Я лежала и пыталась всё уложить в процессоре. На удивление это получилось у меня довольно просто. Если слова Рэтчета по началу сильно меня напугали, то сейчас... Сейчас немного подумав, я поняла, что не боюсь.
Что по сути, самое страшное для меня, из всего сказанного Рэтчетом?
То, что он вряд ли сможет починить мой нейро-ствол, я понимала ещё до прихода сюда. Если бы я до сих пор не могла ходить, я была бы в жуткой депрессии от этой новости, но так как я могу, я не сильно расстроена.
Т-шестерня?
Но опять же, я не ощущаю чувство потери от того, что не могу трансформироваться. Да и не с моим состоянием нейро-ствола вообще пытаться это делать.
Мои приступы "задумчивости"?
Ну что ж, они могут быть проблемой, но я не думаю, что сильно большой.
— Мелкая! — теперь меня тряс испуганный Джаз.
Приборы истошно пищали.
Из соседней комнаты выбежал Рэтчет, а за ним Прайм и тактик. Медик бросился ко мне, заглядывая в окуляры и зачем-то ощупываю шею.
— Ты меня слышишь?
— И вижу тоже. — я попыталась приподняться на локтях, но твёрдым манипулятором Рэтчет уложил меня обратно. Он активировал что-то на предплечье и оттуда вырвался синий, сканирующий луч.
— Слава Праймусу, этот спад не нанёс никого урона. — казалось Рэтчет облегченно выдохнул.
— Знаешь, мне кажется, что я "задумываюсь" гораздо чаще, чем замечаю. — сказала я осторожным тоном. Сказала я это в надежде намекнуть медику, что это случалось в прошлом много раз и ничего, всё ещё актив и не болит ничего. — Если я не говорю с кем-то, то обязательно погружаюсь в себя!
Раздражение было, но вот на что именно? Не на сами приступы это точно. И не на беспокойство окружающих. Скорее всего это раздражение от того, что меня постоянно трясут.
— Всё? Я могу сесть? — медик медленно кивнул.
— Только осторожно, не делай резких движений. — на его предосторожность я лишь закатила окуляры.
Как будто я не знаю, как мне стоит поступать в моём положении. Да и не смогла бы я резко сесть.
Хоть манипуляторы у меня и железные, но без экзы я не такая резвая.
Я сначала повернулась на бок, а потом из этого положения села, приподнявшись на манипуляторах. Ещё в самом начале моей инвалидности я прошерстив свою память нашла воспоминание как правильно вставать после массажа мышц живота.
Ещё на Земле я узнала, что при слабом позвоночнике и проблемах живота, садиться напрягая пресс не только очень вредно, но опасно. Есть риск повредить себе что-нибудь. Да и просто так легче вставать.
— Закончим потом. — сказал Прайм и вместе с Проулом пошёл на выход. Рэтчет же лишь махнул на них манипулятором, даже не повернув голову.
Я же, переглянувшись с Джазом дёрнула плечом в непонимании. Хотя, судя по его реакции, диверсант явно понял в чем тут соль.
Но это скорее всего внутренняя штука, поэтому я не поняла.
— Сейчас я проведу ещё одно сканирование твоего корпуса, только на этот раз проверим твой процессор. Что-то мне не нравится твои показатели процессорной активности. — последнее медик буквально проворчал.
— А может ты сначала проверишь Джаза? А то, чего ему тут сидеть? — сказала я и невинно посмотрела на диверсанта.
В ответ Джаз прищурился на меня, а затем медленно перевёл взгляд на Рэтчета.
Медик посмотрел на него в упор и молча активировал другой сканер.
— Почему ты сразу не сказал, что повредил шкивы?
Диверсант ничего не ответил, но казалось, что Рэтчету и не нужен был ответ.
— Открывай. — скомандовал медик, постучав по броне на талии Джаза.
Что-то невнятно пробормотав мех, судя по всему, отдал команду на смещение брони.
Броня с сильным скрипом начала смещаться.
Бот поморщился. Ему явно было больно.
Тем временем Рэтчет взял что-то среднее между ножницами по металлу и секатором.
И немедля ни секунды, стал вскрывать деформированный металл брони.
Звук стоял ужасно противный. Не настолько противный как звуки разрывания добычи пардусами, поэтому я спокойно наблюдала за лечением Джаза, совершенно не морщась от звуков.
Сначала Джаз был сосредоточен на своем лечении, но видимо почувствовав мой взгляд посмотрел на меня.
Увидев мой любопытствующий взгляд, он приподнял над линзовые дуги, как бы спрашивая "что такое?"
Я же только покачала шлемом, жестом отвечая "не обращай внимания".
Рэтчет же не обращал на нас обоих внимания, всецело сосредоточившись на лечении бота.
Вскрыв всю броню, медик увлеченно копался во "внутренностях" бота.
Нутрянка Джаза представляла собой множество перекрученных между собой проводов и каких-то деформированных плат. И если зрение мне не изменяет двое из них были вообще сгоревшими.
Бррр, хоть я и стала трансформером, но всё ещё мало понимаю физиологию кибертронцев.
Ну, за исключением может быть того аспекта, что связан с Искрами.
Смартдрайв был гением в этом ответвлении науки. И каким бы безумным и беспринципным он ни был, а трактаты "Происхождение Искр" и "О разделении Искр", оказались наиболее полезными.
Но только вот все его исследования никоем образом не помогали мне понять, что именно делает Рэтчет.
Он что-то нещадно выламывал и даже вырезал кусок повреждённых проводов.
Глядя на это всё, внутренне мне было некомфортно.
Все действия медика напоминали мне поход к стоматологу, где он с корнем вырывали зубы и ставили им замены.
По необходимости, конечно. Это лечение, это необходимо, но это не отменяет того факта, что ни у кого восторга не вызывает.
После всего этого "зверства" Рэтчет взял паяльник и стал быстро и сноровисто припаивать новые платы к тем местам откуда только что выдрал испорченные.
На вид это было очень болезненной процедурой, но Джаз не дергался, только морщился иногда.
Рэтчет успел вколоть ему обезбол пока я не видела?
Или там, какой-то датчик подкрутил?
Тогда вполне логично, что я этого не поняла.
Или у Джаза просто высокий порог боли? Вполне может быть.
Хмм... Если так подумать и провести аналогию с человеком, то что именно сейчас делал Рэтчет?
Всё, что сейчас делал медик не проводилось с достаточно серьезной подготовкой для травмы "капец, он помирает", но и она была достаточно серьезна для того, чтобы бот не мог трансформироваться.
Было ли это схоже с каким-то переломом?
В принципе если человек получит закрытый перелом, допустим руки, то он же сможет нормально жить за исключением тех моментов, что это будет очень больно и сильно ограничено по возможностям.
Плавать ты не можешь, бегать ты не можешь, прыгать ты не можешь, переодеваться без проблем ты не можешь. Не говоря уже о том, чтобы нормально помыться.
И если без первых пунктов ты вполне можешь обойтись, то без последних жить невозможно.
