Конт(р)акт

     Аластор всегда был приспособленцем. Еще бы! Иначе как объяснить тот факт, что его преступления так и не были раскрыты общественности? С другой стороны, это же обрекло великого «мстителя»¹ на весьма нелепую и абсолютно не поэтичную смерть…

         Навыки приспособленца пригодились и в посмертии. У Преисподней оказался весьма специфичный юмор, великое Провидение, не давая забыть о глупости собственной кончины, наградило его атрибутами того самого оленя, за которого его и приняли идиоты-охотники со своими ш-ш-шавками. Но даже здесь Аластор нашел свои плюсы: его пристрастие к оленине воспринялась кварталом каннибалов как проявление их обожаемого порока. Прекрасным дамам пришелся «по вкусу» обходительный характер джентльмена, а сам демон не верил в стереотип об отсутствии друзей в Аду. Тем более, что это знатно помогло ему в наращивании собственного могущества.

         Без информации было весьма сложно – разрозненный Пентаграмм-Сити не горел желанием раскрывать ему свои тайны. Из средств коммуникации только газеты, пестрящие предвзятым и опошленным мнением журналистов. Развлечение для таких же скудоумных масс, не более. Милая Рози, часто устраивающая музыкальные представления в своем салоне, куда, по понятным причинам, редко захаживали новые лица, восприняла предложение Аластора создать радиорубку с большим энтузиазмом. Она уже заранее была его самой преданной слушательницей, хоть и продолжала указывать другу на, пока еще, недостаточное количество сил для реализации его плана.

         Пришлось заняться этой проблемой. Познавая собственные возможности, демон с благоговением отметил, что все его жертвоприношения не прошли зря. Его bon Dieu² в одиночестве не оставил, одарив как верной тенью, так и мощным резонером-транслятором. Оба эти подарка были наделены собственной волей и разумом, однако, все же, не являлись душами, находясь в зависимом подчинении. Тень учила Аластора взаимодействовать с ее миром, управлять им и являть Вуду в Преисподнюю. Сил, однако, все было недостаточно. Размениваться на мелких ублюдков было ниже его достоинства, а уничтожить досаждающих Оверлордов так, чтобы те не смогли переродиться, пока не хватало навыков и возможностей. Но времени катастрофически не хватало. Следовало заявить о себе до того, как появится хоть какой-то конкурент. Планы были слишком грандиозны, чтобы размениваться на бесполезное соперничество.

         Спустя три зачистки после его появления, план Аластора был приведен в исполнение. Его уже не заботила сила Оверлордов, важны были, как бы странно не звучало для Ада, личные качества. То, что заставляло демона убивать еще при жизни, эти идиоты возвели в культ. Поклонялись насилию над невинными, издевательствам над женщинами и всему прочему, что противоречило моральным устоям самого Аластора. Столь важные демоны упивались собственной властью и статусом, совсем забыв об осторожности. Первый дался даже слишком легко. Его крики Аластор пустил в эфир, подумав, что это будет забавно и польстит Рози, давно метившей на место этого Оверлорда. Ажиотаж, возникший после того эфира только добавил уверенности.

         За первыми криками последовали вторые, третьи и так до тех пор, пока на порог радиорубки не заявилась Кармилла. Возмущения Оверледи были пропитаны праведным гневом и… благодарностью? Аластор наклонил голову в бок, осознавая произнесенные Кармайн слова. Устраивая кровавую баню, демон, на самом деле, не планировал продвигаться по «карьерной лестнице». Особенно позабавило сравнение с санитарами леса. Сам Аластор, уже прозванный к тому времени Радио-Демоном, предпочел бы аналогию со святой инквизицией. Подальше от этих собачьих. То ли из уважения к женщине, то ли из праздного интереса, но демон согласился. В эфир вышел последний на какое-то время крик. Тот, что Аластор долго откладывал, смаковал как самое прекрасное блюдо длительного томления. Важно было все сделать правильно. Дать понять этому ублюдку, кто пришел по его гнилую душу. Закрыть тему собственного бессилия раз и навсегда. Тот самый эфир каждый, слышавший его, не забыл даже спустя столетие.

С началом стабильно веселой жизни Аластор, помня о главной ошибке своих жертв, не ослаблял бдительность. По крайней мере, так он думал до того… инцидента. Эта женщина была хитра и коварна. Радио-Демон даже подумать не мог, что такой, как она, будет дело до его скромной персоны. Собственные принципы сыграли против него злую шутку, но Аластор с сожалением понимал, что не отступится от них даже после такой ситуации. Что в Аду может быть ценнее собственной души? Захватив несколько в свое полное подчинение, Аластор очень хорошо понимал ответ на этот вопрос. Ничего нет важнее.

Несмотря на это, шею окутывает цепь, сотканная из чистой энергии цвета белого золота. Длинные пальцы идеальной руки с темными коготками перебирают звенья и скучающим тоном Она говорит о том, что не станет лишать свободы воли. Что это как… гарантия. Способ получить сильного союзника и не сомневаться в его верности. На это Аластор мог только посмеяться, смешиваясь с радиопомехами. Это сравнение с псиной хотя бы было поэтичным.

***

На уничтожение первопричины своего бедственного положения ушло без малого семь лет. Но, к сожалению, аннулировать сделку не вышло. Она слишком хорошо осознавала свою власть, чтобы вестись на логические доводы. Да и, честно говоря, именно сейчас власть над Радио-Демоном Ей была действительно необходима. О какой амнистии вообще может идти речь в их обстоятельствах?

