— Новая партия слухов, ваше высочество, — высокий насмешливый голос раздался прямо над его ухом, но он даже не вздрогнул, — желаете послушать все, или перейдём сразу к интересным?

Сонхва хмыкнул. Он и без того знал, какие слухи о нём ходили. Недостойный, бастард, сын служанки, вечно возящийся со сбродом — так говорили о нём в высшем свете. Народ же, в свою очередь, считал его высокомерным, самовлюблённым, бесполезным и избалованным. Он был наслышан. Связи у него имелись и там и там. Сами слухи его не особенно волновали, но следить за тем, кто именно их распространяет и не появляется ли новых, было важно. Это была одна из его прямых обязанностей, в конце концов.

Мало кто знал, но обязанностей у младшего принца было много. Отслеживание волнений внутри страны, как в высших слоях, так и среди простого народа; выслушивание и каталогизация жалоб в отдалённых регионах; улаживание проблем с бандитами, а чаще всего (всё-таки они были островным государством) с пиратами. Все эти, и многие другие обязанности ложились на плечи членов королевской семьи, не имеющих прав на наследование престола.

Официально всем этим занималась королева, у них же, “запасных детей”, как их звали за спинами, обязанностей не было вовсе. На деле королева была их лидером, их мозгом, тогда как они были её руками, глазами и ушами. Всего их было четверо: Сонхва, две его двоюродные сестры и его отец, брат короля. Они заменяли друг друга тут и там, всегда работая тихо и незаметно, устраняя проблемы эффективно и безжалостно. Сонхва нравилась его работа и нравились все её аспекты, включая возможность оставаться неузнанным и выслушивать сплетни о самом себе из первых уст. Но любимой его частью была та, где он расправлялся с пиратами — проклятьем этих земель. Неуловимыми и живучими, словно крысы, и такими же мерзкими. Сонхва мечтал однажды избавиться от них вовсе, извести проблему на корню, но королева только посмеивалась в ответ на все его высказывания. Он всё ещё не терял надежды.

Своего первого пирата Сонхва убил, когда ему было восемь. Это была больше случайность, чем что-то ещё, но он хорошо запомнил тот день. Не смог бы забыть, даже если бы захотел.

Это был первый раз, когда все пятеро, включая королеву, оказались на борту одного корабля. Это была сущая глупость, формальность. Плыть было меньше суток, ничего не должно было случиться. Они посвящали шестилетнюю Хесон в семейные традиции и решили сделать из этого пускай небольшой, но всё же праздник.

Это был первый раз, когда пираты осмелели настолько, чтобы нападать на корабль под королевскими флагами. Они подготовились и явно знали что делали, но, им это не особенно помогло. Пять членов королевской семьи, каждый со своим отрядом охранников, трое из которых имели серьезную боевую подготовку и дополнительный личный отряд бойцов, были явно не тем, чего ожидали пираты. Даже Сонхва уже проходил обучение и умел кое-как постоять за себя. Что он и сделал, свалив одного из противников за борт, предварительно исполосовав его ноги кинжалом.

Он хотел бы сказать, что в тот день проявил себя смелым и храбрым, но, к сожалению, это было не так. В тот день Сонхва запаниковал. Это был первый его реальный бой. Он совершил множество глупостей, о последствиях которых, впрочем, не жалел ни секунды. Первым был тонкий шрам на его запястье, полученный от короткой стычки с мальчишкой-пиратом. Второе сейчас стояло прямо позади него, нетерпеливо дыша ему в затылок.

Спасти Уёна, бывшего пленником на том самом пиратском корабле, у него вышло случайно, и за эту случайность он будет благодарен судьбе до конца своей жизни. Разумеется, самому Уёну об этом знать было необязательно.

— С каких пор тебе нужна моя команда, чтобы говорить? — наконец сдался он, поднимая голову и глядя на друга снизу вверх. — Давай к интересным.

Уён опустил подбородок на его макушку и руки на плечи, мгновенно забывая и об уважительном тоне, и о каких-либо манерах. Неудивительно. Он в принципе вспоминал о них только когда это было необходимо, или когда хотел над ним поиздеваться.

— Ладненько. Матросы одобряют нашу компанию, но никак не могут понять, кто у нас командир. Делают ставки и всё такое. На тебя, разумеется, никто не думает.

Сонхва фыркнул. Само собой. Кто в здравом уме будет думать, что шестнадцатилетний мальчишка был лидером наёмников? Впрочем, учитывая все детали, угадать реальное устройство его отряда они не смогли бы. Сонхва был старшим по званию, но он не был полноценным командующим.

— Ты вроде сказал “интересные”. Это очевидные.

— А ты не перебивай — и перейду к интересным, — Уён ущипнул его за щёку. — Эта команда очень любит делать ставки на всё подряд. Девочки, из тех что помладше, открыли на тебя, такого красивого, охоту. И парочка мальчиков с ними, просто чтобы ты знал.

— Я думал, интересные слухи, это что-то более практичное, — Сонхва поморщился. Чужое внимание ему не льстило. Матросы были готовы пускать слюни на кого угодно, он это уже давно понял и старательно игнорировал. Особенно внимание мужской части. Количество матросов с подобными отклонениями напрягало. — Ничего действительно интересного у тебя нет, я правильно понимаю?

Уён, наконец, оставил его голову в покое и сел рядом.

— А по-моему, это очень даже интересно. Ты просто скучный. Чего ещё ты ожидал от мелкого торгового судна?

Сонхва пожал плечами.

— Ну, не знаю. Например, обсуждения того, почему отряд наёмников согласился охранять их за полцены, и откуда мы взялись. Или их это вообще не волнует?

В реальности, это был даже не полцены. Скорее, одна десятая. Оплату они взяли просто для вида, да и её собирались потратить тут же, на борту. Им за эту миссию и так платили, но сообщать о том, что они посланы короной, было неразумно. Уже это вызвало бы лишние вопросы и слухи.

— Разумеется не волнует, — отмахнулся Уён, — они уже решили, что нас заказчик нанял, просто тайно, или что в нас работа в столице, и нам было нужно туда побыстрее добраться.

Это было правдой. И значило, что они были куда более очевидными, чем Сонхва думал.

— А вот это очень важная информация, — сказал он, бросая на Уёна выразительный взгляд. — Нам нужно знать, что о нас думают, помнишь? И не в том смысле, в котором ты сейчас подумал!

— Да, да, конечно, буду внимательнее к скучным деталям в следующий раз, — ответил Уён, закатывая глаза. — Клянусь, каждый раз, когда мы выходим в море, ты резко становишься в десять раз более скучным, чем обычно.

Сонхва молча толкнул его в бок локтем. Он не был скучным. Он был ответственным.

Опускались сумерки, и его не-до-конца-пост на палубе пора было оставить. Дежурная тройка бойцов уже должна была занять свои мест. Он не чувствовал необходимости их контролировал. К службе в их подразделении запускались только лучшие из лучших. Они все относились к своей работе с такой же серьёзностью, с какой к ней относился он, даже Уён.

— Пошли спать, — сказал Сонхва, поднимаясь на ноги и потягиваясь, — с полуночи наша смена.

Уён поднялся следом и уныло кивнул.

— Как я и сказал: в десять раз более скучный, — повторил он. — Хорошо, что осталась всего пара дней. Надеюсь, за это время случится хоть что-нибудь весёлое.

Сонхва только покачал головой. Едва ли он действительно на это надеялся. Уён всегда предпочитал спокойные вылазки, а лучше и вовсе их отсутствие. Сонхва был благодарен, что друг вообще согласился стать членом его отряда. Было приятно иметь его рядом в такие моменты.

В любые моменты, если быть честным.

И об этом он ему тоже говорить не собирался.

Сонхва проснулся сам, ровно за полчаса до назначенного времени, как и всегда. Уён громко сопел прямо ему на ухо — он просыпаться вовремя так и не научился. И кто тут, спрашивается, у кого в подчинении? Сонхва бесцеремонно вытолкнул его из гамака и выбрался следом. Места на корабле было не особенно много, так что выделенная компании “наёмников” комната оставляла желать лучшего. Гамака тут было всего два, и то, что Уёну вообще довелось спать на одном из них, вместо пола, было исключительно благодаря его наглости. Никому кроме него не могло прийти в голову залезть к принцу в кровать.

И нет, те разы, когда он приглашал его сам, не считались за оправдание. Тогда они оба были детьми.

Уён приземлился с глухим стуком и страдальческим стоном, но жаловаться вслух не стал. Остальным вставать было не нужно, и они вряд ли отнесутся к вынужденному пробуждению с пониманием.

Юнхэ — третья сменщица на полночь — уже стояла возле выхода из комнаты. Она отвесила ему шутливый поклон и парой жестов показала, что собирается взять на себя воронье гнездо. Сонхва кивнул, и она вышла, не дожидаясь их. Юнхэ была лучшей лучницей в отряде, совершенно бесполезной во всём, что касалось ближнего боя. Она всегда занимала верхнюю позицию, и на счёт этого никто никогда не спорил. Особенно учитывая то, как плох в обращении с любым дальнобойным оружием, кроме дротиков и ножей, был Уён.

Они с Уёном собрались за пару минут. Сонхва взял свой меч и пару кинжалов, Уён закрепил свой дополнительный арсенал во всех возможных и не особо местах, и они, наконец, покинули каюту. Ночь обещала быть такой же долгой и скучной, как и все предыдущие.

Сонхва любил думать о себе как об опытном бойце и достойном командире. Конечно, большую часть решений принимал не он. Он доверял командование тем, у кого было больше опыта, в ситуациях, когда это было необходимо. Ему было всего шестнадцать, его опыт был несравним с опытом его старших товарищей. Но он был готов учиться, умел слушать и он был уверен в своих людях.

Чересчур уверен.

Уён вышел на палубу, но Сонхва не успел выйти следом. Он замер в узком проходе, напряжённый, словно натянутая струна. Холодная сталь лезвия принималась прямо к его горлу. Он не слышал приближения неизвестного. Не чувствовал его присутствия. Даже сейчас. Не имел ни малейшего понятия о том, кем он мог быть. Обозлённый на что-то член экипажа? Один из его людей, решивших подшутить?

— Попробуй позвать на помощь и я вскрою твою горло, — шепнул незнакомый голос прямо ему на ухо. — И без глупостей. Цена жизни одной из шавок королевы явно повыше, чем у пары каких-то бесполезных ящиков, согласись.

Сонхва медленно кивнул. Мысли метались в его голове с бешеной скоростью.

Он слышал этот голос впервые. Это точно не был кто-то из его команды, и это едва ли был один из матросов, которых они сопровождали. Никто из них понятия не имел, кому они подчинялись.

Пробрался на борт зайцем? И никто из них не заметил вообще ничего? Сонхва просто не мог в это поверить, но какие были варианты? Он не мог приплыть. Не заметить, что кто-то подбирается к кораблю, было невозможно. Даже ночью, даже во время смены караула, насколько угодно маленькая лодка неизменно привлекла бы внимание.

Нож пропал с его шеи и переместился за спину, невесомо толкая его вперёд.

— Шагай. И молись, чтобы твоим друзьям ты нравился достаточно сильно.

Сонхва не нужно было молиться на этот счёт. Любой из его отряда, включая его самого, готов был отдать жизнь, если нужно, но доставка этого груза не являлась достойным потери жизни заданием. Он бы не стал жертвовать ни одним из своих людей ради такой мелочи, и они не станут жертвовать его — в этом он был уверен.

А вот то, какое наказание ждёт его после — это уже другой вопрос. На этот счёт помолиться стоило. Даже если это ему вряд ли поможет.

Он вышел на палубу, ожидая что вот, сейчас его пленитель начнёт переговоры, но этого не случилось. Вместо того, чтобы громко объявлять о своём присутствии, неизвестный подвёл его к борту и с силой толкнул в спину.

Мир накренился, Сонхва непроизвольно вскрикнул и в следующее мгновение его с силой ударило о морскую гладь. Он приземлился боком, неприятно и болезненно, слишком близко к борту корабля, да ещё и с открытым ртом, и это могло закончится для него очень плохо, если бы его в тот же миг не подхватили под руки. Сонхва не успел даже начать захлёбываться, как его голова очутилась над поверхностью, а над ухом раздался мелодичный бархатный голос.

— Рекомендую задержать дыхание.

Сонхва последовал рекомендации не задумываясь. Тяжёлые ботинки и плотная кожаная броня не особенно располагали к морским процедурам, так же как и всё ещё висящее на нём оружие. Он слышал панические крики с корабля, смешавшиеся между собой: пиратский корабль, человек за бортом, чужак на палубе — но он уже понимал, что ему они не помогут. Он не видел того, кто его держал, но ему не нужно было видеть. Он знал, что незнакомец был русалкой. Это объясняло, как они добрались до корабля незамеченными, хотя у Сонхва всё ещё были вопросы к тому, как второй нарушитель забрался на борт.

Раздался плеск и Сонхва снова утянули под воду, в это раз волоча за волосы, словно он был мешком с картошкой. Он сумел вцепиться в чужое запястье в ответ, так что это было не так неприятно, как могло бы, но он всё ещё чувствовал себя дополнительно униженным. Хотя, казалось бы, куда уж больше.

Больше было куда, и это он выяснил, когда его одним рывком вздёрнули в воздух прямо из воды. Сонхва пролетел по воздуху описывая широкую дугу и шлёпнулся лицом на палубу, прямо к ногам очередной группы незнакомцев. Единственным утешением было то, что он умудрился не издать ни звука в полёте — был слишком сосредоточен на том, чтобы задерживать дыхание. Проблем с этим у него не возникло, но демонстрировать это он не стал, вместо этого хватаясь за грудь и откашливаясь, а затем падая на спину и тяжело дыша.

Он мог бы сохранить остатки достоинства и попытаться показать себя стойким воином. Он хотел бы и он мог бы, но это было бы глупо с его стороны. Эти люди и так знали, что он состоит в личном отряде королевы, даже о существовании которого им знать было не положено, стоило снизить их ожидания, насколько это было возможно. Было бы неплохо заплакать, но он так и не научился делать это по желанию. Дрожащие губы и голос оставались его максимумом и выглядели не особенно натурально.

