Феликс теребит в пальцах воротник форменной рубашки. В голове только мысли о том, что в ней душно, хотя ткань с виду совсем не кажется плотной, и что до его увольнения осталась всего неделя. Работа в пятизвёздочном отеле оказалась не такой красивой, как его фасад.
А как радужно всё расписывалось в вакансии. Самое главное: отель престижный. Место, где можно встретить все сливки как человеческого, так и нечеловеческого общества.
Здесь есть всё. От стандартных удобств для отелей такого уровня и обычных номеров до специальных предложений для нелюдей. Оборотни? Пожалуйста, кухня готова предоставить самые разнообразные мясные деликатесы, а на территории отеля расположен большой корт, где можно выпустить своего зверя. Вампиры? Донорская кровь всех возможных групп и резус-факторов, комнаты с минимумом солнечного света. Русалки? Номера с быстрым доступом к бассейну и выбор морепродуктов.
Феликс половину из обещанных услуг даже не видел. Как минимум потому что он работает внутри отеля, чтобы видеть корт для оборотней, а русалки настолько редкие гости, что в их номера он даже никогда не заглядывал. Ни разу за три месяца работы. Всегда эта возможность выпадала кому-то другому.
И это обидно. Русалки… По особенному интересны. Но у Феликса не получается с ними контактировать или заводить знакомства. Наверное, всё дело в том, что в их регионе русалки в целом не сильно распространены. Всё же основное их место обитания — у тёплых океанских вод. Как на побережьях Австралии, например. В такие моменты он жалеет, что уехал в Корею на учёбу.
Но думать об этом хоть сколько-то осталось недолго. С одной стороны, он рад уйти с этой работы, не сильно-то она ему нравится. С другой стороны, это значит начало учёбы, что тоже не очень радует. Последний курс обещает быть самым трудным.
Оставшиеся семь дней он проведёт в окружении светлых коридоров, красных ковров и придирчивых гостей. Ну, не совсем семь, среди них есть ещё два выходных.
— Феликс! — оклик вырывает из мыслей. — Хватит витать в облаках, тебя ждёт триста двадцать пятый номер!
Ему практически всучают в руки тележку с доставкой. Видимо, он не заметил, как закончился перерыв. Что ж, хорошо, что далеко от рабочего места не отходил. Просто пересидел эти пятнадцать минут. Остаток дня скорее всего проведёт на ногах.
Доставка заказанной еды в номера — основная работа Феликса. И иногда другие мелкие поручения бывают. Триста двадцать пятый номер… Феликс поправляет лезущую в глаза светлую прядь, пытаясь вспомнить, был ли уже на том этаже, но в голову ничего не лезет. А он привык запоминать что-то особенно примечательное. Посетителей, номера, заказы, прихоти, претензии…
Дверь на стук открывают почти сразу. Нескольких секунд тишины Феликсу хватает, чтобы пробежаться взглядом по постояльцу и видимому окружению за ним. На пороге стоит молодой мужчина, чёрная рубашка и брюки, такого же цвета волосы, только глаза выделяются: ярко-синие. А взгляд колючий. Если бы Феликс не знал всех особенностей, то решил бы, что перед ним вампир. Стереотипы не стереотипы, но именно вампиры смотрят на обычных людей — каким является сам Феликс — высокомерно. Но незнакомец, видимо поняв, что беспокоят его не по пустякам, смягчается, хотя от оценивающего взгляда отделаться не получается, просит оставить тележку с едой у входа, недалеко совсем внутрь закатить, и, поблагодарив Феликса, закрывает перед ним дверь.
Незнакомец… Красивый. Даже очень красивый. Ровные черты лица, статная фигура, глаза, смотрящие прямо в душу. Обычно Феликс не заглядывается на постояльцев, глупо это, но этот его словно заворожил. Самое главное, что он успел запомнить, глянул за спину этому человеку — точнее не человеку — это видимый проход в комнаты, а там широкое окно с дверью. Не просто балкон. По планировке за дверью должен быть небольшой личный бассейн. А такие есть в номерах только у русалок.
Или этот постоялец взял такой номер только потому что захотелось, а в глазах у него очень яркие линзы, или Феликс только что столкнулся с настоящей русалкой в человеческом обличье. Такого даже можно назвать сиреной, учитывая насколько неизгладимое впечатление на него произвели эти несколько секунд.
Феликс понимает, что надеяться даже повторно столкнуться с этим незнакомцем, глупость сущая, но всё равно хочется. И с желанием этим ничего поделать не может. Думает о том, что, возможно, тот будет продолжать заказывать еду в номер, а не спускаться в ресторан на первом этаже. Тогда, всё так же возможно, Феликс сможет встретиться с ним вновь.
Ему везёт вечером. Привезти этому гостю ужин. Он выглядит таким же суровым, когда открывает дверь, но смягчается, стоит Феликсу поздороваться и указать на привезенную еду. Как и в прошлый раз, преимущественно морепродукты.
Больше Феликсу не везёт, и на следующий день он в ту часть отеля даже не ходит. А мысли продолжают виться вокруг этого красивого постояльца. За эти три месяца его ещё никто так не увлекал. Феликс готов допустить мысль, что незнакомец просто приворожил его своей песней сирены, но все знают, что подобная способность русалок просто вымысел. Или он просто сам позволяет себе увлечься, подкрепляя это мыслью, что раз он скоро перестанет быть сотрудником, то это не будет нарушать никакие правила. И позволяет себе вольность во время одного из перерывов поприставать с вопросами к администратору на ресепшене. Они, конечно же, не должны разглашать какую-то личную информацию о гостях, и любой другой администратор послал бы его куда подальше. Ему повезло, что за время работы он хорошо сдружился с Хёнджином, поэтому тот после недолгих уговоров соглашается посмотреть, что за гость поселился в том номере. Феликс, конечно же, получает совсем немного информации. Имя, дату рождения и расу, но в сравнении с прошлым ничем это кажется невероятно большим уловом.
