***

Этот нежный и доверчивый жест со стороны мальчишки не смог оставить Сандера равнодушным. Тяжело вздохнув, он запустил в карман пальто Ноа руку и, выудив оттуда его мобильный телефон, набрал номер, который числился первым в списке исходящих звонков. Подросток все еще прижимался к нему и, казалось, даже не почувствовал действий Сандера. А когда на звонок ответили, парень сказал:

- Мистер Линкс, прошу прощения за беспокойство. Ноа останется у меня сегодня, если вы, конечно, не против.

Мужчина против не был. Он спокойно выслушал Сандера и только четыре раза переспросил, не помешает ли ему этот настырный мальчишка.

- Не помешает, - улыбнулся парень и, попрощавшись, нажал на кнопку сброса звонка.

Ноа все это время даже не шевелился. Уже при первом упоминании имени отца, он напрягся весь и, казалось, превратился в натянутую до предела струну. А когда разговор был закончен, нерешительно посмотрел на Сандера.

- Наверное, нам лучше подняться с пола. - Улыбнулся парень и провел ладонью по все еще мокрой щеке мальчишки.

А вот и награда, которая последовала незамедлительно. Ноа даже сразу не поверил своим ушам. Думал, что у него разыгралось воображение или просто помутилось в голове от болевого шока. Но в глазах Сандера было столько всего, что придумать себе такие эмоции было невозможно.

- Поможешь мне? - спросил парень сипло и очень тихо, как будто боялся спугнуть волнительный момент.

Сандер не ответил. Молча кивнул и, осторожно поднявшись вместе с мальчишкой, направился к лестнице на второй этаж. Ноа хотел что-то сказать, но Сандер попросил его замолкнуть. Мальчишка повиновался. А когда они оказались в спальне, парень усадил подростка на кровать и принялся снимать с него пальто.

- У меня нет льда. - Сандеру даже самому его реплика показалась глупой.

Слова не шли в голову. Там вообще было на удивление пусто. Только кровь шумела в ушах. Да гулко колотилось сердце, неистово ударяясь о ребра.

- Надо наложить повязку. Иначе распухнет до утра. А тебе в школу.

Ноа умолчал, что ногу и так раздуло как сосиску, и тихо проговорил:

- Ничего страшного. Пройдет. Не так-то это и больно. Не больнее чем... - он запнулся и, высвободив руки из рукавов, прижался лбом ко лбу мужчины.

От слез болела голова и саднили веки. Тело было разбитым, измученным, как после изнуренной работы. Но, несмотря на эти ощущения, Ноа чувствовал себя спокойно. Наверное, только рядом с Сандером он и мог чувствовать себя хорошо. Дышать полной грудью. Мечтать о чем-то светлом и радостном. Жить полноценно, понимая, для чего все это нужно...

В тишине комнаты было слышно, как бьются их сердца. Казалось, что в мире не осталось звуков, кроме этих гулких ударов, ритм которых окрашивал жизнь красками. Мальчишка прикрыл глаза и просто сидел на кровати, все так же прижимаясь своим лбом ко лбу Сандера и почти невесомо поглаживая скулы парня кончиками пальцев.

Тихо, уютно, хорошо. Тело наполнялось истомой. Ласковой, нежной, томительно сладкой. И не надо было ни страстных порывов, ни громких признаний. Ничего. Только тихое дыхание да в унисон звучащие песни их сердец.

Так просто поддеть пальцами край свитера, так легко потянуть его вверх, при этом несмело и даже смущенно прикасаясь к мягким приоткрытым губам мальчишки. Сандер не прыгал в этот омут, нет, он медленно погружался в него, стараясь не упустить из внимания ни единого мига. Свитер уже был в стороне. За ним следом отправилась футболка Ноа. Губы теперь исследовали тонкую горячую кожу на ключицах.

Ноа вновь хотел что-то сказать, но Сандер не позволил. Покачал головой, призывая к молчанию, и продолжил покрывать усыпанную мелкими мурашками молочно белую кожу подростка, осторожно опрокидывая его на спину и теперь ловко и быстро расстегивая ремень на его джинсах.

