Алиса думала об этом все часы тряски в маршрутке. Случайно оброненное слово всплыло в размышлениях и всколыхнуло настоящую бурю непережитых эмоций. Оковы. Вот, что держало её в московском клане. Даже не её, а её Волчицу, а Сергей с Русланом убеждали, что всё правильно, что дух на её стороне и знает лучше... Конечно, им обоим нужна была Зрячая, её функция в клане, интересы самой Алисы не принимались в расчёт. Знали ли они о сути ритуала выбора вожака? Руслан — наверняка. А Сергей, даже если не знал, то успешно использовал ради своей выгоды. Ему было так удобно, клану так было удобно, а Алиса металась в этих путах, неспособная взять в толк, как может работать здоровое общество, когда главный самодур может навязать свою волю любому анималу, и только Леша её понял. Потому что тоже, видимо, нутром чуял суть этой связи. А ещё он видел в ней Алису, а не Зрячую. "Байлу ап не глуп. Как с ним договоришься, так и будет" — крутилось в её голове многие часы поездки. Она старалась припомнить, что говорил Руслан, когда проводил ритуал — тот не был описан в блокнотах, которые она успела украсть из архива. Но память о тех моментах растворялась в злости. Она обратилась к Волчице — это ведь её, как и других духов анималов клана, связывал чредимый с вожаком, но не добилась ничего. Волчица была искренна в своём стремлении подчиняться вожаку, так же она была искренна и сейчас, с гибелью клана будто начисто забыв о Сергее и вернувшись к прежнему состоянию до злополучного проигрыша. Волчица смотрела обиженно и не понимала, в каком таком предательстве её подозревали ранее. Однако Алиса больше её не ни в чем не винила. Зверь соблюдал договор. Пленённый Оковами дух затмевал её разум своими инстинктами, и Сергей знал об этом. И воспользовался. Это не было её ролью как Зрячей. Сергей, хоть и показался на первый взгляд приятным молодым человеком, в дальнейшем только отталкивал. Всё, что он делал с кланом, его амбиции, его характер, его самоуверенность с первого же дня в новой роли — Алиса и пальцем бы не захотела к нему прикоснуться. Это всё с самого начала оказалось для неё ловушкой и только случайность позволила выбраться. Она представила, что так могло бы продолжаться и по её телу прошла дрожь.

***

Влада вертела головой, оглядываясь по сторонам который раз, как будто не до конца доверяла тому, что видит. Они всего лишь обогнули хребет, по прямой до их прежней локации было всего ничего. Курайская степь, в которой они оказались, так сильно отличалась от заснеженных берегов озера, что их многочасовой крюк по Чуйскому тракту казался телепортацией в иную реальность. По обе стороны широкой долины белели горные цепи, но в плоской, обдуваемой ветрами середине не было и следа снега. Вместо него степь была покрыта рыжим — а в лучах заходящего солнца золотым — сухостоем. У подножий хребтов угадывался такой же ржавый лиственичный лес. Логика подсказывала, что в начале декабря всего лишь не успело выпасть достаточно снега, а весь, что был, растоплен нагретой на солнце землёй, но оттого природа не переставала казаться невозможной и удивительной. Берега реки, вдоль которой изгибалось асфальтовое полотно дороги, были скованы льдом, а ручей, впадающий в неё, и вовсе оказался совершенно замерзшим. Его воды, видимо, подмывали разнообразные породы и оттого лёд окрасился в разбеленные радужные оттенки. Влада подумала было попытаться заснять хоть кусочек окружающей магии на телефон, но осознала тщетность попытки ещё до того как достала его. Тем более, они с Алисой держали весьма бодрый темп.

Маршрутка шла только до Курая, откуда до Кош-Агача, городка, где им нужно было найти ту сотрудницу, о которой упоминал Начын, ещё как минимум пара часов на транспорте. И потому, наскоро перекусив в посёлке булочками, они пошли вдоль трассы, лениво голосуя редким проезжающим машинам в надежде поймать попутку. Алиса с самого утра явно ждала возможности поговорить без свидетелей, но, с облегчением вывалившись из тесной маршрутки, видимо, была поглощена размышлениями. Всю дорогу с её лица не сходило выражение мрачной задумчивости. Казалось, вокруг Алисиной головы сгущались тучи, взгляд застыл, меж бровей пролегла вертикальная полоса. Она кусала губы и шла вперед, не оглядываясь по сторонам. Влада начала серьезно беспокоиться. Она уже поняла, что Алиса вряд ли поделится своими проблемами, но подумала, что может отвлечь её на что-нибудь ещё. Оказавшись наконец наедине, Влада хотела было затронуть их планы, но вместо этого в её голове всплыла совсем другая тема, занимавшая её мысли с прошлой ночи.