Ли Минхо, двадцать семь лет, русалка.
Действительно русалка. Феликс не будет спорить, это один из факторов его интереса. Он встречался какое-то время с таким же человеком и совсем недолго с вампиром, разницы словно и нет. Но русалки кажутся самым отличающимся от людей видом, когда в своей истинной форме.
Только с этим своим интересом он может сделать целое ничего. Не сталкерить же ему постояльца? К тому же, как ему сказал Хёнджин, Минхо в отеле пробудет этот и следующий день до вечера. Потом выселяется. А у Феликса оставшийся рабочий день, два выходных и две последние смены. Ему даже работать дольше, чем постоялец у них живёт. Кажется, он приехал сюда совсем не в отпуск и для развлечений. Да и слишком серьёзным выглядит. Всегда встречает в выглаженных чёрных рубашках, деловой такой. Ну, как всегда, те два раза, что Феликс у него был.
— Феликс! — снова оклик. — Триста двадцать пятый номер, пошевеливайся!
Феликс почти подскакивает с места. Ему не послышалось? Тот же номер? Он сам хватает тележку и цепляет пальцами стикер с неё. Там написан номер комнаты, заказанные блюда и комментарий от постояльца. Некоторые, например, совсем не хотят пересекаться с персоналом и просят оставить заказ у двери, только постучать и уйти сразу же. А вот Минхо… Минхо просит «Прислать того блондина, что был в первый раз». Феликс останавливается посреди коридора, прочитав это. Из блондинов он знает только пару горничных, Хёнджина и повара с местной кухни. И все они такой работой не занимаются. Получается, Минхо намеренно попросил, чтобы заказ привёз Феликс?
До номера он добирается в кратчайшие сроки и почти вприпрыжку. Дверь Минхо открывает всё также без задержек и приветливо улыбается.
— Добрый утро, Минхо-щи, — приветствует Феликс, вкатывая тележку в коридор, куда в прошлые разы просил поставить её Минхо. — Ваш завтрак.
— И вам доброе утро. Благодарю.
На этом их короткий диалог завершается. Но в душе остаётся неисчезающее чувство, что чего-то не хватает. Что что-то ещё должно было произойти. Или что-то ещё стоило сказать. Феликс пытается понять, что именно, но в голову опять не лезут никакие мысли кроме того, что Минхо, как и в прошлые дни, выглядит просто идеально. Ну точно зачаровал. Феликс, на самом деле, не против.
— Ты на какой-то курортный роман надеешься или что? — спрашивает Хёнджин, когда Феликс в первый перерыв вьётся у ресепшена, надоедая ему своим присутствием.
— Что? Нет, это уже что-то из разряда сюжетов бульварных романов. Но он такой… Такой! Понимаешь?
— Не особо, — сухо отвечает Хёнджин. — О чём ты, я этого твоего Минхо даже не видел.
— Не долгосрочный роман, но вот бы хоть что-то перепало. Он вообще нереальный. Уверен, у него под этими глаженными рубашками тело Аполлона. И… О, чёрт, это он идёт! Вот и увидишь.
Феликс кивком указывает Хёнджину на входящего в холл отеля мужчину. Это именно Минхо. Хёнджин задумчиво кивает, увидев его. Мужчина, кажется, даже не собирается подходить к стойке администратора, но, заметив их, всё же проходит рядом. И вновь мажет по Феликсу изучающим взглядом.
— Добрый день, Минхо-щи, — снова здоровается Феликс, немного склоняя голову. — Прекрасно выглядите.
— Благодарю, Феликс, — отвечает Минхо, легко улыбаясь.
Вдвоем с Хёнджином они взглядом провожают Минхо до лифтов. Стоит фигуре скрыться с глаз, как Феликс не сдерживает тихого писка.
— О, боги, он знает моё имя!
— У тебя на бейдже написано, — осекает Хёнджин. Но радости Феликса это не умаляет. — А вот у него могут возникнуть вопросы, откуда ты знаешь его имя.
— Как часто постояльцы вообще обращают внимание на наши имена? — шикает он, словно не слыша продолжение фразы. — Да и не успел бы он прочитать сейчас.
— Ладно, не буду снимать с тебя розовые очки. Скачи к кухне, если он сейчас сделает заказа, сам сможешь увести и ещё раз встретиться.
— Блин, у меня технически ещё обеденный перерыв… Ладно, только его отвезу и вернусь.
— Кошмар, готов пожертвовать обедом ради какого-то мужика, что с тобой стало, — ворчит вслед Хёнджин, только Феликс во всю бежит по коридору и даже не обращает внимания на его слова. Он не обедом жертвует. Столовая для персонала как раз рядом с кухней. А заказ довезти — дело на пять минут. Так что всё схвачено.
Ждать приходится недолго, минут десять, когда другой сотрудник зовёт его к кухне из столовой, мол его ищут. Феликс же радостно соглашается прервать свой «обеденный перерыв» ради одного дельца. По тому что на стикере снова комментарий с просьбой отправить в триста двадцать пятый номер Феликса. В этот раз по имени, а не просто «блондина».
Дверь в триста двадцать пятый номер уже кажется очень родной и знакомой, хотя вообще-то выглядит точно так же как и все другие двери на этаже. А Ли Минхо за дверью… Не в отглаженном костюмчике. Шаблон рвётся, а Феликс, кажется, немного краснеет, смотря на запахнутые полы длинного тёмно-синего махрового халата.
— Вы быстрее, чем я ожидал, — отшучивается Минхо. — Неужели у вас вообще перерывов нет, всё трудитесь.