Кто знает, может быть, эти люди дадут ему реальную причину для слёз.

Сонхва толкнули ногой в бок, и он отполз назад, поднимая взгляд. Изображать испуг было несложно. Ему и правда было как минимум тревожно. Он догадывался, для чего он был нужен и как его будут использовать, но когда именно и как это будет происходить было пока не ясно.

Он не успел толком рассмотреть окруживших его высоких незнакомцев в тусклом свете звёзд, когда рядом с ним бесшумно приземлились две пары босых ног. Сонхва вздрогнул, совершенно непритворно отшатываясь в сторону.

Это были два невысоких юноши, полуодетых с разных сторон. На одном была только длинная рубашка, закрывающая его до колен, на втором только свободные штаны. На поясе второго виднелся нож, наверняка тот самый, что он не так давно чувствовал на своей шее. Сонхва готов был поклясться, что он видел мелькнувшие в воздухе очертания крыльев. Это объясняло, как он забрался к ним на корабль.

— Чего стоим-то? — спросил тот же юноша, пока его напарник поправлял смявшуюся рубашку. Голос его звучал как-то слишком бодро и радостно. — Шевелите вёслами, обменяем его по-быстрому и уйдём, нечего тут торчать.

— Как скажешь, мелкий, — одна из высоких тёмных фигур сделала шаг вперёд и накинула что-то на чужие голые плечи. — Ты молодец. Хорошо справился. Поставьте его так, чтобы издалека было видно, парни! Не то подумают, что мы его утопили.

Вокруг раздались смешки и Сонхва рывком вздёрнули на ноги. Он не мог толком сообразить, какой была иерархия на этом судне. Похитившие его двое не были людьми и не были рабами. Русал молчал, но Сонхва видел как его похлопывают по плечу и как он улыбается в ответ, а дерзкого мальчишку с ножом тут и вовсе, кажется, уважали. Он даже командовал, хотя его не то чтобы сильно слушались. Уважение к не-людям было редкостью, и, к сожалению, не только среди пиратов, а человеком он не был, тут не было никаких сомнений. Сонхва не обратил внимания сразу, но сейчас было ясно видно, что он был абсолютно сухим — даже его одежда.

Разглядеть что-то или кого-то ещё ему не довелось. Его оружие, наконец, забрали — и меч и ножи — а затем поволокли его куда-то ещё. Он ожидал куда более грубого обращения. Кто-то, огромный по ощущением, крепко держал его руки за спиной, его подталкивали, когда он путался в ногах, но никто не пытался угрожать ему, или продолжать волочь его за волосы. Его даже не оскорбляли, хотя до этого наверняка ещё дойдёт. В остальном это было пока самое мирное взаимодействие с пиратами из всех, что у него были. Ему даже не пустили кровь. Пока что.

Чем не повод испытать удачу.

— Зачем вам так нужен наш груз? — спросил он. — Там ничего ценного, даже продать нельзя будет зачем вам?..

Широкая ладонь с силой врезалась в его затылок. В ушах зазвенело.

— Заткни пасть.

Сонхва послушно закрыл рот и опустил взгляд. Это было ожидаемо, но попытаться всё равно стоило. Они совершенно не ожидали нападения пиратов. Не в этот раз, не на этот груз. Их послали в качестве сопровождения на случай непредвиденной стычки. Не на случай спланированного нападения на конкретно этот корабль.

Сонхва задумчиво смотрел перед собой. Ночное море было пугающе чёрным, бездонным. Пиратский корабль уверенно двигался вперёд, приближаясь к торговому судну. Всё, что он мог сейчас, это прогонять в голове возможные варианты своего неминуемого наказания, либо рассуждать о возможных причинах такого странного поведения пиратов. Разумеется, Сонхва выбрал второе.

Едва ли это была выгода. Выгоднее было бы обменять Сонхва на что-нибудь действительно ценное — да даже просто на крупную сумму денег. Они не знали его истинной ценности, но они и не пытались выяснить. Им нужен был из груз, и они знали, что они везли. Нуждались в лекарствах? Никто из тех, кого он видел на борту не выглядел нездоровым, но кто-то мог быть в трюме, или на другом корабле, или даже не суше. Очень простая, довольно скучная причина. Они вряд ли знали, что эта партия была пробной и неизвестно эффективной ли вовсе, но сообщать им об этом он не собирался.

Потеря груза не была критичной, они смогут купить ещё одну партию, хотя потратиться придётся солидно. От этой мысли он тут же соскальзывали в самоуничижительные и совсем не продуктивные. Сонхва уныло вздохнул. Это действительно была его вина. Что уж тут поделать.

Чудо, что они схватили не Уёна. Это могло бы закончиться катастрофой куда большего масштаба. Он мог радоваться хотя бы этому.

Пиратский корабль выправил курс и встал нос к носу с торговым, так близко, что они едва не касались бортами. Там их уже ждали. Сонхва поднял взгляд и тут же опустил его обратно. Разумеется, весь отряд был на ногах. Квансук стоял в переднем ряду, глядя на него с глубоким неудовлетворением во взгляде. Старший член отряда, учитель не только его, но и его отца, он редко выказывал эмоции настолько открыто. На него он никогда раньше так не смотрел.

— Вечер добрый! Или, скорее ночь? — Сонхва снова вскинул голову, на этот раз глядя в сторону голоса. Говорил тот самый молодой похититель с ножом. Он не ожидал, что ему могут доверить переговоры. — Но это не так важно. Важно то, что у вас есть то, что нам нужно, а у нас есть то, что нужно вам. Я предлагаю обмен.

— И каковы гарантии? — голос Квана звучал ещё ниже чем обычно и немного походил на рык. Он был действительно зол. Вполне возможно, что на него. — Где доказательства, что вы не избавитесь от моего человека, как только получите то, что вам нужно?

— Это было бы весьма глупо с нашей стороны, — ответил парень. Он держался раздражающе расслабленно и уверенно. — Если мы от него избавимся, нам придётся иметь дело с вами, а это нам ни к чему. Нет, мы вернём его, как только убедимся, что всё в порядке, и сделаем это так, чтобы вы тоже не нарушили своей части договора. Так что, вы готовы меня выслушать, или он вам не особенно нужен?

Сонхва снова почувствовал сталь возле своего горла и едва сдержался чтобы закатить глаза. Пустая угроза. Если они зарежут его сейчас — им конец. Им в любом случае конец как только они вернут его на борт и они наверняка это понимали. Это план был странным. Ради чего именно стоило так рисковать?

— Мы слушаем.

Сонхва снова перевёл взгляд на Квана. Он не отводил взгляда от собеседника и не обращал на него внимания, зато стоящий справа от него Уён смотрел во все глаза, бледный как смерть. Во всей его позе читалась готовность броситься в бой прямо сейчас. Сонхва едва заметно дёрнул подбородком вбок и нахмурился. Уён сжал губы плотнее но всё-таки расслабился, чуть опуская плечи. Так-то лучше.

За этими беззвучным переговорами он едва не пропустил условия, на которых его собирались отпускать. Сонхва вернул своё внимание в нужное место. К счастью, до важной части он только добрались.

— ...очень просто. Вы отдаёте нам два ящика груза и позволяете отойти на безопасное расстояние. Никакого последования. Мы отдаем вам вашего человека. 

Сонхва нахмурился сильнее. Это не звучало безопасно для самих пиратов. Если только…

— С безопасного расстояния отдаёте? — да, этот вариант. — И как мы должны понять жив ли он с этого “безопасного расстояния”? А если он утонет?

— Значит, его проблемы, — выкрикнул звучный голос прямо возле его уха. — Мы можем просто уплыть вместе с ним, раз он вам не нужен, — держащий его человек на мгновение прижал его ближе. Сонхва почувствовал, как по спине пробегает дрожь. — Не думай уж слишком долго, командир.

Вопрос был решённым, Кван торговался только для виду и он не собирался в это лезть. Условия были на удивление выгодными. Всего пара ящиков груза. У них было штук тридцать, просили два. Это наверняка было что-то личное.

В этот раз Квансук не стал даже делать вид, что думает.

— Договорились, — просто сказал он и коротко кивнул в сторону трюма, дополнительно командуя вслух, громко и демонстративно, — два ящика груза, как они сказали. Никаких глупостей не думать. Они десять раз успеют их проверить и тогда нам придётся искать нового Пака.

Сонхва виновато поморщился. Последняя фраза однозначно предназначалась ему.

Вокруг закипела работа, и Сонхва оттащили дальше от борта. Его всё ещё могли видеть, но теперь им не тыкали в лица членов его отряда, и это немного успокаивало. Он был старше по званию по праву рождения и они соблюдали положенную дистанцию большую часть времени. За исключением вот таких вылазок и личных проступков. В такие моменты все были равны. Они беспокоились за него сейчас, но как только он снова будет в безопасности… Сонхва вздохнул. Этот урок на будущее обещал стать особенно запоминающимся.

— Хорошо, что у тебя такие заботливые товарищи, — Сонхва поднял голову на звук. Это снова был парень с ножом. В который раз он двигался абсолютно бесшумно, словно не имел веса. — Они могли бы просто послать нас к чёрту. Видел, как злобно на нас смотрит ваш лучник? Я думал, он меня пристрелит.

— Лучница, — поправил его Сонхва, сам не зная, зачем. — Она не станет стрелять без команды. Никто не станет.

— Вот как, — задумчиво протянул парень, прежде чем широко улыбнуться и хлопнуть его по плечу. — Действительно хорошо дрессированные шавки, а? Не зря вас так зовут!

Сонхва задохнулся от возмущения. Никто их так не звал! Или он раньше об этом не слышал? Откуда пираты вообще о них знали и как много они знали?

Он проглотил злость и постарался взять себя в руки. Нужно было извлечь хоть какую-то пользу из происходящего.

— И как вы придумали такое чудесное название? — спросил он. Вопреки всем стараниям, голос его сочился ядом.

Парень хихикнул, явно довольный произведённым эффектом и уселся прямо на пол, кивая человеку за спиной Сонхва. Тот фыркнул и опустился рядом, утягивая Сонхва следом. Теперь он сидел на чужих коленях и это ощущалось неправильно и неприятно. Сделать с этим он ничего не мог.

— Уже не помню, чья это была идея, — признался пират, задумчиво глядя на суету вокруг. Между кораблями уже установили мостик, по которому должны были проносить хрупкий, но такой важный для пиратов груз. — Но название прямо подходящее. Во всех делах, касающихся короны так или иначе, каждый раз обнаруживается небольшой отряд загадочных людей в доспехах без обозначений. Такой же отряд можно встретить неподалёку от королевы, когда она путешествует по своим, — он сделал странное движение пальцами и закатил глаза, — королевским делам. Не очень сложно понять, откуда растут ноги, тебе так не кажется? Не знал, правда, что в эту вашу супер-секретную-группу берут детей.

— Нас тренируют с раннего возраста, — буркнул Сонхва. — Создают лучших из лучших.

Это была полуправда. Королева предпочитала окружать себя опытными бойцами, всегда добровольцами, верными до последнего. Единственными детьми были члены королевской семьи и их друзья. У него это был Уён. У Кымсон её лучшая подруга, пожелавшая всегда быть с ней рядом. Хесон предпочитала одиночные и мирные разведывательные миссии, и была невероятно хороша в своей работе, так что её даже тренировать для чего-то ещё особо не стремились. Сонхва ей немного завидовал. Он вот, как оказалось, был плох во всём, за что брался. Почему он вообще думал что о них и правда никто не знал? Если он признается об этом остальным, его наверняка засмеют.

— Звучит логично, — согласился пират, — хотя и глупо. Попадись ты другой компании и твоё обучение закончилось бы досрочно.

— Обычно я слышу, когда ко мне подкрадываются, — огрызнулся Сонхва. То, как бесшумно передвигался этот парень было ненормально. — Если бы ко мне подкрался человек, я бы услышал!

На этот раз вздрогнул парень. Он замер на несколько секунд, словно ожидая, что Сонхва продолжит, скажет что-то ещё на счёт его очевидной не человечности. Сонхва не стал. Это было бы глупо. Давить на чужие больные точки не было смысла, тем более на такие. Он не выбирал, кем рождаться. Вот становиться пиратом было уже выбором, и за него Сонхва его осуждал, но это была уже другая тема.

— Выходит, я лучше, чем люди, — наконец, сказал парень, самодовольно ухмыляясь. Сонхва фыркнул.

— Выходит, так, — согласился он. — Но в следующий раз я тебя замечу. Теперь я знаю, чего ждать.

Парень засмеялся в голос, громко и радостно и с силой хлопнул его по плечу.

— Как будто у тебя будет следующий раз!

Сонхва не успел спросить, что именно это должно было значить, прежде чем его снова вздёрнули на ноги.

— Ну всё, поговорили и хватит, — произнёс голос за спиной Сонхва. — Тебя там ждут, мелкий.

Парень вздохнул, но послушался, на прощание махнув Сонхва рукой. Он успел заметить пару знакомых ящиков, стоящих неподалёку, но не успел рассмотреть, что именно с ними делали, когда его снова подвели к краю.

— Ну что, условия те же? — спросил всё тот же громкий голос. Видимо, этот парень был наиболее языкастым в этой компании. — Если дадите нам шлюпку, можем спустить его на воду вместе с ней. Своих лишних нет.

Сонхва перевёл настороженный взгляд на Квансука. В этот раз он ответил глядя ему в глаза, очень чётко обозначая и своё недовольство, и свою позицию.

— Нет нужды, — сказал он. Его голос был куда спокойнее, чем до этого. — Верните нам его оружие и обувь. Он доберётся обратно сам. Плавать он умеет.

Вокруг раздался радостный гогот. Сонхва закрыл глаза и вздохнул. Ну, это было не так страшно. С этим он мог справится. Хотя ему и не особенно хотелось делать это ночью.

Не то чтобы у него был выбор.

У Сонхва были некоторые сомнения на тему того, действительно ли его отпустят и того, насколько стоило доверять пиратам, но они быстро прошли. Перед тем, как корабль отчалил, он успел увидеть, как Квансук берёт Уёна за плечи и отводит в сторону. Значит, он всё же не доверял им до конца и запасной план у него был.