Мне кажется, что это очень точное сравнение.
За той только разницей, что у трансформеров при травме в любом случае придётся вскрывать броню и лезть в нутрянку, а у человека если перелом не открытый, нужна только фиксация гипсом или чем-то таким и всё.
Не надо лезть во внутрь, не надо ничего вскрывать и выламывать, ведь, по сути, людям вырезать и удалять надо только в крайних ситуациях и под сильным наркозом, а не вот это.
Так, что да.
В каком-то смысле всё, что делает сейчас Рэтчет очень чуждо мне.
Да, что уж, если быть честным и объективным, то это чуждо любому нормальному человеку.
И видимо я настолько задумалась, что пришла в себя очень экстравагантным образом.
Мне в окуляры светили фонариком и щелкали указателями на аудиалы.
Рэтчет выглядел, откровенно говоря, напряженным.
Реально напряженным.
И только когда я напряглась чтобы осознать, что не так, поняла, что у меня болит манипулятор как от долгого лежания на нем.
Такое со мной случалось довольно часто, но обычно я не "задумываюсь" в таких неудобных позах.
— Что...? — начала было я, но оборвала себя на полуслове. — Сколько времени прошло?
— Прошло три брийма. — сказал медик, отложив фонарик и взяв датапад в манипуляторы.
Больше он ничего не сказал, но начал что-то записывать, при этом поглядывая на монитор.
— Ты была в катотоническом состоянии в этот промежуток времени.
— В каком состоянии? — переспросила я.
Такой термин я в бытности человеком не встречала.
— Кататония. Психологическая патология. Это грубо говоря ступор, но при этом ты не реагируешь на внешние раздражители. У тебя все признаки "легкой" кататонии, когда ты не реагируешь на шум, но внешние раздражители ещё приводят тебя в чувства.
Всё что только, что сказал мне Рэтчет звучало набором разных не связанных между собой фраз.
Психологическая патология? Ступор? Кататония?
Или... Или он думает, что у меня какая-то ментальная, то бишь психологическая травма?
Но с чего он так решил? Ведь то, что я опять "задумалась" не имеет к этому никакого отношения!
— Ты утверждаешь, что у меня психологическая травма? Я правильно поняла? — медленно спросила я медика, что, взяв какой-то прибор стал подключать ко мне.
— Да. И этот ступор хоть и был коротким, но на фоне твоих "спадов" это очень опасно. Эмоции спровоцируют увеличение переменного тока в корпусе, что очень и очень не хорошо. Можно даже сказать плохо! Это с большей долей вероятности повредит тебе оставшиеся нейроны и... Нужно проводить тесты.
Резко оборвал себя медик. Мне показалось, что все что он мне только что сказал было словно по привычке... Как будто рядом с ним есть кто-то кому-то он постоянно это объяснял... Или был.
А ещё то, как он себя оборвал и сказал о тестах похоже на то что обычно говорят врачи.
— Болезней с такими симптомами много, будем делать тесты, так мы исключим многие из них.
Сказав это и нацепив на меня какой-то датчик Рэтчет вернулся к ремонту Джаза.
Ещё странным было то, что диверсант всё это время молчал. Он не сказал буквально ни слова, хотя я думала, что он будет болтлив.
Джаз же, хоть и молчал, но внимательно меня рассматривал пока Рэтчет со мной возился. Взгляд его не был неприятным. Наоборот, в нем была нотка сочувствия. Не жалости, а именно сочувствия.
Мне казалось, что он понимает меня. Может он испытывал что-то такое же? Или просто когда-то видел подобное...
Хотя это не суть важно.
Его участие было приятно. Пусть это был просто взгляд, но это была не жалость, за что я была ему очень благодарна.
Переведя взгляд на рану диверсанта, я прикинула время, за которое ее можно было бы исправить и поняла, что успею подремать.
Хоть наше путешествие до базы не было сильно длинным, но я вымоталась.
И не только физически. Да, серво гудели и хотелось просто полежать-отдохнуть, но это было не критично. Моральная усталость была куда сильнее.
Все новые места, новые знакомства и знания... Это далось мне куда тяжелее чем я предполагала.
Я думала, что это будет всё гораздо легче. Ведь когда я была человеком подобных проблем у меня не было, даже после очень насыщенных дней.
Хах, забавно, что за тот небольшой, относительно актива кибертронца промежуток времени, я так сильно одичаю, что мне будут в тягость новые знакомства.
А сколько знакомств мне ещё предстоит...
Тем более, что мне очень интересно сколько ботов из этих самых новых знакомств будет каноновыми, сколько из них нет, какие будут только отдалённо похожими на фильмы, мультики и комиксы что я знаю.
Медленные, можно сказать ленивые мысли медленно перетекали одно в другие, позволяя мне погрузиться в приятный оффлайн.
***
Проснулась я от приятного тарахтения под аудиосенсором.
Интро...
Когда мне плохо спиться, что случается крайне редко, один из пардусов обязательно приходит ко мне поспать.
Мое пробуждение было медленным, можно сказать ленивым, и на удивление приятным. Честно сказать я не ожидала, что мне дадут выспаться.
Да и я не ожидала, что засну так крепко, ведь я не у себя на базе. Скорее всего это заслуга моего любимого пардуса. С ним я всегда чувствую себя в безопасности.
Сонно потянувшись всем доступным мне корпусом, я слегка погладила Интро.
Он слегка приоткрыл окуляр мелодично муркнув.
Улыбнувшись этой сцене, я стала приподниматься на манипуляторах, но замерла на половине движения.
К моему корпусу было прикреплено четыре различных датчиков с проводами, три из которых не было когда я засыпала.
Как можно аккуратно сев, чтобы не повредить-открепить датчики, я стала оглядывается.
Странным было то, что в мед-отсеке не было никого из докторов.
Ранду обнаружилась в том же углу в который она ушла в самом начале.
Не успела я додумать мысль как из кабинета вышел Рэтчет. Он держал какую-то инфорамку и с очень серьезным видом читал написанное.
Только я пошевелилась как была замечена вышедшим медиком.
Увидев, что медик смотрит на меня я замерла.
— Эммм... Привет?
На мое приветствие он приподнял над линзовую дугу и мне стало максимально неловко.
— Доброго цикла. — переведя свой взгляд на пардуса медик сказал — Брысь.
Сказал он это очень убедительно. Будь я на месте Интро я бы прониклась мгновенно.
Но Интро был Интро, и не стал двигаться с места. Он смотрел на Рэтчета совершенно не пасуя или нервничая. Впрочем, как и медик, который так же твердо смотрел на сверх-хищника Кибертрона.
Эта игра в гляделки продолжалась недолго, но мне показалось, что прошла вечность.
Рэтчет приподнял над линзовую дугу, как сделал это недавно со мной и стал ждать.
Ждал он недолго. Интро громко фыркнул и слегка потянувшись, спрыгнул с платформы и слегка покачивая хвостом ушел к Ранду.
Рэтчет проследил за старшим пардусом, а затем перевел взгляд на меня.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил медик, подойдя к своему столу.
