По дороге в уготованные ему покои Риг настроился на худшее. Церемония прошла без сюрпризов, он знал, что омегу ему не покажут, так как по традициям арахнаев согласия омеги никто не спрашивал. Союз заключали два альфы: король Арахны и отец омеги и Риг — младший принц Брады, завоеватель и победитель. Они пошли на уступки побежденному народу, позволяя сохранить им остатки гордости и провести обряд так, как призывал их бог. Завтра, после консумации брака, король добровольно снимет с себя корону в пользу Рига и отправится в изгнание со своими сыновьями-альфами. Сыновья-омеги останутся здесь и будут отданы в брак как трофеи отличившимся в этой войне.

Семь лет кровопролития закончились безоговорочной победой Брады. Победители были милостивы и не стали казнить королевскую семью. Но после церемонии Риг уже не был уверен в правильности подобного решения. В глазах короля и его бывших подданных он не увидел благодарности, лишь незамутненную ничем ненависть. Поэтому сейчас он ждал любого подвоха. Возможно, омега накинется на него с оружием, или же попытается убить, когда Риг расслабится и не будет ожидать, после того как он возьмёт его, или даже во время. И почти наверняка ему придется столкнуться с такой же ненавистью в его глазах. Или же омега будет сопротивляться. Риг не был сторонником насилия по отношению к омегам, но морально готовился применить силу, если это понадобится. Если они не скрепят союз постелью, брак не будет признан и их смогут обвинить во лжи. Это мало изменит ситуацию, но сможет ещё больше поколебать и без того шаткое положение среди арахнаев. Брак должен был усмирить сторонников существующей династии, показать великодушие нового правителя. Конечно, всегда можно будет уничтожить всех недовольных, можно даже сжечь город до тла, но Риг не хотел править пепелищем.

Именно поэтому были сохранены жизни короля и его сыновей, ведь в случае, если это окажется ошибкой, все можно будет исправить, казнив их. Казнь же исправить будет нельзя.

Прежде чем распахнуть дверь в свои покои, Риг ненадолго замер. Не пристало принцу, хоть и младшему, бояться, и все же невольный холодок пробежал по спине. Риг прикрыл глаза, собираясь с духом, и открыл дверь. Никто не набросился на него с ножом, не кинулся с оскорблениями. «Что ж, уже неплохо,» — решил Риг и вошел внутрь.

В нос ударил тяжёлый запах благовоний. После яркоосвещенного коридора к полумраку комнаты пришлось привыкнуть. Он даже на секунду подумал, что комната пуста, и только когда взгляд упал на огромное ложе, Риг увидел его и ошеломленно замер.

На кровати, распятый на манер звезды веревками и абсолютно обнаженный лежал ребенок. Мальчишка тоже посмотрел на него, а потом вдруг зарыдал, громко, со всхлипами и подвыванием. Риг только непонимающе захлопал глазами. Это так они решили отомстить? Конечно, одно дело взять в борьбе строптивого омегу, пусть такое тоже претило, но вот так… Появившееся чувство беспомощности быстро сменилось злостью. Как бы он ни поступил, это не принесет ничего хорошего. Либо он нарушит слово, либо выставит себя чудовищем, насилующим детей. Надо было подумать. Только от звука плача уже начала кружиться голова:

— Замолчи! Раздражает!

Конечно, последним делом было срываться на мальчике. Уж он-то меньше всего походил на коварного мстителя и заговорщика, только на жертву. Впрочем, Риг и не надеялся на то, что его приказ что-то даст, скорее уж усугубит. Однако, омега замолчал, захлебнувшись на высокой ноте. Из глаз продолжали литься слезы, но он больше не издавал ни звука и, казалось, даже не дышал. Это вселило определенную надежду. Да, мерзко, да, противно, но, всё-таки с детьми легче договориться, чем со взрослыми, возможно, если он будет мягче, удастся хотя бы обойтись без насилия.

— Как тебя зовут?

— Риа…

Неплохое начало. Отвечает — уже что-то. Значит, можно объяснить или договориться.

— Сколько тебе лет, Риа?

— С-семнадцать.

Риг удивлённо распахнул глаза. Да быть того не может! Он подошёл ближе к кровати, чтобы рассмотреть, и омега задрожал.

Действительно, вблизи Риа не выглядел ребенком. Юным, слишком мелким и болезненно-худым, но не маленьким мальчиком. Риг облегчённо выдохнул. Что ж, хотя бы этой проблемы больше не было.

— Почему ты привязан?

Омега спрятал взгляд, и из его глаз с новой силой потекли слезы, по-прежнему беззвучно.

— Отвечай, — Риг добавил металла в голос, совсем немного, но этого хватило.

— Чтобы я не сбежал и не смог сопротивляться. — Он сжался, будто ожидая удара.

