдается в ушах, сливается с собственным биением. Костя выпрямляет руки и смотрит на раскрасневшегося любовника, взглядом пожирая каждый уголок его соблазнительного тела. Алый блеск изумрудов расцвечивает мир кристальным светом его любви, и слова теряются в горле, так и не произнесенные.

— Кость… — чуть слышный шепот вырывает из дурмана. Костя моргает и ловит глазами взволнованный взгляд любовника. — Хочу кое-что попробовать.

— О, на эксперименты потянуло? — Костя облизывает губы и целует в угол челюсти. Миша запрокидывает голову и томно выдыхает. — Ну-ка, расскажи, какие пошлые мелочи родились в твоей невинной голове?

— Я… Ха-а… — язык бродит по коже, распаляя и без того горячее тело. Миша крепче обхватывает коленями его талию и выгибает спину, подставляя грудь под влажные губы. — Я… хочу отсосать тебе.

Костя замирает и поднимает взгляд на Мишу. Первая мысль, что он ослышался, тут же отметается как несущественная. Тогда, может, оговорился? Костя отрывается от поцелуев и нависает над возлюбленным, стараясь уловить ответы в его глазах. А Миша будто нарочно отводит взгляд, однако яркий румянец неумолимо растекается со щек на шею и грудь, безмолвно подтверждая услышанное.

— Неужели? — только и смог выдавить из себя Костя. Миша неловко поднимает взор на него и едва заметно кивает, закусив губу. Дыхание его никак не может поймать ровный ритм, и кажется, будто только Косте позволено уловить этот темп. — Ты можешь делать все что пожелаешь. Мое тело и мой разум принадлежат тебе. В твоих руках мое сердце и мое желание. Так что нет нужды просить о том, что и так уже твое.

Костя подхватывает его за талию и одним слитным движением перекатывается на спину. Миша в смущении отталкивает его и незаметно для себя оказывается верхом. Щеки тут же заливает румянец, Миша прикрывает глаза и делает несколько успокаивающих выдохов, прижимая ладони ко рту. Боги, как же эротично он восседает сверху! Костя сглатывает слюну и облизывается, широко улыбаясь. Сердце колотится в груди, словно огромный молот, и дышать становится все труднее. В животе скручивается тяжелый узел томительного ожидания, готовый вот-вот взорваться воздушным шариком. Костя приподнимается на локтях и касается кончиками пальцев сжатых рук возлюбленного. Миша приоткрывает глаза и уверенно вскидывает голову, опустив ладони вниз.

— Если ты не готов…

— Нет! — твердым тоном перебивает Миша и настойчивым толчком укладывает Костю на спину, нависнув сверху. — Я так долго думал об этом, что в этот раз не испугаюсь.

Ах, как же греют его слова. Костя поднимает руки над головой и широко улыбается. Кто бы мог подумать, что его так возбудит оказаться под другим мужчиной. В прошлом некоторые мальчишки уже заваливали его на спину и забирались сверху, но Костя ни разу не позволял им вести в процессе. Казалось, что только он утратит контроль над ситуацией, как они тут же сделают что-то не то. Кто ж знал, что отпустить поводья и просто наслаждаться поездкой окажется настолько восхитительным. А может, дело именно в Мише?

Впрочем, Косте не дают всерьез задуматься над этим. Стоит на пару минут отвлечься, как Миша успевает перенять инициативу на себя и устраивается на коленях между его разведенных ног. Ах, его внимательный взгляд сводит с ума! Костя подкладывает вторую подушку под голову и с упоением наблюдает развернувшуюся перед ним картину. Словно сошедший с экранов порнофильмов кадр!

— Планируешь только смотреть? — усмехается Костя и провокационно закусывает нижнюю губу. Миша сжимает зубы и мотает головой. — Ох, такой милаха, когда стесняешься. Я готов кончить только от одного взгляда на твое таящее от удовольствия лицо.