— Зачем вообще перевоплощаться обратно, если дух даёт столько силы? Мы могли бы жить в тех лесах и вообще не думать, как совмещать это с существованием в человеческом мире.

Алиса обернулась на неё и вдруг очнулась, улыбнувшись светло и поддерживающе, словно Влада затронула что-то близкое и давно пройденное, решенное самой Алисой.

— Так не получится, — уверенно ответила та, — Ты всё ещё по большей части человек. У тебя человеческий разум. Мысли, цели. В конце концов, тебе всё равно захочется с кем-то поговорить, оказаться среди своих, решать задачи посложнее добычи еды...

— Ты это испытывала?

— Я, бывало, уходила на недели в леса, но всегда возвращалась. И, хоть из компании у меня всегда была только бабушка... Мне всегда хотелось большего. Иметь свою стаю именно анималов, с кем мне не нужно будет скрываться, можно быть самой собой. В школе, среди людей, я всё равно чувствовала себя одинокой.

— Может, потому что твой дух — волк, а они стайные животные?

— Люди тоже. Ты и правда веришь, что могла бы убежать и всю жизнь отшельничать где-нибудь в Гималаях?

— Не знаю. Я себя собой не так давно начала ощущать, только с тех пор, как ты подарила мне духа. Считай, заново родилась, а вчера ночью будто впервые глаза открыла и ощутила, что эта сила — действительно моя, не в шутку и навсегда, и что дух Зверя — часть чего-то большего, вездесущего, природного. Не зря же духи — животные. В городе я и близко такого не ощущала.

Алиса вздохнула, подбирая слова и обернулась к Владе. Её взгляд был прямым и уверенным, она будто хотела убедиться, что следующие её слова не прозвучат впустую.

— То чувство, что ты испытала на гребне, — начала Алиса, — оно тоже человеческое. Дух делится с тобой некоторыми своими качествами, но не нужно думать, будто он полноценно заменяет в тебе человека на что-то иное. Он позволяет чувствовать больше, да, но это как... как открытая дверь, как видеть пейзаж вживую, а не на фотографии. Ты ярче ощущаешь запахи, звуки, зрение становится острее, но всё ещё думаешь как человек и эмоции твои человеческие. Дух и правда нечто большее и то, что ты испытала ночью — настоящее, но чувство единения с природой всё равно не заменит тебе всю жизнь. Тебя потянет назад, в общество. Поэтому я и хочу сделать так, чтобы не пришлось выбирать.

Алиса замолчала на мгновение, потом встряхнулась, будто на ум пришла ещё какая-то мысль.

— Может быть, и есть какие-то черты характера, которыми с нами делится дух, но мне почему-то кажется, что всё наоборот. Что Волк не придёт к убежденному одиночке, а барс не выберет кого-то тривиального. А ещё у нас нет инстинктов в полной мере, иначе не смогли бы быть вместе анималы разных родов, потому что чувства, — она вдруг потеряла силу голоса и вновь отвернулась к дороге, так что Влада смотрела на её профиль, — чувства всегда человеческие.

Алиса замолчала, а Влада нахмурилась, обдумывая её слова.

— Вот этому Сергей и должен был нас учить! А он только рассказывал, как дух берет на себя раны и как дышать, чтобы перекинуться быстрее, как сражаться, когда мы пойдём на задание, — Влада пнула попавший под ботинок камешек, — А как потом жить — об этом ничего не говорил.

— Может, не знал.

— Мы нужны были ему как бойцы, и только. Думаешь, он мог бы ощутить это? Если бы оказался в природе?

— Не знаю. Честно говоря, и не хочу знать.

