— Джорно, быстрее!!!
Бруно попал под удар вражеского стенда и теперь корчился от боли, держась за живот.
— Тише, тише, — приговаривал он, направляя энергию Gold Experience.
Наранча и Миста понесли Буччеллати на руках.
— С ним всё в порядке?!
— Да, только надо ему отдохнуть.
— Послушай, — сказал Фуго, — в банде намечается крупная заварушка. Становится слишком опасно. Я боюсь, что ребёнок может не пережить следующего нападения.
— Я тоже об этом думал, — процедил ДжоДжо сквозь зубы, вспоминая недавний разговор с Аббаккио.
***
Джорно шёл под ручку с Буччеллати, когда тот был уже на хорошем сроке. Тот решил познакомить с настоящим отцом.
Аббаккио выглядел значительно лучше — он бросил пить и потихоньку ремонтировал свою холостяцкую берлогу. Джорно ему не понравился с первого взгляда — этот нахальный выскочка изображает отца?! Как ему вообще можно доверять? А когда он отодвинул стул, чтобы Бруно присел, и поцеловал его в щеку, Леон сжал кулаки так, что костяшки побелели.
«Ревнует», — с удовлетворением отметил Буччеллати.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — улыбнулся тот.
— Я хочу предупредить — в преступном мире творится что-то неладное. Возможно, намечается переворот босса. Будь осторожен.
Аббаккио хотел запереть Бруно и не выпускать на улицу, пока не родит.
— Если с ним и его ребёнком что-нибудь случится, я тебя собственноручно придушу! — обратился к Джорно.
— Если с ним что случится, я сам себе не прощу.
***
После бурного обсуждения было принято решение — Джорно займёт должность капо на оставшееся время до родов, а затем останется на этой должности насовсем.
«Шикарно! — зло подумал Миста. — Ладно, я останусь, пока Бруно не родит, всё-таки он сильно выручил меня в своё время. А потом уйду в другую бригаду».
Джорно целыми днями пропадал на разборках, пока Буччеллати сидел дома, а его по очереди охраняли все члены банды, кроме Фуго.
— Без обид, но твой Purple Haze не годится для охраны.
Тот даже не вспылил, к всеобщей неожиданности.
В мафии и в самом деле творилось что-то неладное — намечался переворот. Ребята возвращались уставшие донельзя, а то и со следами крови и грязи на одежде. Бруно сильно нервничал, хотя и вида не подавал. Ему было страшно и за свою бригаду, и за себя, и за ребёнка.
И беда все-таки случилась.
***
Когда бригада вернулась обратно, они обнаружили Триш лежащей без сознания, а комнате была перевёрнута мебель и разбросаны вещи.
— Дерьмо! — выругался Фуго.
Джоджо привёл её в сознание.
Триш начала рыдать.
— Я ничего не смогла сделать! Атака была слишком неожиданной! Что будет с Буччеллати?!
— Не вини себя, ты сделала всё что могла. Хорошо хоть не убили, — Джорно гладил её по голове.
— Скорее всего, он жив. Триш, опиши внешность преступников.
— Как ты можешь так спокойно говорить об отце своего ребёнка!
— Может, мне тоже хочется рвать и метать. Вот только от истерики не будет толка, — жёстко ответил ДжоДжо, — поэтому не будем тратить время на переживания и начнём думать холодной головой. — Так как они выглядели? Какие у них стенды?
***
Буччеллати очнулся в трюме корабля со связанными руками. Его мутило от удара по голове.
— Sticky fingers! — он расстегнул связывающие его путы.
Он наложил молнию на дверь и собрался выйти.
— Сунешься в коридор — и я тебе башку прострелю!
— Я просто могу выйти в соседнюю комнату.
— Не можешь, — ответил тот же ехидный голос, — ты в носовой части корабля, к тому же ниже уровня воды. Так что если куда и можешь выйти куда, то только в море. Ну, может быть, ты бы и попытался, я слышал, что ты был рыбаком и умеешь хорошо плавать.
«Но…»
— Но за бортом температура воды плюс десять градусов. Я слышал, что человек может продержаться при такой температуре несколько часов. И может быть, ты бы смог выплыть, если бы не находился на девятом месяце беременности…
«Проклятье!»
Неизвестно, на каком расстоянии корабль находился от берега и сможет ли Буччеллати проплыть такое расстояние, прежде чем умрёт от переохлаждения. Тем более, с сотрясением мозга и на сносях.
«Если что — придётся плыть».
Внезапно заболел живот. Боль оказалась настолько сильной, что Буччеллати от неожиданности чуть не наделал в штаны.
«Нет! Только не сейчас!»
Теперь и поплыть уже не получалось. Буччеллати впервые в жизни впал в отчаяние. Время тянулось до бесконечности, прерываемое лишь болезненными спазмами. Он лежал, скорчившись на полу, жалея себя и нерождённое дитя.
