— Фуго с тобой всё в порядке?! — врачи одновременно подбежали к лежащему.

— Со мной ничего страшного, а вот с ним точно не всё в порядке, — Паннакотта встаёт на ноги.

— Доктор Куджо, как прикажете это понимать?!

Как заткнуть пустоту, затыкающую пустоту? Как втиснуть ничто во всё это дерьмо? Как проскочить в уже исчезнувший мир? Все пропало, осталась только последняя отчаянная попытка крепче ухватиться. Вернуться в минувшее Уверяю тебя. Худшее уже произошло.

Я смотрю вокруг. Жалкие внутренности и зародыши-выкидыши, засоряющие аккуратные сточные канавы. Вот этот, например, похож на сердце. Он пульсирует. Начинает двигаться на четырёх коротких ножках. Вид у него отвратительный и гротескный. Похожий на собаку сгусток сырой красной плоти, он ещё жив. Глупый освежеванный зародыш-пёс всё ещё цепляется за жизнь. А ведь он просит меня только о том, чтобы я позволил ему любить себя. А может, даже и этого не хочет.

Изумлённое сердце, любящее нелюбимое сердце, сердце бессердечного мира, безумное сердце умирающего мира.

— Постойте! — Паннакотта машет рукой. Буччеллати и Джорно замирают.

— Доктор Куджо, вы устали… вы находитесь на грани… я чувствую вашу боль, и она сильна.

Фуго встал напротив Джотаро.

— Аутист способен к эмпатии?! — недоумевает Кишибе.

— У людей с синдромом Аспергера на самом деле очень развитая эмпатия. Но они её практически не контролируют и чужие эмоции захлёстывают их с головой.

Осколки смартфона хрустят под ногами.

Толща воды давит на грудь многотонной плитой. Нечем дышать. Поверхность воды — казалось, рукой дотянись, но в то же время она недостижима как звезда. Лёгкие горят огнём, кажется, они разорвут грудную клетку, раздробят рёбра на мелкие осколки, чтобы вывернуться наизнанку и всплыть окровавленным пузырём. Мышцы сведены судорогой в последней попытке вытолкнуть тело. Воздух стайкой серебристых пузырьков вырывается изо рта. Неужели конец?

— Я знаю, что это такое.

Шаг вперёд.

— Я через это проходил.

Шаг вперёд.

— Вам нужна помощь, доктор Куджо.

Паннакотта обнимает Джотаро. Мужчина стоит неподвижно, никак не реагируя.

В воздухе возникает скелет. Он тянет к нему руки. Уже ничего не страшно — если это смерть, то пусть забирает его. Потому что жизнь — это боль, и ничего кроме боли не осталось. Но ходячее воплощение смерти обхватывает костлявыми руками. Стены становятся прозрачными, и он видит всё, как сверкают металлические спицы аппаратов для скелетного вытяжения, как движутся грудные клетки в такт дыханию, как сокращаются сердца.

Джотаро вдруг стискивает Фуго в медвежьих объятиях. Джорно и Бруно тревожно вскрикивают. Фуго смотрит в глаза, хотя не выносит зрительного контакта. Хотя рёбра готовы затрещать, он не подаёт виду.

По неподвижному лицу Джотаро текут слёзы.

***

— Начмед сказала верно — это вредительство, — отмечает Буччеллати.

— Но кто же тогда мог пойти на это? Доступ к ключам только у среднего медперсонала!

— Мы со здешними медсёстрами прошли огонь, воду и медные трубы, — говорит Джотаро, — кроме того, без лекарств пациенты будут представлять опасность. Так что уничтожать препараты — самому себе вредить.

— Тогда надо искать среди людей, которые не работают с больными, — лениво тянет Рохан.

— Что касаемо Толедо, если это работа стенда, то мы можем искать хоть до дождичка в четверг, — говорит Какёин, — владельцем стенда может оказаться кто угодно, даже пациент.

— Если это больной, это должен быть психически стабильный человек, у которого случилось временное помрачение сознания, — заявляет Фуго.

— С чего ты решил?

— А вы представьте шизофреника в галлюцинозе и он видит перед собой это, — рядом с Паннакоттой возникает скелет, который скалится во весь рот, — как отреагирует больной и что с ним сделает?