Происходило что-то удивительное, неподдающееся объяснению. Время застыло, превратившись в огромную каплю росы, набухшую на конце травинки, но так и не сорвавшуюся вниз. Перед глазами раскачивался потолок с тусклой лампой по центру. Кожу спины холодила грубая ткань покрывала, и Ноа дрожал с головы до ног, бесшумно, но прерывисто вдыхая в себя кажущийся ледяным воздух.

Сандер действовал спокойно и умело. Уверенным движением стащил с мальчишки джинсы. Жарким дыханием обжег кожу на его шее. Ноа задрожал сильнее. Прикрыл глаза, слабо сминая пальцами покрывало, и выдохнул сгустившийся в легких воздух, чувствуя, как желудок подводит от чувства, очень похожего на страх, но разнящегося со страхом как день и ночь.

Хрупкое беззащитное тело мальчишки сводило с ума. Жар, исходящий от его сладко пахнущей фруктовым мылом кожи, обжигал, словно тысячи невидимых раскаленных нитей золотой паутины вмиг окутали все тело, впиваясь в кожу, навсегда отпечатываясь на ней причудливым узором распаляющейся страсти. Жилка на шее мальчишки пульсировала так неистово, так отчаянно, что сердце сжималось в груди от трепета и нежности. Ноа был похож на загнанного в угол зверька, испуганного и такого хрупкого, что, казалось, протяни к нему руку, и яркая бьющая ключом жизнь оборвется до рокового прикосновения.

И все же отступать было поздно. Разгоревшийся внутренний огонь уничтожал Сандера. Вспыхнув в душе, он отрезал пути к отступлению. Два дня ничего не решат. Два дня, которые он дал себе и Ноа, чтобы подготовиться, теперь были слишком далекими, слишком недостижимыми. И столь эфемерными, что казались лишь плодом воображения.

Мир застыл. Сконцентрировался здесь и сейчас, в отправной точке вселенной, за пределами которой ничего не было. Пустота. Всеобъемлющая немая пустота, которая поглотит их, если не разорвать прочный кокон отчужденности.

Волнение Ноа нарастало. Теперь Сандер почти кожей ощущал его. Чувствовал дрожь мальчишки, которая отдавалась в его теле неприятным покалыванием и таким же страхом. Вот только желание уже не унять.

- Не бойся, - тихие слова опавшей листвой прошелестели в пространстве над ними.

Сандер прижался губами к шее Ноа и положил свою ладонь на его грудь в том месте, где под почти прозрачной бархатистой кожей билось испуганное сердечко.

- Не бойся, я не причиню тебе боли. Доверься мне.

- Я не боюсь.

Не ложь и не правда. Тело словно скованно прочной каменной броней. Дышать все труднее. Поверить невозможно. Почему сейчас?

- Сандер, почему?..

- Тс... - длинный палец с запахом табака коснулся губ мальчишки.

В глазах мужчины столько всего, как будто целый мир. Его поцелуи как ожоги на коже... а от ласковых прикосновений теплых ладоней остаются пульсирующие следы.

- Выключи свет, пожалуйста... - выдохнул Ноа, зарываясь пальцами в волосы Сандера, который исследовал губами его грудь, задевая носом и губами соски, но, пока еще не терзая их лаской.

- Я хочу смотреть на тебя. - Сандер пьянел от близости мальчишки.

Безумное, почти неконтролируемое желание, бушующее в нем, выжигало душу и тело, оставляя на пепелище янтарную россыпь предвкушения.

- Хочу смотреть на тебя. Хочу видеть тебя всего.

Ладонь скользнула по напряженному животу Ноа, погладила его и двинулась ниже, к тому месту, где сконцентрировалось желание мальчишки. Неподдельное, искреннее, настоящее.

- Тебе нечего смущаться, - задевая кончиком языка потвердевшую бусинку маленького соска, шепнул парень, одновременно обводя подушечкой пальца влажную от проступившей смазки головку. - Ты идеален. Прекрасен. Восхитителен.

- Сандер... - Ноа заскулил, впиваясь пальцами в волосы мужчины сильнее.