Изумрудный взор наполняется похотью. Миша облизывает губы и плавно опускается ниже, протягивая дрожащую ладонь к чужому паху. Тонкие длинные пальцы неуверенно сжимают основание пульсирующего органа и пробуют первое движение вверх и вниз. Костя откидывает голову и шумно выдыхает открытым ртом. Ох, его руки настолько нежные, что от удовольствия просто крышу сносит.

Ладонь сама собой ложится на чернявую макушку и пальцы путаются в мягких прядях. Миша вскидывает глаза на него и словно в замедленной пленке опускает голову ниже, пока губы не касаются сочащейся возбуждением плоти. Костя задерживает дыхание, а наслаждение потоком электрических искр разносится по нервам. В глазах темнеет и хочется в излюбленной манере надавить на голову, чтобы поскорее получить желанную разрядку.

— Не смей ничего говорить! — с угрозой предупреждает Миша, и жар его дыхания опаляет огнем. — Сейчас ты будешь подчиняться мне…

Влажный язык неумело касается самого кончика. Костя вздрагивает и изо всех сил старается расслабить руку, ласково перебирая пальцами шелковистые пряди. Все мало-мальски адекватные мысли тут же вылетают из головы, оставив сознание пребывать в дымке жаркой похоти. Нежность любимых рук сменяется неутолимым возбуждением обжигающего рта, чуть шершавого языка, и судорожная дрожь по одной охватывает каждую мышцу в теле, не отпуская ни на мгновение. Костя сгибает колени и открывает рот, позволяя себе откровенные стоны. Глотку жжет от нарастающего удовольствия, словно жидкий металл закипает в груди и готовится вырваться неумолимым криком.

— Ох, Миша… — голос срывается хриплыми стонами. Костя едва способен соображать от одной мысли, что его естество обхватывают нежные губы возлюбленного и глубоко погружают в горячий рот. — Я сейчас кончу… Так приятно, не могу терпеть…

— Подожди моего дозволения, — с ехидцей произносит Миша и глубже заглатывает, опустив руку так низко, что плоть почти до самого основания входит ему в глотку.

— Проклятье! — Костя сжимает в кулаке его волосы и вздрагивает всем телом. Упругие мышцы горла так тесно обхватывают кончик, словно готовы поглотить. Шершавый язык ведет дорожку вдоль вен и сладко обвивается вокруг основания, слизывая из разума реальность. Костя сжимает зубы и едва не теряет сознание от нахлынувшего блаженства, не в силах терпеть даже доли секунды.

— Пф, я же говорил дождаться, — Миша приподнимается на вытянутых руках и слизывает остатки белесой жидкости с губ. Костя открывает глаза, и взгляд его следует за кончиком языка, словно завороженный зверь преследует жертву. — Даже не дал времени хорошенько распробовать.

Руки дрожат после оргазма, а в голове резко пустеет, будто Миша слизал и все его мысли. Костя усмехается и хватает заведующего за локоть, вынудив упасть сверху. Миша в ответ весело смеется и устраивает голову на скрещенных пальцах, а взор его игрив и нежен ровно в тех пропорциях, какие доводят Костю до помешательства.

— Я могу позволить тебе тренироваться хоть по несколько раз в день, если тебе не хватило времени прочувствовать, — со смешком говорит Костя и блаженно прикрывает глаза. — Боже, никто не способен сравниться с тобой. Ты настолько сексуален, что мне не хватает выдержки.

— А мне вот не с кем сравнить, — вдруг выпаливает Миша, и Костя вздрагивает, распахнув глаза. — Ведь ты первый мужчина, с кем я захотел таких отношений.

— Если говорить начистоту, я был обескуражен тем фактом, что секс с любимым человеком и просто партнером так сильно отличается, — все же решает признаться Костя и ласково гладит Мишу по щеке. — Обнимая тебя, я каждый раз думаю о том, что все те люди, с которыми я был когда-то, напоминают подделку. Словно до тебя у меня никого и не было.