Это утешало его сейчас, когда корабль, до которого ему предстоит плыть был всего лишь точкой света вдали. Он промок насквозь ещё с прошлого погружения и у него не было возможности высохнуть, но он не мёрз, и это было, пожалуй, единственным позитивным моментов во всей этой ситуации.

— Не ожидал, что у вас всё так строго.

Сонхва скосил глаза. Чрезмерно разговорчивый парень с ножом продолжал торчать рядом, явно получая удовольствие от его страданий. Удостаивать его ответом он не стал, но это не помогло.

— Нет, правда, — продолжил он, игнорируя его взгляд, — доплыть до корабля самостоятельно, ещё и ночью? Может, лучше останешься с нами? Без обид, но они явно ожидают, что ты утонешь. Может, в назидание остальным, я не знаю. Оставайся. Они даже не заметят. Не будут же они вылавливать твоё тело.

— Пошёл к чёрту, — наконец не выдержал Сонхва, поворачивая голову в сторону надоедливого парня. — Я лучше умру, чем стану одним из вас.

— Тогда можем тебя сразу убить, — ничуть не растерялся он, — ты не хочешь оказаться ночью в открытом море совершенно один, поверь мне. Мы, может, и пираты, но не изверги.

Вместо ответа, Сонхва с силой лягнул всё ещё держащего его руки человека, вырываясь из его хватки. Послышалось сдавленное ругательство, кто-то закричал, но он не слушал. Не хватало ещё, чтобы его действительно убили. Сонхва прыгнул вниз, в этот раз не падая, а ныряя.

Он вошёл в воду легко и без всплеска, без раздумий погружаясь глубже, находя бок корабля и отталкиваясь от него босыми пятками. Ощущения были неприятно-скользкими, но всё лучше, чем случайно удариться о него головой. Что в принципе случилось бы вряд ли. Только если пираты внезапно решили бы сменить курс и поплыть за ним.

Он поднял взгляд на звёзды, едва видные сквозь толщу воды, взял курс в сторону корабля и нырнул ещё глубже, сопротивляясь воде, желающей вытолкнуть его на поверхность. Вероятность того, что жалостливые пираты решат пристрелить его, чтобы он не мучился, всё ещё имелась.

Он знал, что для обычного человека преодолеть такое расстояние своими силами, ночью, в не предназначенной для этого одежде, да ещё и осенью было равносильно смерти. Для обычного, неподготовленного человека. Сонхва не был обычным человеком. Ему точно будет неприятно после, его мышцы будут просить о пощаде и он едва ли сможет двигать руками, но его жизни ничего не угрожало. Он прекрасно ориентировался под водой, не важно, ночь была или день. Он мог видеть в темноте куда лучше, чем большинство людей, и мог задерживать дыхание на неприлично долгое время и плавал с неприличной для обычного человека скоростью. Квансук всё это прекрасно знал, отсюда и было это наказание.

У всех этих способностей не было какого-то магического секрета. Ему просто часто доводилось упражняться. Похитивший его русал не был его первым русалом.

Стоило ему подумать об этом, как в него с силой врезалось чужое тело. Сонхва непроизвольно открыл рот, набирая в него воды, но тут же захлопнул его, издавая сдавленный страдальческий стон.

— Прости-прости, я не хотел! — затараторил Уён, обнимая его за плечи и прижимая к себе, ощупывая руками и обвивая его ноги своим беспокойным хвостом, словно пытаясь закончить дело и всё-таки утопить его окончательно. Его голос звучал привычно глухо и высоко, а каждое слово сопровождалось ручейком пузырей. — Эй, Хва, ты же в порядке, да? Они тебя не тронули? Крови вроде нет. Кван сказал, что оторвёт мне хвост, если я буду тебе помогать, но послал меня присмотреть, чтобы ты, ну, ты знаешь, не утонул, так что…

Сонхва кое-как оттолкнул его лицо в сторону и пнул его хвост коленом. Уён понял намёк и отплыл в сторону, оставляя его в покое. Он тут же устремился к поверхности, загребая воду резкими рывками. Всплыв, Сонхва закашлялся, выплевывая морскую воду, и огляделся. Пиратский корабль всё ещё был достаточно близко, чтобы его можно было с него рассмотреть — к сожалению. Он не смог бы отплыть от них на достаточное расстояние за один раз, но Уён сократил его результат чуть ли не вдвое.

С корабля раздался резкий свист, Сонхва сделал ещё пару глубоких вдохов, и снова нырнул. Его всё ещё могли пристрелить, и ему это было совершенно не нужно.

Уён поймал его руки своими, помогая нырнуть глубже. Это была привычная и проверенная схема. Опустив его на достаточную глубину, он отпустил его и поплыл вперёд, задавая направление. Сонхва позволил себе расслабиться, следуя за тёмным извилистым пятном. Когда он был один, у него был некоторый шанс потеряться. С Уёном потеряться в воде было буквально невозможно. Он был в безопасности.

Сонхва понятия не имел, сколько именно длилось его путешествие. Он всплывал ещё три раза, прежде чем счёл расстояние безопасным и наконец остался на поверхности. Уён продолжал кружить вокруг, не пытаясь завлечь его в разговор, вместо этого рассказывая, как сильно он беспокоился и как всё точно будет в порядке и как Квансук беспокоился больше всех — никаких дополнительных наказаний не будет. Только это. Ему нужно только дотерпеть. Дотянуть. Он обязательно справится. Самый лучший пловец из всех, кого Уён знает. Он обязательно…

Очнулся Сонхва уже на борту, лицом на мокрых досках. Мокрыми они были явно из-за него. Холода он всё ещё не чувствовал, но его тело мелко дрожало.

— Заставил ты нас поволноваться, твоё высочество, — едва слышно выдохнул Кван, наклоняясь ближе и помогая ему подняться. Подниматься не хотелось, но Сонхва заставил себя, собирая остатки воли в кулак. — Следующие полгода без сопровождения шагу не ступишь, ясно тебе?

Он кивнул, морщась от боли. Чья-то рука тут же легла на шею, осторожно массируя ноющее место. Сонхва тихо заскулил. Сил отстраниться у него не было.

— Терпи, потом будет полегче, — вздохнул Кван, выпрямляясь в полный рост. — До конца миссии свободен. Условия тут не ахти, но что-нибудь придумаем. Уён, Юнхэ — приведите его в порядок. И не надо корчить на меня лица, вы двое тоже наказаны. Тройка перед вами будет наказана по прибытию в столицу. Радуйтесь, что легко отделались. Пошли с глаз моих.

Сонхва закрыл глаза, облокачиваясь на подставленные плечи Уёна и Юнхэ. Их наказание не было его виной. Они прозевали появление чужака на борту все вместе и они расплачивались за это все вместе.

Его это вполне устраивало.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Сонхва сидел на палубе, старательно вчитываясь в лежащую перед ним книгу. Он знал, что текст внутри был зашифрован. Он знал, что для расшифровки подобных текстов было нужно время и усердие. Но у него был ключ, и он уже переводил её однажды, так почему он всё ещё не мог просто...

— Опять ты мучаешься с этой ерундой?

Сонхва поднял взгляд. Уён стоял перед ним, скрестив руки на груди, словно ждал чего-то. Он не помнил, чтобы они на что-то договаривались.

— Я не “мучаюсь с ерундой”. Я учусь читать шифры без расписывания ключей, — пояснил он, как мог терпеливо. — Что тебе нужно?

Уён закатил глаза и отбросил его книгу в сторону ногой, полностью игнорируя её ценность. Сонхва издал возмущённый возглас.

— Мне нужно, чтобы ты прекратил себя мучить. У тебя сейчас нет работы. Не хочешь спать — так сходил бы со мной поплавать. Или на рыбалку. Или просто почитать! Ты же любишь читать! Почему ты снова тут, с этим дурацкими шифрами?

— Может быть, я люблю шифры, — нахмурился Сонхва.

— Ты терпеть не можешь шифры! — всплеснул руками Уён. — Хва. Прекращай.

Сонхва отвёл взгляд. Он понимал о чём шла речь. Нельзя было сказать, что Уён был не прав. Некоторая доля истины в его рассуждениях имелась. Ему действительно стоило отдыхать чуть больше, но он просто не мог заставить себя не стараться потратить каждую секунду своего времени эффективно.

С момента его первого крупного позорного провала прошло полтора года. Год с тех пор, как Кван согласился снять с него постоянный надзор. Он стал внимательнее. Он дрался лучше. Он знал больше. Но этого было недостаточно для лидера, которым он должен был быть. Не будет достаточно, пока он оставался ребёнком — так сказал ему Кван, ещё тогда.

Сонхва рассказал ему обо всём, что он видел и слышал на пиратском судне, и, конечно, старый учитель не был удивлён тому, что пиратам было о них известно. Тайна их существования оставалась абсолютной тайной только для обычных людей. Они слишком часто сталкивались с пиратами, чтобы те не знали совсем ничего. Он чувствовал себя идиотом от того, что не догадался до этого сам, от того, что подвёл свою команду и показал себя ужасным лидером, но Квансук только усмехнулся и потрепал его по макушке. “Это не твоя вина, — сказал он, — Ты ребёнок, Сонхва. Ты не сможешь стать достойным лидером, пока остаёшься ребёнком. Не надо спешить”.

Умом он понимал, что спешить было и правда некуда. Действительно опасные задания брал на себя его отец, а там, где не успевал он, подхватывала Кымсон. Ей было уже двадцать два, но брачных союзов им пока не предлагали, так что можно было не беспокоиться о том, что она их покинет. Учитывая её таланты, Сонхва вообще сомневался, что ей позволят покинуть страну даже ради брачного союза. Она была слишком хороша на своём месте. Отдадут скорее его или Хесон. И эта мысль ему совершенно не нравилась. 

Стыд за провал, за свою наивность, невнимательность и недостаточность в качестве лидера смешивался со страхом от возможного будущего в качестве размерного материала и вечного шпиона в чужой стране и Сонхва просто не мог позволить себе расслабиться. Он пытался усвоить всё сразу и как можно быстрее. Хотел быть готов физически и морально, ко всему сразу, брался за любую миссию не раздумывая, просто чтобы не сидеть без дела, и за последние полтора года не отдыхал ни единого дня. Он понимал, почему Уён беспокоился. Он понимал, что его беспокойство было оправданным. Но он не мог просто перестать. Это было важно. Сонхва должен был стать лучше. Ради своих людей. Ради себя.

Уён напрочь отказывался понимать его в ответ, продолжая упрямо стоять на своём.

— Давай, пойдём. Тебе нужно…

— Мне нужно идти, — перебил его Сонхва, поднимая книгу и поднимаясь на ноги.

Уёну придется подождать. Он не мог позволить себе расслабляться. Особенно сейчас.

В этот раз они были на своём корабле, совсем небольшом, но удобном. У него была отдельная каюта, где он мог заниматься своими делами. Это просто было гораздо более одиноко, напряжённо и скучно. Он действительно терпеть не мог шифры и заниматься ими наедине с самим собой было той ещё пыткой, но других вариантов, видимо, не было. В обычное время можно было бы понадеяться, что кто-нибудь придёт ему на помощь и отвлечёт русала на себя, но, к сожалению, в этот раз у него было всего пять людей, не считая самого Уёна и вечно занятого лекаря, и никого из них он толком не знал.

Все они были новичками на испытательном сроке, которых он должен был оценить. Новичками в их подразделении — на деле за спиной у каждого были годы службы, и все они были старше Сонхва минимум лет на пять. Относились они к нему соответственно. Они не знали даже, что он был принцем — эта информация доверялась лишь проверенным людям. Для них он был просто мальчишкой, неизвестно почему занимающим высокий пост. Ему в лицо недовольства никто не высказывал, и вели себя все подчёркнуто вежливо, так что его всё устраивало. Их реакция была нормальной. Уважение подчинённых нужно было заслужить.

Их первое задание было простым и справились они с ним меньше чем за сутки. Сонхва выступал лидером во всех возможных смыслах — на корабле не было ни единого человека, который мог бы говорить ему, что делать. Это должно было бы его радовать, но он чувствовал только напряжение и беспокойство. Это был не первый раз, и ему стоило бы уже привыкнуть, но он всё никак не мог. Наверняка это тоже было от его недостаточной подготовленности.

Он спрашивал их мнения по вопросам, в которых понимал меньше и доверил выбор обратного маршрута рулевому, но это, кажется, только вызывало у команды больше сомнений в его компетенции. Сонхва это не волновало. Он любил ставить пиратов на место, часто перемещался с места на места на корабле и прекрасно плавал, но он не был моряком. Он был бойцом и разведчиком. Было абсолютно нормально доверять профессионалам выполнение их обязанностей.

Сонхва зашёл в каюту, зажёг лампу и опустился за стол. Крошечное окошко не давало достаточно света, поэтому он не любил здесь работать. Но тут ему хотя бы мешать не будут.

Он снова открыл книгу и уставился на страницу. Думалось с трудом. Он должен был сохранять ясный рассудок, чтобы работать эффективно, но это было особенно сложно, когда он оставался один на один со своими мыслями, без какой либо возможности отвлечься.

Сонхва нахмурился и снова попытался сосредоточиться на деле. Прошла всего пара минут, в течении которых он продолжал бездумно пялиться на страницу, прежде чем его мысли снова соскользнули с нужной темы. Он так старался всё это время. Заметил ли это кто-нибудь, кроме Квана? У его сестёр не было на него времени — и это было справедливо. Королева была занята больше, чем все они вместе взятые, к ней он с таким лезть даже не пытался. О короле не шло и речи. Его двоюродный брат, наследный принц, едва ли вообще помнил о его существовании, в последний раз они виделись несколько лет назад. Его отец…

Сонхва тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли прочь. Отец был занят. То, что он не разговаривал с ним больше года не было связано с его провалом и вообще с ним как с личностью. Он просто был занят. Король с королевой находили время и для своих детей, и даже для встреч с Сонхва, для разговоров и парочки, хоть и по большей части рабочих писем, а отца он не получил ни слова, но это ничего не значило. Он просто был занят сильнее, чем они, вот всё. Он просто был…

Холодная сталь коснулась его шеи. Сонхва испытал острое чувство дежавю. Кажется, он должен был почувствовать страх, но страха не было. Было раздражение, злость и нечто похожее на глубокую печаль от собственной невнимательности и необучаемости. Он пропустил появление незнакомца за своей спиной. Опять. Только в этот раз, незнакомец умудрился забраться прямо в его каюту, настолько он был занят чёрт знает чем. И он, и, видимо, все остальные. Не заметить целого человека днём на настолько маленьком судне? Это надо было постараться.