Дыхание сбилось, в паху зудело от возбуждения. Хотелось сжать ноги, чтобы усилить давление на член, но между ними был Сандер, все еще одетый, до крайней степени возбужденный, с горящим от желания взглядом, от которого по телу Ноа проходили волны дрожи.

Мужчина улыбнулся на его зов и начал медленно блуждать пальцами по вытянувшемуся вдоль живота стволу, прощупывая венки и заставляя мальчишку захлебываться от удовольствия. А когда Ноа невольно облизнулся, мягко прихватил зубами пересохшую губу и проник в рот языком, усиливая ощущения от интимной ласки.

Все, что парню оставалось делать, это широко раскинуть ноги в стороны и позволить мужчине измываться над ним, что тот делал с непередаваемым наслаждением.

Глубокий поцелуй был исполнен тихой, сокрытой страсти. Мальчишка плавился в его объятиях, подавался навстречу каждому движению, тихо поскуливал от каждого его действия и вздрагивал, когда ласка становилась изощреннее и чувственнее. Такой отдачи Сандер еще не встречал. Такой откровенности он прежде не видел, и в голове звенело от восторга.

Оставив в покое губы Ноа, он начал медленно спускаться вниз, прокладывая влажную дорожку из поцелуев на разгоряченной коже мальчишки. Дыхание подростка стало прерывистым и сбитым. Пальцы Ноа впивались в волосы Сандера все сильнее, и в какой-то момент он дернул его так сильно, что парень зашипел от боли. Пальцы разжались и Сандер, воспользовавшись мимолетной свободой, вобрал в рот напряженный, подрагивающий член мальчишки. После чего сжал вернувшиеся к его волосам руки подростка за запястья, заставляя того разжать пальцы.

- Отпусти меня, Ноа, - улыбнулся парень, отрываясь от толком и не начавшейся ласки. - Или тебе так не нравится моя прическа, что ты решил лишить меня волос?

- Прости. - Совладать с волнением в голосе было очень сложно, но Ноа справился, убирая руку на свой живот и нервно поглаживая его. - Я не знал, что будет так... я даже подумать не мог...

Сандер улыбнулся и медленно, с оттяжкой, наслаждаясь каждым миллиметром кожи, провел кончиком языка от основания члена мальчишки до его головки, которую и прихватил губами, внимательно наблюдая за реакцией партнера.

Поясницу и таз парня свело спазмом, и он скомкал в пальцах покрывало, выгибаясь дугой и пытаясь перевернуться на бок, чего Сандер не позволил ему сделать.

- Тише, - счастливо улыбаясь, шепнул мужчина, порывисто возвращаясь к лицу мальчишки.

Он коротко поцеловал его в висок, скользнул губами по скуле и, опираясь на матрас одной рукой, мягко откинул пальцами прядку волос со лба подростка.

- Если чувствуешь, что рано, что не готов, я остановлюсь. Не оставлю, конечно, в таком состоянии, - он провел пальцами по члену Ноа, - но и не зайду дальше. Ты только скажи.

Ноа резво замотал головой, да так, что в глазах зарябило от серебристых змеек. Руки его скользнули вверх по плечам мужчины и остановились у основания шеи. Голос его звенел от напряжения, когда он произнес:

- Я люблю тебя. Я хочу быть твоим. Пожалуйста, если решился, сделай это. Пусть эти отношения станут, наконец, полноценными.

- Глупенький. - Сандер улыбнулся и поцеловал мальчишку. - Они и так полноценны.

Ноа хотел что-то возразить, но Сандер не позволил, накрывая его губы своими.

Он долго целовал его, при этом лаская руками все тело подростка, нежа каждый миллиметр кожи до которого мог дотянуться. И когда мальчишка вновь расслабился, продолжил свою ласку уже в более интимном месте.

Ноа стонал и извивался, подавался вперед, толкался худыми бедрами навстречу терзающим его губам, погружая свой член еще глубже в рот Сандера. И парень возбуждался от этих требовательных толчков. Возбуждался так сильно, что уже вскоре джинсы стали не предметом гардероба, а пыточным инструментом. И потому, не отвлекаясь от Ноа, Сандер расстегнул свой ремень и быстро стянул с себя теперь уже ненужную одежду.