— На самом деле отлично. Я прекрасно поофила. Давно не чувствовала себя так хорошо. — счастливо поделилась я.
— Что ж, это было ожидаемо. — сказал Рэтчет.
— Почему? — как Рэтчет это спрогнозировал?
— Потому что я поставил тебе капельницу с адитивом.
— Что такое адитив? — название препарата звучало странно. И конечно же не вызывало у меня доверия.
— Адитив это препорат, что восполняет недостаток хлорианна. — спрашивать, что такое хлорианн я не стала. Побоялась нарваться на очередное непонятное мне определение медицинских аскорбинок.
Не успела я додумать как входная дверь открылась и в неё вошёл Ферст Эйд.
На датападе главного медика что-то пропищало. Прочитав сообщение Рэтчет тут же сосредоточил всё своё внимание на рыжего бота.
— Ферст Эйд! Подготовь все инструменты к тестам 86У и ТС59. Ммм, ещё подготовь прибор для электрокардиограммы. И отвези ее в процедурную. И чтобы через полджура всё было готово! — сказал медик и быстро покинул мед-блок.
В комнате повисла неловкая тишина.
Ее, как ни странно, прервал рыжий мех.
— Привет. — тихо поздоровался он со мной.
— Привет. — так же тихо и слегка растерянно отозвалась я.
— Давай я сейчас помогу. Тебе надо будет пересесть в кресло и переехать в другое помещение для диагностики. — сказал Ферст Эйд и указал в угол.
Я смотрела на инвалидное кресло. Пусть чуть-чуть измененное, пусть не совсем земное, но это было оно.
При одном только взгляде на него меня стало мутить и перехватило вент-систему.
Пусть ничего ещё не ясно, но сама возможность больше никогда не ходить и быть к нему прикованной...
Собрав всю волю в кулак, я выкинула эти мысли из процессора. У меня есть экзо-скелет!
Я могу ходить! Я буду ходить! Несмотря ни на что! Даже если мне не восстановят поврежденные нейро-связи.
— Эй, эй, эй! Смотри на меня! Не нервничай! — Ферст Эйд выглядел немного нервным, но собранным и сосредоточенным, когда приводил меня в чувство.
Как ни странно, но его слегка нервный вид привел меня в сознание лучше, чем слова. Тем более их значение.
— Я в порядке. — ответила я, чтобы он не суетился.
Я перевела взгляд на кресло.
Процессором я понимаю целесообразность его использования, но это не значит, что мне нравиться эта идея.
Наоборот, меня напрягает один только взгляд на него.
Но если Рэтчет считает, что мне лучше вообще пока не напрягать корпус, то я его послушаю. Его мнению в этом вопросе я доверяю больше, чем собственному.
Переведя взгляд с кресла на рыжика, я попросила:
— Помоги мне, пожалуйста. — сказала я и протянула ему манипуляторы.
Осторожно взяв, мои манипуляторы в свои молодой мех потянул меня на себя.
Он принял на себя весь мой не маленький вес и казалось это не вызвало у него никаких проблем, и преспокойно пересадил меня в кресло.
Оказавшись в кресле, я только смогла хлопнуть окулярами. Видимо мехи тут сильнее чем кажется на первый взгляд.
Прикольно.
Ферст Эйд взял несколько непонятных мне приспособлений со стеллажей и повез меня к выходу.
В соседнем помещении оказалась упомянутая ранее процедурная.
Посреди помещения стояла машина внешне очень похожая на те в которых делали на Земле МРТ.
Посадив меня на платформу от этой машины Ферст Эйд стал копаться в шкафах и что-то доставать.
Продлилось это не долго. Не прошло и получаса как в дверь вошел Рэтчет.
И начались мои семь кругов ада.
***
Прошло три корда с того момента как я прибыла на базу автоботов.
Всё это время я провела в мед-отсеке.
Других пациентов кроме меня не было, поэтому Рэтчет ни на что, не отвлекаясь проводил разные тесты и сканирования.
Он часто хмурился и мне даже, кажется, ругался, только вот понять, что именно он говорил у меня не получалось.
Этого диалекта я не знала, но вот интонации... Они во всех языках одни.
Спрашивать, что именно он там такое увидел в моих анализах я не стала.
Это бы только нервировало медика, тем более в конце концов он сам мне всё расскажет.
В мед-блоке кроме Рэтчета и Ферст Эйда почему-то не было. Мне казалось, что на главной базе автоботов должно быть много медиков.
Хоть я и не сильно обращала внимание на имена медиков побочных баз автоботов при чтении комиксов и фанфиков, но их было гораздо больше, чем двое. Где все остальные? Где Джолт в конце концов?!
Скорее всего остальные находятся в других мед-блоках.
Здесь же есть ещё один мед-блок? И если Рэтчет является самым главным врачом автоботов, что означает что он лечит самый высший эшелон власти, то значит ли это, что я сейчас нахожусь в "элитном" отделении?
Но даже если так, то по какому принципу они распределяют раненых при боевых действиях? Сюда привозят только начальство? Или только раненых с самыми тяжелыми ранениями? А может и тех и других? Как происходит распределение приоритетов?
Это очень сложные вопросы, особенно в военное время.
Кем-то все равно приходиться жертвовать. Если у врачей не хватает рук, то они скорее всего отдадут предпочтение более полезному бойцу...
На этом я резко оборвала эту быстро развивающуюся мысль.
Как я вообще пришла к этим размышлениям?
Я глубоко провентилировала. Раньше я старалась не сильно углубляться в размышления о текущей войне. Потому не было смысла думать о том, о чём я не имела никакой информации кроме самого факта войны. Да и нечасто мне в процессор приходили мысли о ней.
А вот сейчас... Сейчас находясь в главном мед-блоке автоботов, в "оплоте" всея "добра" кибертрона, мысли сами собой возвращаются к ней.
А ещё нарастает тревога. Что если на базу нападут?
А на неё скорее всего нападут... Когда-нибудь точно.
И точно так же, как резко я напряглась, так же резко и расслабилась.
И меня опять потянуло в меланхоличное раздумье... Хотя правильнее будет сказать философичное.
В мед-блок довольно-таки часто заглядывал Джаз на поболтать.
Что было довольно странно, ведь он не был большим поклонником медбэя.
Рэтчет казался несколько удивленным, когда диверсант пришел в первый раз.
И во второй.
На третий его приход медик никак не отреагировал.
Джаз каждый раз спрашивал меня о моем самочувствии и о том, как проходит лечение.
Ответ каждый раз был одним и тем же, с чего бы ему измениться?
Сидел он со мной не долго, но было неожиданно приятно, когда о тебе беспокоятся и приходят спрашивают о самочувствии.
Кроме него в мед-блоке гостей не было.
Все три корда проведённые в мед-блоке после диагностики я не вставала с платформы.
Рэтчет запретил.
Сказал не напрягать и без того воспалённые узлы. Почему они не болели раз были так сильно воспалены, Рэтчет не смог мне ответить.
