Когда Кирари проснулась, первое, что она увидела, было мягкое сияние солнца, направленное на ее и Саяки обнаженную кожу. Хотя шторы были задернуты, белая ткань тонка, как бумага, их наличие служило скорее украшением, нежели блокировкой света. Окно слегка приоткрыто, и она чувствовала, как ранний утренний ветерок щекочет ее волосы.
Саяка, на лбу которой от напряжения обычно были еле заметные морщинки, никогда не выглядела настолько умиротворенной, ее грудь поднималась и опускалась с каждым вздохом, который она делала во сне. Кирари поймала себя на том, что слегка покраснела, вспомнив размытые события прошлой ночи; форма частной академии Хьяккау, брошенная на пол в неистовстве страсти и похоти.
Кирари обняла Саяку за талию, поглаживая шрам на ее спине. Она не могла видеть его, но знала, что он там. Саяка сказала, что она получила его, когда упала с крыши, ей тогда было девять лет. Кирари не могла вспомнить точную историю, но ей было все равно. Бледные руки гладили темно-фиолетовые волосы, пока Момобами вдыхала тот же запах, что чувствовала и падая с башни. Простой шампунь, смешанный с цветочными, спелыми духами и небольшим количеством пота… Ничто не заставляло сердце Кирари биться быстрее, чем этот запах, и она была уверена, что Саяка знала это. Саяка знала очень ясно, что чувства Кирари к ней были больше, чем просто платоническими.
Почти беззвучное дыхание Саяки начало ускоряться, сигнализируя о том, что она скоро проснется. Кирари нравилось видеть ее такой. Простыни, покрывающие их тела, хоть и такие уязвимые, защищали их от жестокого мира, в котором они жили. Кирари немного подвинулась, так, что их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, руки переплелись. Увлеченная, она разглядывала черты лица своей девушки. Темные ресницы скрывали прекрасные фиалковые глаза, слегка веснушчатые щеки, которые становились пунцовыми, когда та волновалась, розовые губы, которые лучше всего смотрелись, когда целовали голубые.
«Мне никогда не надоедает смотреть на тебя», — подумала Кирари, глядя на спящую Саяку. Не успел ее мозг связать эту фразу воедино, как глаза Саяки дернулись и медленно открылись.
— Доброе утро, — усмехнулась Кирари.
— Сколько сейчас времени? — сонно пробормотала Саяка. Кирари притянул ее к себе и легонько поцеловала в нос. Этот жест был так прост, но в животе запорхали сотни бабочек.
— Не имеет значения, — выдохнула она, — Я не хочу никуда уходить.