«Неужели все так закончится»?
— Volare Via!!! — послышалось за дверью, и дальше — выстрелы Aerosmith.
— Где Буччеллати, ублюдок?! — орал Миста. — Говори, а то голову прострелю!
Бруно усмехнулся — какая ирония! В каюту вбежал Джорно.
— Когда схватки начались?
— Давно уже…
— Сколько часов?
— Не знаю… Джорно, я, думаешь, за часами следил?!
— До больницы довезти не успеем. Придётся принимать роды здесь.
Мальчики тащили под руки Буччеллати, пока не нашли подходящую каюту. Джорно сдёрнул с кровати одеяло и простынку и постелил их на стол.
— Уложите его туда.
— А теперь Триш остаётся, а все остальные выходят за дверь.
Все встали как вкопанные.
— Я сказал — вон отсюда, — прошипел Джорно как змея.
Парни бегом помчались к выходу.
— Извини, дорогой, штаны придётся снять.
Бруно было так хреново, что, если бы заставили раздеться перед толпой зевак — он бы взял и разделся.
— Почему ты сказал остаться мне? — спросила Триш.
— Потому, что женщины менее чувствительны к таким вещам. Боюсь, что парень просто грохнется в обморок.
— Ы-ы-ы!!!
— Дыши давай, я сейчас руки помою. Триш, тут где-то должен быть холодильник. Достань, пожалуйста, алкоголь — руки обработать.
Джорно закатал рукава и окатил ладони текилой. Затем он призвал стенд, и тот положил руки на живот и грудь Бруно.
— Что мне делать?!
— Встань у головы и разговаривай с ним. Пока остаётся только ждать и следить за жизненными показателями.
— И как у него с жизненными показателями?
— Пока все в норме.
— В норме?! — Триш испытала когнитивный диссонанс.
На столе лежал полуголый, стонущий от боли парень, а ДжоДжо невозмутимо утверждал, что у него всё в порядке.
— Ну да, давление сто тридцать на восемьдесят, пульс девяносто ударов в минуту, сердцебиение плода — сто тридцать в минуту. А ты боль спокойнее переносишь. Миста верещал как поросёнок, когда я лечил его от пулевых ранений
— Ну не скажи, слышал бы, как я орал в подвале, сейчас просто выдохся. Бля-я-я! — очередная схватка настигла Бруно.
— Что-то я не готова становиться матерью, — Триш в ужасе смотрела на искажённое болью лицо.
— Я вот тоже не готов становиться отцом, — отшутился Бруно, когда отпустило его, — да приходится.
— Отличная профилактика подростковой беременности, — мрачно добавил ДжоДжо.
— Не обращай внимания. У врачей такой чёрный юмор, — «утешил» Буччеллати
— Слушай меня внимательно. Сейчас начнутся потуги. Скажу тужиться — значит, напрягаешь живот изо всех сил. Скажу не тужиться — терпи, дыши, но не тужься. Ты будешь делать то, что я скажу?
Ещё никогда ДжоДжо не видели таким злым и сосредоточенным.
— Да, я сделаю все, что ты скажешь.
— Триш, приподними его. А ты схватись за край стола.
Случилось то, чего Джорно боялся больше всего — въехали в слабость потужного периода. Буччеллати слишком устал, пока дожидался помощи, поэтому он не мог напрячься с той силой, которая была нужна.
— Тужься ты, ублюдок!!! — заорал Джорно и схватил его за волосы. — Тужься, ебтвоюмать, ребёнок уже начинает задыхаться!!!
— Р-р-ра-а-а!!! — Бруно выдал все, что у него было, и рухнул на стол без сил. Джорно взял на руки ребёнка.
— Девочка.
Триш полила текилой нитки и ножницы, перевязала пуповину и перерезала её. ДжоДжо выложил ребёнка на живот Бруно. Тот обнял её и прикрыл глаза, заплакав от счастья. Триш тоже не смогла сдержать слезы, увидев это зрелище, и даже на минуту поменяла мнение насчёт детей. Невозмутимый Джорно улыбнулся.
— Можно уже войти?
— Через пять минут, — он велел стенду залечить раны и прикрыл простыней ноги.
В импровизированную палату вбежали Фуго и Наранча, и лишь Миста подпирал порог, смотря искоса.
— Какая она милая! — заверещал Наранча.
— Посмотрели? А теперь тащите простыни, укутаем ребёнка и пойдём домой.
— Сию секунду — ребята выбежали в коридор.
Джорно помыл ребёнка и помог одеться Бучеллати. В машине Бруно крепко спал, положив голову на колени ДжоДжо, Триш держала ребёнка на руках, Фуго и Миста сидели напротив, а Наранча вёл автомобиль.