Ноа кончил очень быстро. В отличие от мужчины, который бегал в ванную каждый раз, когда их объятия заходили слишком далеко, парень подавлял в себе возбуждение. И оно копилось в нем, нарастало, делая тело более чувствительным.

Оргазм был бурным и, что самое главное, расслабил Ноа. А Сандер тем временем, выплюнул его сперму себе на руку и размазал скользкое семя между ягодиц мальчишки, заставив его громко вскрикнуть и сжаться так, словно его сокровенного места коснулся острый нож, а не мягкие подушечки пальцев.

- Тише, расслабься...

Поцелуй над лобком, чуть выше пупка, в ключицу, в губы. Сандер поднимался к нему, и Ноа чувствовал, что мужчина уже снял с себя штаны. Горячий влажный орган задел колено, а потом уткнулся в бедро парня, и тот перестал дышать, широко распахнутыми глазами глядя в потолок и чувствуя, как теплый палец прокладывает себе дорогу в его анус, от чего ягодицы, бедра и поясница покрываются крупными мурашками.

Паника не способствует расслаблению. А Ноа паниковал. Испуганный, зажатый, он смотрел затуманенным затравленным взглядом и, кажется, вообще мало что понимал. Даже палец протолкнуть в мальчишку оказалось очень сложно, что уж говорить о попытках войти в него. А уж когда мальчишка почувствовал на своей коже его член, то и вовсе зажался так, что двигать пальцем внутри него стало невозможно.

- Ноа, - Сандер склонился к уху подростка и ласково провел по его мочке языком, - ну же, рысенок, расслабься.

Ноа кивнул и что-то невнятно пробормотал, вот только страх никуда не исчез, а, казалось, что даже стал еще острее. Сердце мальчишки билось так громко, что в какой-то момент Сандеру показалось, что если он не остановится, то оно просто выскочит у Ноа из груди и упорхнет в неведомые дали. Он повторил попытку проникнуть в мальчишку глубже, но она не увенчалась успехом.

- Все, все, успокойся, - Сандер глубоко вздохнул и лег рядом с подростком, обнимая его и оставляя свою затею с его подготовкой.

Слишком рано. Он так и знал, Ноа не готов. Ему еще слишком страшно.

- Все хорошо, рысенок. Все хорошо, - шептал он ему на ухо, нежно поглаживая ладонями по спине.

- Не хорошо... - Ноа колотило сильнее, чем во время прелюдии.

Сейчас тело совсем одеревенело, а сердце не хотело мириться с тем, что все закончилось, так и не начавшись.

Ну вот и что это было? Он так уговаривал мужчину перейти, наконец, на новый уровень, а когда дело продвинулось, он запаниковал.

- Ну чего ты расстраиваешься? - спросил Сандер, заметив, как блестят от подступающих слез глаза подростка.

- Ты снова будешь меня прогонять... - всхлипнул он, начиная тяжело и рвано дышать. - Мне придется ждать два года, а я не хочу. Не оставляй все как есть... Сандер, я не выдержу. Я хочу быть с тобой. Я хочу вот так быть с тобой. Мне мало только целоваться. Я не хочу уходить. Я больше не хочу уходить.

Он зажмурился и уткнулся лицом в плечо мужчины, продолжая всхлипывать и чувствуя себя таким еще незрелым и глупым.

Ну кому нужно такое недоразумение? Взрослому человеку точно не интересно? А где-то там есть этот Джим, и он не упустит своего шанса. Ноа был в этом абсолютно уверен.

- Ноа, - Сандер вздохнул и, отстранив от себя мальчишку, заглянул ему в глаза. - Ты боишься, и это нормально. Я тоже боюсь, - негромко признался он и, взяв подростка за руку, потянул ее вниз, чтобы накрыть ею свой торчащий колом член. - Эта штука совсем не маленькая. Она далеко не палец и тебе будет очень больно, даже несмотря на то, что я тебя подготовлю. Подумай еще раз. Торопиться не надо. Подумай, пока я не достиг той точки, когда уже ни слезы, ни твой страх, ни мольбы меня не остановят.