Слова, которые произносит Костя, с каждой секундой откалывают все новый кусочек недоверия в Мишином сердце, и совсем скоро от него не останется ни песчинки. Прошлое остается в прошлом, и ни одному человеку не хватит власти изменить его. Важнее всего — уметь извлечь правильные уроки и с легкостью отпустить его, чтобы открыть дорогу к другому, самому светлому и дорогому сердцу будущему.

— Наверное, я понимаю, о чем ты, — кивает Миша и тяжко вздыхает, будто на что-то решается. — Помнишь, ты спрашивал меня когда-то… о моем страхе?

— Да.

Миша неловко проводит ладонью по его груди и кладет голову сверху, рисуя пальцем непонятные картинки на коже. Взгляд его следует за движением собственной кисти, а губы тихонько шепчут что-то, но разобрать ни слова не получается. Как много времени прошло с тех пор, когда Костя спрашивал об этом? Почти полгода понадобилось на то, чтобы сойтись с Мишей, а сейчас уже год, как они счастливо живут вместе. Наверное, сейчас не имеет значения, по какой причине в нем живет этот страх, и все же, если Миша сам желает рассказать…

— Когда я рассказывал тебе о своей… особенности… я ведь не упомянул, каково это — быть котом?

— И с тех пор я ни разу не видел тебя в облике Лексуса, — кивает Костя, однако по-прежнему не понимает, к чему клонит заведующий.

— Да, верно, — Миша вновь замолкает, а рука его замирает на ребрах. Тяжело вздохнув, он опирается на локте и поднимает смущенный взгляд на Костю. Яркая изумрудная радужка сжирает собой тонкий угольный зрачок, пока тот медленно вытягивается в глазу. Костя как завороженный смотрит на это превращение, не в силах даже дышать. Воздух вокруг Миши искрится и мерцает, наливаясь жаром. Костя на мгновение прикрывает глаза от яркой вспышки, а когда открывает — на его груди лежит старый добрый Лексус и лениво смеживает веки.

— Ого… — выдавливает из себя Костя. Нет, он и раньше не сомневался, что процесс перевоплощения должен выглядеть захватывающе, но чтобы настолько… — Но я все еще не понимаю.

Лексус мурчит и трется щекой о Костину грудь, а потом вытягивает спинку дугой и выпускает когти, сладко потягиваясь. Костя морщится, когда острые коготки впиваются в кожу, однако не успевает почувствовать боли — воздух вновь искрится и мерцает, а белый свет охватывает каждую серую шерстинку. И буквально через мгновение перед Костей вновь его любимый Миша.

— Твой аромат похож на наркотик, — дрожащим голосом произносит Миша и садится на пятки. — Я становлюсь сам не свой, когда вдыхаю его. А в кошачьем облике все мои чувства, все инстинкты обостряются настолько, что я боюсь сойти с ума. Мне страшно, что твоей близости мне всегда мало, я становлюсь слишком жаден до твоего запаха, твоих прикосновений. Я боюсь потерять себя в этих желаниях.

— И как долго…

— С самого начала.

Костя склоняет голову набок и задумчиво отводит взгляд. Пожалуй, его объяснение подходит под увиденное. Наверное, кошки острее чувствуют свои желания, и естественно бояться потерять человечность в погоне за ними. И потому Миша не желал сближаться с Костей. И потому так панически боялся интимной близости. Наверное, сложно было сдерживаться, когда все естество желает продолжения. Однако это вовсе не объясняет, почему Миша просто не сбежал.

— Если после всего ты скажешь, что любил меня с самого начала, я разозлюсь, — в сердцах произносит Костя. Миша перехватывает его рассерженный взгляд и тихонько вздыхает.