"Московский клан всегда воевал". Алиса легко могла понять, зачем это было нужно изначально. Она помнила, как во время битвы она чувствовала дух каждого в клане, как воля Сергея координировала анималов и они действовали слаженным единым организмом, как разгоралось в сознании каждого воодушевление, сметая любые страхи и придавая смелости всем, кого одолевали сомнения. Договор позволил связать независимых, самовольных одиночек в армию и в самом деле был невероятно полезен в войнах, но что касается мирного времени... Как же можно так жить месяцами, годами, десятилетиями? Алиса сомневалась, что её саму бы не испортила такая власть в конечном итоге. Сергей только получил её и уже пользовался всеми возможностями с первых дней, всё больше злоупотребляя полномочиями.

— Он должен был сдохнуть, — выдавила она через зубы.

— Да, — ответила Влада, — он не раз говорил что умрет за клан. Это и должен был сделать нормальный вожак — погибнуть вместе с кланом или за него.

— Нет, ты не поняла, — пояснила Алиса, — вожак с такой властью должен был умереть в бою или отречься от клана... или даже от духа, после боя. Это единственное условие, которое могло бы оправдать использование Оков, и то, в условиях активной войны, прямо перед битвой. А не так, как жил Московский клан постоянно.

— Он и правда мог одним словом заставить любого из клана сделать что угодно?

— У его власти были пределы. Но да, мог.

— Я совершенно этого не чувствовала.

— Может быть, твоё колдовское прошлое тебе помогло?

— Возможно? — Влада пожала плечами. — Но это ужасно! Такой дурак и наделенный властью! Всем было бы лучше, если бы ты стала вожаком.

— Нет, — Алиса рьяно замотала головой, — я не хотела бы такой силы. Ритуал был бы тот же самый, только власть получила бы я, а я...

Она вдруг остановилась и резко вдохнула, её глаза раскрылись от шокирующего осознания...

— Вот почему бабушка так сильно хотела этого! Вес клан слушался бы меня, а я всегда слушалась её! Аргх, поверить не могу, что она просто использовала меня для своих политических интриг!

Влада заступила ей дорогу и схватила за плечи.

— Алиса.

— Что?

На Алисином лице отобразилась боль от осознания очередного предательства, так что Влада поторопилась сказать:

— Алиса, мы сами только что узнали об Оковах, а твоя бабушка могла и не подозревать о них! А если и знала, она ведь тебя воспитала, она знала какая ты, ведь так? Не могла не понимать, что ты свободолюбива, но ответственна за других, что ты не будешь в восторге от такого положения вещей! Твоя бабушка прочила тебя на роль вожака, может быть, чтобы ты изменила эту традицию, а может быть, чтобы защитить тебя и твоего духа! Ты же сама хотела в стаю, в клан таких же как ты? А она, зная, как клан устроен, какой род им управляет, настаивала на единственной роли, которая спасет тебя и поможет самому клану!

Алиса замерла, удивлённо уставившись в ответ, затем длинно выдохнула и провела ладонью по лицу, как будто убирая паутину.

— Ты, наверное, права... Прости, я просто... Это всё... — она взмахнула рукой, не в силах описать всю глубину ямы, куда провалились её мысли.

— Понимаю. Всё очень быстро меняется, правда?

— К лучшему, — несмело улыбнулась Алиса.

Влада коротко обняла её, похлопав по плечу. Ей было радостно от осознания, что она помогла развеять эту хмарь, что ощущалась вокруг Алисы весь день. Она сама так просто отринула своё прошлое и освоилась в новом качестве, что желала поделиться этим ощущением с подругой, которая продолжала загоняться над старыми загадками. Конечно, это важно — понять, как на самом деле обстояли дела в московском клане и как можно было бы решить его проблемы, но самого клана больше нет, с ним решать нечего, и они ведь с самого начала условились не использовать их ритуалы. Ничто не направит их клан по пути Оков.

Алиса вздохнула и вновь тронулась с места. Холодный ветер остужал горящее лицо, в тело вернулись ощущения, а в глазах собралась влага. Она запрокинула голову, заглянула в мерцающее первыми звёздами синее небо. "Если бы всё сложилось по-другому. Если бы я не проиграла. Если бы я стала вожаком. Это защитило бы меня от... От...". Она сжала кулаки, не позволяя рукам дрожать. В ушах загудело. Горло схватило спазмом. Правая ладонь заныла фантомной болью от осколков разбитого стакана, хотя те порезы, конечно, давно заросли.