Ноа на мгновение прикрыл глаза, вспоминая обо всем, что читал в интернете. Его пальцы слабо подрагивали, ощупывая член мужчины и размазывая по нему смазку. Большой, горячий... он был раз в десять толще пальца и значительно длиннее. Крепкий, со змеистыми венками и жилками. И парень содрогнулся всем телом, представив, как этот член будет медленно скользить внутри него, проникая все глубже, увеличиваясь в размере, заполняя проход и растягивая стенки. А Сандер при этом впадет в беспамятство и будет брать его, наслаждаясь процессом, пока не изольется в него...

- Если я лягу на живот, мне будет проще... - хрипло выдохнул Ноа, упрямо глядя на мужчину, который удивленно вскинул брови. - Давай еще разок попробуем и, если не получится...

Говорить об этом не хотелось. Если не получится, он встанет и, не говоря ни слова, выбросится в окно, потому что жить, зная, что Сандера у него отнимут, он не мог.

Сандер сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, призывая себя к спокойствию и терпению. Рука мальчишки настойчиво ласкала его, и пришлось потратить довольно много сил, чтобы не накинуться на Ноа и не вторгнуться в него, наплевав на осторожность и вероятную боль. Сердце билось в груди гулко и отчаянно, но одного большого вдоха вполне хватило, чтобы немного успокоиться.

- Ты невероятно настырный, - улыбаясь, проговорил Сандер и, отстранившись от мальчишки, поднялся с кровати.

Ноа что-то пискнул, но увидев, что он не собирается уходить, а просто подошел к небольшому шкафу, успокоился.

Скрипнула, открываясь, дверца, и уже через несколько мгновений Сандер выудил из шкафа тюбик со смазкой и презервативы. После чего подошел к выключателю и погасил свет. Ноа должен расслабиться. Ему должно быть хорошо в его первый раз, и для этого надо сделать все возможное.

Комната погрузилась в полумрак. В мастерской все еще горел свет, и его слабые отсветы проникали на второй этаж, создавая своеобразную подсветку. Но уже совсем скоро их глаза привыкнут к темноте и проблем с этим не будет. Присев на кровать рядом с мальчишкой, Сандер выудил из-под покрывала подушку и положил ее рядом с Ноа.

- Переворачивайся на живот и подложи под него подушку, - ничем не выдавая своего волнения, проговорил парень, отдаленно понимая, что голос его звучит как-то холодно и строго, словно он и не любовник вовсе, а какой-то учитель, собирающийся принять у нерадивого ученика сложный экзамен.

Подобная ассоциация тронула за живое и член парня, отзываясь на фантазию, призывно вздрогнул, требуя к себе повышенного внимания.

Ноа, теряясь в эмоциях и чувствах, сгорая от желания и стыда, притяну к себе мягкую прохладную подушку и лег на нее, оттопыривая ягодицы кверху и чуть разводя колени в стороны, как советовали на форумах для геев.

И, Боже, какая это была смущающая поза. Его вновь возбуждающийся член так же лежал на подушке, и если бы Сандеру сейчас того захотелось, он мог бы просунуть руку между его бедер и приласкать пульсирующий орган.

- Только не сдавайся сразу, - попросил парень, одной рукой сминая покрывало, а запястье другой прикусывая зубами, чтобы в случае чего сдержать испуганный «ойк».

- Ни сразу, ни потом, - уверил Сандер, забираясь на кровать и устраиваясь поудобнее между ног мальчишки. - Я давал тебе возможность передумать. - Ладони легли на упругие ягодицы и несильно их сжали. - Я давал тебе возможность не торопиться и подождать. - Губы коснулись поясницы подростка, скользнули вниз к копчику. - А теперь, - он раздвинул ягодицы мальчишки пальцами, - тебе уже не сбежать, - выдохнул Сандер и прикоснулся кончиком языка к отчаянно сжавшемуся колечку мышц.

