Укладка Жуань Наньчжу всегда была идеальной. Катания в пыли, драки, беспокойный сон… Прическа Жуань Наньчжу переживала всё так легко, как будто рядом стоял во всеоружии лучший из парикмахеров, дотошно прилаживая каждый выбившийся волосок на место.

Укладка Жуань Наньчжу была идеальной. Линь Цюши хотелось её испортить. Он, конечно, сдерживался: едва ли Жуань Наньчжу пришлось по вкусу, если бы его гладили и чесали за ухом, словно кота. Наньчжу, наверное, и отреагировал бы, как кот, — недовольным шипением и побегом из-под руки, чтобы вернуть себе безупречность облика…

Жаль, мироздание определённо имело что-то против силы воли Линь Цюши. Искушение тихонечко шептало на ухо — <i>эй, не дури, делай, ты сможешь так, что ему понравится.</i> Разум увлечённо перестраивал выученные техники поглаживаний, пытаясь выбрать лучшую. Линь Цюши наблюдал за читающим Жуань Наньчжу, пьющим Жуань Наньчжу, дремлющим, и мечтал.

Целующий его Жуань Наньчжу оказался последней каплей. Линь Цюши отбросил просчёт вероятностей, отставил в сторону алгоритмы порядочных действий и в очередной раз смирился с собственной глупостью. Ну… Жуань Наньчжу обязательно бы сказал, если бы ему не понравилось, да?

Так просто было придержать за затылок, вплести пальцы в тёмные прядки бережно — какие же мягкие, словно кошачья шерсть, и чем Наньчжу их фиксировал? Никаких следов лака или воска, гладкие, лёгкие, шёлковые.

— Мр-р…

Мурлыканье громкое. Более басовитое, чем сладкий голосок Каштана — хотя Линь Цюши всё равно быстро посмотрел под ноги, проверяя, не подобрался ли любимец понаблюдать за странными играми людей. Грубоватое — от домашней кошки такое не услышишь.

Жуань Наньчжу, обожающий на Линь Цюши смотреть, старательно сверлил взглядом окно. Только руки сжимались крепче, отказываясь отпускать.

Линь Цюши задумчиво прищурился. Провёл экспериментально ладонью, надавливая сильнее, помассировал затылок, чуть прочесал волосы… Тихо рассмеялся.

Жуань Наньчжу оглушительно урчал, сдавшись на милость нежданной ласки, и косился с притворной невинностью. Линь Цюши игру не поддержал: притянул ближе и поцеловал мягко, оставив словесные убеждения на потом. Слишком был очарован. И мурлыканьем, и любовью Наньчжу, который наверняка не просто так это провернул.

Разумеется, он собирался после признаться Жуань Наньчжу в своём восхищении и выдержать все шутки, которые только придут возлюбленному в голову… И с чистой совестью и полным правом потрогать ещё, наслаждаясь звуком и текстурой… Но всё это могло подождать.

Ничто не было более важным, чем необходимость выразить всю скопившуюся в сердце нежность. Ничто не было более важным, чем Наньчжу.

Вскоре оказалось, что поглаживания Наньчжу не просто нравились, но и успешно избавляли от головной боли и напряжения - и за это Линь Цюши готов был молиться хоть небесам, хоть операционным системам. Правда, головная боль перешла к нему: не вовремя проснувшееся воображение неосторожно подбрасывало картинки Жуань Наньчжу с хвостом и ушками… Но столь безобидное неудобство вполне можно было перетерпеть. В конце концов, он был взрослым человеком и мог себя контролировать. 

…через пару дней Линь Цюши уже не был в этом уверен. Поймавший его после спотыкания о воздух Жуань Наньчжу скромно хлопал ресницами; так и не скажешь, что этот застенчивый молодой человек всецело увлечён своей проделкой. Только пушистый хвост, обвившийся вокруг ноги Линь Цюши, выдавал.

Хотелось взмолиться о пощаде. И прикоснуться. Не одному же ему наслаждаться, верно?

Наньчжу довольно улыбался.