Она приехала, чтоб свет пролить на Город-в-темноте. На горло наступил рассвет, и им не спрятаться нигде. Она не даст прямой ответ, а это значит — быть беде. Как вещий ворон, сотню лет она сидит в своём гнезде. Пришла порядок сторожить и мясо объедать с костей. И ничего не утаить от инквизиторских огней. Теперь вот по талонам жить, ведь мало было им цепей. Что дальше, из Горхона пить или росой кормить детей?
В тумане скла́дов, в тёмной лавке Корявый свой ведёт учёт: покамест в бакалеях давки, он чью-то жизнь за грош спасёт. Стоит упрямо за прилавком, своих позиций не сдаёт, и даже полудохлой шавке за деньги хлеба подаёт. Не остановит Инквизитор в потёмках мрачные дела, не сломит в нём она бандита, как не давила б кабала. И не осле́пит свет софита, и не сожжёт его дотла. Такая странная Фемида в той тёмной лавке ожила.