На улице была тёплая зима. Достаточно зимняя для того, чтобы на тротуаре и ветках деревья лежал снег, но достаточно тёплая, чтобы каждый день этот снег красиво блестел на солнце, учтиво тая перед следующим снегопадом.
Совсем ещё маленькая я была укутана в огромную коричневую шубку из натуральной шерсти, — как любила говорить мама, поглаживая мягкий рукав — толстый коралловый шарф и такую же коралловую шапку с огромным помпоном. Из-за обилия и толщины зимней одежды я качалась как пингвин из стороны в сторону пока топала маленькими чёрными сапожками по протоптанному на тротуаре снегу.
Мама говорила, что к нам в город приехал зоопарк, поэтому сейчас мы туда и идём. Честно говоря, я не хотела ни в какой зоопарк. Мама сначала сама предложила выбрать между обычной прогулкой на площадке и походом в зоопарк, и выбрала я площадку. С площадкой всё понятно: там бы я покаталась с горки, покачалась на качелях, — пока у мамы не устали бы руки — а потом бы мы с мамой слепили снеговика. Она ещё в прошлый раз обещала, что мы его слепим, но я так долго качалась на качелях, что было уже поздно, а в этот раз мы бы точно успели. Снега было много, так что мы бы могли слепить такого большого снеговика, что он бы был даже больше меня, прям как мама!
А вот в зоопарке я никогда не была. Мама сказала, что там много разных животных: и тигры, и львы, и даже жираф. Я, конечно, видела их в мультиках и на картинках в книгах. Даже многие из тех книжек, по которым меня заставляли учиться читать, были про разных животных. Но мне как-то не было интересно посмотреть на них в живую, а потом мама ещё и сказала, что они очень большие, особенно жираф. Я знала, что у него длинная шея, но мама сказала, что она настолько длинная, что он бы, наверное, мог даже заглянуть в окно нашей квартиры, которая находилась на пятом этаже. От этого мне стало даже страшновато, ведь если у него такая длинная шея, то какой же он большой!? А тигры и львы? У них ведь очень острые зубы и они очень опасны, как же мы сможем смотреть на них?
После этих вопросов, мама объяснила, что в зоопарке животные сидят в клетке, так что они никак не смогут на нас напасть, но я всё равно очень переживала. На картинках в книгах все животные были нарисованы за обычным забором, но ведь лев или тигр могли бы спокойно перепрыгнуть его или разгрызть своими острыми зубами, а жираф и вовсе мог просто наклонить голову на своей длинной шее через забор и покусать всех, кто пришёл на него посмотреть.
Чем ближе мы подходили ко входу в зоопарк, тем страшнее мне становилось, и тем больше я просила маму вернуться домой, но она лишь смеялась и говорила, что ничего страшного в зоопарке нет, наоборот, мне будет очень интересно посмотреть на таких больших животных.
Стоило нам пройти через синюю круглую арку, которая и была входом в зоопарк, как перед нами пролегла длинная алейка, по обеим сторонам которой стояли большие клетки с животными внутри.
Идя по алейке, а пристально смотрела на тигров, что спали в клетках. Через их жёлтую грязную шерсть, проступали кости, словно кожа была им мала и её кое-как удалось натянуть. В их мисках вместо еды была какая-то отвратительного вида каша с огромными кусками голых костей. Казалось, ни один тигр не может даже встать от голода, а те, кто и пытались, тут же падали и могли лишь жалко корябать своими дрожащими тощими лапами пол клетки, пытаясь подползти поближе к своим соседям, желая в холодную зиму погреться хотя бы о них.
Мне стало невероятно жаль этих животных. Они были ни капли не похожи на сильных и опасных тигров из книг. Отведя взгляд от клеток, я посмотрела вперёд, на других посетителей зоопарка, желая найти в их лицах ту же жалость к голодным и замёрзшим зверям, но увидела лишь счастливые улыбки. Женщина впереди радостно смеялась, указывая на тигра, который только что пытался подняться на лапы, но не смог. Весёлым тоном она что-то рассказывала своему сыну, стоящему рядом и с интересом разглядывающему животное. Отовсюду слышался смех, он был такой громкий. Я не понимала, над чем они все смеются, неужели мне одной было жалко тигра?
Я повернулась и подняла свой взгляд на маму. По её мрачному выражению на лице было очевидно, что она, как и я, не разделяла всеобщего веселья. Наверное, ей тоже было жалко тигра.
Но тут женский вопль словно кинжал прорезал воздух в зоопарке. Я повернулась на крик и увидела, как на ту самую женщину, стоявшую впереди, накинулся тот самый тигр, что минуту назад не мог даже встать.
Прутья клетки со следами от острых зубов торчали в разные стороны. Оголодавшее животное до того отчаялось, что пустило все оставшиеся в его щуплом тельце силы на побег. Но, конечно, в его планах было не только сбежать, но и наесться до отвала.
Острыми как сабли зубами тигр впился в плечо женщины, что истошно кричала от боли. Красная кровь брызнула в разные стороны. Все посетители зоопарка на мгновение окаменели от страха, а в следующее же мгновение с воплями бросились к выходу, но было уже поздно.
Остальные тигры, увидев как их сородич успешно разгрыз прутья и теперь весьма довольно пачкал свою большую морду в крови уже замолчавшей навечно женщины, с неестественным треском отрывая от её тела кусок плоти и заглатывая его вместе с одеждой, так же из последних сил бросились грызть свои клетки.
Огромная толпа людей, тем временем, в ужасе вопила, толкала и пинала друг друга. Забытые в панике взрослыми дети стояли на месте и просто рыдали, заливая покрасневшие и опухшие лица слезами.