— А… А? — Феликс очень хочет отвесить себе пощёчину за то, как глупо реагирует. — Нет, что вы, у нас есть перерывы. Вот сейчас закончу и как раз на обед пойду.
— Вот как, — задумчиво тянет Минхо, а затем растягивает губы в какой-то невероятно довольной улыбке и смотрит на Феликса пристально своими невозможными синими глазами. — Может, вы составите мне компанию?
— Я? — Феликс удивлённо округляет глаза. Какое неожиданное предложение. И неожиданно приятное. Вот только он всё ещё на рабочем месте, а до конца перерыва пятнадцать минут. — Извините, Минхо-щи, я на рабочем месте, поэтому не могу принять ваше предложение, — вздохнув, произносит он и опускает голову. Успевает заметить, как улыбка пропадает с лица Минхо.
— Но ваш рабочий день когда-нибудь закончится, ведь так? — звучит практически сразу. Наверное, если бы Феликс не понимал, к чему всё идёт, его бы вопрос смутил, а если бы не хотел того, к чему всё идёт, то не ответил бы. Но в этом и проблема. Он понимает и хочет.
— В семь тридцать я свободен.
Он видит протянутую к нему руку, а затем подбородка касаются пальцы, приподнимая голову. Он снова смотрит Минхо в глаза, чуть прищуренные, но взгляд такой довольный.
— В таком случае, я надеюсь, что вы составите мне компанию за ужином и после него, Феликс.
Феликс нервничает до конца рабочего дня, вследствие чего из рук валится любой предмет, а замечаний он получает больше, чем за всё время работы. Мысленно он уже не в коридорах отеля. Мысленно он проводит вечер с Ли Минхо, а какой-то частью сознания не может поверить, что это действительно произойдёт.
Он заканчивает работу в семь вечера, слышит, как кто-то с кухни ворчит, что наконец-то этот триста двадцать пятый номер не указывает, какого сотрудника к нему слать. Сначала не понимает, почему Минхо готов встретить кого-то другого, а после осознаёт, что вероятно это для того, чтобы встретиться с Феликсом после. Он успевает увидеть, что в уезжающей тележке стоит бутылка вина. Неплохо.
Полчаса уходит на то, чтобы принять быстрый душ, смывая с себя пыль отеля, переодеться из рабочей одежды в обычную — он успевает порадоваться, что сегодня она у него хотя бы нормальная — и погрустить, что знай он о таком исходе заранее, то обязательно взял бы с собой что-то более красивое и презентабельное. Например, недавно купленную полупрозрачную рубашку.
У дверей знакомого номера он ровно в семь тридцать вечера. Внутри всё сжимается от предвкушения и даже немного потряхивает. Он стучит в дверь. Минхо открывает как всегда быстро и, улыбнувшись ему, отходит в сторону, пропуская внутрь номера. На нём вновь та безупречная чёрная рубашка и брюки.
— Итак, Феликс, могу я обращаться без официоза? — спрашивает Минхо, кладя ладонь ему на поясницу и подталкивая в комнату. Очевидно, комнат в номере несколько, а именно эта является главной. Она куда больше, чем предполагал Феликс, но что ещё ожидать от номера люкс. Восторг вызывают и панорамные окна, открывающие вид на закатное солнце над морем, и выход на то, что в обычных номерах могло бы быть просторной террасой, но в этой части отеля — широкий застекленный резервуар, и большая кровать по центру.
— Конечно, — кивает он. Минхо мягко подводит его к небольшому столику, где стоят закуски и та самая бутылка вина, которую он видел, усаживает на место, а сам устраивается напротив. Свет в комнате только от окна, тёплые, золотистые лучи солнца, создающие какую-то особенно волшебную атмосферу. Намного лучше, чем если бы это был центральный свет или ночники.
— Расскажешь немного о себе, Феликс? — спрашивает Минхо. Логично, что начнут они с какого-то разговора, но вопрос всё равно застаёт врасплох. Заметив растерянность на его лице, Минхо продолжает. — Не буду скрывать, ты меня заинтересовал, но всё же хотелось бы узнать немного больше, с кем имею дело. Точно так же как и я заинтересовал тебя. Это очевидно.
— Очевидно? — переспрашивает Феликс.
— Да. У тебя всё на лице написано. К тому же, ты знаешь как меня зовут. Отель же не должен раскрывать такую информацию, разве не так? Значит тебе пришлось постараться, чтобы разузнать это.
Феликс вскидывает брови. Оправдаться, что он просто узнал о Минхо из интернета или что-то вроде не получится. Как минимум потому что он искал о нём информацию в интернете. Её там совсем мало и статьи совсем не из тех сфер, которыми он бы мог интересоваться.
— Хорошо, ты меня подловил, — соглашается он. — Ли Феликс, двадцать два года, работаю тут последнюю неделю.
— Ты студент, верно?
Феликс кивает и, когда Минхо разливает вино по бокалам, рассказывает немного о своей учебе, предстоящем последнем курсе. Точно так же в ответ Минхо рассказывает некоторые незначительные детали о себе. Разговор — чистая формальность. Прелюдия к основному блюду. Потому что Феликс уверен: Минхо, на самом деле, совсем не интересно, на кого там учится Феликс и чем планирует заниматься по жизни. Так же как и ему самому не сильно интересно, что за бизнес ведёт Минхо, насколько успешна его компания и в каком направлении собирается развиваться в будущем.
Сейчас Феликс наслаждается терпким вкусом вина и голосом Минхо, текущим словно мёд. В голову снова приходит мысль о зачаровании русалок. Ну точно навёл на него сладостный гипноз. А может это просто вино подкрепляет все прошлые мысли. Впрочем, Феликс не против.
Он сам после второго бокала вина встаёт с места и, обойдя столик, подходит к Минхо.