— Не ожидал, что ты не только выживешь, но ещё и поднимаешься в звании, — знакомый до боли негромкий голос звучал прямо над его ухом. — Хороший у тебя был год, а?

Сонхва громко рассмеялся, игнорируя то как царапает горло лезвие. Разумеется это был он. Тот самый не-человек с бесшумным шагами. Он обещал, что заметит его в следующий раз, но провалился и тут тоже. Он не мог сдержать даже слово данное врагу. Хуже было уже некуда.

— Просто убей меня, — сказал он, откидываясь назад и глядя на чужое лицо снизу вверх. Он толком не разглядел его в тот прошлый раз. Остролицый и изящный, не особенно примечательный, без каких-то резких нечеловеческих черт. Может быть, полукровка. Это было странно-знакомое лицо, словно он видел его ещё до прошлой встречи, где-то ещё. Может, ему просто казалось.

— Ты, кажется, не понял, — вкрадчиво произнёс парень, — я тут не шутки шучу. Сейчас ты встанешь и пойдешь со мной. Медленно и без глупостей. Иначе я действительно вскрою тебе горло, а потом пойду к следующему члену твоей маленькой команды. Если мне придётся, я по очереди перережу всех до одного, тебе ясно?

Он прижал нож к его горлу плотнее, заставляя лезвие прорезать кожу. Сонхва чувствовал выступившую кровь и ему было абсолютно плевать. Он был единственным, кого можно было застать врасплох один на один. Наверняка выбран он был именно по этой причине. Если бы пират мог, он бы просто сделал то, о чём говорил, без всяких угроз и условий. Сонхва был его единственным шансом и он не собирался давать ему этот шанс.

Он понятия не имел, что вообще могло понадобиться пиратам от них. Они возвращались после зачистки одной из отдалённых деревень и не от пиратов даже — местных одолевали дикие звери. Из ценности у них была только корреспонденция — ничего секретного — и та самая книга, лежащая сейчас на его столе. У них не было ничего, за что бы стоило отдавать жизнь, но Сонхва был настроен решительно. Он не собирался переживать подобное унижение второй раз в своей жизни. Он лучше умрёт. Тогда ему во всяком случае не придётся разбираться с последствиями. Вообще ни с чем разбираться не придётся.

— Вскрывай, — согласился он, закрывая глаза. — Можешь даже взять мой труп в качестве сувенира, если сможешь незаметно дотащить его до палубы.

Нож у его шеи дрогнул. Сонхва открыл глаза и вскинул брови. Парень смотрел на него плоским, нечитаемым взглядом.

— Ты... Ты серьёзно, — произнёс он наконец. Это был не вопрос, скорее утверждение. Сонхва равнодушно пожал плечами. — Ты не можешь просто... Да что с тобой случилось?

Он звучал так, будто Сонхва нанёс ему личное оскорбление своим поведением. Словно он его разочаровал. Ему хватало этого с головой и без наглых пиратов, считающих нормальным залезать на чужие корабли и шнырять по ним, как у себя дома.

— Не твоего ума дело, — отрезал он, резко поднимаясь на ноги.

Он ожидал, что это вызовет реакцию, но пират просто застыл. Может быть растерялся. Может быть, разозлился. Сонхва был не в настроении разбираться.

Одним плавным движением он обнажил свои кинжалы и полоснул по руке парня, державшей нож. Он выронил его и попятился, явно не ожидавший подобного поворота. Сонхва схватил его за плечо и резко прижал к стене, приставляя лезвие к уже его горлу.

Несмотря на своё сомнительное положение, парень засмеялся.

— А ты хорош! Такой подлый приём. Я запомню.

Сонхва фыркнул.

— Не строй из себя жертву, пират. Времени у тебя было предостаточно, — он прижал острие второго кинжала к чужому животу. — Если у тебя не хватает духа забрать мою жизнь, значит ты её не достоин. Ты что, думал я весь день буду ждать?

— Пару минут мог бы, — парень улыбнулся. — Ничего. В следующий раз я сомневаться я не буду.

Как будто этот следующий раз будет. Как будто Сонхва позволит ему просто уйти. Он замешкался всего не секунду, выбирая, что лучше ответить на такое самоуверенное заявление, но в итоге не успел ответить ничего. Пират растворился в его руках, беззвучно исчезая в облаке голубого дыма.

Сонхва тупо уставился перед собой. Это не должно было удивлять его так сильно. Он сразу знал, что этот пират не был человеком. Он бы наверняка догадался, кем именно он был но в те редкие моменты, когда Сонхва вспоминал их встречу, он думал не о том. Как, впрочем, и всегда.

Он вернул кинжалы в ножны на поясе и торопливо зашагал к выходу. Этот пират наверняка не был один. Его корабль где-то рядом, как и его сообщники. Ему нужно было оповестить команду.

Он рывком распахнул дверь и едва не врезался лицом в стоящего прямо в проходе Уёна. Он попытался пройти мимо, но был бесцеремонно прижат к стене. Сонхва раздражённо выдохнул и попытался отстранить чужие руки.

— Не сейчас, Уён, мне нужно…

Он не позволил ему закончить.

— Тебе нужно объяснить мне, зачем ты пытался предложить кому-то себя убить, — выпалил Уён, пристально глядя ему в глаза. — Я очень надеюсь, что это была хитрая тактика, но, почему-то, у меня есть сомнения.

Сонхва на секунду прикрыл глаза. Разумеется он всё слышал. Наверняка пошёл за ним, услышал что происходит и ждал подходящего момента, чтобы вмешаться. Сонхва не рассчитывал, что у этого будут свидетели.

— Позже. Мы поговорим об этом — позже. Сейчас на это нет времени.

— У тебя никогда нет времени! — голос Уёна звучал так отчаянно, что ему стало стыдно. Последний год они действительно общались куда реже, чем раньше, но он не думал, что его это так сильно беспокоило.

— Уён, я клянусь, мы поговорим сразу после, — Сонхва всё же надеялся, что тему его разговора с пиратом получится как-нибудь замять. — Сейчас мне нужно предупредить остальных о морском дьяволе.

Уён резко захлопнул рот и отстранился.

— Морской... Вот же… Я думал, ты его убил!

— Я пытался взять его живым, — буркнул Сонхва. — Мог в любой момент проткнуть его кинжалом, но он просто испарился — буквально. Не знаю других существ, которые так могут.

Уён кивнул.

— Если это не иллюзия. Но я сомневаюсь что это ты себе сам оставил, — он протянул руку и коснулся шеи Сонхва, заставляя его зашипеть от боли. — Надо обработать. Рана глубокая.

Сонхва осторожно коснулся болезненного места кончиками пальцев. Он успел забыть, что там вообще что-то было.

— Ты прав, — вздохнул он, — сначала зайду в лазарет, а ты собери всех на палубе.

Рана не была по-настоящему серьёзной. Ему просто не хотелось появляться перед командой перемазанным в крови. Они и так его не то чтобы уважали. Хотелось сохранить хоть какое-то достоинство.

Сонхва был старшим по званию и никто не мог действительно им командовать, но лекари были исключением из правил. Никто в здравом уме не спорил с лекарями. Это правило не было обозначено и познавалось исключительно на личном опыте. Для Сонхва этот опыт случился в тот год, когда он нашёл Уёна и повторных уроков ему не понадобилось.

В этот раз их лекарем была Ким Борам, суровая женщина возраста его отца. Ходили слухи, что она владела магией, но Сонхва был почти уверен, что это были просто слухи. Почти.

Стоило ему зайти в лазарет, как она без единого вопроса уложила его на кушетку, бесцеремонно облапывая шею и грудь. Сонхва даже не пискнул. Он был на её территории.

— Тебе, я смотрю, едва горло не вскрыли, командир, — протянула она, прежде чем заняться непосредственно лечением. — Что-то я не заметила, чтобы на нас нападали. Если ты разозлил Уёна настолько, что он решил тебя прирезать, мне придётся прирезать его.

Это было сказано совершенно спокойно. Сонхва был несколько обижен, что она так подумала.

— Это не Уён, — ответил он, чуть резче чем стоило бы. — На корабле был нарушитель. Мне нужно будет рассказать остальным, так что, если можно...

— Расскажешь, а как же, — Борам затянула повязку на его шее, заставляя его поперхнуться и замолчать, — я закончу — и расскажешь. От нарушителя ты, я так понимаю, избавился?

Сонхва молча отвёл взгляд. Лекарша грубо взяла его за подбородок и повернула к себе.

— Сонхва. Ты избавился от нарушителя? — повторила она, медленно, почти по слогам, словно он был идиотом.

Она не имела никакого права говорить с ним в таком тоне, но он не мог найти в себе смелости высказаться по этому поводу.

— Он сбежал. Именно об этом мне и надо рассказать. Как можно быстрее. Борам, пожалуйста.

Вопреки ожиданиям, спорить она не стала.

— Сразу бы так и сказал, — только и сказала она, в последний раз затягивая повязку и рывком поднимая его в сидячее положение. — Яда в ране не было, порез чистый — повезло. Пошли. После ещё раз посмотрю.

Сонхва благодарно кивнул и поднялся на ноги. Было бы неловко опаздывать на назначенный им же общий сбор из-за какой-то царапины.

На палубе было тихо. Его люди ждали его, расположившись в зоне слышимости, но своих постов не покидали. Кое-кто выглядел откровенно нервным, но большая часть оставалась нейтральной. Сонхва вышел в центр, тут же привлекая всеобщее внимание.

— У нас на хвосте пиратский корабль, — начал он, сразу переходя к делу, — не знаю, на каком расстоянии, какого размера, и даже в каком направлении, но мне доподлинно известно что в команду пиратов входит как минимум один морской дьявол и одна русалка.

Сонхва коротко изложил ситуацию, опуская некоторые не особенно важные моменты, но упоминая о том, откуда он знал про русалку. Его люди слушали внимательно и не перебивали. Не было даже шепотков и переглядываний. Настоящие профессионалы, все до одного.

— Не ясно, что именно им от нас нужно, — заключил Сонхва, — но лучше быть настороже. Никому не оставаться в одиночестве. Прибавить скорость, если это возможно. Я не думаю, что они пойдут в наступление в лоб, но рисковать не стоит. Нужно постараться избежать конфронтации.

Он огляделся по сторонам, ожидая возражений или предложений. В воздух поднялась рука. Сонхва кивнул.

— Мы могли бы послать русалку на разведку, — предложил мужчина. Кажется, его звали Чон. — Чтобы знать точно, если возле корабля кто-то есть.

Это было бы хорошей идеей, но не в этой ситуации.

— В этом нет необходимости, — ответил он. — Мы возвращаемся в столицу, в этом нет никакой тайны. Ничего ценного у нас тоже нет. Если за нами следят — ничего страшного. А вот если они схватят Уёна...

— То что? — вдруг перебил его Чон. Сонхва нахмурился. — Ему даже не положено здесь быть. Он не человек. Ну схватят его и пожалуйста. Может, отвлекутся и оставят нас в покое.

Это был не первый раз, когда он слышал подобные высказывания в сторону Уёна. Но это был первый раз, когда это было сказано во так, напрямую, одним из членов его отряда и в присутствии самого Уёна. Сонхва не бросился на мужчину с кулаками только чудом.

— Мы не бросаем людей, если у нас есть возможность их спасти. Своих людей тем более, — сказал он, словно со стороны слыша свой спокойный голос. — И уж точно не используем своих людей как приманку, чтобы спасти свою шкуру от гипотетической угрозы. Кто написал вам рекомендацию для зачисления в подразделение, Чон?

Мужчина вскинул подбородок и улыбнулся, самодовольно и нагло.

— Лично королева, — ответил он. Как будто эта информация делала его неуязвимым. Это объясняло, почему он позволил себе его перебить. — Я служил при ней в течении пяти лет.

Сонхва кивнул.

— Все мы ошибаемся. Её величество не исключение. Возможно, она позволит вам вернуться на прежнее место. Если нет — я уверен, вы что-нибудь придумаете.

Улыбка пропала с лица мужчины. Он сделал шаг вперёд, глядя на Сонхва сверху вниз. В его глазах плескалась ярость, в позе читался вызов.

— Вы не имеете права выгонять меня из-за какой-то ерунды. Это прописано в законах, — напряжённо произнёс Чон. Голоса он не повышал и выражался всё ещё уважительно, что, несомненно, говорило бы в его пользу, если бы чуть ранее он не предложил убить одного из членов своего отряда без особой на то причины. — Только люди имеют право жить и работать на территории столицы и тем более служить. Он не имеет никаких прав и должен быть счастлив принести хоть какую то пользу короне.

— Он приносит пользу короне уже семь лет, и это на два года дольше, чем это делаете вы, — холодно ответил Сонхва. — Не все законы нашей страны справедливы и правильны. Но даже в них я не видел ничего о том, что любого встречного не-человека нужно использовать как разменный материал, просто потому что вам так захотелось. Разойтись!

Он подал знак Уёну, развернулся на пятках и быстрым шагом вернулся в свою каюту. Он сможет зайти в лазарет позже. Сейчас ему нужно было успокоиться.

Уён вошёл следом, закрыл дверь и тут же оказался в его объятиях. Сонхва не был уверен, кто сделал первый шаг, но это было не важно. Он крепко сжимал друга в руках, прижимаясь своей щекой к его и злобно сопел. Уён мягко поглаживал его по спине, словно оскорбляли сейчас вовсе не его.

— Я хочу выкинуть его за борт, — пробормотал Сонхва. — Связать его по рукам и ногам и скормить рыбам.

Уён тихо фыркнул.

— Успокойся. Он даже ничего такого не сказал.

— Ничего такого?! — Сонхва отстранился и возмущённо уставился на друга. — Он предложил тебя убить!