Было очевидно, что, как только тигры вырвутся на свободу, они сразу же бросятся в толпу, ведь именно там больше всего еды для оголодавших и отчаявшихся животных. Собравшись с мыслями, я побежала в противоположную от выхода сторону, надеясь, что смогу где-нибудь там спрятаться.
Чем дольше я бежала, тем больше я слышала предсмертных воплей людей позади. Вперёд меня выскочили два дорвавшихся до свободы животных и накинулись на стоящих и рыдающих детей. Было очевидно, что весь зоопарк уже заполнился голодными и опасными тиграми. Как вдруг я упёрлась в тупик. Алейка оказалась достаточно короткой, а в конце неё стояла лишь очередная пустая клетка, с погрызанными прутьями. Прятаться и бежать было некуда, меня окружали пустые стальные клетки, а на другой стороне оголодавшие звери, что рвали людскую плоть как листочки бумаги. Мне оставалось лишь развернуться и принять судьбу.
Перед моими глазами предстала кровавая баня. Протоптанный снег на асфальте то тут, то там был окраплён красными лужами. Находящиеся ещё в сознании люди истошно стонали от боли, пока звери над ними разрывали плоть и мышцы их рук и ног. Один тигр вцепился клыками в шею лежащего мужчины и начал агрессивно трясти головой в стороны, вгоняя клыки всё глубже и глубже, пока последние лоскуты кожи и мышц, на которых держалась голова, с треском не оборвались. Черноволосая голова словно мячик отлетела в сторону, с глухим грохотом ударилась об одно из перил клетки и покатилась по снегу.
Я не могла выдавить из себя и писка. Всё моё тело словно отказалось меня слушаться и я могла лишь стоять и наблюдать за тем, как дикие животные, причмокивая, вгрызались в своих жертв. Мои руки и ноги била крупная дрожь, я едва могла стоять, как заметила, что тот самый тигр, что первым смог выбраться из клетки, бросил полуобглоданный истекающий кровью труп некогда молодой женщины, и, облизывая измазанную в крови морду своим большим языком, направился ко мне.
Он не бежал, напротив, создавалось ощущение, что животное, понимая всю безнадёжность моего положения, решило поиздеваться и напугать жертву ещё сильнее. Мои ноги не выдержали и я грузно упала на снег. В панике я начала отползать назад, пытаясь хоть сколько-нибудь увеличить расстояние между нами, но тигр всё приближался. Почувствовав тянувший металлический холод за спиной я поняла, что упёрлась в клетку. Это конец. Больше мне некуда деваться. Оставалось лишь молиться, чтобы тигр убил меня с первого укуса, а не заставил страдать в агонии, как многих других. Мои руки тряслись как бешенные, на глаза начали наворачиваться слёзы, а в носу неприятно засвербило, предвещая истерику. Животное остановилось в метре от меня и пригнулось для прыжка. Всего мгновение. Всё затихло. Словно весь мир перестал существовать и сузился только до меня и прыгнувшего тигра. Он широко раскрыл свою окрававленную пасть, да так, что перед своей смертью я бы могла даже сосчитать, сколько именно острых клыков вот-вот вопьётся в моё лицо.
Перед глазами потемнело. Всё пропало, стало абсолютно чёрным. И показалась белая надпись: "Вы не можете увидеть свою смерть во сне".
***
Теперь очередь предисловия к этому сну.
Буквально за пару дней до того, как он мне приснился, я и вправду впервые была в зоопарке. И всё происходило в точности так же, как и в начале сна. Я очень сильно не хотела туда идти, боялась животных, которые там будут, но мама настояла на том, что я должна хотя бы раз в жизни посмотреть вблизи на зверей. Но позже она и сама жалела, что мы пошли. Ничего интересного мы не увидели, только оголодавших животных.
Сильнее всего мне запомнились, конечно же, тигры. Их кожа обтягивала кости так, что можно было сосчитать рёбра, повсюду на теле были большие проплешины, словно от какой-то болезни. Они апатично лежали гурьбой возле пустой миски в клетке, которая была настолько маленькой для них, что едва ли взрослый тигр мог сделать в ней больше пары шагов. Гуляли мы совсем не долго, мама постоянно повторяла, как же ей жаль этих животных и какими же оголодавшими они выглядят. В итоге маленькая я не выдержала и разревелась, так что мы пошли домой. Но перед выходом нам предложили сделать фото на память с обезьяной.
Я должна была сесть на скамейку, а большую обезьяну — по моим воспоминаниям: даже больше меня — должны были посадить мне на колени. Но я так сильно испугалась её, что истерически рыдая отказалась от этого, так что обезьяну посадили на другой конец скамейки.
В альбоме с моими детскими фотографиями до сих пор хранится фото маленькой зарёванной меня, сидящей на одной скамейке с обезьяной.
Видимо, этот случай настолько сильно напугал меня, что через пару дней мне приснился такой кровавый сон.
Это самый первый сон, который я хорошо запомнила, и самый первый, после которого я проснулась в ужасе, холодном поту и полном непонимании, что происходит и где я нахожусь.
Что же касается надписи, появившейся в конце.
Многие годы, я не считала её чем-то необычным. Наоборот, мне казалось, что всё так и должно быть: как же я могу увидеть собственную смерть, если я умру. Да и ни телефона, ни, тем более, компьютера у меня тогда не было, так что, естественно, я не могла и думать о том, что она была крайне похожа на "Game Over" в играх. Лишь спустя время и рассказы подруг про их сны я узнала, что все, в общем-то, видят свою смерть и от первого, и от третьего лица, и никто никогда не видел никаких подобных надписей.
Как моя детская фантазия могла породить нечто подобное я и сама не знаю, но правда в том, что я ни разу за свою жизнь так и не увидела момента своей смерти во сне.