— Нет, не влюбился, — после краткой паузы отвечает заведующий. — Наверное, это желание было скорее похоже на стремление завладеть чем-то. Я не хотел встречаться с тобой или спать, но мне так нравилось вдыхать твой аромат, что я не мог упустить возможности наслаждаться им каждую ночь, пока ты спишь. Как человек ты меня поначалу мало интересовал. Я видел в тебе шебутного ординатора и заботливого хозяина, но ничего более. Мне нравилось, что в роли кота я могу быть так близко, как захочу. Но в роли человека я не желал от тебя того же.

— И когда я покинул отделение, ты утратил наше общение и только тогда решил попробовать другой вид отношений.

— Многое изменилось с того времени, когда мы начали общаться как коллеги и друзья. Я четко разделял наши отношения как заведующий-ординатор и хозяин-кот, а потом все перемешалось, и я запутался. Наверное, в этой путанице во мне и начали зарождаться чувства к тебе.

Костя улыбается и садится на кровати, прижимая возлюбленного к груди. Миша глубоко вдыхает и кладет голову ему на плечо. Ответное объятие наполнено облегчением и, быть может, Миша этим разговором избавился от еще одного камня, который лежал на его сердце.

— Спасибо, что поделился, — нежный тон позволяет Мише окончательно расслабиться. — И знаешь, я давно хотел спросить тебя вот о чем.

— О чем? — машинально повторяет за ним Миша и поднимает голову. Костя разжимает объятия, опуская руки на его талию и поддерживает теплой улыбкой.

— В тот день я нашел тебя в какой-то драной коробке в парке на лавочке. И я до сих пор не мог взять в толк, как заведующий отделением крупного стационара, пусть и в форме кота, оказался черт знает где под проливным дождем в ночи.

Миша тушуется от его вопроса, но Костя действительно всю голову себе сломал, когда узнал об особенности своего питомца. Ну никак у него не складывалось, что такой серьезный человек, как Миша, может попасть в такую абсурдную ситуацию.

— Я расскажу, если ты пообещаешь не смеяться, — чуть слышно произносит он, и Костя уже едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Обещаю, — со всей серьезностью заверил он и закусил щеку изнутри.

— Я ведь говорил, что в обличии кота мои желания и инстинкты обостряются. Так вот, это настолько глупая история, что мне даже думать о ней стыдно, не то что рассказывать. Чувствую себя дураком, — честно признается он и замолкает, опустив голову. Костя осторожно касается кончиками пальцев его подбородка и заставляет посмотреть на себя.

— Эта глупая история помогла нам сойтись, так что не смей называть ее дурацкой или стыдиться, — со всей уверенностью заявляет Костя, и на губах Миши появляется слабая улыбка.

— Я испугался и потерялся, — чуть слышно произносит он и густо краснеет, пряча взгляд под ресницами. — Я хотел погулять после работы, но во дворе на меня накинулась какая-то собака, и я так испугался, что выскочил на проезжую часть прямо под колеса проезжающего автомобиля. Мне повезло, что я попал между колес и меня не задело, но когда она проехала надо мной, я так перепугался, что бросился без оглядки куда глаза глядели. Так я и очутился в парке. А потом хлынул дождь, и я спрятался в первой попавшейся коробке возле лавочки. Я надеялся переждать ливень и поискать дорогу домой по запаху, но в итоге встретил тебя.

— И ничего не глупая, — Костя мягко целует его в щеку и крепче обнимает. — Даже представлять боюсь, что ты мог попасть под колеса.

— Зато сейчас благодаря всем этим глупостям я в твоих объятиях, — игривым голосом заключает Миша и рука его медленно опускается по животу ниже, пока нежные пальцы не касаются паха.

— О, я смотрю, кому-то не хватило веселья, — Костя перехватывает его озорную манеру и тоже опускает руку, позволив их пальцам сплестись в одном плавном движении. Миша судорожно выдыхает и роняет голову Косте на плечо, рвано хватая воздух открытым ртом.

— А разве не только ты повеселился? — дрожащий голос наполняется будоражащей рассудок хрипотцой. Костя облизывает пересохшие губы и растягивает их в хищной улыбке.