Аластор проглотил это с неизменной улыбкой. И даже начал получать некое мазохистское удовольствие от поручений Хозяйки. Не переставая, к слову, искать лазейки в этом, совершенно несправедливом, договоре. Оставить милую Шарлотту в должниках было делом принципа. Хотя, будем честны, с того самого момента Аластор стал питать некое отвращение к сделкам. Внутри инфополя Пентаграмм-Сити уже пустили свои змеиные языки завистники, говоря, что великий и ужасный совсем размяк, совершая добрые дела на «пути искупления». Хотя, будем честны, Радио-Демон и ранее благосклонно относился к дамам, помогая по мере возможности и интереса.

Жизнь вновь входила в свое русло, размытые формулировки приказов развязывали руки, несмотря на постоянную слежку. Аластор спокойно относился к помешанности на его персоне Вокса, позволяя улавливать на своих экранах ярко-алое пятно помех. Вот и к шпионажу со стороны собственного микрофона отнесся лояльно. Проклятый артефакт не виноват в своем несовершенстве, а терять уже ставшую неотъемлемой частью образа вещь не хотелось. Он стал носить микрофон за спиной, чтобы тот улавливал, по большей части, окружающие звуки, а не голос демона и его собеседников. Радио-Демон загривком чувствовал нарастающее напряжение на другом конце цепи цвета белого золота, но продолжал умело косить под дурачка, не давая повода для активных действий.

Чарли, тем временем, все больше нуждалась в помощи, все больше доверяла. И иногда, заговорившись, действительно называла того отцом, тут же тушуясь и меняя тему. Аластор благосклонно улыбался, поддерживая иллюзию, что подобное не случается все чаще. Забавнее всего был случай, когда юная принцесса назвала так управляющего в присутствии Люцифера. «Пап, помоги, пожалуйста!» - и конечно же, эта просьба не относилась к правителю Ада. Очередная проблема отеля, которая так и не была озвучена, ведь воодушевленный Люцифер, подскочивший к дочери, не тот, кто мог бы помочь в данной ситуации. Аластор лишь посмеялся на эту нелепую сцену, понимая по замешательству принцессы истинный смысл ее фразы. Он удалился на первый этаж, где и требовалась его рука, оставив то краснеющую, то бледнеющую Чарли разбираться со своим биологическим отцом самостоятельно.

А дальше предстояла активная подготовка к отражению ангельских сил. Аластор старался не брать свой верный микрофон на собрания, заменяя его муляжом, ведь Ей такой расклад явно не понравится. Он идет в разрез с Ее планами и договоренностями. Единственную ошибку Оверлорд допустил в квартале каннибалов. Сила микрофона была необходима, она усиливала доводы Чарли магическим воздействием, помогая в достижении поставленной цели. Снова его принципы сыграли против. Но, честно говоря, это не шибко беспокоило Радио-Демона. Его план уже начал реализовываться, осталось собрать паззл воедино и потянуть за нужные нити. Его свобода уже маячила перед глазами-рубильниками.

В день перед зачисткой все участники сопротивления собрались вместе, дабы еще раз обсудить план действий. Оставалась нерешенной самая главная проблема в лице Адама, а горе папаша всея Ада вновь заперся в своем мирке, не отвечая на звонки и голосовые сообщения. Голову Аластора пронзила боль. Такая сильная, какой не была даже в момент смерти. Он не собирался этого делать, рисковать операцией и собственной жизнью. До этого момента в его задачи входило только настроить купол и помогать при помощи своих кукол на передовой.

Дикий звон усиливался, от него было не скрыться. Уши дернулись, в попытке избавиться от этого сводящего с ума звука, но Аластор удержал их в обычном положении. Рука поднялась вверх, нарушаемый множеством помех (чего он никогда бы не допустил при другом раскладе) голос, которого он даже не слышал, уверенно произнес заветные слова. Стоило самоубийственному предложению сорваться с губ, шум тут же прекратился. Так вот, что задумала эта стерва – избавиться от Аластора, сохранив все свои договоренности и не навредив репутации. Трех зайцев одним выстрелом. Ха!

Радио-Демону на долю секунды даже польстило, что никто из присутствующих не засомневался в его способности справиться с Первым Человеком одной рукой, второй поддерживая портал и убивая всех ангелов, находящихся за его пределами. Разве что Хаск кинул неопределенный взгляд на своего хозяина, видимо, не понимая, а может, слишком хорошо понимая его мотивы. Юная Шарлотта скакала от радости, уверяя, что не будет оставлять попытки привлечь и Люцифера к защите отеля и своего народа. Аластор лишь потрепал не понимающую всю суть адской жизни наивную принцессу по голове, и сказал что-то, судя по реакции собравшихся, очень окрыляющее. Честно говоря, Оверлорд не помнил, какие именно слова сорвались тогда с его губ.

В голове гудели шестеренки. Аластор всегда умел адаптироваться, извиваться, находить лучший выход из самых пиздецовых ситуаций. Он оставил микрофон на крыше отеля, там, где начинается его личная сцена. Сегодня он не хочет слышать никаких помех. Радио-Демон не привык надеяться на других, рассчитывая лишь на свои силы, но сейчас, почему-то, хотелось немного отпустить контроль, доверившись дурацкому плану.

Он включил запись. Старую, никогда не появлявшуюся ни в одном эфире. То, что смог выудить из своей памяти, собрать по кусочкам и реализовать в как можно более приближенную к реальности дорожку. Голос женщины, самой первой в его грешной жизни, наполнил комнату. Редкие слова были обращены к нему, скорее, просто отвлеченный разговор. Но этот тембр, этот легкий смех и самые важные в жизни фразы… Помогли настроиться на нужную волну.