— Нет. Он предложил проверить, нет ли за нами слежки. Он сказал, что если я умру, ничего страшного не случится, он не сказал, что меня надо убить. Это большая разница. Я слышал вещи и похуже.

Сонхва снова прижал его к себе, заставляя тихо ойкнуть. Он никогда в жизни не сказал бы так ни про одного из своих людей. Тем более про Уёна. Он никогда не смог бы им пожертвовать, даже если в этом была бы реальная необходимость.

У него наверняка возникли бы проблемы, скажи он об этом вслух.

— Тебе не стоило этого говорить, — негромко сказал Уён.

— Ты о чём? — не понял Сонхва.

— Про законы. Выражать несогласие с официальной позицией при подчинённых — не лучшая идея. С тобой об этом уже говорили, разве нет?

С ним говорили, да. О том, что это подрывало авторитет короны, вызывало сомнения и заставляло людей задавать неудобные вопросы. Его отчитали за необдуманные высказывания в прошлый раз, много лет назад, и он обещал сдерживаться впредь. Возможно, делать этого не стоило. Не то чтобы его могли понизить в должности. Он ничем не рисковал. А вот Уён и другие похожие на него, рисковали своими жизнями просто существуя.

— Нет уж, — сказал он, — я больше молчать не собираюсь.

Уён уронил лоб ему на плечо и издал обречённый вздох.

— На тебя будут жаловаться, — предупредил он. Как будто Сонхва сам не знал.

— Ну, удачи им, — усмехнулся он, наконец расцепляя и без того неприлично затянувшиеся объятия и неловко улыбаясь.

Уён хмыкнул и уселся на его кровать, хлопая по матрасу рядом с собой. Приглашал его, как будто это была его каюта и его кровать. Неловкость тут же сменилась возмущением.

— Эй. В постель я тебя не звал, — нахмурился он, скрещивая руки на груди.

— Да, этого от тебя не дождешься, — согласился Уён, — давай, садись. Нам нельзя ходить по одному и нам как раз нужно поговорить. Ты ведь не думал, что я забуду?

Не то чтобы думал, но однозначно надеялся. Сонхва нехотя опустился рядом.

— Не о чем тут говорить. Он застал меня врасплох, я сделал то, что должен был. Я рискнул, обманул его, и это сработало, — это звучало достаточно размыто, чтобы сойти за правду.

— Врёшь, — отрезал Уён, — ты так рискованно никогда не действуешь. Ты строишь глазки и просишь себя пощадить. Я тебя сколько лет знаю?

— Это не важно. Я жив в итоге, — снова попытался он, — так какая разница, почему?

Уён вдохнул, медленно выдохнул и встретился с ним взглядом. Он выглядел непривычно серьёзным, почти строгим.

— Если бы ты узнал, что я предлагаю случайным пиратам себя убить, ты бы как отреагировал?

Сонхва открыл рот, но сразу закрыл его, не найдясь с ответом. Это звучало плохо. Неправильно. Всё было не так. Он ведь не искал его специально, он просто…

Если бы на его месте был Уён, он был бы в панике. В ужасе. Даже думать об этом не хотелось.

Сонхва виновато опустил взгляд.

— Хорошо. Я понял, что ты имеешь в виду. Я согласен поговорить.

Уён улыбнулся и толкнул его локтём в бок.

— Так-то лучше.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Сонхва смотрел вдаль, на бескрайнюю водную гладь, наслаждаясь лучами заходящего солнца на коже и чувствовал, как мягко покачивается земля под его ногами. Прошло трое суток с тех пор, как они сошли на берег, но это ощущение всё не проходило. Он всё ещё не считал себя матросом, но время, которое он проводил в море, за последние два года увеличилось настолько, что он буквально разучился ходить по твёрдой поверхности. Это могло негативно повлиять на его эффективность в бою, но он не позволял себе упасть духом. Состав его отряда менялся регулярно, так что, у его людей таких проблем не было. Они прикроют его спину, если понадобится.

Он скосил взгляд на Уёна. Русал выглядел довольным собой и счастливым. У него подобных проблем, разумеется, не было. В последние пару месяцев всё лишнее время он проводил в воде, предпочитая не оставаться на корабле, а плыть рядом с ним. Сонхва иногда хотелось присоединиться к нему, но он не мог позволить себе подобную вольность. Ему нужно было вести себя безупречно хотя бы в этом плане, раз уж в остальном его репутация была разрушена.

Его открытая и порой немного агрессивная позиция по отношению к несправедливому отношению к не-людям была замечена быстрее, чем он ожидал. Королева согласилась отстранить ненадёжного бойца, имени которого Сонхва уже не помнил, но ей очень не понравилась причина. Она относилась к Уёну благосклонно, но считала его больше исключением, чем правилом. Её неприязнь по отношению к таким, как он, было искренним и менять эту позицию она не собиралась. И её позиция, как выяснилось позже, была ещё мягкой. Сонхва выслушал удивительное количество высказываний разной степени мерзости от всех членов своей семьи, кроме отца, который, казалось, вовсе забыл о его существовании. Сдаваться он не собирался. Всё это лишь дополнительно убедило его, что он выбрал правильную цель.

Как и ожидалось, его не понизили в звании и не сняли с должности. Просто добавили работы, и вся она, по странному совпадению, была на максимальном отдалении от столицы и часто имела повышенный уровень опасности. Теперь Сонхва возвращался домой раз в несколько месяцев, показаться на официальных мероприятиях, чтобы люди не подумали, что он внезапно пропал без вести, да обновить маскирующие заклинания на серьге. Он снимал её так редко, что начинал забывать, как выглядит его лицо. Чаще всего он видел его на портретах королевской семьи, которые можно было встретить тут и там по всей стране, но, по его личному мнению, получился он там не очень.

Уён порой снимал свою серьгу, когда они оставались наедине, игнорируя правила. Говорил, что не хочет, чтобы Сонхва забыл как он выглядит. Он отчитывал его каждый раз, но на самом деле был благодарен. То недолгое время, что они проводили дома, Уён жил с прислугой и они почти не виделись.

Сонхва боялся спросить, помнит ли Уён, как выглядит он.

И всё же, всё было не так плохо, как могло показаться. Было почти стыдно признавать это, но Сонхва нравилась его новая жизнь. Он проводил много времени в пути, узнавал новых людей, заводил друзей и даже находил время для развлечений. Он даже позволял себе петь на публике — только в моменты, когда они с Уёном оставались вдвоём в ожидании новых людей и нового корабля. Это случалось чем дольше, тем чаще. То, что его стараются держать подальше от столицы, даже не скрывали.

Это не мешало ему высказывать своё мнение. Скорее наоборот: оставляя его без присмотра в глуши ему позволили погрузиться в интересующий его вопрос глубже и узнать, что действительно думает о не-людях его народ. Мнения расходились, но однозначного и яркого негатива, который в столице был абсолютной нормой, не было больше нигде. Большей части людей было всё равно, кто-то разделял его мнение, а кто-то, судя по осторожному поведению и долгим взглядам, скрывал своё личное не-человеческое происхождение. В таких случаях Сонхва не пытался давить и просто проходил мимо. Чем меньше он знает, тем меньше он сможет навредить. Было куда легче врать, если он не знал наверняка.

Мысль о том, что собственная семья в какой-то момент стала восприниматься как что-то враждебное и злое, расстраивала, но не настолько, чтобы он сдался и просто обо всём забыл. Через всю его жизнь, с самых юных лет, никто из них не был по-настоящему рядом. Больше половины его жизни тем, кто был рядом в тяжёлые моменты, тем кто был всегда готов прийти на помощь и был на его стороне был Уён, а тем, кто учил его жизни, указывал на ошибки и помогал стать лучше был Квансук. Он не мог вспомнить ничего, за что был бы действительно благодарен своей семье и уже это даже не расстраивало.

Он не был особенным. Его сёстры не были близки даже друг с другом, его брат был изолирован настолько, что вряд ли помнил что-то, кроме их имён и вся эта ситуация была, в общем-то, нормальной для средней королевской семьи. Долг превыше всего, он знал это сразу. Его семьёй был его народ и он старался на его благо, и он собирался продолжать это делать.

Миссия, на которую его отправили в этот раз была особенной и явно подобранной специально под него. По сообщениям неких “очевидцев”, глухая рыбацкая деревня на краю мира подвергалась регулярным нападениям пиратской команды, состоящей целиком из не-людей. Те же самые очевидцы сообщали, что в деревне у пиратов имелись некие сообщники. Задачей Сонхва было выследить и поймать нарушителей, а также всех, кто мог быть с ними связан (всех нелюдей, как ему заботливо пояснили в небольшой приписке под приказом), после чего доставить их в столицу для публичного суда и последующей казни.

Это был не первый раз, когда происходило нечто подобное, но первый раз, когда под подозрением была целая деревня. Сонхва никогда не спорил с приказами напрямую и тем более не пытались оправдывать пиратов, какими бы ни были причины их пиратства. Но он всегда старался разобраться в вопросе, прежде чем действовать. Раз уж никто в столице докопаться до правды не пытался, он делал это самостоятельно.

Прошло три дня, как они встали на якорь неподалёку от места назначения, и Сонхва начинал сильно сомневаться в том, что наводка была настоящей. Деревня была крохотной — всего двадцать целых домов, и из них разве что половина была обжитой — но никак не бедствующей. Скорее наоборот. Для такого расположения, размера и населения (молодёжи Сонхва не видел вовсе), деревня была чересчур процветающей и, хотя это было в каком-то смысле подозрительно, это едва ли было поводом для ареста.

Сначала он думал, что, может быть, их ожидает засада и всё это продуманный план, призванный избавиться от него раз и навсегда, но это было просто глупо. В этот раз ему выделили лучших из лучших, отряд из двадцати бойцов, одним из которых был сам Квансук. Его куда попало не назначали и уж точно не в качестве размерного материала. Значит, дело было в другом. Он начинал догадываться, в чём именно, и ему это чертовски не нравилось.

И всё же, рано было делать выводы. Сначала ему нужно было убедиться во всём лично. И, чтобы это сделать, ему пришлось снова обмануть свой отряд.

Это не приносило ему особого удовольствия, но он делал это ради их же блага. Своими действиями Сонхва активно шёл против прямых приказов королевы, и, если его за подобное поведение всего лишь продолжат отправлять дальше и на дольше, его людей вполне могли казнить вместо пиратов. Такого он допустить не мог.

Обмануть их было несложно. О его сомнительном положении и его причинах догадывались почти все, но это не делало его авторитет у бойцов ниже. Конкретно их внутренние политические распри волновали мало. Они знали Сонхва как хорошего стратега и ещё лучшего бойца, так что слушались его беспрекословно. Достаточно было сказать им ждать дальнейших указаний в условленном месте и ни в коем случае не покидать его до полудня следующего дня, а самому взять Уёна и отправиться на разведку.

Менять свою примечательную в своей непримечательности форму, выдававший в нём наёмника, Сонхва не стал. Его уже видели в ней, когда он в первый раз вошёл в деревню, чтобы напрямую узнать, были ли у местных проблемы и предложить свою помощь. Вместо этого форму сменил Уён. Лёгкие штаны, рубашка на шнуровке развязанная так сильно, чтобы было видно почти всю его грудь и никакой обуви — он выглядел абсолютно непристойно, особенно учитывая стоимость этого набора (который изначально принадлежал самому Сонхва), но роль свою исполнял. Уён то и дело заходил в море, позволяя ему омывать босые ноги и возвращение его хвоста сдерживали только штаны. Благодаря этому его верхняя часть выглядела не принадлежащей человеку, и открытая рубашка позволяла разглядеть это как следует. Ветер развевал её края, демонстрируя его покрытую россыпью чёрной чешуи грудь, на его шее виднелись плотно закрытые жабры, его глаза были больше и темнее, чем обычно. Даже его зубы выглядели чуть острее, когда он улыбался или говорил.

Для не привыкшего человека он наверняка выглядел пугающим. Для Сонхва он выглядел чарующе, опасно красивым. Хотя он и предпочёл бы видеть его настоящее лицо.

— Я знаю, что тебе нравится, но, может, хватит смотреть и пойдём уже? — спросил Уён, вырывая его из размышлений. — Мы хотели сегодня всё закончить, если ты вдруг забыл.

— Да кому ты нужен, — Сонхва закатил глаза и толкнул его локтём в бок, — я просто проверял, достаточно ли очевидно ты выглядишь.

— Конечно, — легко согласился Уён, широко улыбаясь и демонстрируя ему ряды острых зубов, — и что, достаточно?

— Достаточно, — Сонхва обнял его за талию и притянул ближе. — Пойдём. Ни на шаг от меня не отходи.

Его план был прост и прямолинеен. Жители этой деревни были связаны с пиратами, которых им было нужно поймать (если эти пираты вообще существовали). Значит, чтобы завоевать их доверие и получить больше информации, нужно было доказать, что они свои. Наверняка хотя бы одного человека во всей деревне заинтересует такая неприкрытая демонстрация чешуи.

Ему не нравилось рисковать другом, даже в такой ситуации, где риск конкретно для него был минимальным, но Уён предложил свою кандидатуру, и отказывать ему у Сонхва всегда получалось с трудом. Надёжнее было бы отпустить Уёна одного, и именно этот вариант он сам предлагал изначально, но Сонхва решительно его забраковал. Что, если жители были просто запуганы пиратами и набросятся на одинокого русала? Он хотел иметь возможность защитить его, если это вдруг понадобится.

Сам Уён, очевидно, имел другое мнение на этот счёт.

Он обнял Сонхва в ответ, звонко чмокнул его в щёку и выскользнул из его рук, вдруг убегая вперёд.

Сонхва бросился следом, ругаясь вполголоса и едва сдерживаясь от того чтобы не закричать на всю округу. Жизнь вдали от городских стен и дворцового этикета шла Уёну на пользу, но одновременно делала его совершенно невыносимым в подобные моменты. Всё то уважение к его приказам, что было у него когда-то, исчезло без следа.

Люди часто пребывали под впечатлением, что на суше русалки были медлительными. Может, это было правдой для обычных русалок, проводящих всё своё время в море и не выходящих на сушу, но Уён провёл немалую часть своей жизни на ногах и всю свою жизнь в движении. Он был быстрым, выносливым и пронырливым в обеих своих формах. Когда он был настроен серьёзно, догнать его было невозможно, и сейчас, по какой-то причине, был один из таких моментов. Сонхва бежал изо всех сил, спотыкаясь на неустойчивых ногах, пока Уён очень старательно убегал. Казалось, даже отсутствие обуви его совершенно не замедляло.

