я соберу твоë тело по кусочкам, если понадобится,

пересажу тебе своë сердце, я разорву себе грудь,

я позабочусь о тебе в любых обстоятельствах,

кол меж рëбер не проблема, если его можно согнуть.

я прижму тебя крепко к себе и скажу:

«ты есть сейчас, твоë прошлое кануло в лету,

я никуда от тебя не уйду

и мне всë равно, что у тебя за секреты».

но нужно ли это всë тебе?

ты и вправду хочешь отстаться?

водить своей рукой по моей руке,

безумно нежно со мной целоваться?

ты можешь выбрать кого угодно.

ты с лëгкостью заметëшь любые следы,

скинешь в реку замочек от гроба,

принесëшь сто тонн бензина, чтобы сжечь все мосты;

я всë это видел – я сидел на побережье,

летел в самолëте и на кладбище был,

я держу в руках твоë сердце так бережно,

что у меня самого мозг заныл.

ты правда хочешь остаться

(я боюсь, что ты ускользаешь)

с дураком из первого абзаца?

(я боюсь, что ты слишком много знаешь)

ты правда хочешь остаться

со мной?

ты можешь выбрать кого угодно,

и всë же говоришь, что я хороший,

и сидишь со мной, но ты знаешь – мне больно.

как скоро ты заметишь, что я на деле помëркший?

ты не столько уходишь, сколько я тебя теряю.

ты ускользаешь

и я ускользаю.

как я могу быть любим кем-то, если я сам себя не знаю?

ты ускользаешь

и я ускользаю.

лучше б ты меня ненавидел

и никогда не подавал руку,

чтобы вытащить меня оттуда –

с девятого адова круга.

и я б никогда не влюбился

в тебя:

ни четыре года назад, ни сегодня,

а совершенно никогда.