— Уже? — с каким-то смешком спрашивает он. Феликс удовлетворённо вздыхает, почувствовав крепкую хватку на боках. Ладони обжигают даже через ткань футболки. Но лучше бы они оказались под ней.
— Чего тянуть время?
Минхо поднимается, притягивает его к себе вплотную. Закатные лучи становятся только ярче, краснее, цветными пятнами ложатся на кожу и отражаются янтарём в глазах. Феликс даже успевает залюбоваться, но Минхо одним лёгким движением выводит его из этого состояния. Наконец касается губ для первого поцелуя, не терпящего больших промедлений.
Феликс не успевает за быстрыми движениями, полностью отдаваясь во власть и позволяя вести уже сейчас. На губах вкус вина и сладких ягод, которые всё ещё лежат на столе. Феликс их не ел, но отчётливо чувствует их на губах Минхо, на его языке. У него получается только задыхаться в этом поцелуе и растворяться в накрывающих ощущениях. Он не уверен, дело в том, что он просто давно ни с кем не целовался, или у Минхо по умолчанию получается крышесносно.
Первый сдавленный стон звучит, когда Минхо чуть прикусывает и оттягивает его нижнюю губу. Феликс в ответ притягивает его ближе, обхватывая ладонями щёки и чувствуя, как пальцы на талии сжимают сильнее. Лишь бы не прерывать поцелуй.
Минхо тянет его за собой. Маленькими шажками, наполняя комнату шарканьем ног и влажными чмоками от разорванного поцелуя после которого между ними тянется тонкая ниточка слюны. Феликс чувствует, как от всех этих поцелуев покалывает губы, но не готов так быстро отказаться от них. Губы Минхо мягкие, хочется целовать их до онемения. Но сейчас он получает лишь один короткий чмок, после чего чувствует толчок.
Минхо отталкивает его от себя прямо на мягкие простыни. Ткань сминается под телом, когда Феликс отползает чуть назад, чтобы полностью оказаться на матрасе, так и застывает, смотря на Минхо, расстёгивающего пуговицы на рубашке. Неспешно, поддевая каждую тонкими пальцами. Феликс был прав в своём предположении. Тело Минхо под тканью действительно близко к идеалу.
Минхо коленями опускается на кровать, но даже так не оказывается достаточно близко. Феликс хочет его больше, сильнее и ближе, но встречает только ладони, поддевающие подол его футболки. И кто он такой, чтобы сопротивляться. Скорее сам помогает стянуть с себя вещь, чтобы после наконец притянуть Минхо снова к себе.
Сердце заходится в бешеном темпе, стоит губам снова соединиться, но вместе с этим теперь чувствовать жар чужого тела кожа к коже. Феликс одну ладонь устраивает на крепком плече, а второй чуть царапает шею, притягивая Минхо ближе к себе. Поцелуй переходит на шею. Минхо влажными губами касается кожи под челюстью и чмокает адамово яблоко, прежде чем оторваться и поймать затуманенный взгляд Феликса.
— Могу я оставить следы? — Минхо спрашивает и выжидает ответ. Феликс удивлённо вскидывает брови от того факта, что его действительно об этом спрашивают и, кажется, собираются прислушаться к его ответу. Неужели, если он откажет, то Минхо сдержит свои порывы? Это ему уже не проверить, отказываться он не собирается.
— Да, пожалуйста, — не соглашается, а скорее просит он. Настолько умоляющим звучит собственный голос, какой-то ужасно высокий, словно сдавленный писк.
Минхо возвращается к шее, опаляет горячим дыханием и оставляет на ней ещё несколько влажных поцелуев, прежде чем всосать кожу, рисуя первую краснеющую метку. Феликс предвкушает, как будет рассматривать их утром, выстанывая имя Минхо и теперь обеими руками зарываясь ему в волосы, прижимая ближе, потому что хочется получить больше таких следов. Минхо беззлобно усмехается ему в кожу на такую реакцию.
— Ты нетерпеливый, да? — спрашивает Минхо, но ответа на этот вопрос не ждёт, сразу после него прикусывая кожу над ключицей и сцеловывая наливающееся пятнышко. Феликс только кивает. Он сейчас со всем согласен.
Возбуждение в теле разгорается теплом, а голос Минхо, звучащий словно ниже, только подстёгивает его волнами расходиться по телу и скапливаться напряжением между бёдер. Феликс ёрзает под ним, желая получить ещё хотя бы немного больше ласки.
— И красивый, — продолжает шептать Минхо. — Настоящее сокровище. Сегодня ты только мой, да, Феликс?
— Да, — тянет Феликс. Сегодня он с Минхо. И не важно, что будет завтра.
Сейчас у него есть тёплые ладони, касающиеся тела, оставляя плавящие следы, быстро стягивающие с него джинсы с бельём. Солнечные лучи ложатся на обнажённое тело иллюзорным теплом. Феликс вздыхает, смотря на Минхо, рассматривающего его. От макушки светлых волос до кончиков пальцев. От краснеющих меток до лежащего на животе твёрдого члена. Изучающе и оценивающе.
Кожа пылает под взглядом. Феликс поджимает ноги под внезапно нахлынувшим смущением. На Минхо всё ещё вся одежда, только рубашка расстёгнутой висит на плечах. Он может попытаться хотя бы исправить это?
Небольшой рывок, чтобы сесть. Минхо облизывает губы, не отрывая от него взгляда, следя за каждым действием: движениями рук, скидывающих с плеч рубашку, тяжело вздымающейся грудью, закушенной нижней губой. Ловит всё. И снова тянет его за поцелуем.
Только один чмок в губы. Феликс разочарованно скулит, а Минхо смеётся.
— Ты не только нетерпеливый, но и жадный, — говорит он.