Что ж, это было понятно. Риг даже не стал спрашивать, собирался ли он. Вряд ли бы у такого несчастья хватило бы смелости хоть на что-то. А даже если так, то что он мог противопоставить альфе?

— Ты знаешь, кто я, Риа?

Омега неуверенно кивнул.

— Говори.

— Т-ты Риг, младший принц Брады, теперь наместник короля Брады в Арахне.

Это было хорошо. Среди этих слов не было: «враг», «мерзкий захватчик» или ещё чего похлеще.

— Все верно. А ещё я твой супруг, данный тебе судьбой и людьми, отныне и до времени, пока боги не решат забрать одного из нас.

Привычная клятва слетела с губ сама, он не хотел произносить ее в мрачном зале перед чужаками, а здесь, один на один с этим перепуганным насмерть омегой, вдруг захотелось. Тот смотрел на него как кролик на удава, не в состоянии отвести взгляд.

— Ты не будешь делать глупостей, если я тебя развяжу?

Риа сначала удивлённо выпучил глаза, а потом замотал головой так, что казалось, будто она сейчас отвалится. Риг только усмехнулся, он не стал долго возиться с узлами, попросту перерезав их поясным кинжалом. Отошёл к столу, где были выставлены вино и засахаренные фрукты, а когда повернулся, то увидел, что Риа забился в угол кровати, по шею укутавшись в простыню. Риг наполнил два бокала и поднес один омеге, тот вино принял, хотя руки его и дрожали.

— Чего ты боишься, Риа? — Он сел неподалеку, не напирая, но и не отдаляясь сильно.

— Я… Я… Прости… — Омега спрятал глаза и сделал пару глотков вина, видимо, чтобы промочить горло, но продолжать не стал.

— Ты ведь знаешь, что происходит между альфой и омегой в постели? — Риг дождался робкого кивка и продолжил: — Я не буду с тобой груб, обещаю. Посмотри на меня.

Возможно, Ригу показалось, но взгляд уже не был таким затравленный, как в начале, а на щеках от выпитого появился небольшой румянец.

— Я тебе неприятен? Не нравлюсь?

— Не неприятен, но я ведь тебя не знаю.

— У нас будет время, чтобы узнать друг друга, и мы можем начать узнавать прямо сейчас.

Рига никогда не возбуждал страх или боль, но эта боязнь неизвестности, замешанная на наивности… И сам этот юноша, маленький и хрупкий, испуганный, вызывающий какое-то инстинктивное желание защитить. Все это заставляло Рига желать его. Чего бы не хотели добиться арахнаи своей выходкой, кажется, они всё-таки сделали ему самый настоящий подарок.

Риг отставил бокал на прикроватный столик, снял с себя камзол, а затем и рубаху. Риа тут же отвёл глаза в сторону, однако все равно бросал украдкой взгляд, и в нем было то, что Ригу понравилось не меньше его страха — любопытство.

— Все хорошо, ты можешь на меня смотреть.

— Омега не должен пялиться…

— Почему?

— Это неприлично…

Риг аккуратно взял его пальцами за подбородок и повернул голову:

— Ты — мой омега, и я решаю, что для тебя прилично.

Риа поднял взгляд. Он больше не выглядел загнанным зверьком. Видимо, то что ему пока не сделали ничего плохого, внушало спокойствие, а остальное — естественно подогревало обычный юношеский интерес. Риг одобрительно улыбнулся, когда Риа обласкал его взглядом, а затем и несмело дотронулся пальцами. Словно ласковое пёрышко пробежало по груди, огладило мышцы живота, однако возле самого ремня штанов замерло в нерешительности и исчезло. Риа отдернул руку, словно обжёгся.

Аккуратно стянув сапоги, Риг взялся за пряжку ремня. Штаны с исподним упали на пол. Он выпрямился во весь рост, наблюдая за реакцией. На лице омеги были видны все метания. Он старательно отводил взгляд, но то и дело возвращался к Ригу, словно притянутый магнитом, отчего румянец на его щеках становился все ярче.

— Все в порядке, посмотри, между нами нет внешней разницы.

— У т-тебя больше, чем у меня…

— Ты и сам весь гораздо меньше, — усмехнулся Риг.

Наверное, в другой ситуации он бы начал уже уставать от такого поведения омеги, но почему-то Риа его забавлял. Искренний, наивный, невинный.

Риг подсел ближе, забрал у омеги пустой бокал и попытался снять с него простынь.

— Нет. — Побелевшие пальцы крепче вцепились в призрачную защиту.

Риг кивнул и убрал руки, вместо этого приблизив свое лицо к его и коснувшись губами за ухом. Риа охнул и упёрся руками Ригу в грудь, впрочем, не так сильно, чтобы оттолкнуть, ткань, больше не удерживаемая ничем, соскользнула с худеньких плеч, чем Риг не приминул воспользоваться, переключив свое внимание на впадинку у выпирающей ключицы. Ещё один прерывистый вздох, и преграда между ними исчезла, позволяя Ригу прижаться ближе, обвить руками, огладить пальцами выпирающие позвонки.