От пустынного берега они быстро добежали до безлюдных улицы деревни, и теперь Уён петлял по размытыми дорогам, не особенно подходящим для бега, и всё ещё не выказывал никаких попыток не то что остановиться, но хотя бы замедлиться.

— Стой! — крикнул Сонхва. Он не особенно надеялся, что это сработает, но просто не мог сдержаться. — Сейчас же остановись!

Удивительно, но какой-то эффект это всё же возымело. Уён оглянулся и вскрикнул, высоко и испуганно. Сонхва мгновенно понял, в чём было дело и разозлился ещё сильнее. Это была рискованная идея! Они ведь договаривались о совсем другом! Он не мог поверить, что снова повёлся.

— Я оторву тебе хвост, я клянусь! — закричал он, прибавляя скорость.

Уён взвизгнул в очередной раз и споткнулся на ровном месте, очень громко падая на землю. Он вскочил тут же, но Сонхва успел сократить расстояние. Он был уверен, что вот теперь сможет его схватить, но не успел самую малость. Уён с глухим стуком врезался в человека, разглядеть которого Сонхва не успел. Его самого грубо схватили за шкирку и рывком дёрнули к ограде, мимо которой они пробегали.

Он опустил взгляд. Перед ним стояла женщина неопределённого возраста. Невысокая, смуглая, с глубокими тёмными глазами без белков. Несмотря на свой небольшой размер, держала она его крепко. За её спиной метался из стороны в сторону тонкий хвост.

— Ты пальцем его не тронешь в моём доме, человек, — процедила она сквозь сжатые зубы. Сонхва бросил на Уёна уничижительный взгляд. Желание тронуть его прямо сейчас чем-нибудь тяжёлым было сильным, как никогда.

Уён нагло улыбнулся из-за её спины. Широкий мужчина обнимал его за плечи, явно пытаясь защитить от Сонхва. Ситуация была новой и русал ей очевидно наслаждался. Сонхва не мог его винить — обычно, когда его видели в таком виде, то пытались атаковать или словить — но радоваться за него искренне у него не получалось.

— Я не собирался его трогать, — ответил он, переводя взгляд обратно на женщину. — Уверяю вас, это недоразумение.

— Так я тебе и поверила, — она окинула его взглядом и нехорошо прищурилась, — это ведь ты ходил тут, выспрашивал, бывают ли у нас проблемы с не-людьми? Тебя небось уже поджидает твоя банда головорезов где-то рядом. Лучше будет избавиться от тебя и дело с концом.

У женщины не было оружия. Она была сильна физически и, скорее всего, владела какой-то магией, но стрелы и сталь побеждали магию в большинстве случаев. Они были быстрее и эффективнее. Сонхва давно мог бы вырваться и даже вырубить и её, и мужчину, но так он бы точно ничьё доверие не завоевал бы.

Женщина подняла руку. Сонхва увидел, как её ногти удлиняются, превращаясь в опасного вида когти, длинные и тёмные. Только это заставило Уёна наконец вспомнить, зачем они тут.

— Нет, постойте!

Он бросился вперёд, мгновенно оказываясь рядом и вклиниваясь между ним и опасными когтями. Сонхва отвесил ему подзатыльник и попытался задвинуть за спину.

— Словами говори, идиот! — прошипел он. — А если когти ядовитые и тебя заденет?

— А если тебя? — возмутился Уён в ответ, отпихивая его руку в сторону.

— То есть сейчас тебя это волнует?! Не надо было дурака валять, тогда бы и проблем не было!

Раздался громкий щелчок и они оба вздрогнули, поворачиваясь на звук. Женщина стояла прямо перед ними, с длинными чёрными когтями выдвинутыми на всю длину, полупрозрачными кожистыми крыльями за спиной и хлещущим в стороны тонким хвостом с пушистой кисточкой на конце. Человеческого в её чертах осталось совсем мало. Морской дьявол, второй в его жизни и куда более дьявольский по виду. Сонхва был почти уверен, что где-то в её густых чёрных волосах прятались рога. Человеческого вида мужчина подошёл чуть ближе, но всё ещё держался за её спиной. Краем глаза Сонхва видел движение в опустившихся тенях вокруг. Кажется, другие жители деревни наблюдали за ними.

— И что тут происходит? — спросила женщина низким, рычащим голосом. — Вздумали нас одурачить? И что же, надеетесь после этого уйти живыми?

Сонхва отбросил попытки задвинуть Уёна назад и бросил на него ещё один осуждающий взгляд. Надо было делать, как предлагал он!

Русал сделал шаг вперёд, в который раз за сегодня игнорируя всю опасность сложившейся ситуации.

— Мы не пытались вас обманывать. Я решил что это самый быстрый способ узнать, есть ли среди вас не-люди. Мой друг не знал, что я так решил. Он беспокоился, что я попаду в неприятности, поэтому бежал за мной. Простите.

Женщина оскалилась. Её глаза сверкнули красным.

— И ты думаешь, что это тебе как-то поможет? Да мы вас просто…

Сонхва сделал шаг вперёд и одним резким движением перехватил обе её руки одной своей, дёргая на себя и прижимая уже её к забору. Он старался действовать мягко, но твёрдо, хотя ему всё ещё было крайне некомфортно проделывать нечто подобное с человеком старше него на пару десятков лет.

— Прошу простить, но даже против нас двоих у вас нет ни единого шанса, — просто сказал он, а затем снова выпустил её и сделал шаг назад, поднимая руки ладонями вверх. — Мы не желаем вам зла. Мы хотим помочь. Но для этого нам нужно точно знать, что тут происходит, понимаете?

Мужчина обнял женщину за плечи и прижал к себе, отряхивая её не особенно помятое платье и проводя пальцами по крыльям. Пары жестов и взглядов хватило, чтобы Сонхва понял, что эти двое были супругами. Мужчина посмотрел на него с крайним неодобрением во взгляде.

— Ничего тут не происходит. Мы тут живём. У нас всё было прекрасно, пока вы не заявились.

— Даже если она не нужна была вам раньше, она нужна вам теперь, — мягко возразил Сонхва. — Мы не пришли сюда случайно. Кто-то знает о том, что в этой деревне живут не-люди, и этому кому-то это не нравится. Мы хотим помочь, но этим мы нарушаем приказы. Остальная наша команда вам помогать не захочет, и они скоро отправятся нас искать. И, даже если вы как-то справитесь с ними — придут другие.

Он и сам помогал только из-за смутного ощущения неправильности от всей этой ситуации. Он торчал в море безвылазно, ловя пиратов и общаясь с моряками, и это был первый раз, когда он слышал о пиратской команде, состоящей из не-людей целиком. Что было весьма странно, потому что едва ли подобное могло остаться незамеченным. Конкретно эту деревню в страхе точно никто не держал. Может быть, сами эти люди и были этими как-будто-пиратами.

Женщина насупилась, ещё раз окинула его взглядом и расслабилась. Её крылья и когти исчезли, а красный огонь в глазах потух, хотя её глаза и остались такими же чёрными.

— Меня зовут Чохи, — сказала она. Её голос звучал устало. — Идите за мной.

Дом был ухоженным с виду и уютным внутри. Самый обычный домом, без каких либо мистических атрибутов и мрачной атмосферы. За время своих путешествий он видел такие дома сотни рад.

Сонхва не знал, чего он ожидал, но точно не этого.

— Думал, у меня тут сушеные головы предыдущих наёмников? — усмехнулась Чохи, замечая его растерянный взгляд. — морской дьявол — это просто красивое имя. Нас так назвали из-за внешности. И, может, немного — способностей. Точно не из-за нашего поведения.

— И даже когти у неё не ядовитые, — негромко сообщил мужчина, едва заметно улыбаясь. Он представляться, кажется, не собирался.

Сонхва кивнул, смущённый своей паникой несколькими минутами ранее. Он и без того знал, что они такие же люди, как он, но знать и видеть было не одно и то же.

Он сел на указанное место на полу и сложил руки на коленях. Уён уселся рядом, оглядываясь не то беспокойно, не то любопытно.

— Прежде чем мы всё расскажем, — начал Сонхва, — мне нужно точно знать, существуют ли эти пираты, и представляют ли они опасность для окружающих. Я хочу, чтобы вы понимали: безопасность людей является моим главным приоритетом. Вам мы поможем в любом случае.

Сонхва понимал, возможность, что его могут обмануть, не была нулевой. Вся надежда была на их честность и человечность, как бы иронично это не звучало. Чутьё подсказывало ему, что им можно доверять.

— Они не собирались становиться пиратами, — хмуро ответила Чохи, садясь напротив. Значит, пираты всё-таки были. Сонхва кивнул, показывая, чтобы она продолжила. — Вас прислали сейчас, чтобы поймать их, но где вы были все эти годы, когда люди нас одолевали со всех сторон? Это первый раз, когда мы увидели “помощь” со стороны, и даже тут она пришла только чтобы забрать самое ценное, что у нас есть.

Сонхва поджал губы. Он не мог ничего на это ответить. Если королева знала, кто населяет эти места, она могла закрывать глаза на любые поступающие от них жалобы. Было бы глупо отрицать, что это могло быть правдой. Даже если он всё ещё хотел верить в лучшее.

— На нас наседали все подряд: пираты, бандиты и бог знает кто ещё — продолжила женщина, не замечая его внутренних переживаний, — забирали наших детей, нашу еду, наши деньги. У нас и так почти ничего не было. Когда пираты забрали моего младшего, я подумала, что это конец, — её голос едва заметно дрогнул, — но он сумел вернуться, вместе с Ё. Сказал, что решил стать пиратом, раз уж его уже пытались за это казнить. Сказал, что так сможет нас защитить.

Сонхва кивнул. Значит, её сын был одним из пиратов. Видимо, вся эта команда состояла из детей местных жителей.

— Сначала они были частью большой команды. Собрали её общими силами из нескольких деревень — не у нас одних были проблемы. Это не сразу сработало, конечно. Моему мальчику тогда было всего-то восемь, — она улыбнулась, а Сонхва поёжился. Он не мог даже представить, какой должна была быть жизнь, чтобы в таком возрасте добровольно взвалить на себя защиту целой деревни. — Сперва они держались рядом с домом. Потом стали ходить дальше. Осмелели, набрались опыта. Та команда, про которую вы говорите, совсем новая. Они не причинили никому вреда. Никому, кто бы этого не заслуживал. И уж точно никогда не трогали беззащитных.

Может быть. Она точно в это верила, раз уж она мать одного из этих пиратов. Эту часть он собирался проверить. В любом случае, эти люди не заслуживали всех тех проблем, что свалились на их голову.

— Мы постараемся вам помочь, — пообещал он, — но, скорее всего, вам придётся покинуть это место.

Чохи пожала плечами.

— Не в первый раз нам сниматься с места. Переживём.

— Вам нельзя забывать, что теперь о вас знают и следят, — предупредил Сонхва, — бежать вам придётся далеко. Я не знаю, куда именно, но боюсь, что во всех стране не осталось мест, где вам было бы безопасно оставаться.

— А вот это звучит удивительно похоже на угрозу.

Сонхва вскочил на ноги, направляя меч в сторону голоса и едва не выронил его в тот же момент. У двери стоял уже знакомый дьявол. Заметно подросший, кажется, раздавшийся в плечах, но всё такой же наглый и самодовольный.

— Опять ты, — раздражённо выдохнул он, опуская оружие.

— И ты опять меня не заметил, — он показал ему язык и спокойно прошёл мимо, садясь рядом с Чохи. — Хотя в этот раз я удивлён больше. Что ты забыл в доме моих родителей, и как ты их нашёл?

Сонхва захотелось удариться головой об пол. Разумеется это были его родители. Но он ведь не был единственным морским дьяволом в мире! Сонхва не мог сразу делать вывод!

Да уж, этого пирата он однозначно знал, и знал лучше, чем хотелось бы. И он действительно не помнил, чтобы хоть раз он нанёс существенный вред чему-то, кроме его гордости.

Сонхва прикрыл глаза и сделал глубоких вдох, приводя нервы в порядок. Все личные переживания следовало отбросить. Все эти люди были его народом и он собирался их защищать. Даже если ему к этому конкретному человеку у него были личные счёты.

— У меня есть для вас информация, — сказал он, — и она вам вряд ли понравится.

К моменту, когда он закончил говорить, на лицах его слушателей застыли выражения разной степени мрачности. Пират выглядел до ужаса злым, пока его родители выглядели бесконечно печальными и усталыми.

— Нас игнорировали годами, а теперь, когда всё в кои-то веки хорошо, они смеют посылать за нами вас? — пират выглядел так, будто сейчас наброситься на Сонхва с кулаками. — Устраивать проблемы тем, кто просто пытается выжить — это, выходит, ваша работа, а? Вот такие у вас приоритеты?

— Мои личные приоритеты — это народ, — сухо ответил Сонхва. — И я занимаюсь тем, что помогаю жителям своей страны.

— И поэтому ты привёл своих людей в мой дом?! — он уже почти кричал, не бросаясь вперёд только благодаря руке Чохи, лежащей на его плече. — Я видел ваш чёртов корабль! Собирались забрать наши семьи? За этим вы тут?!

— Я тут затем, чтобы тебя предупредить! — рявкнул Сонхва в ответ. — Чтобы ты и твоя команда могли взять свои семьи и сбежать куда подальше! Я не мог не прийти! Если я не выполняю приказ, его выполнит кто-то другой, но вряд ли в нашем подразделении найдётся ещё хотя бы один идиот, согласный вам помогать!

Уён крепко сжал ладонь на его колене. Сонхва шумно вздохнул и накрыл его руку своей, сжимая в ответ. Это немного успокаивало. Уён смотрел на дьявола напряжённым немигающим взглядом. Сонхва был рад, что он успел высохнуть и теперь выглядел совершенно обычным, только слегка неодетым, человеком.