Всё это время мне не было скучно, тесты и проверки были достаточно интересными. Тем более они как бы парадоксально это ни звучало, имели одновременно достаточно много различий и сходств с человеческой медициной.
Например, схожа была проверка моей оптики. Сначала он посветил в них фонариком, затем взял в манипуляторы стилус и сказал следить за ним пока он менял его местоположение.
Но несмотря на то, что скучно мне не было, я с нетерпение ждала результатов всех сканирований, что покажут более полную картину моих болячек.
На четвертый корд, Рэтчет взяв датапад в манипуляторы и послав Ферст Эйда по какой-то важному делу сел напротив меня.
— Вот. Ознакомься и поставь подпись. — протянул он мне датапад.
Взяв инфорамку я начала впитываться в текст. Это оказалась медицинской картой. Там была моя фотография, много разной информации обо мне. Было удивительным, то, что он прикрепил мою фотку, а я даже не заметила, когда он ее сделал. Но меня привлекло не это. Там была графа "обозначение".
И она была заполнена.
Стар Вейл.
Я от волнения задержала вентсистему.
— Рэтчет? Тут написано Стар Вейл, это...?
— У тебя нет обозначения, но документы заполнить надо, да и не обращаться же к тебе. Эй! — слегка язвительно сказал медик, — Если не нравится можешь выбрать себе другое.
— Нет! Мне всё нравится. Спасибо! — последнее слово я буквально прошептала.
Я не знала, что именно чувствую. Это была очень сложная смесь эмоций.
Там был и ступор, и радость, немного печали, замешанной на ностальгии...
Это была жирная точка. И в то же время начало новой главы моего актива.
Я так радовалась, что заметила повиснувшую тишину далеко не сразу.
Переведя взгляд от датапада на медика и замерла в ожидании.
Вот только он молчал, рассматривая меня и я, не выдержав напряжения спросила:
— Что-то не так?
— Да. Много чего не так! — медик тяжело провентилировал и продолжил. — Помимо ранее обозначенных проблем с корпусом тесты выявили несколько очень неожиданных вещей.
— Мне уже стоит бояться? — легкий сарказм хорошо подходил под обстановку мед-блока. — Ну, а если серьёзно. Там всё сильно плохо?
— Это зависит от того, как посмотреть. У меня для тебя две новости. Первая, ты являешься обладательницей боевого компьютера. Он бывает только у очень небольшого процента ботов и передаётся по наследству.
Сказав это Рэтчет замолчал, смотря на меня чтобы убедиться, что я всё поняла.
То, что я являюсь обладательницей боевого компьютера было... По меньшей мере интересно.
Другой вопрос зачем он сказал мне о наследственности... Это конечно интересная информация и приятно знать, что его наличие у меня не следствие эксперимента и вскрытия процессора, но всё равно непонятно к чему это он.
После моего медленного кивка он продолжил:
— Вторая новость не такая хорошая. Хотя точнее сказать она отвратительная. Многие платы и связи в твоём шлеме сильно повреждены. В частности, твой боевой компьютер.
Медик то ли устало, то ли в жесте напряжения сжал пальцами место на "переносице".
— Такое ощущение, что в какой-то момент нейроны в шлеме начали ни с того, ни с сего отмирать, но потом это так же резко прекратилось. Это чудо, что ты до сих пор можешь не только нормально осознавать реальность, но и вести актив. С такими повреждениями процессорные боли должны быть очень сильными и частыми. А при использовании боевого компьютера я вообще молчу! Боль от его использования могла бы вызвать шок и стазис. Я не думаю, что ты вообще сможешь им когда-нибудь пользоваться. И не только из-за боли. — в конце своего длинного монолога Рэтчет всё-таки потер "переносицу" манипулятором. Было видно, что говорить мне это было тяжело. — С такими повреждениями будет очень тяжело функционировать. Я сделаю всё, что в моих силах, но процессор это не мой профиль. Тут нужен мнемохирург.
Медик замолчал, а я же молча обдумывала всё только что услышанное.
Это... Это было сильно и много. Очень много того, что подходило под мои симптомы.
Боевой компьютер, пожалуй, является самой неожиданной новостью.
Неожиданной. Да, именно это слово.
Хотя это и отвечает на вопрос каким образом я смогла сделать себе экзо-скелет.
Большие вычислительные мощности.
Именно они сделали возможным ее создание. Без него я бы так не смогла.
Тогда я практически не осознавала, что именно я делала. Я просто знала, что это мне поможет.
Идеи, цифры, вычисления, время — всё проходило мимо моего сознания в очень быстром темпе.
Не задерживаясь.
Да и при той головной боли, неудивительно, что я так мало помню. Повреждённый компьютер не мог работать на все сто процентов, да, что там! По словам Рэтчет получается, что у меня серьезное повреждение процессора, то бишь мозга. Это объясняет все мои "симптомы". Но даже в таком состоянии он спас мне актив.
То время в моей памяти сохранилось отрывками. Каким-то вспышками, отдельными фрагментами.
Вот я что-то строчу в датападе. А вот уже придаю форму какой-то детали. Вот обеспокоенный Интро с Леоном на холке. Печальная Ранду, что лежит в углу склада.
— Даже если бы он был, я бы его не допустила к себе. — тихо сказала я.
Зная, что все мнемохирурги были работниками Института... Да я их к себе и на пушечный выстрел не подпустила бы, не говоря уже о том, чтобы лазить в моём процессоре.
Даже если от этого зависел мой актив.
Мнемохирург очень страшный зверь.
Особенно мнемохирург сорвавшийся с цепи.
Мнемохирургии могли научить только в Институте, а порядочного бота туда бы не взяли. Тем более для такой работы надо иметь гибкую совесть.
Очень гибкую.
Так что спасибо, но нет!
— Ты знаешь кто такие мнемохирурги? — немного удивлённо спросил всё это время наблюдающий за мной Рэтчет.
— Да. Смартдрайв, бывший владелец базы, где я сейчас обитаю, когда-то был ученым, работающим в Институте. Причем судя по его записям не самым последним.
Он был очень хорошим другом одного мнемохирурга. Трепана. Ты его знаешь?
— Нет. Институт был очень большой организацией. Оно имело очень много подразделений. Мнемохирургия была только одним из его направлений. — осторожно сказал Рэтчет. — Чем именно занимался Смартдрайв?
Задал неожиданный вопрос медик. Точнее он был закономерным, но прямо сейчас я его не ожидала.
Мне не хотелось отвечать на него, но и скрывать профессию Смартдрайва особого смысла не было, поэтому неохотно, поджав губы я ответила:
— Он был спаркером. Он вел исследования в области Искр. Их образовании, функционировании... Ставил эксперименты... — тихо добавила я, вспоминая несчастную СкайВинд и ее бэту. А ведь ещё неизвестно скольких ещё он замучил в самом Институте, пока тот ещё существовал!
— Он что-нибудь сделал с тобой?
— Нет. — говорить дальше мне не хотелось. Сейчас Рэтчету знать это не обязательно. Это знание не даст ему ничего полезного.