— Верно-верно, — он поднимает вторую руку к губам и с чувством посасывает, обильно смачивая слюной. — Мой котик ведь не получил свою порцию удовольствия.

Ладонь медленно опускается по ягодицам и два пальцы осторожно входят в напряженное тело, плавно растягивая тугие мышцы. Миша откидывает голову и с губ его срываются тихие стоны. Томный голос возлюбленного, словно ласковый дурман, проникает в голову и рушит все стены разума. Костя утыкается губами во влажную шею возлюбленного и неторопливо двигает рукой, позволяя телу привыкнуть к инородному вторжению.

— Костя… — сорванный голос вливается в уши шепотом экстаза. — Не могу больше, хочу тебя…

— Воу, как откровенно, — Костя выдергивает пальцы и обхватывает Мишу обеими руками за талию. — Ну раз уж ты сегодня бьешь рекорды активности, может сам трахнешь меня?

— Что ты…

— Ничего сложного, — Костя приподнимает его за талию и касается влажного входа, игриво дразня. — Опустись сам, а дальше я помогу.

Получить подобное предложение кажется Мише настоящей катастрофой, и несложно догадаться, в какой панике он сейчас находится, если приглядеться к его округлившимся глазам и сжатым губам. Впрочем, страх и неуверенность его вызваны всего лишь неопытностью. Миша поднимает взгляд на Костю и тихо сглатывает. Пальцы его неловко касаются налившегося кровью органа и тихонько направляют туда, где влажный от слюны вход ритмично пульсирует от напряжения.

— Медленно опустись, — подсказывает ему на ухо Костя и нежно поглаживает поясницу, хотя сам готов рычать от желания ворваться в податливое тело. Руководить Мишей вдвойне приятнее, когда собственное возбуждение нарастает до такой степени, что готово выплеснуться волной неконтролируемой похоти. Ведь только на пике можно разглядеть те потрясающие картины, которые им заготовлены.

Миша плавно выдыхает, пока чужая плоть неторопливо заполняет его изнутри. Тело его мелко дрожит, и дрожь эта подобно наркотику течет по венам и замирает на кончиках пальцев. Сладкий жар так плотно обхватывает возбужденный орган, что не сорваться кажется невозможно. И все же Костя мягко направляет возлюбленного, пока тот не опускается до самого основания.

— Костя… — выдыхает Миша одними губами и задерживает дыхание. — Как глубоко…

— Не торопись, — едва сдерживая себя, произносит Костя и крепче обхватывает возлюбленного. — В тебе так хорошо, ты словно поглощаешь меня всякий раз, как я вхожу.

— Вот тебе обязательно эти пошлости… — он судорожно вдыхает и тихо стонет, а кольцо мышц подрагивает от возбуждения. Миша откидывает голову и сжимает пальцы на широких плечах, оставляя алые отметины на светлой коже. — Заткнись, прошу тебя…

— Как же я заткнусь, — Костя облизывает губы и пробует первый глубокий толчок. Миша вздрагивает, а с губ его срывается длинный сладкий стон. — Если мои слова так заводят тебя. Я ведь хочу, чтобы ты таял подо мной раз за разом, пока искры в твоих глазах не станут частью реальности.

С каждым словом Костя неторопливо движется в жарком теле, и Миша едва не кричит от вожделения. Кожа его покрывается мелкими мурашками, а сладостный аромат бушующих волн выплескивается манящим дурманом. Пальцы рук сводит судорогой, Миша обхватывает Костю за шею и помогает двигаться в унисон. Гулкий звук от ударов их бедер смешивается с рваным дыханием и глухими стонами, заполняет душный воздух спальни голосом их тел. Голову кружит от каждого толчка, и оба не желают отпускать это одурманивающее наслаждение.