— Попытается напасть, а учитывая, что все повреждения стенда передаются носителю… — говорит Джованна.

— Или может приказать стенду убить себя. Или стенд выйти из-под контроля и убить владельца, — Фуго продолжает мысль.

— Сомневаюсь — возражает Куджо, — когда у меня появился стенд, я подумал, что одержим злым духом. Но Star Platinum не пытался на меня напасть, напротив — защитил меня, когда я пытался выстрелить себе в голову.

— Как тебя с такими наклонностями взяли психиатром… — комментирует Рохан.

— Хоть мысль и нестандартная, но имеет право быть. Но если мы кого-то заподозрили, то как заставим признаться? — присоединился Цеппели.

— У меня есть стенд Heaven's door. Я смогу прочитать человека как книгу и мне даже его согласие не потребуется.

— Только не говори, что ты применял его на больных! — шипит Буччеллати.

— Ну применял. И что ты мне сделаешь?

— У нас нет времени пикироваться. Но учти, как закончим расследование, я ещё поговорю на эту тему.

Рохан томно повернул голову с видом хулигана, которого в очередной раз вызывают к директору. «Опять эти нравоучения».

— Что, если дверь на склад тоже открыли при помощи стенда? — предположил Цеппели.

— Сомнительно. Психиатрическая больница может и не военный объект, но здесь не позволят шастать посторонним. Это кто-то из сотрудников. Из бухгалтерии или отдела кадров, — возражает Буччеллати.

— Нам всё равно понадобится помощь со стороны. Даже если что-то и выясним, мы не сможем проверить звонки, счета, круг общения, чтобы выйти на заказчика… — говорит Джорно.

— Это прерогатива полиции. Я свяжусь с Хигашикатой, он там работает, заодно и скажу, что его отец умер.

— Его… отец? — переспросил Фуго.

— Да, у деда был внебрачный сын.

— Тогда давайте я своих гавриков по домам отправлю, пока они кабинет не разнесли, потом посмотрю истории болезни и составлю список подозреваемых, — Паннакотта направился к дверям.

— Каких ещё гавриков? — Буччеллати подозрительно прищурился.

— Э-э-э, не надо на меня так смотреть! У меня нет галлюцинаций. Гавриками я студентов называю, но по правде говоря, они меня бесят своей тупизной. Ну я пошёл, — Фуго закрывает за собой дверь.

— Джованна, ты хочешь сказать, что он вместо тебя ведёт пары по психиатрии?

Тишину в воздухе можно было нарезать ножом.

— Твою мать, Джованна, чего ещё я о тебе не знаю?!

***

Джозеф Джостар был похоронен дважды. В первый раз это произошло после смертельной битвы с бандой пилларменов, когда оказалось, что Джозеф не убит, а серьёзно ранен. Он долго восстанавливался в больнице, а Сьюзи Кью забыла отправить телеграмму родственникам, и те похоронили его. Джозеф потом шутил, что ему удалось обмануть смерть, и теперь она долго за ним не придёт.

Теперь всё было по-настоящему. Погода плевала на планы людей — день был возмутительно солнечный. Хотя, может быть, Джозефа такой расклад устроил бы больше — он не любил унылости. Сьюзи Кью и Холли Джостар — пока всё ещё Куджо, но скоро перестанет ей быть, — стояли в траурных нарядах, обнявшись. Поодаль находился Джоске в чёрном костюме, без своего помпадура. Мимика была скупой, а из глаз не пролилось ни слезинки. Томоко решили не звать — жизнь человека, даровавшего ей сына уже давным-давно прошла мимо неё, и вряд ли законная вдова будет рада видеть любовницу своего мужа. Неожиданным гостем на похоронах стал Джорно Джованна. Тот стоял с приличным к случаю печальным выражением лица.

— А почему Джолин нет? — спрашивает Холли.

— У дочери тяжёлая пневмония, она не может дышать без кислорода.

— Боже, Джотаро, почему ты раньше не сказал?!

Тело искалеченное, изорванное в куски, стёртое в порошок, израненные конечности, потерянное сердце, перемолотые кости, тошнота в клубах пыли. Желание выблевать легкие. Повсюду кровь, куски плоти, мышцы, кости — осатанелые, обезумевшие. Снаружи всё спокойно, тихо как всегда. Сон. Смерть. Выгляжу нормально.