Я видела, что ему хотелось продолжить эту тему. Он видел, как неохотно я говорю об этом, но развивать тему не стал. За что ему больше спасибо.
— Что вообще стало с мнемохирургами? Как ты и сказал, Институт был большим и работало там немало. Куда они все делись? Или это тайна?
Внезапно подхватилась я. Всё-таки это не праздная тема о которой можно открыто говорить. Это было черное пятно в истории Кибертрона.
— Это не то, чтобы тайна, но об этом не принято говорить. — ответил мне медик. — Ты задаёшь очень сложные вопросы.
Хмыкнул медик на последнем утверждении.
— Если я не буду задавать такие вопросы я никогда не узнаю правды, а если пойду искать ее самостоятельно, то рискую нарваться на неприятности как какой-нибудь недальновидный шпион. — в ответ ухмыльнулась я.
Рэтчет молчал, обдумывая мои слова, но это молчание было каким-то, ммм... Одобрительным?
Очень похоже на молчание учителя, когда ученик наконец начал задавать правильные вопросы. Неудобные, неуместные, карежищие имеющимися на него ответами, но тем не менее правильные.
— Вначале войны, когда его всплыло много позывных мнемохирургов. Почти всех их перебили десептиконы в первые орны войны. Тех же, что успели арестовать автоботы, тоже долго не прожили. В тюрьме, где они содержались вспыхнул бунт. Многие корпуса были настолько изуродованы, что не подлежали опознанию. — Рэтчет говорил мне это очень тихим, но слегка отстранённым, лекторским тоном.
Будто он сам это видел. Будто сам был свидетелем этого.
— Ты... Ты был там? — осторожно спросила я.
— Да. — медик тяжело провентилировал. — Когда бунт удалось подавить, я был одним из тех медиков, что прибыли туда для опознания и для оказания помощи. Как ты понимаешь дело о мнемохирургах было очень секретным и деликатным, поэтому нас было немного.
Рэтчет снова замолчал. Меня это не напрягало. Было понятно, что эта часть актива медика была трудной. Даже несмотря на то, что благодаря его профессии повидал он много, Рэтчет всё ещё остаётся просто ботом, хоть и относиться к травмам своих пациентов с хладнокровием.
— Ты не был зол на них? — это был вполне закономерный вопрос. Рэтчет был очень "идеологически" чистым. По крайней мере по мультикам.
— На мнемохирургов? — уточнил медик. — Да, я был зол на них. За их действия, за их мораль, за эксперименты. За то, что Совет вообще их создал. Но в тоже время мне было их очень жаль.
— Как так? — удивленно спросила я.
— Всё очень просто. — Рэтчет по-доброму, мудро, посмотрел на меня. — Знаешь, что самое страшное, что может случиться с медиком? Да даже не с медиком, а с любым ботом? — я отрицательно помотала шлемом. — Как бы странно это не звучало, но самое страшное, что может быть в активе это равнодушие.
— Равнодушие? — я не ожидала этого ответа.
— Да, именно. — подтвердил медик.
— Но... Почему? Я, конечно, понимаю, что любые крайности это плохо, но...
— Медик должен быть всегда спокоен, но, если он становиться равнодушным к активу своего пациента, он практически, что дезактивировал его.
— Что? Но ведь... Ведь ты не дезактивировируешь его. Он же продолжает актив, верно же?
— Да, но дело в том, что если в один момент медик начнет относиться к своим пациентам равнодушно и продолжит это, то однажды он сможет хладнокровно его дезактивировать.
— Но как же тогда быть врачу? Чтобы пациент не нервничал доктор должен быть спокоен.
— Я не говорю о том, чтобы пациент видел эмоции врача, а о том, что они испытывают. Многие медики начинают равнодушно относиться к пациентам после долгой работы. Это происходит потому, что медикам надоедает терять пациентов. Потеря пациента это очень серьезная эмоциональная нагрузка. Это тяжело. Поэтому они стараются абстрагироваться от этого. Но это не идет на пользу. После безразличия к чужой боли идёт безразличие к чужому активу. Это одно из первых правил, которым нас учили в академии. Не скатываться в равнодушие. Но как ты понимаешь, не у всех на это хватает силы воли.
Рэтчет закончил свой длинный монолог задумчивым полу-шёпотом.
То, что я только, что услышала от медика просто вынуждало меня сильно задуматься.
А ведь он был прав! Причем во многом. За внешней беспристрастностью приходит равнодушие. А равнодушие очень опасный спутник по активу. Неизвестно куда он может тебя завести.
— Знаешь почему мнемохирурги и спаркеры из института могли этим всем заниматься? — внезапно спросил меня медик.
Почему он вдруг задал этот вопрос?
Я отрицательно покачала шлемом?
— Потому, что могли? — осторожно предположила я.
— Не только. Потому, что им было все равно на тех, кто попадал им на стол. Чаще всего у медиков вместе с безразличием к чужому активу идет научная увлеченность. Именно поэтому они делали, то, что делали. Поэтому нельзя медику быть равнодушным. Это прямой путь в никуда.
Резко закончил медик, встав со стула и положив датапад на стол.
Этим жестом он показал, что тема закрыта и он больше не желает ее развивать. Я настаивать не стала, Рэтчет и так достаточно мне сказал. Теперь мне есть над чем подумать.
Чуть помедлив, я попросила, указав на датапад с описанием моих травм:
— Можешь поподробнее описать последствия такой травмы? — мягко ткнув указателем в написанный диагноз.
Рэтчет отвлекся от своих дел на столе и посмотрел на меня.
— Всё это не рассказать в двух словах. Тут нужна полноценная лекция. — медленно ответил медик, всё так же задумчиво глядя на меня.
— У тебя сейчас есть время для того чтобы мне ее рассказать? Просто я никуда не тороплюсь, но мне хотелось бы лучше осознавать свое состояние и положение.
— Ну, хорошо. Ложись и не напрягайся. — сказал Рэтчет, подвигая стул к столу с монитором.
Я же выпендриваться не стала и улеглась обратно на платформу.
— Последствия травмы процессора очень разнообразны и обширны. Нарушение когнитивных функций. В них входят потеря внимания, боту с такой травмой очень сложно сосредоточиться на собеседнике. Сложно понять, что именно он говорит, понять написанные глифы или же вообще найти слова для разговора. И это самые "легкие" из симптомов. — медик задумчиво замолчал. — Так же в их перечень входит ступор. Это более тяжелая форма поражения когнитивных функций. Это когда бот вообще не реагирует ни на какие слова, и выходит из ступора только посредством физических раздражителей. Ещё более тяжелыми последствиями является стазис, из которого не получается вывести пациента. Хмм, в них ещё можно включить сильные перепады настроения. Причём действительно очень резкие перепады. От беспричинной радости до омывателя и даже ярости. Это основные или ещё можно сказать очевидные "симптомы". В не очевидные можно включить ухудшение сенсорики. Бот очень плохо или вообще не воспринимает сенсорные сигналы, что поступают с датчиков.
Сделав паузу, медик провентилировал.