— И что? Это плохо? — возмущается в ответ Феликс. Он правда жадный. Он хочет, чтобы Минхо больше прикасался к нему, уделял ему больше внимания. И хочет, чтобы — по крайней мере сегодня — Минхо был только его. Хочет сам к нему прикасаться. Оставить поцелуи и, может быть, если ему позволят, свои следы на карамельной коже.
— Нет, мне это нравится, — отвечает Минхо. — Я весь твой, — говорит он, откидываясь назад, головой на подушки, чуть выше того места, где лежал Феликс, оказываясь в полулежачем положении. — Делай, что хочешь.
— Что хочу? — уточняет Феликс, смотря на него с прищуром, пытаясь прощупать границы.
— Да. Если что, я тебя остановлю, не беспокойся, — спокойно отвечает Минхо, а Феликс уже тянется к ширинке брюк. Он не должен быть единственным обнажённым.
С удовлетворением он понимает, что под всеми этими слоями ткани Минхо уже твёрдый. Молния легко подается вниз. Как хорошо, что на нём нет никакого ремня. Минхо помогает снять одежду, теперь он обнажается перед Феликсом, который мажет взглядом, собирая в голове целостный образ. Порозовевшие скулы, пристальный взгляд синих глаз на нём, видимый рельеф мышц на руках, мощные бёдра.
— Нравится, что видишь? — спрашивает Минхо.
— Да, — незамедлительно отвечает Феликс и снова облизывает губы.
— Мне тоже нравится, что я вижу.
Феликс уже не вслушивается в последние слова, но они отдаются в сознании подкрепляя радостное понимание, что он тоже нравится Минхо. Он устраивается удобнее на бёдрах Минхо и — ещё одно маленькое удовольствие, в котором он не может себе отказать — тянется за очередным поцелуем, сразу же смело проводя языком по губам и толкаясь в его рот. Удовольствие подпаляют руки Минхо, двигающиеся по торсу и, честно, он бы продлил этот момент на вечность, но и собственное возбуждение разгорается огнём, заставляя всё тело желать большего как можно скорее.
Минхо наконец-то стонет, прямо в поцелуй, когда Феликс двигается немного вперёд, так что их члены соприкасаются. Стон звонкий, услада для ушей, так и подстёгивает повторить всё это, чтобы услышать больше. И сразу же за этой мыслью приходит следующая, как именно ему услышать больше.
— Хочу тебе отсосать, — шепчет он.
И двигается назад, с неохотой, но всё же убирая руки Минхо со своего тела. Только для того, чтобы склониться над его членом и подуть на бордовую головку. Рваный вздох — мгновенная реакция. Рот сам по себе наполняется слюной.
Феликс на пробу лижет языком, удивляясь странному, слишком солоноватому вкусу во рту, но быстро оправдывая это тем, что Минхо хоть и выглядит как человек, таковым не является. Уложив эту мысль в голове, он быстро насаживается ртом на член, сразу настолько, насколько может, плотно сжимая губы вокруг ствола и обхватывая оставшуюся длину ладонью.
Пальцы в волосах подначивают взять больше. Минхо несильно давит на затылок, а Феликс и рад стараться, покачивая головой, принимая больше, пока головка не упирается в заднюю стенку горла. Глаза начинают немного слезиться, а губы саднит от растяжения. Свободной рукой он сжимает бедро Минхо, и тот, словно почувствовав немой сигнал, немного ослабляет хватку, позволяя Феликсу двигаться самостоятельно. Комната наполняется хлюпающими звуками и стонами, которые Минхо даже не старается сдерживать. Феликс смотрит на него, подняв глаза: голова запрокинута назад, грудь тяжело вздымается. Феликс стонет, пуская вибрацию по длине. Хочет заставить Минхо кончить. И сам хочет кончить. Член трётся о простыни, не очень приятно, этой стимуляции так мало.
Хватка в волосах снова становится крепче. Кажется, он близок к своей цели, но Минхо держит сильнее и оттаскивает его от члена. Феликс всё равно успевает оставить широкий мазок языком напоследок, словно перед ним леденец.
— Блять, Феликс! Не так быстро, я всё ещё хочу сначала взять тебя.
— Это всегда мог быть второй раунд, — с притворной обидой тянет Феликс. Хотя мысль, что этот член наконец-то будет в нём, только распаляет воображение. Возбуждение пульсирует в животе с новой силой.
— Кто сказал, что после не будет второго раунда? — хмыкает Минхо и тянет его к себе, снова усаживая на бёдра.
Феликс не видит, откуда он достаёт смазку и презервативы. Только слышит, как щёлкает крышка.
Минхо крадёт ещё один поцелуй с привкусом морской соли, после позволяя Феликсу полностью улечься на себя, и разводит ладонями ягодицы, медленно проталкивая первый смазанный палец. Феликс даже не морщится. Зря что ли он неловко растягивал себя в душе? Только осыпает маленькими поцелуями шею Минхо, слабо прикусывая и оставляя краснеющие пятнышки.
Второй и третий пальцы становятся более ощутимыми, Минхо растягивает его осторожно, одной рукой теперь поглаживая по пояснице. Пальцы двигаются внутри, смущающе хлюпая смазкой. И раз за разом давят на простату. Словно Феликс и так не готов кончить. С члена между телами уже накапала лужица предъэякулята.
— Хватит, — скулит он, когда пальцы внутри замирают, намеренно массируя чувствительную точку, в противовес своим словам только сильнее выпячивает задницу, насаживаясь на пальцы. — Я так кончу!
— Тебе никто не мешает, — отвечает Минхо. — Ты же сам хотел после второй раунд.
— Не-еет! Хочу твой член в себе. Сейчас же.
— Какой требовательный, — цокает Минхо, но пальцы всё же вытаскивает. Пустота внутри какая-то неправильная.