— Ох, твои стоны всякий раз так похотливы, — с придыханием шепчет Костя и чувствует, как Миша вздрагивает от каждого его слова. Упругие стеночки его тела подрагивают, словно на пике экстаза, а голос становится таким низким, таким хриплым, будто не принадлежит ему вовсе. — Так хочешь кончить?

— Да… заткнись… Ох…

— Как же меня возбуждает твой голос… — Костя ускоряет движения таза и Миша повисает в его объятиях. Мышцы его наполняются напряжением и дрожат, будто все его тело готовится к прыжку. И жар его будто взрыв опаляет вспышкой удовольствия.

Костя опускает ладонь вниз и крепко обхватывает возбужденное естество, грубо поглаживая самый кончик. Миша вскрикивает и задерживает дыхание, чтобы в следующее мгновение стиснуть зубы и застыть в нахлынувшем зареве наслаждения. Костя крепче стискивает его в объятии и толкается так глубоко, словно желает дотянуться до самой души. Мышцы сковывает судорогой, и до сознания поздно доходит, что реальность на мгновение растворилась в алом океане, где аромат бушующих волн нежно укачивает лихорадочно колотящееся сердце.

— Язык как помело, — дрожащим голосом произносит Миша и роняет голову на Костино плечо. Руки его повисают вдоль тела, а шумное дыхание щекочет шею. — Ты можешь не болтать в процессе?

— Так тебя же это заводит, — словно само собой разумеющееся говорит Костя и ласково гладит возлюбленного по спине.

Миша неприятно морщится, когда Костя осторожно выходит из него и позволяет самому позаботиться о салфетках. Наверное, он просто не в состоянии пошевелить и пальцем, раз так послушно реагирует на любое движение Кости.

— Кто тебе сказал эту чушь? — все же спрашивает Миша после того, как его обтирают с ног до головы. Костя осторожно укладывает заведующего на кровать и комкает грязные салфетки, собираясь бросить в ведро.

— Я слепой, по-твоему? — бумажки летят в мусорку, а Костя удобно устраивается рядом с возлюбленным, приобнимая того за талию. — Ты не замечал, как меняется твой голос от моих слов? Или как твой взгляд мутнеет, стоит мне сказать что-то неприличное? Похоже, не я один схожу с ума от глупостей.

Миша отворачивается и тяжко вздыхает. Дыхание его до сих пор кажется излишне частым, а обнаженная спина так и манит оставить на ней пару-тройку засосов. И Костя не в силах противиться зову собственных желаний. Губы прижимаются к позвоночнику и оставляют дорожку алых отметинок. Миша вздрагивает и резво разворачивается, хватает Костю за голову и прижимается к его губам своими, даря самый нежный из возможных поцелуев.

— За что? — с удивлением произносит Костя. Взгляд изумрудов смягчается, пряча в уголках хитринки-огоньки.

— Просто так. Я не могу целовать любимого человека? — Миша заразительно смеется, и Костя сам не замечает, как подхватывает его смех.

— Ты можешь делать со мной все, что твоя душа пожелает, — вновь повторяет Костя слова, которые уже на протяжении года их совместной жизни не устает говорить день за днем. И, наверное, только сегодня Миша по-настоящему понял, какой смысл за ними кроется.

Кому-то кажется, что через год страсть неизбежно утихает и бытовуха пожирает с головой. Что ж. Быть может, для кого-то такой путь и единственный из возможных. Однако на смену страсти всегда приходит настоящая любовь, которую не каждый способен пронести сквозь года. Костя так долго боролся за свои чувства, за саму возможность быть с любимым, что не отступится от него так скоро. И пусть в их отношениях не все так гладко, как ему бы хотелось, Костя не перестанет трудиться на благо их любви.

Несколькими месяцами позже Костя благополучно окончит ординатуру и устроится по рекомендации заведующего на свободную ставку врача-терапевта в его отделение. Сколько ссор им предстоит пережить на работе? Сколько раз повздорить дома? Кто знает. Но это будет уже совсем другая история.