— Невосприимчивость к свету, звуку или же тактильным контактам, это всё очень опасно для бота. И не только потому что вылечить нейронную недостаточность трудно. А потому что, не различая тактильные сигналы, ты не понимаешь, когда тебе больно. Боль это показатель того, что с твоим корпусом что-то не так. Можно было бы подумать, что это же хорошо, но это на самом деле не так. Когда тебе не больно ты не можешь правильно оценить своё состояние. Это может довести вплоть до дезактива. А ещё в таком состоянии тебе легче пострадать. Ты просто не заметишь проблему до тех пор, пока она не усугубится.
Ого.
Кто бы мог подумать, что отсутствие боли — это плохо. Казалось бы, если ничего не болит живи, да радуйся, но оказалось, что нет.
Оказалось, что если ты не чувствуешь боли, то ты можешь убиться и не заметить этого.
— Ого. Всё может быть так серьёзно?
— На самом деле это только часть твоей проблемы. Я бы даже сказал одна треть. Самая большая твоя проблема на данный момент это повреждения в боевом компьютере. Процессор очень сложный механизм. И любое повреждение в нем очень опасно, но боевой компьютер раз в двадцать сложнее процессора. Любое повреждение боевого компьютера может привести к дезактиву, а у тебя в процессоре есть области с полностью отмершими платами(некроз). Это чудо что они "законсервировались" и не распространились на другие области. Если бы ты не сказала, что прожила с этим в процессоре уже продолжительное время, то я бы сказал, что вести актив тебе осталось не долго.
Сказав это, медик потер указателями подбородок. Рэтчет был очень задумчив. Мне казалось, что он решает очень сложную задачу, ну или принимает важное решение.
— Возможно мне придётся провести операцию на процессор. Я не смогу восстановить боевой компьютер, но избавить твой процессор от отмерших механизмов мне под силу. Сейчас самое лучшее что ты можешь сделать для скорейшего выздоровления это больше отдыхать и избегать стресса.
— Но я не смогу долго лежать тут. Это будет очень напряженно в эмоциональном плане. А это большой стресс.
— Я знаю. Завтра ты сможешь выйти отсюда. Походишь по базе, развеешься, но не долго.
В принципе исследовать базу идея интересная, но вместе с интересом пришла и легкая нервозность относительно новых знакомств.
Но поживём — увидим.
***
Я лежала свои последние бриймы, когда в мед-блок наконец-то вошел Джаз.
Точнее я так сначала подумала. Со спины очень похожий на диверсанта мех, цветовой гаммой он был похож, да и общим строением тоже...
— Джаз? — на звук моего голоса мех резко развернулся в мою сторону.
Такое ощущение, что он то ли испугался, то ли что-то близкое к этому. Но могу ошибаться, ведь на его фейсе не было и тени эмоций.
Взгляд темно-синих окуляр был направлен на меня, что ни капельки меня не смущало.
— Ты не Джаз. — скорее констатировала, чем спросила я.
— Да, не Джаз. — ответил мех, всё так же смотря на меня.
У него был очень приятный голос. Чуть хриплый и какой-то, ммм... Глубокий?
— Как твой позывной? — с любопытством спросила я.
Мне было безумно интересно был ли этот мех родственником Джаза.
Хммм, возможно брат...
— Мейстер. — ответ меха прервал мою мысль на половине.
Мейстер? Но ведь... Это же одно из подставных имен-позывных Джаза. Причем один из основных.
Но отдельный, бот? Это интересно...
— Ясно. А я Стар Вейл. Рэтчет буквально джур назад дал мне мой новый позывной!
— Оу, эм... Поздравляю? — меху всё ещё было неловко.
— Спасибо! — обрадованно ответила я.
Мне всегда нравилось вводить народ в замешательство. Ну, когда я не была вымотана после работы...
Как по мне это очень интересно. Выдавать, что-то такое на что они не знают как реагировать.
Даже несмотря на то, что это не всегда безопасно, это дело я любила, но в бытность человеком не сильно часто практиковала. Ведь мне приходилось напрямую общаться с клиентами, а они не любили такого обращения с собой.
Но зато теперь никто не мешал мне этим заниматься!
— Как у тебя дела? — и только задав его я поняла, что это вопрос на сто долларов.
Спросить у диверсанта о том, как у него дела.
Да я самоубийца.
А что, если он подумает, что я шпион? А что если...
Не успела я подумать о самобичевании, лишь мысль о том, что за херню я ляпнула успела пронестись у меня в процессоре как мне ответили.
— Хорошо. — ответил мех.
И мысленно отметила, что мех спокойно ответил.
Я подняла взгляд на меха и поняла, что он только что прикололся надо мной.
Его взгляд был слегка насмешливым, но как-то по-доброму.
Я демонстративно надулась.
Кто ж знал, что у него есть чувство юмора?
— Это отлично. У меня тоже вроде нормально. А у меня вот последние три корда прошли очень насыщенно. Кто ж знал, что существует столько медицинских тестов?!
Слегка удивленно и наигранно обижено сказала я.
Мех весело фыркнул на мое шуточное заявление и продолжил копаться на стеллаже.
Но не прошло и клика как он взял что-то с полки.
— Нашел что искал? — полюбопытствовала я.
— Да.
— А если не секрет, что это? — Мейстер держал в манипуляторах серую баночку с красной эмблемой.
— Это нанитный гель. Он предназначен для ремонта проводки. Если проводка повреждена механически, то надо ее зачистить, спаять и намазать этим гелем. — неожиданно пояснил мех. — А вот это, — Мейстер жестом заправского фокусника вытащил вторую баночку, но чуть побольше. — Гель от ржавчины. Если мелкие ранки долго не закрываются, то они становятся подвержены ржавчине, поэтому лучше всего их просто смазать при первой возможности и не запускать, а ни то может останется шрам.
Произнеся последние слова он указал пальцем на уголок губ, где был виден маленький шрам. Не то чтобы он портил фейс меха. Совсем нет, просто мне кажется, что без шрамов всем будет лучше.
— Было больно?
— Нет, просто, когда ржа попадает в рану она начинает чесаться, потом ранку раздираешь и инфекция распространяется...
Хотел ли что-то ещё сказать неожиданно общительный мех непонятно, ведь его прервал вошедший в мед-блок Рэтчет.
— Рэтчет, — поприветствовал мех вошедшего. — Ладно, удачного корда. — быстро попрощался со мной Мейстер и ушел, оставив меня наедине с главным медиком.
Рэтчет ничего не сказал о таком, можно сказать бегстве. Он завел речь о другом.
— Проведя тесты я могу сказать, что ты сейчас находишься в довольно стабильном состоянии, если твое положение вообще можно назвать стабильностью. Так вот, лечение будет проходить плавно, я бы даже сказал медленно. Иди в столовую, проветрись.
Резко закончил медик и жестом указал на дверь.
— Пойдёшь по коридору на лево, там через несколько коридоров направо будет большое помещение. Это оно. В окне раздачи отдашь боту чип, скажешь, что от меня, он выдаст тебе паек. Всё, иди. — сказал Рэтчет и...