Феликс выпрямляет спину, забирает лежащий на кровати квадратик презерватива и, разорвав упаковку, сам раскатывает его по члену Минхо, следом щедро наливая смазку, не заботясь о том, что она холодная, в отместку за ту сладостную пытку, что устроил ему Минхо.
Он приподнимается на коленях и направляет член в себя, медленно насаживаясь, упираясь ладонями Минхо в грудь. Минхо придерживает его за бёдра, да так сильно, что от пальцев наверняка останутся красивые точечные следы. Феликс запрокидывает голову назад, выдыхая, насаживаясь полностью. Наполненность внутри ощущается восхитительно. Медленно приподнимаясь и опускаясь вновь, он каждый раз головкой касается простаты.
— Хорошо смотришься, Феликс, — хвалит Минхо и вместе с этой похвалой обхватывает его член тугим кольцом. Медленно водит рукой вдоль длины, собирая пальцами смазку с головки. Феликс задушено всхлипывает.
Стоны льются в унисон. Бёдра начинают подрагивать от усталости, напряжения и подступающего оргазма. Минхо подмахивает толчкам, вбиваясь с новой силой в податливое тело и вместе с этим водя большим пальцем по чувствительному местечку под головкой.
Феликс вскрикивает, закатывая глаза. Погружается в эйфорию, пачкая спермой руку Минхо, его и свой животы. Тело заходится крупной дрожью, он может только жалобно скулить от непрекращающихся толчков. Ноги и так уже трясутся. Стимуляции становится почти слишком много, когда Минхо наконец останавливается с ещё одним громким стоном. Кончает, находясь внутри него. Феликс с сожалением думает, что без презерватива чувствовалось бы куда лучше.
Минхо тяжело дышит, держит его крепко обхватив руками, не давая завалиться в сторону и упасть на кровать, и шепчет, какой Феликс хороший. Феликс может только обессиленно растечься на нём. Мысли в голове совершенно ватные. А в таком положении он чувствует себя очень хорошо, разве что немного липко от пятен спермы.
— Это было хорошо, — хрипит он. — Но мало.
— Мало? — со смешком отзывается Минхо. голос у него тоже непривычно скрипящий.
— Да. Немного… Через немного повторить.
— Приди в себя сначала.
Минхо всё же укладывает его на простыни рядом с собой. Феликс, наверное, в других обстоятельствах был бы близок к тому, чтобы заснуть прямо на месте. Но сейчас, стоит только отступить той волне наслаждения, что накрывала с головой, как он вновь фокусируется на той странной идее, что пришла в голову несколько дней назад. А может и не несколько, просто раньше он об этом так явно не задумывался. А может и не странной вовсе, хотя вот это уже сомнительное заявление. Он всё ещё не знает, как Минхо отреагирует на подобное. Может, вообще назовёт извращенцем и выставит за дверь. Самый плохой сценарий, о котором он старается не думать.
Не думать в целом выходит хорошо, особенно когда Минхо всё ещё маячит перед глазами. Феликсу хочется продолжать смотреть на него, а ещё больше хочется, чтобы Минхо казался рядом. Не так, как сейчас, когда обтирает его мокрым полотенцем, убирая стягивающее ощущение с кожи, приводя его в порядок. Но тот всё не возвращается, сосредоточено включает подсветку по периметру комнаты и ещё пару каких-то небольших ламп. Солнце совсем зашло за горизонт, оставляя за окном темноту, в которой слабо проглядывается горизонт. Небо и море сливаются в одну синеву.
Феликс ползает глазами по номеру. Он видел только одну эту комнату да небольшой коридор. И ему, по правде, не сильно интересно, что там ещё включают в себя номера класса люкс. Кроме той стеклянной дверцы, за которой ведущие к бассейну ступени. Маленькая прихоть оказаться там. В море у него поплавать этим летом не вышло, так хоть что-то хорошее.
— Хочешь туда? — как-то недоверчиво спрашивает Минхо, остановившись рядом с кроватью.
— Кто знает, может быть, — уклончиво отвечает Феликс, переворачиваясь на бок и смотря на Минхо. Это какая-то проверка?
— Ты же знаешь, что будет, если я окажусь в воде?
— Ну… Я знаю, что облить стаканом воды недостаточно, чтобы что-то произошло, но в водоёме будет хвост. Это очевидно, ты же русалка.
— Тритон, — поправляет Минхо. — Русалки — это про женщин.
— Извини, — тушуется Феликс. Это же надо было так облажаться!
— И тебя это не смущает? — продолжает спрашивать Минхо. Смотрит всё ещё с каким-то прищуром. Феликсу приходится подбирать ответы. Нет, он в чём-то понимает смысл вопросов. Мир не идеален и всё такое, всё друг друга дискриминируют. Скорее всего Минхо просто прощупывает, как Феликс отнесётся к этой его части. И, видимо, от его ответов зависит закончится вечер сейчас или будет продолжение.
— Но ведь это… интересно?
— Вот как… — Минхо смотрит задумчиво ещё несколько секунд, а затем наклоняется к нему вплотную. Почти нос к носу, руки по обе стороны головы. Феликс успевает только широко распахнуть глаза, пытаясь понять, сказал ли он что-то не то. — Так ты из тех извращенцев, кому такое нравится? — с улыбкой произносит Минхо.
— Не знаю, никогда не пробовал, — признаётся Феликс.
— Тогда посмотрим, что ты скажешь после.
Минхо хватает его за запястье и тянет на себя, заставляя сначала сесть, а после и вовсе встать с кровати на дрожащие ноги. Если бы Минхо его не держал, крепко прижимая к себе, Феликс точно бы упал обратно. Пол под ногами кажется неожиданно холодным, но всё это затмевает новый поцелуй. Феликс готов признать поцелуи с этим человеком новым наркотиком, от которого он уже почти зависим.