Влада схватила её за руку — позади них, наконец, остановился автомобиль. Белая Нива приветливо моргнула фарами, водитель что-то прокричал за опущенное стекло, а Влада что-то ответила, потянув Алису на заднее сиденье, и та покорно пошла за ней, не вникая в происходящее — она была оглушена ощущениями. Осколочная боль растворялась в тепле чужой руки.

***

По беленому потолку маленькой съемной комнатки ползали отсветы от редких проезжающих за окном машин. Влада лежала, едва накрывшись одеялом на доставшейся ей половине раскладного дивана. Наконец-то у неё было время спокойно подумать — в дороге, даже самой скучной, полностью отдаться мыслям не получалось, мешало вечное ощущение движения и нервозность Барса, который демонстрировал стойкую неприязнь к любым средствам передвижения, кроме собственных лап. Тем не менее, даже не смотря на суматоху и раздражение этого дня, Влада наслаждалась жизнью, впитывала каждый вздох прохладного ветра и ощущала под ногами землю. Она чувствовала себя героиней одной из книг, захватывающих великолепных историй, в которые ранее сбегала от собственной жизни, казавшейся ей глупой пьесой, сценарий которой ей было неинтересно читать. Только раньше она могла лишь мечтать о "попаданчестве" в другой мир, другую жизнь — а теперь едва сдерживала себя, чтобы не запеть, словно диснеевская принцесса, о том, как она рада, что мир оказался не таким безвкусным и серым, что у неё теперь душа и опора из целой стихии.

Влада размышляла, как бы она могла устроить свою жизнь теперь. Снять небольшую квартирку в этом городке и фрилансить, чтобы иметь возможность в любое время убежать в леса — кажется, неплохой вариант? А как живут такие, как Начын? У них, похоже, вся работа состоит в инспекции заповедника и Зверь, надо полагать, немало помогает в рабочих задачах. Как бы Влада хотела такую работу! Теперь, после обретения суперспособностей и целей, ей хотелось во всём, и в работе, найти что-то осмысленное, исключительное, в чём её новые силы нашли бы достойное применение. В её воображении она искала в горах пропавших людей, ловила браконьеров, прокладывала маршруты, следила за порядком на тропах, помогала заповеднику с научной работой, собирая материалы там, куда тяжело добраться.

Но каждый раз, когда она думала о будущем, её мысли неизменно возвращались к Алисе. С тех пор, как та подарила ей духа, Влада смотрела на неё как настоящего вожака. С той самой первой встречи Алиса не просто говорила — она действовала. У неё всегда был план, но не так, будто она преследовала свои интересы, а так, словно следовала предназначению, словно её вела за собой какая-то сила и теперь Влада знала, что это был за источник. И доверяла Алисе так, как доверяла бы той первобытной мощи, что ощутила вчера на горе.

"Она станет той, кто поведёт нас вперёд, кто найдет способ существования клана в гармонии", — подумала Влада, повернув голову к спящей рядом Алисе. — "И я пойду за ней. Не только я. Мы все пойдём".

Её взгляд задержался на лице подруги. Мимо гостиницы проехал очередной автомобиль, сверкнув в окна фарами, и на лице Алисы что-то блестнуло. Слух уловил рваное дыхание. Влада моргнула, не сразу поняв, что видит. Она смотрела, как влага медленно прокладывает путь по щеке Алисы.

— Алиса? — тихо прошептала Влада, но та не ответила. Её будущая предводительница плакала во сне.

Эта мысль сбила Владу с толку. Она привыкла видеть её стойкой и уверенной, Но вот она, лежащая рядом, и её внутренние тревоги вдруг стали видимы.

Влада осторожно подтянулась ближе и, не зная, как правильно поступить, мягко обняла Алису за плечи. На мгновение её сердце сжалось от неловкости, но Алиса затихла. Дыхание стало ровным, и Влада ощутила, как напряжение в теле подруги медленно уходит. Влада закусила губу, подумав, что Алиса вряд ли открыто поделится с ней своей болью, ведь с самого начала та держалась роли вожака, и Влада сама на этом настаивала, убеждая, что она пойдет следом. Но следом — не рядом, и оттого стало горько думать о том, что она не настолько близкий человек, чтобы помочь с такой болью.

— Всё хорошо, — прошептала Влада, сама не зная, кому говорит это — себе или Алисе.

Тепло их тел смешалось, и усталость накатила на Владу волной. Через несколько минут её веки сомкнулись, и она заснула.