Буквально выставил меня из мед-блока!
Когда он вчера сказал о прогулке по базе я представляла нечто иное! Что мне делать одной на незнакомой базе?!
О, Праймус, помоги мне!
Мне даже не выдали сопровождающих!
А как же Интро и Ранду? Они же не могут вечно сидеть в мед-блоке!
Но ответить на мои вопросы и претензий было некому, поэтому я попыталась вспомнить маршрут указанный Рэтчетом и пошла искать местную столовку.
***
Нашла я столовку относительно быстро, но этот поход сожрал слишком много моих нервов. На протяжении всего моего пути на меня пялились мехи и фемки.
И меня от такого престольного внимания типало.
Было удивительно, что по пути сюда ко мне никто не подошёл.
Не успела я пройти и половину столовки как сзади прозвучало:
— Значит ты и есть та мелочь, из-за которой тут весь этот переполох? — почти саркастически сказал кто-то позади меня.
Сначала я не поняла, что это было сказано мне, но обернувшись я увидела пару высоких ботов.
Один красный, второй желтый. По цветам я догадалась кто это, хоть они сильно отличались от своих мультиплановых аналогов.
Они были выше, крепче и как-то, даже не знаю какое слово подойдёт больше. Хм...
Массивнее?
Да, пожалуй, именно это определение подойдёт лучше всего.
Что меня ещё в них удивил, так это их походка. Она была очень грациозна.
Такие походки бывают либо у танцоров с очень большим стажем, либо у воинов.
Последние пример как раз передо мной.
Глянув в окуляры Санстрикера я увидела там предвкушающее ожидание, с легким оттенком, ммм... Брезгливости?
Он ждал, что я обижусь на его детскую подначку?
— О, ты такой умный, — восхищенно сказала я, и как только я увидела в мелькнувшее на их фейсплейтах недоумение с легким оттенком "что за дура", продолжила. — Тебе шлем не жмет?
Сначала в ответ была тишина, но потом Сайдсвайп заржал как ненормальный, а Санстрикер приподнял над линзовую дугу и саркастически улыбнулся. Но как-то одобрительно что-ли?
— Она тебя уделала Санни! — продолжил ржать красный, заваливаясь на бок и хватаясь за Санстрикера, чтобы не упасть.
Санстрикер пихнул повисшего на нем брата локтем, на что тот даже не обратил внимания.
— А, что? Тебя что-то не устраивает? — с намеком на претензии, но как-то одобрительно сказал желтый бот, успешно игнорируя брата.
— Меня? Всё устраивает, но, если вдруг что, могу посоветовать одного меха. Он поможет тебе с этой проблемой. — мягко встав я, очень плавно подошла к желтому близнецу и на последнем слове положила манипулятор на его предплечье и утешающе похлопала.
В столовой стояла тишина.
Да даже Сайдсвайп прекратил ржать.
— Да? И кто это такой смелый? Не ты ли случайно? — чуть ехидно, но с явным удовольствием спросил Санстрикер.
— Ооо, ну что ты, куда мне! А этого бота ты даже знаешь. Милейшей Искры мех. Рэтчет звать. Я уверена, что смогу уговорить его помочь тебе с твоей проблемой. — сказав это я улыбнулась самой невинной улыбка.
Ну надеюсь, что для остальных это не выглядит как кровожадный оскал.
В ответ на мою улыбку Санстрикер ухмыльнулся.
Увидев эту ухмылку, я ощутила, что каким-то образом прошла какой-то тест.
Сайдсвайп ещё раз поперхнулся смехом, но всё же смог перебороть себя.
— Привет, мы просто хотели познакомиться. Не обращай внимания на этого грубияна. — сказал Сайдсвайп выходя из-за брата и отталкивая его локтем. — Он немного зануда.
На эту фразу желтый мех лишь фыркнул.
— Я кстати Сайдсвайп, а это Санстрикер. Но я зову его Санни.
— Ну привет. Так получается это вы, "заноза в моей корме", как выразился один наш общий знакомый. — легко сказала я.
— Что? Рэтч назвал нас занозой в корме?! — полушутливо сказал Сайдсвайп Санстрикеру.
— Вообще-то я про другого нашего общего знакомого.
— Кого это?
Я лишь дернула плечом не желая говорить, что именно Джаз сказал о них так лестно.
— Сядешь с нами? — спросил желтый не став допытываться, и что неожиданно, указал на дальний столик.
— Почему бы и нет? Только мне сначала надо взять энергон. — я помахала перед близнецами чипом.
— Не вопрос! Ща всё будет. — сказал Сайдсвайп и выхватив чип у меня из манипуляторов легким шагом пошёл брать энергон.
Санстрикер же просто пошёл за указанный столик, а я несколько растерявшись после этого странного жеста зависла на пару секунд пытаясь понять, что мне делать.
Но решив не заморачиваться я пошла за жёлтым близнецом.
Столик был длинным, сразу видно, что для большой компании.
Сев с противоположной стороны стола я стала разглядывать старшего, как я думала, близнеца.
Он разглядывал меня в ответ.
Желтый мех был красив. У него были правильные черты фейса, узкий разрез окуляр и пронзительный взгляд. А особенно в нем мне бросилась в глаза его броня.
Она была очень красиво сделана. Яркий желтый цвет, блестящее покрытие...
Рядом с ним мне внезапно стало немного стыдно за свой потрепанный внешний вид, но я постаралась не показать этого.
Может быть как-нибудь потом решу эту проблему, сейчас мне больше хотелось наконец познакомиться с оригинальными персонажами.
Не успела я додумать мысль как с права от меня приземлился красный близнец.
Он поставил на стол три куба, один из которых он оставил себе, второй толкнул брату, а третий мне.
Их кубы с энергоном были яркого голубо-розового цвета, в то время как мой был светло-голубым.
— Вот держи. — сказал Сайдсвайп передавая мне обратно чип.
— Спасибо. — поблагодарила я его за принесенный энергон и чип.
— Не за что. Ну, что вы не начали без меня разговор?
— Нет, как мы могли? Мы ждали тебя. — весело заверила его я.
Санстрикер разделяя мой лёгкий настрой и чуть улыбнувшись уголком губ кивнул.
— Так, что вам от меня надо?
— С чего ты решила, что нам что-то от тебя надо? Может быть мы просто захотели пообщаться с новым фейсом на базе. Здесь бывает так скучно.
Слегка растягивая слова сказал желтый.
— Ну раз так, то давайте пообщаемся. — согласилась я, насильно уменьшив свою паранойю.
Ну не может такого быть чтобы на незнакомой базе все что-то от меня хотели!
— Откуда ты? — начал разговор Сайдсвайп.
— Откуда я? Не мог бы ты уточнить что именно ввиду?
— Из какого города ты родом? — перефразировал мех.
— Оу, я не знаю. У меня амнезия. Банки памяти повреждены и у меня нет к ним доступа, но судя по моей конструкции я праксианка.