«Ойк» сдержать не удалось. Ноа готовился к пальцам, к члену, к чему угодно, но только не к такому повороту событий.

Он распластался на кровати, хрипло вздыхая, а потом инстинктивно подался назад, к терзающим его губам мужчины, который ласкал его языком в таком месте, к которому любому здравому человеку даже руками прикасаться было бы противно. Но Сандеру, очевидно, противно не было. Наоборот, крепко сжав ягодицы мальчишки, он вытворял такое, что Ноа казалось, будто он голову в кипящее масло окунул.

Кто там говорил, что однополая любовь противна Богу? Пусть этот умник объяснит тогда, зачем Бог сделал кожу вокруг сфинктера такой чувствительной, как будто не анальное отверстие ласкают, а головку члена.

- Сандер... - хрипел мальчишка, царапая ногтями покрывало и кусая себя за пальцы.

В паху у него ныло так, что он тихонько скулил, приподнимаясь и тыкаясь членом в подушку, от чего хотелось стонать еще сильнее.

- Сандер…

Изысканная изощренная ласка пришлась мальчишке по душе. Ноа стонал и извивался, крутился, звал Сандера, но тот не отвлекался от подростка, продолжая свою пытку. К члену Ноа он так же не прикасался, хотя и чувствовал, что тот вновь налился силой и требовал к себе повышенного внимания. Впрочем, его собственный орган так же хотел ласки, но пока оставался не у дел.

К языку присоединились пальцы. Сначала это были простые поглаживания, а потом, хорошо облив их смазкой, Сандер протолкнул в Ноа сразу два. Мальчишка тут же что-то проскулил и вжался животом в кровать, сжимаясь на пальцах так сильно, что пошевелить ими было просто невозможно. И Сандер вновь принялся покрывать ягодицы подростка поцелуями, смещаясь при этом чуть ниже и теперь щекоча кончиком языка поджавшиеся яички Ноа.

Ему потребовалось всего несколько минут, и мальчишка вновь забылся. Расслабился, теперь уже бормоча что-то невнятное и, кажется, даже смеясь, а когда Сандер нащупал внутри Ноа маленький бугорочек, на который тут же надавил, мальчишка громко вскрикнул и приподнялся на руках, задыхаясь.

В этот момент Ноа показалось, что он испытал самое яркое удовольствие в своей жизни. Еще секунду назад настойчивые скользкие пальцы Сандера доставляли ему немыслимый дискомфорт, заставляющий вертеть задом, лишь бы ослабить неприятные ощущения, и вот уже все тело плавится от вспышки, разрядом тока прошившей позвоночник и прокатившейся по телу волной истомы.

Ноа застонал... громко, с каким-то надрывом, понимая, что сейчас просто разревется и поднял ягодицы вверх, умоляя Сандера повторить, продолжить сладкое мгновение, из-за которого с его члена сорвалась капля смазки и вязкой струйкой потекла на подушку.

Теперь дело пошло проще. Мальчишка, опьяненный новыми еще неизведанными ощущениями, ослепленный вспышками удовольствия, расслабился и теперь сам с завидной самоотдачей насаживался на пальцы Сандера.

Парень млел. Сходил с ума от тихих, порой до дрожи в теле сексуальных стонов, от всхлипов и протяжных вскриков, и мечтал только об одном, как можно скорее погрузиться в жаркую невероятно тесную плоть мальчишки и брать его, пока силы не покинут обоих. И только толика здравого смысла держала его на расстоянии. Крупица понимания, которая с очередным протяжным стоном Ноа канула в пропасть безумия.

Сандер только и успел, что резко вытащить пальцы из мальчишки и, склонившись к его уху, прошептать:

- Прости, рысенок, будет чертовски больно.

После чего, обильно полил презерватив на своем члене смазкой и, приставив головку к разработанному, но все еще очень узкому проходу, толкнулся вперед, одновременно притягивая Ноа за бедра к себе и врываясь в обжигающе-горячее пульсирующее тело закричавшего мальчишки.