Минхо ведёт за собой, к той самой стеклянной дверце, отпирает её и заводит Феликса внутрь. В небольшом пространстве между ступенями и дверью висят большие махровые полотенца и халаты. Минхо помогает подняться по ступеням. Бортики бассейна высокие, с металлическим поручнем по периметру. А вода внутри тёплая, глубины достаточно, чтобы он не доставал ногами до дна. Это становится неожиданностью из-за которой он с головой погружается под воду. Сквозь неё слышит глухой всплеск, а затем на поверхность его тянут сильные руки. Нет, Феликс умеет плавать, просто его застали врасплох.
Он оказывается лицом к лицу с Минхо. Кажется, его синие радужки стали только ярче. Феликс ловит ртом воздух.
— Ты не умеешь плавать? Почему не сказал раньше? — спрашивает Минхо, заботливо убирая с его лба мокрые волосы.
— Умею, просто дно неожиданно далеко, — оправдывается он и скользит взглядом по телу Минхо. Цепляется сначала за прорези на рёбрах, очевидно — жабры или что-то вроде, чтобы дышать под водой. А затем ниже. Хвост. Мощный, тёмно-голубой в белой подсветке бассейна. Двигается плавно, удерживая их на плаву широким плавником, совсем чёрным по кромке.
— Красиво, — шепчет Феликс. Завораживающе. И, наверное, даже правильно, что в таком виде Минхо смотрится ещё лучше. В воде. Но в море было бы куда лучше.
Феликс осторожно выпутывается из цепких рук, удерживаясь на плаву самостоятельно. Минхо чуть отплывает, так Феликс видит его лучше. Чешуйки поблёскивают в воде, совсем маленькие покрывают плечи. Им бы больше света. Хотя, ему самому было бы смущающе. Феликс будет честным: обнажённым он в бассейне ещё не плавал. В окружающей темноте есть только белая подсветка на дне бассейна и свет из комнаты. Но всё вместе это создаёт какую-то волшебную уединённую атмосферу.
Взгляд цепляется за тёмные силуэты моря и огней построек на дальней части берега. Феликс оборачивается, рассматривая блики на воде и шуршащие внизу кромки деревьев, держась за один из поручней по периметру. Только сейчас он понимает, что хоть стены бассейна непрозрачные, верх просто застеклён. И, наверное, какой-нибудь случайный наблюдатель сможет задрать голову и увидеть их силуэты.
— Окна в той комнате тоже не были зашторены, — шепчет Минхо, подплывая к нему сзади. — И ты так хорошо смотрелся в свете закатного солнца. Неужели теперь тебя что-то смущает? — спрашивает он, оставляя на задней стороне шеи и плечах несколько невесомых поцелуев.
— Нет, но…
— Представь, что кто-то снизу увидит. Он не будет видеть твоего лица. Но будет видеть обнажённый силуэт.
Минхо проводит ладонями по бокам, как бы очерчивая силуэт. Феликс судорожно пытается вспомнить, что именно там внизу. Какие-то тропинки или парк для гостей? Насколько сценарий Минхо вообще осуществим? Но мысль, что их действительно могут увидеть, не пугает. Неожиданно она скорее наполняет тело возбуждением.
— Блять, Минхо, — скулит он. Слишком постыдная мысль. Минхо сзади только усмехается. Уже так привычно. Его ладони двигаются дальше. Гладят по животу, по груди, царапая соски. Одной рукой он наконец касается полутвёрдого члена, нежно поглаживая, спрашивая шёпотом на ухо:
— Мысль, что тебя могут увидеть, настолько возбудила? Ну же, скажи мне.
— Д-да, — выдыхает Феликс, опуская голову. Лучше бы он это не делал, продолжал смотреть на водную гладь вдали. Потому что от вида, как в слабом свете Минхо его трогает, сильнее кружится голова. Всё внутри охватывает знакомым горячим возбуждением.
— Взять тебя прямо здесь, чтобы случайные прохожие обязательно увидели? — продолжает подначивать Минхо. — А если там не один человек? А целая толпа, для которая увидит это шоу. Это будет возбуждающе, но они никогда не узнают, на кого именно смотрели. Может, с кем-то из них ты завтра встретишься в коридорах отеля, — шепчет он, не переставая водить рукой по уже твёрдому члену. Феликс крепче сжимает пальцы на поручне, извиваясь в руках Минхо. — А может стоит посадить тебя на бортик, прямо у стекла?
— Ты меня с ума сведёшь, — отвечает он. — Хочу тебя видеть.
Феликс разворачивается, шумно расплёскивая воду, и ловит взгляд Минхо. Тот всё ещё держит его, помогая оставаться на плаву, из-за чего они друг к другу достаточно близко. Но пространства между ними достаточно, чтобы он смог протянуть руку к Минхо. Провести кончиками пальцев по подтянутому животу. Ниже, туда, где человеческая часть тела переходит в хвост. Жёсткие чешуйки оказываются покрыты тонким слоем чего-то склизкого. Вероятно, для того, чтобы облегчать движение в воде, но Феликс не уверен. просто знает, что тела рыб чем-то таким же покрыты, вот и предполагает по аналогии.
Рука замирает. Потому что всё, что он перед собой видит, это сплошное полотно хвоста. Феликс замирает в глупой растерянности и поднимает взгляд на Минхо. Ну, он его хотя бы предупредил, что раньше ни с русалками, ни с тритонами дела не имел. Минхо над ним не смеётся, молча считывает непонимание в глазах и помогает, обхватив запястье, подводя к нужному месту. Чуть ниже того, где Феликс остановился, легко приоткрывая пальцами небольшую щель. Оттуда сразу показывается гладкий розовый кончик. Шумный вздох, сорвавшийся с губ Минхо звучит как одобрение. Феликс с большей смелостью проводит по нему пальцами, чувствуя, как под рукой член становится длиннее. Тоже покрытый чем-то скользким, помогающий скольжению под водой.