Судя по тому, как мехи окинули меня скептическими взглядами они мне не поверили.
— Это не мое настоящий внешний вид. Это экзо-скелет. Из-за того, что я не управляю серво напрямую, я ношу его для того, чтобы передвигаться. Именно поэтому я здесь. — честно сказала им я. Не для того, чтобы вызвать жалость или что-то в этом роде, а просто мне ничего было сказать другого.
— То есть ты не можешь ходить? — в замешательстве переспросил красный мех.
— Да. Я повредила нейроствол и серво отказали.
— Но, как ты добралась сюда, если не можешь ходить? Значит ты и трансформироваться не мо... — на этих словах Сайдсвайп запнулся и как мне показалось смутился, явно не зная что сказать.
— Да, я не могу трансформироваться.
Прямо и без какой-либо неловкости.
Скорее всего это покажется кибертронцам странным, ведь весь их актив сосредоточен на трансформировании, но моя-то нет.
— Как... Как ты с этим справилась? — вежливо спросил Санстрикер.
Я иронично улыбнулась и сказала:
— Я не хочу об этом говорить. — время после отказа серво было одним из самых травматичных и тяжелых в моей жизни.
Возможно, сам момент получения травмы был не настолько болезненно, как моя депрессия.
В момент обдумав весь разговор я резко посмотрела на ботов сидящих со мной за одним столом.
Но на их фейсах не было никаких эмоций, которые вызвали бы у меня отторжение.
— Рэтчет сказал, что надо сделать несколько тестов, а там будет видно. — под итожила я. — А как дела у вас?
Вопрос был простым, но спросить, как дела у другого лучший способ перевести тему...
***
Попрощавшись с Сайдсвайпом и Санстрикером я пошла обратно в мед-блок.
Разговор с близнецами был интересным. Я узнала много нового. Основные новости, если можно так выразиться, когда отсутствует интернет или банальные газеты.
Особенно порадовали сплетни автоботской базы.
Оказывается сейчас в войне происходит затишье. Но оно было каким-то агрессивным. Вроде боевые действия и не ведутся, но ощущение такое будто это затишье перед бурей.
На базу в тот же корд когда мы с Джазом прилетели сюда, прибыл целый эммм... Полк? Отряд?
В общем целый взвод рекеров во главе с Ультра Магнусом!
Оказывается, что рекеры это что-то вроде штурмового отряда, очень элитный отряд для очень сложных миссий. Ультра Магнус сам лично отбирал каждого члена команды.
Вообще по словам близнецов Ультра Магнус вообще очень клевый командир. В общем ничего общего с тем помешанном на уставе типе из трансформеров Прайм. Нет, это не значит, что он позволяет слишком много отряду, наоборот его все уважают никто не хочет вызывать его недовольство.
Остальные же сплетни были более забавны.
Оказывается Бластер...
Всё было хорошо, даже прекрасно. А потом по середине коридора я увидела его...
Прямо передо мной стоял бот один в один похожий на того, чью Искру мне пришлось вырезать из корпуса.
Мех разговаривал с каким-то незнакомым мне ботом синего цвета.
Явно закончив разговор синий бот попрощался с желтым и преспокойно ушел, а оставшийся в одиночестве "двойник" перевел свой спокойный взгляд на меня и во мне что-то перемкнуло.
— Стой на месте! — чуть истерично сказала я.
— А? Что-то не так? — дружелюбно, но немного растерянно спросил он.
В его взгляде была растерянность, но там, на самом дне окуляр был непонятный, едва заметный, но явно опасный блеск...
— Я не знаю, что не так, просто не подходи. — я чувствовала его взгляд на себе. Он казался мне колючим, изучающим и очень опасным.
Мне было всё равно, что на меня странно косились окружающие, мне хотелось поскорее уйти от этого бота.
— Знаете, я, наверное, пойду. — как можно спокойнее сказала я и быстрым шагом попыталась уйти, когда мне в спину сказали:
— Подожди! С тобой всё в порядке? Может отвести тебя до медика? — сказал этот подозрительный бот.
Вот теперь я почувствовала непосредственную угрозу своему активу.
Я откуда-то знала, что пойди я с ним, то это закончится очень и очень плохо.
— Всё в порядке, просто не подходи. — сказала я, быстро оказавшись в конце довольно длинного коридора, завернула за угол, уходя из поля зрения этого странного типа.
Мне безумно захотелось сейчас же спрятаться. Желательно у Рэтчета в мед-отсеке.
Я искренне считаю, что его вотчина самое безопасное место на этой базе.
— Привет! — сзади ко мне безумно тихо подошёл Джаз.
Эти слова были до того неожиданными, что мои нервы не выдержали и я дернулась.
— Хей, ты чего такая нервная? — мех склонил шлем на бок, что только усиливало его явное непонимание.
— Джаз, прошу тебя не подкрадывайся ко мне сзади. Или ты желаешь мне коллапса? — я дружелюбно, но немного нервно усмехнулась ему в ответ.
— И в мыслях не было! — мех в шутливом жесте поднял ладони вверх. — Так всё же, что тебя беспокоит?
Я закусила губу и нервно передёрнув плечом ответила.
— Ммм, там за углом, с лева, стоит мех в жёлтой броне. Тот который с чёрными вставками. Знаешь его? Можешь посмотреть на него так, чтобы он этого не заметил?
Хоть за визором было и не видно, но Джаз отчётливо приподнял надбровную дугу.
Сделав незатейливый жест, он выглянул из-за угла и осмотрел указанного мной бота.
— Хмм, это Стил Стем, служит под началом Ультра Магнуса, хороший малый. — диверсант неопределённо повёл плечом.
— А у него случайно нет брата-близнеца? Или может быть кто-то очень на него похожий, только тёмно-зелёного цвета?
— Ммм, нет, а что?
— А то, что либо я паранойю и ничего, либо он не тот, за кого себя выдаёт. — чуть ли не паническим шёпотом сказала я.
— С чего ты это взяла? — хоть Джаз и вёл себя как ни в чем не было, но я видела, как он сделал стойку. Он как гончая, которая напала на след.
— А с того, что корпуса без Искр не ходят! — всё же сорвалась я на яростный шёпот. — Этот корпус я уже видела. Посреди кристальных зарослей. Сильно помятый, израненный, на грани дезактива. И если я всё правильно понимаю, то он никак не мог попасть сюда. Да ещё и в таком хорошем состоянии.
Джаз напряжённо слушал меня. Это выражалось в слегка опущенном уголке губ, в том, как диверсант повёл плечом. Да во многом в общем-то.
Мне ещё раз стало не по себе.
Если Джаз та-а-ак сильно это обдумывает и беспокоиться, значит не всё тут чисто.
— Пошли. Расскажешь об этом кое-кому поподробнее. — сказав это он бескомпромиссно пошел прямо по коридору, не давая мне ни согласиться, ни отказаться от своих слов.
Наверное, последнего он опасался. Ну, или просто привык командовать.
От нечего делать, боязни снова встретить того бота и приказания Джаза, я быстро стала следовать за диверсантом.