— Я хочу, чтобы вы меня признали дееспособным.

— А гвоздей жареных не хочешь? — ухмыльнулся главврач.

— Не хочу. Они скорее всего невкусные.

— Пошёл вон, — отмахнулся тот.

— Я знаю, что у вас очень ревнивая жена, и я не думаю, что ей понравится, если он узнает, что вы завели интрижку с медсестрой, — заговорил Фуго, — так же я знаю, что вы берете взятки, чтобы откосить призывников от армии, даёте допуск к правам на вождение алкоголикам и наркоманам и ещё неплохо навариваетесь на деньгах, которое выделяют на питание больных.

— Ты меня шантажировать вздумал?! — взревел мужчина.

— Если это называется так, то да.

Главврач слышал про мальчика-аутиста, который делал медсёстрам отчёты, но никак не мог предполагать, что всё окажется настолько серьёзно.

— Я тебя в психоневрологическом интернате сгною, сопляк!

— Думаю, вам и так известно, что аутисты очень упрямые. Я решил выбраться отсюда, и я это сделаю, даже если мне придётся посадить вас в тюрьму. Тем более того, что я нарыл, хватит на тюремный срок. Да и о членах комиссии я знаю много чего интересного. Так легкомысленно относиться к своей безопасности! У многих пароли я взламывал просто на раз.

— Ты, заносчивый сосунок, против кого собрался идти?! Я тебя засуну в изолятор, как буйного психа, а потом велю накачать транквилизаторами, и ты на комиссии будешь мычать и пускать слюни!

— Когда должно быть заседание?

— Двадцатого числа.

— Если я до полуночи двадцать первого числа не буду иметь доступ к компьютеру, то письма с материалами, которые я загрузил на секретные серверы, будут разосланы в министерство здравоохранения и вашим знакомым. Какие это серверы — вы не знаете, пароли к ним тоже не знаете, к тому же в отличие от вас я подобрал надёжные пароли.

Паннакотта говорил, по-прежнему глядя в пол, но главврач чувствовал — аутист не блефовал, он собирался его засадить за решётку, и самое главное — мог это сделать.

Паннакотта Фуго признан дееспособным.

***

Вопреки всем стереотипам, аутисты — неплохие эмпаты и прекрасно считывают эмоции. Фуго прекрасно понимал, что его ментальное расстройство отталкивает людей. Вечно хмурый и недружелюбный парень, который никогда не смотрит в глаза. Впрочем, Фуго и не стремился дружить с людьми, потому что общение с ними доставляло ему неудобство — от умеренного дискомфорта до невыносимых мучений. Ему казалось, что все вокруг знают какие-то скрытые правила поведения и вещи, а ему об этом рассказать забыли. Единственные существа, с которыми он неплохо ладил — это дети и животные. Паннакотта с удовольствием возился с интернатовцами, которые висли на нём, как мартышки на пальме и не чурался их психической недоразвитости. Условно здоровым людям, — так он их про себя — он оказывал весьма прохладный приём. Фуго неплохо просчитывал их действия и пользовался этим. К примеру, он знал, что тот агрессивный громила по имени Миста невзлюбил его с первого взгляда и считал его психом, с которым не стоило возиться.

Джорно Джованна оказался первым человеком на пути Паннакотты, которого он не смог прочитать. Фуго никак не мог понять его мотивы и настроение, — выражение лица Джорно всегда было спокойным, можно сказать — беззаботным. Но ДжоДжо смог понять, что происходит с Фуго и успокоить его во время нервного срыва.

«Кто ты такой?!».