(не)преодолимое

феликс лежит дома в постели, изнывая от желания коснуться того, кто от него за далекую тысячу километров. в один момент это расстояние кажется ему ничтожно малым — просто сядь на поезд или автобус и через несколько часов будешь рядом, но иногда расстояние кажется невыносимо огромным, как будто на самом деле там не тысяча километров, а как минимум тысяча астрономических единиц¹, тысяча световых лет² — да что угодно, ведь эти километры ему неподвластны.

«я люблю слушать твой голос», — теплое, ласковое и такое важное, феликс все крутит и крутит его в своей голове, как будто больше нет ни единой важной вещи, о которой стоило бы задуматься.

«ты очень красивый. ты, твои мысли и твоя душа, фели. ты воплощение всего прекрасного в этом мире», — горячий, низкий шепот в голосовом сообщении недельной давности до сих пор отдается нежным трепетом в сердце. 

феликс так безнадежно сильно увяз в своей огромной любви, по-прежнему непонимающий, как же это произошло после стольких лет знакомства, они вдруг коснулись душ друг друга ближе, сильнее и ярче, чем когда-либо ранее. немыслимо. теперь так отчаянно, до дрожи в коленках и вечно холодных ладонях — коснуться хочется и в реальности, обнять, ощутить объятия на себе, прочувствовать не только эту сладкую истому внутри, но и каждое прикосновение столь желанного человека. феликс сгорает от желания — не обладать или принадлежать словно они оба вещи, так легко передающиеся из рук в руки — лишь найди цену, и все станет своим, нет. от желания быть ближе, прочувствовать каждой клеточкой своего тела, что такое «быть любимым», и показать всеми дозволенными способами, что такое «любить». к а к он умеет любить. 

отношения на расстоянии всегда казались феликсу чем-то на грани абсурда — вы влюбляетесь в чужие образы в своих головах, строите планы, которые едва ли смогут сбыться, и вот теперь он сам вдруг оказывается в них. если бы пару лет назад ему о таком сказали, ликс бы непременно посмеялся, но скорее бы влез в парочку таких, а после с неудачей (в лучшем случае без своего разбитого сердца, но с пустотой в нем) закончил бы. однако, с крисом все кажется другим: они стараются не скрывать свои сложные стороны, учатся принимать друг друга такими, какие они есть, пытаясь построить что-то крепкое и надежное в разных точках этой тысячи километров. 

зачастую феликсу кажется, что в крисе он нашел свое безопасное место, свой дом. с крисом всегда можно поговорить обо всем на свете, рассказать о любом своем чувстве, неудачном дне, ситуации, позволить своим эмоциям выкипеть, когда нужно, крис каждый раз будто бы держит за руку, держит в объятиях или ловит, чтобы ликс ни за что не очутился в пропасти. это чувство для феликса бесценно и то, что именно крис его вызывает, делает ситуацию сложнее. потому что криса хочется рядом, хочется ощущать крепкие руки на себе, горячий шепот и поцелуи в темноте комнаты рано утром, когда обоим надо на работу, несмотря на томящееся внутри желание (граничащее с потребностью) остаться нежиться в постели и объятиях друг друга. потому что к крису хочется нестерпимо, бросай прямо сейчас и в путь! но рациональная часть внутри прекрасно понимает, что это слишком. им не по пятнадцать лет, чтобы с головой в импульсивность и страсть, где после можно лишь выгореть в этой буре, остаться в голой пустыне без чувств и банального тепла. 

«хочу просыпаться с тобой каждое утро, готовить завтраки и целоваться при любом удобном случае (то есть — почти всегда), засыпать рядом с тобой и проводить вместе выходные», — прилетает вдруг среди ночи, когда феликс ещё не спит, а крис все ещё не может уснуть, будто думает лишь о нем и о них. 

желание и правда перерастает в потребность, феликс берет отпуск на работе и билеты в конечную точку этой заветной тысячи. крис по ту сторону экрана как живое воплощение любви и нежности — его счастьем можно зарядить парочку вселенных, не меньше. феликс улыбается ласково на каждое текстовое и голосовое сообщение. 

«я так счастлив, пикси, я так сильно люблю тебя, и мне кажется, что всей этой любви нет конца, не понимаю, как она умещается внутри», — феликс понимает очень, потому что чувствует также, и эти неуемные мысли, эмоции в сочетании с ярким воображением доводят каждый раз, дразнят желаемым, не позволяя сблизиться. но вот теперь наконец-то у них все шансы на это, остается только сорок часов, и они наконец-то увидятся.

оба отсчитывают моменты до поезда, а после — до прибытия, руки дрожат и кончики пальцев мелко покалывает от нетерпения, в груди все затапливает бесконечным теплом и нежностью, они разливаются по телу, но в сердце отдаются слаще всего, феликс улыбается расслабленно. он все силы прилагает к тому, чтобы не запищать на весь вагон от радости.

ночь проходит в теплых снах и фантомных прикосновениях, оставляя наутро приятную истому в теле. завтрак кажется самым вкусным за всю жизнь, чай — самым лучшим, да и все вокруг в целом играет новыми красками, словно впервые феликс очнулся ото сна.

поезд прибывает на станцию на пару минут раньше графика, люди толпятся у выхода, перепроверяют вещи в попытках ничего не забыть и не растерять. ликс нервно мнет края толстовки — это все так волнительно! считанные минуты до встречи, ещё четыре человека с огромными чемоданами и-

крис ловит его в свои объятия, словно ждал этого момента всю жизнь, словно их жизни изначально для этого и были созданы. здесь и сейчас они любящие и любимые взаимно наконец-таки касаются друг друга, держат в своих объятиях как будто даже больше, чем просто тела друг друга — души и сердца так невозможно сильно обнажены, кажется, только неаккуратно тронь — и всё покроется мелкой паутиной трещин. ничто вокруг не имеет значения, ни люди, ни время, ни прохладный ветер, заставляющий прижиматься ближе — только они, этот момент создан вселенной лишь для них двоих, иначе и быть не может.

— у меня так много всего внутри, что я не могу никак это выразить, милый, — шепчет крис, не разрывая объятий, это пьянящее чувство рвется изнутри, чтобы быть выраженным через прикосновения, тихий шепот, поцелуи украдкой, потому что для большего ещё рано. 

— я понимаю, крисси, оно переполняет меня, и мне хочется смеяться без остановки, — феликс касается горячими губами его шеи едва ощутимо, — я так сильно люблю тебя, ты не представляешь. 

— а как сильно я тебя люблю, — крис целует ликса в висок, — так никто другой не умеет. 

и как же хорошо, что им двоим никто другой и не нужен.