роман

больно. сейчас ей очень больно. ей нужно что-то делать, чтобы вернуть Мастера. ей нужно, чтобы Мастер был рядом. нужно подойти к нему со спины, чтобы поцеловать в макушку, нужно обнять, нужно просто прикоснуться.

роман – единственное, что осталось от него. Маргарита, осушив очередной бокал, сначала начала снова поглаживать обложку кончиками пальцев, будто это щеки Мастера, а потом поцеловала ее, один раз, другой, третий, как бы целовала его губы. на обложке с аккуратной надписью "Мастер и Маргарита" остались следы ее помады, перемешанные с остатками вина, и возможно, слез, стекающих по лицу во время прочтения романа.

налив себя еще вина и прошептав какую-то строчку, написанную на станице от больничного дела, и будто выжженных на подкорке ее мозга, Маргарита снова взяла рукопись в руки и продолжила покрывать ее поцелуями. сейчас Маргарите казалось, что каждый этот поцелуй, с помощью магии, или чего либо еще потустороннего, передаваться ее Мастеру. она представляла, как снова покрывает каждый сантиметр его лица поцелуями, безжалостно пачкая его в помаде. представляет, как снова чувствует его мирное дыхание и слышит каждый еле слышный вздох после поцелуя, ощущает соприкосновения губ с его кожей.

она прижала роман к своей груди и бесшумно зарыдала. ей так больно, будто вся боль у окружающих ее за километры людей вдруг собралась воедино и собралась в ней. ее Мастера нет рядом, она не может погладить его щеки и не может поцеловать его губы. единственное, что осталось ей от него – это роман, с аккуратной надписью "Мастер и Маргарита" на обложке и следами поцелуев, которые никогда не дойдут к ее Мастеру.