Джорно Джованна являлся крайне прагматичным человеком. Да и Марко не был сентиментальным. Ребёнок вообще никак не вписывался. Джованна — босс мафии, Амато — студент первого курса филфака. Самые лучшие, блин, родители. Не говоря о том, что Джорно вообще мужчина.

Поистине, у Gold Experience Requiem странные дары. То воскресший человек, не помнящий своего прошлого. То теперь вот это. Почему это случилось? Марко, конечно, нашёл самое логичное объяснение. Такой уж у него талант — делать непонятное понятным.

Джорно чувствовал, что дело не только в этом.

Gold Experience Requiem — разумный стенд. И он зачем-то вернул Марко, хотя Джорно по Наранче и Аббаккио он тосковал не меньше. Джованна с негативом относился к воскрешению умерших. Каково будет воскресшему жить с осознанием того, что он умер? Если со времени смерти прошла куча времени — то как ему приспособиться к тому, что всё давным-давно не такое, как было у него в прошлом, родственники и друзья прекрасно живут своей жизнью и без него, более того — фактом своего существования он приносит им в лучшем случае просто неудобство, в худшем же — мучения.

Gold Experience Requiem решает проблему своеобразно — полностью стирает память. Марко смог начать жизнь с чистого лица. Он всегда мог сделать правильный вывод и найти нужные слова, когда Джорно сходил с ума от чувства вины. Марко смог показать, что Буччеллати тоже полюбил бы его, если бы он смог пережить события. Марко и был Буччеллати.

Они зачем-то породили новую жизнь. Хотя жизнь — это громко сказано. Семя, брошенное в землю — это не цветок или дерево. Это идея цветка или дерева.

Уничтожить и забыть.

Получится ли забыть?

Марко сказал, что поддержит его в любом решении.

Ребёнок Марко? Наверно у него будут тёмные волосы и светлые глаза. У Марко они синие, у Джорно зелёные, тогда наверно будет какой-нибудь оттенок. Но точно не карие.

Джорно тряхнул головой. Ещё ничего не решено.

***

Марко сидел на лекции в лёгкой прострации.

Он станет отцом. У него будет ребёнок.

Мужчина усмехался — знали бы вы, от кого ребёнок. Обстоятельства появления его на свет точно не назовёшь тривиальными.

— Эй, чего ты там в облаках витаешь? — спросила Джолин.

Амато выругался и тут же сосредоточился на голосе лектора. Неужто это заметно, что он задумчив?

В семействе Джостаров ожидается прибавление. Марко гладил Джорно по животу. Тот лишь смеялся, говоря, что на таком сроке ничего не видно. И видно будет ещё совсем нескоро. ДжоДжо казалось и не беременный вовсе. Его не тошнило, не тянуло на странные вкусовые сочетания, у него не было перепадов настроения. Только злился, когда Марко осторожничал. Тот вообще хотел держать целибат на весь срок — опасался.

— Конечно, — язвил Джорно, — семейные пары как заводят ребёнка, так перестают сексом заниматься.

— Вообще-то так оно и есть, — отвечал Марко.

— Если только есть проблемы со здоровьем и врач запрещает. А я здоров как лошадь.

Джорно не собирался делегировать свои обязанности кому-либо до последнего. Марко нервничал — работать на мафию это тебе не бумажки перебирать. Но зная, что здесь он ничего не может поделать, решил не тратить душевные силы на переживания. Он с головой погрузился в учёбу.

***

— Больно-то как!

Марко побелел от страха. Ещё никогда он не испытывал такой ужас.

— Не бойтесь, я вам помогу, — сказал Gold Experience Requiem, — уложи его на стол.

Мужчина поднял Джорно на руки и уложил на столешницу.

— Будет больно, — говорит стенд, — давать жизнь это всегда больно.

— Потерплю.

Стенд коснулся живота, и он стал прозрачным. Затем он погрузил руки во внутрь, залезая под спинку ребёнка. ДжоДжо не издавал ни звука, лишь сжимал руку Марко до синевы.

— Поздравляю, у вас девочка, — Gold Experience Requiem держал на руках черноволосого младенца.

Девочка не плакала. У неё не по-детски мудрый взгляд бирюзовых глаз — знаю, знаю, вы боялись меня оставить, но я не сержусь на вас, — вы просто испугались. Вы будете для меня самыми лучшими родителями.

Марко не заметил, как по лицу у него стали течь слёзы. Он с трепетом держал маленькое розовое тельце и смотрел в глаза дочери.

— Как назовём?

— Пусть её тоже зовут ДжоДжо — Джозефина.

***

— Не жалеешь, что пришлось бросить учёбу? — Джолин сидела на скамейке рядом с Марко. Тот держал на руках Джозефину.

— Кто сказал, что я её бросил? — ответил мужчина, — я перевёлся на заочное.

— Поверить не могу, что вы решились удочерить ребёнка, — Джоске находился с другой стороны скамейки.

Он привёз Окуясу посмотреть Италию. Джорно прислал Мисту в качестве экскурсовода. Два парня, простых как две копейки, весёлых и обожающих вкусную еду прекрасно спелись. Джоске оказался здесь третьим лишним.