Минхо стонет сквозь зубы, пока Феликс с интересом водит рукой по члену. Пульсирующий в руке, тёмно-розовый, по форме не такой, как человеческий. Длинный и гладкий.
— Всё ещё хочешь? — уточняет Минхо.
— Да, — выдыхает Феликс. — Конечно.
В тот же момент Минхо снова подхватывает его за талию, чтобы чуть приподнять, прижимая к себе. Феликс машинально скрещивает лодыжки у него за спиной, а руками обхватывает шею, пытаясь притянуть Минхо за поцелуем. Вновь почувствовать на себе эти губы, провести по ним языком, прикусить, словно смакуя. Минхо откидывает голову назад, позволяя ему целовать себя, с энтузиазмом отвечая. Вместе с эти оставляет одну руку поддерживать под бедром. В воде Феликс чувствуется намного легче, чем был бы на воздухе, поэтому не составляет проблем держать его в таком положении. Второй рукой он направляет член в ещё растянутую дырочку. Естественной смазки будет достаточно, чтобы безболезненно толкнуться внутрь. Феликс стонет, разрывая поцелуй. Гнётся в спине, стоит ему войти до упора.
— Блять, — срывается дрожащее с его губ. — Минхо!
Хвост плавно двигается в воде, когда Минхо делает несколько медленных толчков и замирает внутри. Феликс рассыпается короткими стонами, смотря куда-то вниз. В слабом свете ему кажется. Или он думает, что ему кажется. Поэтому он кладёт ладонь на низ живота и снова не сдерживает стона, чувствуя под пальцами кончик члена внутри себя. Совсем маленькая выпуклость сводит с ума.
— Минхо, двигайся, ну же! — просит он, всхлипывая.
Возбуждение горит в теле, даже вода вокруг, кажется, бурлит. Стёкла покрываются тонкой белесой плёнкой, запотевая. Попадающие на них капли воды смывают её, словно дождём.
— Всё такой же нетерпеливый и жадный, — снова комментирует Минхо, но повинуется.
Толчки возобновляются. Медленные, неторопливые, но каждый раз глубокие. Минхо входит до основания, чтобы потом почти полностью выйти и повторить заново. С каждым толчком надавливая на простату, что по телу растекается приятное тепло. Феликс задыхается в звонких стонах от переполняющих ощущений и стимуляции. Минхо метит поцелуями шею и грудь, добираясь до твёрдых сосков. Ко всему добавляются лёгкие покусывания и вылизывания. Минхо водит языком по левому ареолу, правый сосочек выкручивая пальцами.
Феликс чувствует себя тряпичной куклой в его руках, податливой и на всё готовой. Способной только стонать от накрывающих ощущений, не зная, куда себя деть, в какую сторону податься.
Толчки ускоряются, поднимая вокруг шум воды и сотни маленьких брызг. Феликс чувствует поступающую разрядку.
Хватает пары толчков, чтобы довести его до исступления. Громкий стон срывается на вскрик. Вода между ними марается белесыми каплями. Феликс сжимает в себе член, слыша, как сдавленно выругивается Минхо, сильнее хватаясь за него, прикусывая ключицу почти до боли. Густая, горячая сперма заполняет изнутри.
Феликс совсем обмякает в руках Минхо. Они почти погружаются с головой под воду, но Минхо приходится куда быстрее прийти в себя, чтобы одним мощным толчком вернуть Феликса полностью на воздух. Он ловит его сонный взгляд.
— Только не засыпай сразу, — просит Минхо, целуя в губы. — Надо тебя отсюда ещё вытащить.
***
Феликс просыпается от яркого света, бьющего в глаза. Спрятаться от лучей не получается, кажется, они преследуют его с любой стороны, сколько не утыкайся лицом в подушку. Всё же разлепляя глаза, он сразу вспоминает, что находится не в родной кровати у себя дома. Вчерашний номер, та же кровать, только с перезаправленными свежими простынями. Так и не занавешенное окно, в котором теперь светлое голубое небо.
Он даже не помнит, в какой момент вчерашнего вечера отключился. Кажется, практически сразу, как Минхо вытащил его из бассейна и обтёр полотенцем.
В номере звенящая тишина. Феликс поднимается, с плеча сползает тонкая простынка, которой он был накрыт. Одежды на теле, конечно же, нет. Но даже так, без зеркала, он видит маленькие круглые пятна на бёдрах. Уверен, что такие же будут на шее. Проведя по ним кончиками пальцев, Феликс осматривается в поисках того, кто их оставил.
— Минхо? — зовёт он. Но в ответ всё так же тишина. Появляется ощущение, что что-то всё же не так. Словно каких-то мелких деталей не хватает, но он не может понять, в чём дело.
Свою одежду видит аккуратно повешенную на плечик на дверце шкафа. А на столе, где ещё ночью стояли закуски и вино — только небольшой лист с ручкой и синяя ключ-карта.
Феликс подползает ближе, чтобы забрать листок и вчитаться в ровно выведенные буквы.
«Это была хорошая ночь, Феликс.
Номер проплачен до вечера, после сдай ключ на ресепшн, думаю, ты знаешь, как это работает. Закажи себе что-нибудь поесть, не беспокойся об оплате, всё за мой счёт.
Буду рад увидеться как-нибудь снова.»
Минхо уже уехал? Феликс огорченно смакует эту мысль. Не то чтобы они чем-то друг другу обязаны, но он надеялся, что утро они тоже проведут вместе, только после разойдутся, как в море корабли.
Он замечает, что ниже есть ещё одна строка. Тот же ровный почерк, которым на этот раз выведен номер телефона и подпись: «Ли Минхо».
Неожиданно. И приятно.
Что ж, может Феликс напишет ему чуть позже.