«Ёбанный в рот, что за нахуй вчера был?!» — Джорно очень хотел, чтобы это ему привиделось по пьяни, но хоть до цикла по психиатрии и наркологии ему пиликать и пиликать, он и сейчас понимал, что не выпил столько, чтобы у него начались галлюцинации. Да и суровая реальность в виде стаи бабочек на потолке, которые были одеждой Аббаккио и крепко спящего Леона с засосами на шее говорили — он вчера трахнул соседа по комнате.

Джорно призвал стенд и откатил превращение обратно. Затем тихо собрался и пошёл в университет. Какое бы ЧП не произошло, а уважительной причиной отсутствия на парах могла быть только смерть.

***

— Какая страстная девушка! — Миста тыкал в засосы на шее, которые были хорошо видны, несмотря на попытки замазать их тональником.

— Красивая хоть? — спросил Наранча.

— Пиздец какая страшная! — ответил Аббаккио с кривой рожей. Джорно захихикал, прикрывая рот.

— В смысле?!

— В коромысле, блять! Какая была, такую и подцепил в ночном клубе. Утром увидел её рожу и съебался в ужасе!

— Везёт кому-то. А у меня даже страшной нет, — вздохнул Миста. Аббаккио очень хотелось высказаться по поводу такого «везения». Джорно не выдержал и засмеялся в голос.

— Джованна, а ты чего ржёшь? Она правда такая страшная?

— О, да, — ответил он, утирая слезы, — даже я чуть не начал заикаться, хотя напугать меня трудно — я часами торчу в анатомичке рядом с трупами. Я ещё подумал — это ж надо так набраться, чтобы добровольно переспать с ней.

— Когда тебя целую, — затянул Наранча, — глаза все закрывают

Тебя со мной в метро бесплатно пропускают

Когда идём вдвоём — тебя боятся хулиганы

И крестятся от страха в подъезде наркоманы

Миста, Наранча, Фуго и Джорно запели хором.

— Ну что ж ты страшная такая?

Ты такая страшная…

Ты не накрашенная страшная

И накрашенная

— Как же я вас всех ненавижу, — Аббаккио вцепился в столешницу, словно собрался раскрошить дерево голыми руками. Буччеллати лишь устало сделал фейспалм.