— Тебя что, совсем не кормят?

— Я… Незачем тратить на меня еду.

— Почему это?

Омега не ответил, спрятал лицо у него на груди, будто наконец доверяясь. Риг сделал в уме зарубку выяснить позже. Все-таки что-то с Риа было не так. Не зря ему подсунули именно его. Но на самом деле это было неважно, особенно сейчас, когда Риг уже добрался губами до его груди, легонько прикусил сосок, вырывая из чужих губ долгожданный стон. Его руки скользнули по спине ниже, огладили ягодицы, переместились на бедра, он попытался раздвинуть ноги Риа, но тот лишь плотнее сжал колени.

— Нет… — однако в этом хриплом «нет» не было больше уверенности.

И все же Риг не стал настаивать, вместо этого огладил впалый живот, повел пальцами вверх, а затем опять вниз, на этот раз следуя языком за ними по пятам. Риг засосал кожицу под пупком, прикусил выпирающую тазовую косточку. Риа замер, и кажется, даже забыл как дышать, а когда Риг добрался до аккуратного члена, окружённого черными кудряшками, то издал удивленный всхлип и застонал:

— Что… Ты… Боже мой…

Отзывчивый, нежный мальчик, он его удивил. Так жался в углу вначале, и так страстно теперь подавался бедрами навстречу, шарил руками по голому матрацу в поисках опоры, стонал и мотал головой из стороны в сторону, будто не в силах поверить в происходящее. Плотно-сжатые колени сами собой разъехались в стороны и Риг не приминул этим воспользоваться, огладив пальцами плотно-сжатые мышцы. Первый палец проник с трудом, преодолевая напряжение, но потом Риа удалось расслабиться и пошло чуть легче. Когда же он сам начал подаваться вперёд, насаживаясь на пальцы глубже и казалось вот-вот кончая, Риг убрал руку, приставил головку ко входу, и поймав своими губами губы Риа, толкнулся вперёд, заглушая его вскрик.

Разорвал поцелуй Риг только для того, чтобы собрать губами пару скатившихся из глаз слезинок. Застывшее на лице омеги выражение было просто потрясающим: боль на нем смешалась с удовольствием, беспомощностью и удивлением.

— Мне остановиться?

— Нет… — это было самое приятное «нет» за сегодняшний вечер.

Тугой, сладкий, доводящий до безумия своими стонами и тяжёлым дыханием, из проблемы Риа превратился в подарок, такой неожиданный в этом неприветливом, полном ненависти месте. Возможно, не так тут будет и трудно, как он успел себе напредставлять.

Пару резких глубоких движений, и Риа задрожал, сжался внутри, прижался к Ригу всем телом, впился ногтями в спину. Риг тоже не стал сдерживаться, изливаясь вслед за своим омегой, прижался лбом к его груди, восстанавливая дыхание.

— Ну, что, приятно познакомиться?

Он не врал, за последние дни… Да что там дни? За последний год, это было первое приятное, что произошло с ним в этой стране.

— Очень приятно, — тихонько согласился Риа, запуская тонкие пальчики ему в волосы.

***

Риа проснулся ближе к полудню. Обычно он не вставал так поздно, но сегодня это было уже третье его пробуждение. Первый раз их разбудили на рассвете: пришел храмовник подтвердить, что консумация состоялась. Пришлось перетерпеть грубые пальцы у себя в заднице, но это не самое плохое, что приходилось терпеть в его жизни. Второй раз он проснулся, когда уходил Риг. Его дела не терпели простоя, а вот Риа мог позволить себе сегодня выходной. Впрочем, долго прохлаждаться было чревато.

Он потянулся, соскочил с кровати и прошлепал босыми ногами к сундуку. Риг сказал ему оставаться в его покоях, что было хорошим знаком, и слуги уже принесли его вещи.

Риа доедал принесённый ему поздний завтрак, когда дверь в комнату открылась. Он светло улыбнулся, ожидая увидеть на пороге новоиспечённого супруга, но улыбка тут же сползла с лица, сменив выражение на откровенно неприязненное.

— Каш? И зачем пожаловал?

— Как-то не очень ты приветлив для того, кто не так давно клялся в вечной любви. Я, конечно, знал, что вечность — понятие скоротечное, но не думал, что настолько. — Высокий тучный альфа прошел внутрь, не дожидаясь приглашения, и по-хозяйски разместился в кресле.

Риа холодно проследил за его перемещениями. Видимо, выходной отменялся.

— Приветлив я только с теми, кого приглашал сам. Ты же явился сюда без приглашения.