— А я вот верю, — Джолин делала «козу» пальцами, — такая красивая девочка! Я бы её себе взяла.

— Попридержи коней, — Марко строго цокнул языком, — это моя девочка.

ДжоДжо лишь залилась мелодичным смехом. Джолин таяла, как мороженое на солнце, утопая в бирюзовых глазах. Амато лишь вздыхал про себя — его дочь умудрялась очаровывать даже тех людей, которые совсем не любят детей. Ему то и дело приходилось выхватывать ДжоДжо из рук, когда этого совсем не предполагалось. Вот и Джолин сделала умоляющее выражение лица. Марко со вздохом передал ДжоДжо понянчить.

«Явно в Джорно пошла — он тоже тот ещё манипулятор»!

***

Я вас веду в пустынные селенья.

Я вас веду сквозь вековечный стон.

Я вас веду к усопшим поколеньям.

Мой правдой зодчий высшей вдохновлён:

Верховной властью — силою творящей,

Любовью, знаньем был я сотворён.

Я — скорбный дух, над бездною парящий,

Со всем, что вечно, ставший наравне.

Оставь надежды, всяк сюда входящий.

И, видя надпись эту в вышине,

Я вопросил учителя ответа:

Сих тёмных слов значенье жутко мне».

Он прозорливо отвечал на это:

«Здесь хладнокровье нужно соблюдать.

Здесь страх не должен подавать совета.

Марко читал вслух «Божественную комедию». У него была курсовая работа по Данте. ДжоДжо редко плакала, предпочитая изменять интонации и громкость голоса, давая понять, что она хочет. Она оказалась на редкость говорливой девочкой, вот и сейчас серией отдельных звуков выражала восторг по поводу стихов.

— Вот же ты болтушка! Мне тоже нравится Данте.

В дверь постучали.

Пришли туда мы, где не тишь и гладь,

А зыбкий ворох жутких сновидений,

Где так нетрудно разум потерять».

На пороге стоял Дио.

— Джорно, здесь Дио! — и шарахнулся назад с грохотом. На шум примчался Джорно, а за его спиной стоял стенд, готовый атаковать.

— Да вы очень рады меня видеть, — Дио ничуть не смутился агрессии, — отмена воздушной тревоги! Я не собираюсь нападать.

— Радуйся, что к нам заглянул. Джотаро вообще с тобой бы разговаривать не стал. Зачем ты сюда пришёл?

— На внучку посмотреть. Кстати, она умнее вас обоих будет.

ДжоДжо и в самом деле невозмутимо таращила бирюзовые глаза, приложив пальчик к губе.

— Она просто слишком маленькая, чтобы испугаться, — Марко ответил раздражённо.

Дио достал игрушечного динозавра и протянул его девочке, но Джованна выхватил его и стал проверять.

— Я настолько знаменит, что меня даже после смерти боятся, — ехидничал мужчина.

Джорно был вынужден признать, что игрушка не таила в себе никакой угрозы. ДжоДжо требовательно махала ручками, прося подарок.

— Хорошая девочка. Говорите, приёмная? Почему же у неё тогда родинка в виде звезды, — Брандо указал когтистым пальцем на знак Джостаров, — да и на Марко больно похожа, прямо копия.

Амато высокомерно хмыкнул, скрывая тревогу.

— Давайте не будем развивать эту тему, — с угрозой сказал Джорно. Дио послушно перешёл на другие рельсы:

— Натворил я в прошлом делов, раз от меня до сих пор шарахаются. А этот Пуччи просто достал — давай создадим рай, давай создадим рай. Еле-еле отправил восвояси. Джорно, наверняка у тебя есть помощники, которые жизнь за тебя отдадут, но при этом они просто дико раздражают.

Джованна вспомнил Шейлу И. Преданная до мозга костей, но при этом и мёртвого достанет, стараясь услужить. Миста и Фуго старались направить её энергию в продуктивное русло. И Джорно подозревал, что, если бы он прогнал её из мафии, та скорее всего тоже бы покончила с собой, как Пуччи.

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Наставляю своих головорезов на истинный путь, — усмехнулся Дио, — я-то понял, что для долгой и счастливой жизни лучше не напрашиваться на войну, обходясь вооружённым нейтралитетом. Но не все согласны с этим суждением. Вот и приходится… переубеждать.

Марко, пользуясь случаем, смотрел на отца Джорно. Невероятно харизматичный человек, в этом не откажешь. И невероятно жестокий. Хотя Джорно тоже не назовёшь белым и пушистым.

Джозефина вдруг заулыбалась и стала проситься к Дио. Марко собрался уйти с кухни, но услышал протестующее ворчание. Дио склонил голову, решив узнать, сколько отец собирается воевать со своей дочерью.

— Я же говорил, что она хорошая девочка, — Дио прижал внучку к груди. Марко строго смотрел на неё. Обычно от этого взгляда члены бригады начинали заикаться от испуга, но ДжоДжо лишь невозмутимо смотрела на него.