— И зачем тебе это нужно? — спросил пират уже спокойнее. — Почему я должен верить, что ты хочешь нам помочь? Как я пойму, что это не ловушка?

— Верить или нет — дело твоё. Выбора у тебя не много, — пожал плечами Сонхва. — Ты можешь попытаться напасть на мой отряд, но тогда вас в покое никогда не оставят, будь уверен. Выгоды мне от этого нет, если твой вопрос в этом. Я уже сказал: я помогаю жителям своей страны. Вы тоже жители моей страны и сейчас я помогаю вам. Всё просто.

— Тебя казнят вместо нас.

Сонхва перевёл взгляд на Чохи. Она выглядела искренне обеспокоенной, хотя не так давно сама угрожала его убить.

— Не казнят, — заверил он. — Особенно если ваш сын и его друзья мне немного помогут.

— Это в чём же? — настороженно уточнил пират.

— Я собираюсь сказать, что нас застали врасплох и пытали ради информации, — Сонхва криво улыбнулся и бросил на Уёна виноватый взгляд. Русал выглядел возмущённым. — Оставить на себе следы самостоятельно у меня не выйдет. Это вам простят не скоро, но всё же простят. Но семьи из страны я бы на вашем месте всё же вывез. У вас есть время до полудня. После нас отправятся искать. Вы успеете уйти достаточно далеко?

— Должны, — ответил пират и громко свистнул. Дверь открылась и в неё заглянул парень. Скорее всего, ещё один пират. — Юю, ты всё слышал. В приоритете люди — потом все остальное, ясно? Никаких громоздких безделушек.

— Так точно, капитан, — ответил парень и исчез, закрывая за собой дверь.

— “Капитан”? — Сонхва вскинул брови. — С каких пор?

— Где-то год, — самодовольно улыбнулся пират.

— Мои поздравления, — кивнул Сонхва. — Так и, на счёт помощи?

До этого молчавший Уён, наконец, не выдержал.

— Я правильно понял? Ты сейчас просишь его тебя пытать? Мы же об этом говорили!

Сонхва закатил глаза.

— Я не прошу его меня пытать. Я прошу его оставить достаточно достоверные следы. Это не то же самое, что… что в прошлый раз.

Он скосил глаза на пирата. Как-то так выходило, что многие моменты в жизни, которыми он не гордился, проходили в его присутствии и были с ним связаны. Он вряд ли об этом помнил, но Сонхва помнил, и этого было достаточно, чтобы ему снова было стыдно.

— В прошлый раз? Это когда ты предложил мне тебя убить? — пират широко улыбнулся. Сонхва почувствовал, как сердце пропускает удар. Он ещё и помнил.

— Нет, это про другой раз, — ответил он, чувствуя себя капризным ребёнком. — У меня насыщенная жизнь...

— ...полная глупых поступков, которые ты обещал не повторять, — закончил за него Уён. Предатель. — Я против. Пускай пытает меня, если это так необходимо, а тебя просто вырубит.

Сонхва щёлкнул его по носу.

— Тебя обвинят в измене и убьют, придурок. Меня накажут, но едва ли сильно. Это не обсуждается.

Уён потёр нос и обиженно сморщился.

— Ты не можешь этого знать. Меня могут и не тронуть.

Сонхва вздохнул и поднялся на ноги, поднимая Уёна следом.

— Это не обсуждается, Чон, — повторил он. — Если тебе неприятно смотреть, то ты можешь выйти.

— Или можно его усыпить, — предложил пират, всё это время с любопытством наблюдающий за их перепалкой. — И тебя, кстати, тоже. Следы оставить это вроде не сложно, но если бы будешь спать, тебе хотя бы больно не будет. Ну, сейчас. За потом не отвечаю.

— Да, пожалуйста, — ухватился за возможность Сонхва. — Я был бы очень признателен.

Пират кивнул и встал, знаком показав ждать его тут. Сонхва только сейчас заметил, что его родителей в помещении уже не было. Либо его отец передвигался так же бесшумно, как дьявольская часть его семьи, либо Сонхва отвлёкся настолько сильно.

— Это глупая идея, Пак, — прошипел Уён вполголоса, — идиотская совершенно. Даже позволять им нас вырубить опасно! Зачем тебе эти “следы пыток”, а?

— Затем, что нет ни единой причины сниматься с места всей деревней после встречи парочки наёмников на улице. Даже если ты видел их корабль. Логично было бы, если бы сбежали только пираты. То, что они забрали с собой всю деревню? Меня вполне могут обвинить в измене — а это как минимум тюремное заключение, даже для меня. Если я скажу, что дал информацию под пытками, то это смягчит вину, ты знаешь.

— Это просто теория! Снялись и снялись, с чего им делать вывод, что виноват ты? Ты не можешь всерьёз…

— Это же не настоящие пытки, — перебил его Сонхва, устало потирая переносицу. — Я даже чувствовать ничего не буду, успокойся. Всё будет хорошо. Я клянусь.

Уён раздражённо фыркнул.

— Ага, сто раз. Ты не можешь этого знать.

Пират вернулся, ведя за собой ещё одного парня, совсем юного на вид. На первый взгляд в нём не было ничего особенного, но его взгляд был пугающе пристальным, словно он видел их насквозь.

— Много времени это не займёт, — пообещал капитан, — мы оставим вас тут, связанными. Оружие будет в соседней комнате, если вдруг вы проснётесь раньше, чем вас найдут, — он повернулся к своему спутнику и кивнул в сторону Уёна. — Займись пока этим.

— Нет, погоди! Я на это не соглашался! — Уён попятился. — Вы не можете!

Незнакомый пират положил руку на его плечо и Уён крупно вздрогнул. Сонхва обеспокоенно дёрнулся в их сторону, но капитан не позволил, возвращая его внимание к себе.

— Чонхо его не обидит. Просто усыпит, — успокоил он. Сонхва верил ему почти полностью. Он всё ещё хотел сначала увидеть это своими глазами. — Скажи мне лучше, как по-твоему должны выглядеть эти “следы пыток”?

Сонхва моргнул и перевёл взгляд со всё ещё возмущённого Уёна на своего собеседника.

— Обычно. Как следы пыток, — понимания на лице капитана не прибавилось. — Ты же пират! Ты никогда никого не пытал?

Не то чтобы это делали только пираты. Сонхва видел, что делали с некоторыми заключёнными в столице, присутствовал на некоторых особо изощрённых наказаниях, альтернативным казням, после которых преступники молили о смерти, но куда чаще он встречал обратную ситуацию. В его понимании пытки для пиратов были делом естественным. Ему даже казалось, что порой они делали это просто для развлечения.

— Чего ради?! — возмутился капитан. — Мы тут выжить пытаемся, семьи свои обеспечить! Кого мы, по-твоему, должны пытать?

Сонхва растерянно хлопнул глазами.

— Я не знаю. Кого-нибудь? Мало ли поводов.

— Как-то не доводилось, уж прости, — развёл руками пират, — а тебе, я так понимаю, приходилось?

Сонхва опустил взгляд. Этим он тоже не гордился. У него не было выбора, но это его вовсе не оправдывало. С тех пор, как он стал полноценным командующим, подобных способов получения информации он избегал.

— Ага, — капитан усмехнулся, — “ты же пират”, значит. Давай, говори что делать, профессионал.

Он видел жертв других пиратов, но, почему-то, сейчас, ему стало стыдно. В очередной раз. Каждый раз, когда они виделись, это заканчивалось для него вот так, и этот не стал исключением.

— Тебе профессиональные навыки не понадобятся, — произнёс он, чувствуя неожиданно глубокую усталость. Может быть, этот пират был расплатой за его ошибки, посланной ему судьбой. — Просто делай то, что может причинить как можно больше боли. Порезы — желательно неглубокие, чтобы боль была сильной, но не до потери сознания, и крови много не вытекло. Может, пару синяков, если не хочешь рисковать.

Он мог бы предложить что-то более болезненное и изощрённое, но он боялся, что пират действительно захочет попробовать. Сонхва не был к этому готов.

Да и Уён его прибьёт, если узнает.

Капитан кивнул. Он выглядел нервным. Ничего удивительного в этом не было — его семья была в серьёзной опасности.

Возражения со стороны Уёна затихли и раздался негромкий стон. Сонхва резко повернулся. Парень держал Уёна на руках, осторожно, как принцессу. Он бросился к нему, забирая друга из чужих рук и бережно укладывая на пол. Он действительно спал. Дыхание его было ровным и глубоким.

— Ты не говорил, что он русалка. Пришлось повозиться.

Сонхва дёрнулся, прикрывая Уёна собой и настороженно уставился на пиратов. Капитан смерил его невпечатлённым взглядом.

— Это объясняет, как ты тогда выжил. Чего ты так смотришь? Мы тут все не-люди, забыл? Хочется ему с тобой работать — его проблемы. Садись. Твоя очередь.

Сонхва напоследок окинул Уёна взглядом и оставил его лежать на полу, садясь рядом.

— Закрой глаза и слушай внимательно. Не сопротивляйся, если хочешь уснуть, — строго сказал юный пират, уселся напротив и, совершенно неожиданно для Сонхва, запел.

Его голос был громким, но звучал как будто внутри его головы. Сонхва точно не слышал, как он пел для Уёна, так что, скорее всего, так и было. Он был высоким, чистым и очень красивым. Его хотелось слушать, не прекращая. Ему хотелось подчиниться. К нему хотелось присоединиться. Сонхва непроизвольно потянулся навстречу, начиная напевать незнакомую мелодию в ответ. Он успел издать пару нот, прежде чем его тело накренилось и тяжело упало набок. Мелодия тут же затихла и его окутала печаль, несоразмеримо глубокая, словно он только что потерял что-то очень важное. Он чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы но не мог двинуться с места, чтобы их стереть.

— Сработало? — послышался неуверенный голос капитана.

— Думаю, да, — неуверенно протянул второй голос. Чья-то рука коснулась его лба. — Но реакция у него очень странная. У меня такого раньше не было.

Сонхва однозначно чувствовал эти прикосновения. Он не спал. Он не мог двинуться с места, но он совершенно точно не спал. Его сердце забилось быстрее. Они сделали это специально? Был ли этот вопрос про пытки просто шуткой?

— Спасибо, Чонхо, — сказал капитан, и ещё одна рука коснулась уже его щеки, стирая слёзы. — Как ты думаешь, мы можем придумать что-нибудь другое? Я не хочу его пытать.

О такой вероятности Сонхва даже не подумал. Почему он ему об этом не сказал?

— Пытать? Зачем его пытать?

— Он попросил.

Пират громко фыркнул.

— Это у него увлечения такие сомнительные?

Сонхва очень хотелось возмутиться. У него не было увлечений. Он просто умел думать логически!

— Может быть, — согласился капитан, продолжая держать руку на его лице. Если бы он мог, он бы укусил его за пальцы. — Но он сказал, что это для достоверности. Чтобы ему поверили, что он не помог нам осознанно, а выдал информацию под пытками, или вроде того.

— Идея великолепная, — ответил пират. Это был сарказм? Сонхва был почти уверен, что это был сарказм. — Я тебе говорю — ему просто это нравится. Оставляй их так, свежем просто потуже, чтобы следы остались. Это тоже будет достаточно неприятно. Русала свяжи посвободнее, он не по этой части.

Какого чёрта все просто игнорировали его слова?! Сначала Уён, теперь эти двое. Как будто все считали его тупицей!

— Думаешь, его не тронут? — чужие пальцы поправили его волосы и погладили скулу. Сонхва начинал чувствовать, как горят кончики его ушей. Когда он уже уберёт свои руки?

— Да с чего бы? Как минимум на нём будут следы моей магии. Мне не нужны пытки, чтобы добыть информацию, ты знаешь. Заворожил и дело с концом. Ну, или мы такие профессионалы, что следов не оставляем. Что-нибудь придумает, если ему так надо, не переживай. И прекращай его наглаживать, а не то я решу, что у тебя к нему что-то есть.

Рука пропала с его лица. Капитан звонко рассмеялся.

— Кто знает. Он достаточно симпатичный. В других обстоятельствах, я точно мог бы…

Теперь горело, кажется, всё лицо. Сонхва был удивлён, что они не замечают. Наверняка это была просто шутка. Он не мог говорить всерьёз. Он был не из таких, Сонхва был практически уверен

— Капитан, — в голосе пирата звучал металл, — держи себя в руках, не то я возьму тебя в свои.

Сонхва снова услышал смех, на этот раз дальше от себя, а затем почувствовал, как его грубо переворачивают на живот, собирая руки за спиной.

— Займись русалом. Нам потом ещё пройтись по домам, собрать самое ценное. И тётушка Кван попросила найти её кошку. Минги и Юнхо пообещали помочь с перевозкой дополнительных грузов, так что тут проблем не будет

— А в чём перевозить? Скрепим пару лодок?

— Времени не много, но мы могли бы…

Пираты принялись обсуждать что и как они будут размещать на своём корабле и Сонхва позволил себе перестать слушать и всё-таки попытаться уснуть.

Он был почти уверен, что едва слышное мягкое “спасибо”, сказанное голосом капитана, ему просто почудилось.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Сонхва лежал на своей кровати в замке, безразлично уставившись в потолок и мысленно отсчитывал время. Стены казалось бы родной комнаты не казались даже знакомыми. Он не был уверен, стоило ли вообще называть это место домом. Его домом было море, и только сейчас он начинал это понимать. Может быть (почти наверняка), он никогда не был таким умным, каким себя считал.

Когда пираты отказались следовать его плану, он ожидал чего-то подобного. Быть может, это случилось бы в любом случае — он не знал. Но он точно не ожидал то, с какой готовностью его встретят. Пираты сбежали, командир Пак был задержан и помещён под стражу до выяснения обстоятельств, а принц Сонхва был отправлен под домашний арест в замке за “чрезмерно распутное поведение”. Честное слово, такой легенде он предпочёл бы быть публично осуждённым за государственной измену.

Он не видел Уёна три месяца и столько же не покидал своей комнаты без присмотра. Всё возможное оружие было изъято, вместе с бронёй и серьгой, вся одежда, которую ему дозволялось носить, была вычурной и не практичной. Ему нравился вид корсетов и изящных шёлковых рубашек, но носить это постоянно было той ещё пыткой.