— Полноте, мы ведь не чужие друг другу люди. К чему нам этот официоз. Разве не могу я просто так навестить милого друга? — Голос был почти ласковым, и только сальная усмешка не давала усомниться в истинном смысле слов.

— Просто так? Вот уж не припомню, чтобы ты шевелил хоть пальцем, если это не приносило тебе выгоды.

— Не суди людей по себе, Риа. Я всего лишь беспокоился о тебе. Как тебе быть брадской шлюхой? Понравился член наместника?

Риа улыбнулся так вежливо, как только мог:

— Да уж побольше твоего. И управляется он им не в пример лучше.

— Все ещё злишься, что я не женился на тебе? Напрасно. Как видишь, ты нашел своей жопке достойное применение.

— Ты бы тоже с удовольствием нашел своей жопке достойное применение, если бы твой жирный зад мог заинтересовать хоть кого-нибудь.

Ноздри Каша раздулись, он вскочил со своего кресла и замахнулся, но будто споткнулся о спокойное улыбающееся лицо и ударить не посмел.

— Правильно, — спокойно кивнул Риа, — я не шлюха, как бы тебе не хотелось в это верить, а законный супруг наместника, и теперь есть кому меня защитить.

— Надолго ли? Думаешь, он не сбросит тебя с ближайшей башни, когда узнает, что ты не сможешь понести ему наследника? Думаешь, хоть кому-то нужен пустой омега?

Это было бы прицельным ударом, если бы Риа вчера не подготовил почву, чтобы рассказать самому. Это было рискованно, но он не мог позволить, чтобы было хоть что-то, с помощью чего им можно было управлять. Или кто-то… Он вел себя аккуратно, и то, что у него есть любовник, никто не знал. Риа наивно полагал, что лорд Каш возьмёт его в мужья, всё-таки он принц, пусть и младший. Это был хороший вариант, лучший, чем монастырь. И Риа реально оценивал свои природные данные, чтобы не метить выше. Но оказалось, у того были свои планы на его счёт.

— Не для всех омега всего лишь сосуд для ребенка… — прозвучало достаточно неуверенно, чтобы Каш понял, что его укол достиг цели.

Риа уже давно понял, что его сила — в его слабости. Если природа обделила его сильным телом, то нужно искать преимущества в том, что есть. Если тебя не воспринимают всерьез, если не боятся и думают, что тебя легко заставить действовать в соответствии с их планами, стоит только немного припугнуть, то ты сможешь незаметно делать то, что нужно тебе. Именно так он и попал в постель к Ригу, и теперь собирался тут задержаться, чего бы ему это не стоило.

— Не для всех, но ведь для принца Брады, верно?

— Чего ты хочешь? — голос дрогнул, показывая испуг, а взгляд покорно опустился в пол.

— Ты умный мальчик. Просто не забывай, для чего ты здесь, и о людях, которые хотят тебе помочь, но могут и навредить, если ты не будешь слушаться.

— Я помню, — все так же покорно кивнул Риа.

И это была абсолютная правда. Он ничего не забыл. И никого. И уж точно не оставит никого обделённым, и Каша, пожалуй, в первую очередь. Нужно было позаботиться о нем до свадьбы, но Риа думал, что он будет вести себя скромнее.

— Вот и умница. — Каш потрепал его по голове, будто тот был щенком. — Поможешь всем нам и поможешь этим себе, а я прослежу, чтобы в твою прекрасную головку не закралось никаких глупостей.

Риа стоял не двигаясь, пока Каш не убедился в своей победе и не ушел, и даже ещё немного, на всякий случай, если он решит вернуться, а потом достал спрятанный на дне сундука маленький пузырек и дёрнул за колокольчик. Если кому-то он и мог доверять в этом гадюшнике, то только Ноа. Они вместе выросли, и несмотря на их разницу в положениях, Риа считал родным братом скорее его, чем своих настоящих братьев.

— Лорд Каш неважно себя чувствует. Проследи, чтобы он выпил это лекарство на сегодняшнем пиру в честь свадьбы. А потом проводи его до покоев, а то ступеньки такие крутые, я переживаю, что что-то может произойти.

Ноа как обычно понял все без лишних уточнений, молча кивнул, спрятав пузырек за пазухой, и так же молча удалился. Что ж, одной проблемой станет меньше. Но это только начало. Арахнийская элита хотела, чтобы он утвердился на престоле, а затем свергнул правителя, по возможности отвоевав автономность, отдав бразды правления сопротивлению. Но самого Риа не устраивала роль наместника, его взгляд был нацелен на Браду. Конечно, это был длинный путь, и Риг должен будет сыграть главную роль. Но для этого нужно сначала завоевать его доверие и убедить в своей безобидности. И Риа знал, как это сделать. Ведь его сила в его слабости.