— Не хотел грузить, тебе и так несладко приходится.

На следующий день после похорон мама должна была поехать на судебное заседание. Для мерзавца-папаши даже смерть тестя не стала уважительной причиной, чтобы отложить развод.

— И ты решил тащить всё на себе? Джотаро, так нельзя!

«Вам нужна помощь, доктор Куджо».

***

Холли осталась в доме Сьюзи Кью, чтобы поддерживать её, но она старалась навещать Джолин в больнице. У младшей Куджо снизилась температура, но оксигенация по-прежнему падала без увлажнённого кислорода.

— Я знаю, что у Джолин пневмоцистная пневмония, — говорит Джорно.

— Откуда?

— Я случайно узнал — Фуго консультировал по поводу её томограммы. Он самым первым заподозрил ВИЧ-инфекцию.

— Умный парень, однако.

— Я могу вылечить пневмонию.

Джотаро бросает тяжёлый взгляд.

— От вируса я не излечу, но смогу восстановить лёгкие.

— И как же ты вылечишь? Наложением рук, как Иисус Христос?

— У Фуго был туберкулёз лёгких. Он выглядел немногим лучше Джолин — не задыхался, но у него не снижалась температура, не вставал от слабости и почти ничего не ел.

— С какой стати ты решил помочь ей? Она тебя подставила, да и я тебя чуть не ухайдокал.

— Потому что вы хороший человек.

Фуго просмотрел все истории болезней и выписал фамилии больных, которые до поступления не страдали психическим расстройствами. Одним из подозреваемых оказался студент психологического факультета, у которого был гнойный плеврит и поступил в больницу с лихорадочным делирием. Кроме того, он лежал в одной палате с покойным Толедо. Рохан прочитал его при помощи Heaven's door — и у него действительно оказался стенд, вызывающий чувство вины, который и вынудил шизофреника повеситься в палате. Кроме того, Хигашиката проверил всех сотрудников и узнал, что на счёт секретаря из отдела кадров поступила крупная сумма денег, источник которых вроде выглядит легальным, но наводит на определённые мысли.

Когда выписали Джолин, Куджо и Хигашиката оставили её на попечении у Холли и отправились в дом психиатра.

— Джорно — настоящий кудесник! Даже я так не могу!

— Да, он поставил мою дочь на ноги… — будто бы нехотя признал Куджо и открыл дверь холодильника. За всеми заботами он забросил готовку, питаясь подножным кормом, потому решил перетрясти холодильник, чтобы выкинуть испорченные продукты.

— Скажите мне, Джотаро-сан…

— Можно Джотаро, ты уже давно не школьник, вон даже сыном обзавёлся.

— Ладно, Джотаро, но я всё равно должен задать этот вопрос. У тебя есть враги?

Брокколи пролетела мимо мусорного ведра.

— С чего ты решил, что у меня есть враг?

— Погиб ТВОЙ больной, которого ты лечил много лет, хотя и безуспешно. Выглядит, как предупреждение. И ещё ты не находишь, что слишком много дерьма на тебя свалилось в последнее время? Можно бы было сказать, что пришла беда — отворяй ворота, но вообще-то есть люди, причастные к твоим несчастьям, двое как минимум.

— Если у меня есть враг… То я понятия не имею, кто он и когда я ему перешёл дорожку.

— Не связано ли это с вашей работой? Там хотел человек от тюрьмы откосить, а вы его признали адекватным и отправили его на нары?

— Джоске, судебно-психиатрическая экспертиза отличается от экспертизы на водительские права, мягко говоря. Это жёсткое порно против мягкой эротики, если переходить на язык наглядных сравнений. К тому же её проводит не один человека, а целая комиссия. Принудительное лечение — вообще не курорт, могу уверить. Как-то один убивец пытался закосить под дурачка. Сначала собрались расколоть, а потом решили, ну раз так настаивает, отправим его в психиатрическую больницу подлечить расшатанные нервы. Он и двух недель не продержался, стал проситься обратно в тюрьму.

— Но у вас была… бурная молодость.

— Это верно, но тогда я решил, что лучше прожить долго и скучно, чем весело и быстро.

— И всё-таки есть ли человек, который может так сильно ненавидеть тебя?

Джотаро закуривает сигарету.

— Есть. Но он давным-давно лежит на кладбище.