Разумеется, он сбегал несколько раз, прямо из окна третьего этажа. Каждый раз его неизменно ловили и возвращали обратно. Сонхва не успевал даже добраться до моря. Оно звало его, так сильно, что порой, тёмными бессонными ночами он мог буквально слышать его зов — тонкую песню, скрытую в отдалённом шорохе волн. Сонхва начал петь в ответ, и это немного помогало. Быть может, он просто сходил с ума от одиночества. Уверенности у него не было.

Разумеется, в полном одиночестве он не оставался. У его двери всегда дежурил член королевской стражи (Сонхва был уверен, что сумел бы справиться с ним без особых проблем, если бы это имело хоть какой-то смысл) а у его окна — один из его бывших подчинённых (и уже с ними у него возникли бы проблемы). И, конечно, его навещала прислуга.

И вот тут и начиналась единственная часть его жизни во дворце, которую можно было назвать весёлой.

Из-за нелепых слухов о его, так называемой, “распутной жизни” многие новые работники дворца захотели узнать его поближе. Может быть, стать частью той самой распутности, в которой его обвиняли. Сонхва вежливо улыбался, приглашал их присесть и с лёгкостью выуживал из них полезную информацию. Новости были хорошие и не очень, но несомненно полезные в любом случае.

Так, например, он узнал, что за пару месяцев слухи о непристойном поведении принца Сонхва достигли дальних краёв страны, но особого резонанса не вызвали, что было даже несколько оскорбительно. “Мы всегда знали”, “всё-таки, он мужчина”, “не удивительно, знаете, кем была его мать?”. Последнее обижало его особенно сильно, потому что вот он, например, не знал. О своей матери Сонхва знал только то, что она умерла в родах, что он был совсем не похож на нее и что он не стоил её жизни. У него не было даже имени, а люди говорили так, будто знали её лично. Весьма грубо с их стороны.

Командир Пак (по официальным сведениям — морской офицер высокого ранга) был признан невиновным и отпущен спустя месяц после задержания, значит, его серьгу отдали кому-то другому. Отдали, или доверили на время. Тут он уверен не был. Особого смысла поддерживать легенду Пака не было, она существовала всего три года. Но они пытались, а значит, Сонхва собирались выпускать на задания. Скорее всего. Он надеялся.

Главным и самым ценным из последних собранных им слухов было то, что отряд командира Пака возвращался в столицу, и это значило что Уён возвращался вместе с ним. Он точно знал, что Уён был жив. Несколько раз он присылал ему совершенно безумные зашифрованные записки с бессмысленным текстом, шифровать который не имело смысла, написать которые мог только Уён. Он никогда не задерживался в столице дольше чем на пару часов, поэтому ничего, кроме записок передат не успевал, но в этот раз всё должно было быть иначе. Сонхва был в этом уверен.

Корабль прибыл порт с утра. Сейчас был поздний вечер. Дня как раз должно было хватить для того, чтобы выбрать маршрут и продумать план и Сонхва оставалось только верить, что его друг справится.

Он ожидал визита в течении всего дня, терпеливо и тихо. Визита тайного и тихого. Именно поэтому он едва не упал с кровати, когда дверь комнаты резко распахнулась, и внутрь едва не влетел вихрь в человеческой форме, с ходу бросаясь на его шею и с силой вдавливая его в матрас.

Сонхва не нужно было смотреть, чтобы узнать Уёна. Он обнял его в ответ, едва сдерживая внезапно выступившие на глаза слёзы и с шумом вдохнул его запах, запах моря и металла. Его отсутствие ощущалось всё это время, до невозможного остро и болезненно и сейчас всё словно встало на свои места. Сонхва коснулся губами его виска и замер, прикрывая глаза. Он не знал, сколько ещё времени у них было и он не хотел терять ни секунды.

— Осторожнее, твоё высочество. Можно подумать, что это из-за связи с ним тебя тут закрыли.

Сонхва резко сел на кровати, поднимая всё ещё висящего на нём Уёна вместе с ним. Возле входа стоял Квансук, без серьги и без формы. Сонхва еле узнал его лицо и голос. В этом виде он не видел его уже пару лет. Седых волос у него прибавилось, как и морщин.

Ему хотелось вскочить на ноги и броситься старому командиру в объятия, но он сдержал этот порыв, вместо этого крепче сжимая руки вокруг талии Уёна. Это было бы слишком фамильярно. Он не имел на это права.

— З-здравствуйте, — произнёс он, неловко заикаясь, — как вы… То есть, вам позволено здесь находится?

Квансук усмехнулся.

— А ты как думаешь? — он подошёл ближе и взъерошил его волосы, улыбаясь широко и довольно. — С завтрашнего дня ты возвращаешься на должность. Так что, ты полностью открыт для посещений! Вообще-то уже неделю. Тебе никто не сказал?

Сонхва нахмурился. Ему действительно не сказали. Это было странно.

— Я так и знал, что от него будут всё подряд скрывать, до последнего, — буркнул Уён, отцепляясь от его шеи и удобнее усаживаясь на его коленях. — Он тут небось только сплетнями и перебивался.

Сонхва физически не был способен на негативные эмоции по отношению к Уёну после настолько долгого отсутствия, но в этот момент он был близок.

Квансук выглядел обеспокоенным, и беспокойство это едва ли было вызвано поведением Уёна — к нему он привык.

— С тобой вообще хоть кто-нибудь говорил с тех пор как тебя заключили под стражу? О причинах заключения, о расследовании — о чём нибудь?

Сонхва пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушно.

— Только в процессе заключения. А потом — всё как он сказал, да. Слухи. Я слышал, что командир Пак оправдан, но это и всё. Вы первые, кроме прислуги, кого я вижу за эти три месяца.

Уён издал сердитый высокий звук и с силой сжал его шею, прижимая его лицо к своей груди. Сонхва фыркнул и взлохматил его заплетённые в высокий хвост волосы, заставляя его ослабить хватку.

— Королева наверняка считает меня потерянным для общества, ничего нового, — сказал он, всё так же делано равнодушно. — Мне позволят вернуться к работе — спасибо, здорово. Остальное не важно.

— Вообще-то, очень важно, — вздохнул Квансук. Он плотно закрыл дверь в его комнату, затем вернулся к его кровати и опустился рядом, так же бесцеремонно, как это делал Уён. — Я надеялся, что хотя бы твой отец тебя навестит.

— О чём речь, Кван? — спросил он негромко, склоняя голову на бок. — Он то тут причём? Я его годами не видел.

И не особенно хотел. Не теперь. То время, когда он ждал, прошло.

Квансук снова вздохнул.

— Я не тот, кто должен был с тобой об этом говорить, — пробормотал он, прежде чем продолжить, говоря негромко но чётко, — я начну по порядку, хорошо?

Сонхва настороженно кивнул.

— Придворные маги осмотрели Уёна всей коллегией, и признали, что на нём были обнаружены следы магии сирен. Как только об этом стало известно, началось настоящее расследование. У всех вовлечённых были вопросы к решению о твоём заточении. Все хотели узнать, почему нельзя было просто осмотреть тебя, но королева запретила даже задавать вопросы на эту тему. 

Сонхва кивнул снова. Это было странно, да, но пока он не совсем понимал, куда шёл весь этот разговор.

— Потребовалось время, чтобы выследить ту самую пиратскую команду, которую мы упустили, и убедиться, что на борту их корабля действительно была сирена. Они сумели скрыться, но показаний свидетелей хватило. После этого обвинения с “командира Пака” были сняты. Как ты можешь заметить, на Уёне их не было изначально.

— Да, потому что придворным магам позволили его осмотреть. И?

Квансук огляделся и понизил голос ещё ниже, наклоняясь ближе к его лицу.

— Я не должен об этом знать, и я, тем более, не должен об этом говорить. И мы никогда об этом не говорили. Сонхва. Как ты думаешь, почему им не позволили осмотреть тебя, после того как была обнаружена магия сирен?

Сонхва уставился на него в немом недоумении. Он не имел ни малейшего понятия. Надеялись, что найдется причина держать его под замком подольше? Что он должен был об этом думать?

— Я не знаю, — честно ответил он.

Квансук на мгновенье возвёл очи горе, словно прося у богов терпения, а затем вздохнул снова, как-то особенно тяжело и обречённо.

— Королева испугалась. Она подумала, что ты был тем, кто заколдовал Уёна. Твоя мать была сиреной, Сонхва.

Смысл сказанного дошёл до него не сразу. Он ещё медленно моргал, пытаясь переварить полученную информацию, когда Уён подпрыгнул на его коленях, поворачиваясь к Квансуку.

— Чего?! — это был самый тихий крик, который он слышал от Уёна. — Так они поэтому?.. Чего?!

— Я думал, хотя бы ты успел догадаться, — в голосе старого учителя было осуждение. Сонхва всё ещё не до конца осознал, что только что услышал. — Говорить о твоей матери запретили сразу после ее смерти, Сонхва. Особенно с тобой. Из тебя пытались вырастить образцового человека, верного семье и короне. Это было своеобразным наказанием для твоего отца. За те же проступки, за которые последние годы наказывают тебя. Он это ненавидел, разумеется, но я надеялся, что он поумнел хоть немного, с последнего раза, как мы виделись и вытащил свою голову оттуда, где прятал ее все эти годы. Видимо, я ошибался.

Сонхва растерянно смотрел на своего учителя, не зная, что сказать. Это было слишком. Всё это.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросил он едва слышным шёпотом. — Почему сейчас?

Почему сейчас, когда у него было столько возможностей сделать это раньше? Почему его отец продолжал игнорировать его, если он разделял его убеждения? Неужели он настолько ненавидел его за смерть его матери? Его матери сирены, о которой он не знал ровным счётом ничего, кроме этого немаловажного факта. Его голова кружилась. Его руки всё ещё крепко, наверняка до боли, сжимали талию Уёна, но он не жаловался, молча сжимая его в ответ. То, что Уён об этом не знал, было утешением. Если бы он тоже скрывал от него что-то настолько серьёзное, Сонхва сошёл бы с ума.

— Потому что ты должен знать, — ответил Кван, — потому что я был трусом раньше, но сейчас, когда на кону твоя жизнь, я не могу молчать. Завтра тебе снова позволят выходить на миссии, но в этот раз всё будет иначе. Тебе нужно будет бежать, Сонхва. При первой же возможности, бери Уёна и уплывайте прочь из страны, так далеко, как можете.

Чересчур. Сонхва не мог понять, откуда это всё на него свалилось и отказывался понимать, почему ещё и Уён должен был от этого страдать.

— Я серьёзно, Сонхва, — продолжил Кван. — За последние месяцы сообщения о не-людях пиратах стали появляться чуть ли не каждый день. Они нападают исключительно на суда под флагами короны, демонстрируют свою магию в открытую, но при этом не убивают — совсем — так что свидетелей у них даже слишком много. Мы теряем позиции и уважение, король теряет терпение, королева в ярости. Она уверена, что всё это твоя вина и что главная проблема — твоё происхождение. Что ты как-то повлиял на тех пиратов, и всё это — цепная реакция. Она попытается тебя убрать, Сонхва, это только вопрос времени. Тебе нужно бежать. Вам обоим.

— Уёну нужно бежать, — поправил он, — не мне. Я не собираюсь никуда бежать.

— Я же сказал, это…

— Опасно, да. Я знаю. Но мне некуда бежать, Кван, — Сонхва опустил подбородок на плечо друга и закрыл глаза. Как же просто всё было ещё пару минут назад. Он так хотел вернуться в прошлое. — Вся моя жизнь здесь. То, кто я, ничего не меняет. Я решил помогать своему народу, и я собираюсь делать это до последнего.

Неожиданно, кончик его уха пронзило резкой болью. Сонхва ойкнул и дёрнулся в сторону, удивлённо глядя на хмурого Уёна. Он что, только что его укусил?

— Тебе, то есть, бежать некуда, а мне есть куда? — русал выглядел так, словно собирался убить его самостоятельно. — Вся моя семья мертва, если ты вдруг забыл. Куда я побегу, по-твоему?

— Ты можешь найти новую семью? — неуверенно предложил Сонхва. — Ты ведь из глубоководных русалок, ты мог бы попытаться найти своих. Разве тебе этого не хочется?

— Я хоть раз тебе говорил, что хочется? Я на глубине не был с семи лет! — Уён ударил его кулаком в плечо. — Меня тошнит от сырой рыбы! Я вообще ничего не помню о том, что там и как! Куда я вернусь, скажи мне? Ты всё что у меня есть, кретин, я не могу просто уйти!

Сонхва перевёл взгляд на Квансука. Он только улыбнулся и пожал плечами. Возможно, он это всё знал и так, и привёл Уёна именно чтобы тот его уговорил. Сонхва чувствовал себя последним эгоистом, но даже ради лучшего друга он не мог этого сделать.

— Ты же слышал Квана, — снова попытался он, — Если я останусь, в конце-концов от меня избавятся.

Несколько секунд Уён молча смотрел на него, так, словно он только что отрастил вторую голову.

— И это каким-то образом должно меня мотивировать? — наконец спросил он. — Ты решил помогать народу — молодец, здорово, вперёд. А я буду помогать тебе. До последнего. Я люблю тебя. Тебе от меня так просто не избавиться.

Сонхва не знал, что на это сказать. Его мир рушился, но два его самых близких человека всё ещё были рядом и отказывались оставлять его одного. Как жаль, что он не мог принять их помощь. Он мог только утянуть их за собой. Он был благодарен за то, что Уён хотел остаться, и он ненавидел себя за эту слабость.

— Я тоже тебя люблю, — шепнул он, снова прижимая его к себе и опуская голову ему на плечо. Он не мог найти в себе силы сказать ему “спасибо”.

Квансук вздохнул, в который раз за сегодня, и опустил широкую ладонь на его голову.

— Заставить я вас не смогу. Мог бы — обоих бы лично сплавил за границу. Я сделаю всё, что смогу, чтобы тебя не прибили раньше времени. Можешь рассчитывать на мою помощь в бою, твоё величество.

Перспективы были безрадостными, вся его жизнь — обманом, но, вопреки всему, Сонхва чувствовал себя счастливым. Он был не одинок и он чувствовал это, как никогда раньше.