Боль была яростной и очень яркой. Ослепившая на миг, резкая и очень неожиданная. Ноа закричал, но тут же сделал глубокий вдох и замер, пытаясь вызвать в памяти советы для девственников.

Дышать глубже... не двигаться... привыкать... и ни в коем случае не рыдать, чтобы не спугнуть партнера. Рыдать, Ноа не рыдал, но слезы его обильно поливали покрывало, в которое он уткнулся лицом, делая дыхательное упражнение и умоляя Сандера идти до конца. Член опал. Вяло висел теперь, не отзываясь ни на импульсивные поглаживания мужчины по спине, ни на успокаивающий шепот в основание шеи, ни на поцелуи, которым Сандер укрывал окаменевшие плечи.

И все же, спустя целую вечность, во время которой Ноа приходил в себя, яростно сжимаясь на огромном члене, заполнившим его анус, боль немного отступила. И тогда он смог почувствовать, как Сандер тихо нашептывает ему какие-то глупости на ухо, аккуратно двигая бедрами, раскачивая Ноа вперед-назад, всего на миллиметр отстраняясь и снова вторгаясь, пока мальчишку не обдало волной дрожи. Крепкая шероховатая ладонь Сандера скользнула по спине вслед за россыпью мурашек. Еще один слабый толчок. И еще, чуть протяжнее, чуть больше вынимая член.

Сандер знал, что делает. Не сюсюкал, не отступал... только иногда ласкал опавший член Ноа, сминая пальцами влажную головку, пока мальчишка не задрожал в его руках.

Возбуждение медленно, но возвращалось. И именно в этот момент парень осознал, что ничего еще не знает о сексе с мужчинами и что все представления, которые он сложил себе после многодневного исследования интернета, не идут ни в какое сравнение с реальностью.

Ведь в реальности он был не с вымышленным образом Сандера, которого представлял в своих мечтах, а с живым человеком, которого любил до боли в груди, до тяжелого удушья. И то, как этот человек дрожал, сдерживая свои порывы, как терпеливо ласкал, помня о его боли, подкупило Ноа и расслабило окончательно.

Ему вдруг очень захотелось услышать голос Сандера во время секса. И почувствовать, как тот начнет безумствовать от возбуждения. А потому, когда мужчина сделал очередной слабый толчок в него, парень двинул бедрами навстречу, расслабляясь как только можно, и, поймав рукой ладонь мужчины, прижал ее к своему сердцу.

- Все хорошо... - прошептал Ноа сдавленно, и снова подался бедрами навстречу более глубокому толчку. - Уже все хорошо... я готов.

Маленький, вредный соблазнитель.

Эта мысль так ярко вспыхнула в сознании, что Сандер чуть не рассмеялся. Но он закусил губу, чтобы не оскорбить мальчишку своим смехом, и только облегченно выдохнул, целуя его в основание шеи и немного ускоряя темп. Порой Ноа стонал, порой шипел, голос его становился все громче, отчего стоны звучали с еще большим надрывом.

Сандер забывался. Рядом с этим невероятным, непостижимым рысенком, он терял разум и позволял грубым звериным инстинктам прорываться наружу. В какой-то момент, растеряв все самообладание и просто сорвавшись с невидимой цепи, он потянул мальчишку на себя, заставляя того сесть и еще глубже впустить его в себя. Прижимая влажную от напряжения спину подростка к своей груди, Сандер накрыл рукой все еще вялый член Ноа и принялся настойчиво ему надрачивать. Вторую руку парень положил на бедро мальчишки и теперь практически насаживал Ноа на себя, то отстраняя его, почти полностью выходя из жаркого узкого прохода, то погружаясь до самого основания.

- Ты невероятен, рысенок, - шептал исступленно Сандер, прикусывая хрупкое плечо Ноа. - Ты великолепен. Такой жаркий, такой сладкий... такой... люблю тебя… люблю, Ноа... люблю...

Без этих слов, наверное, тоже было бы хорошо, но со словами... Ноа показалось, что его погрузили в кипящее молоко, сдобренное медом. Сладкий аромат ударил ему в нос и вскружил голову. Если кто-то скажет, что у любви нет запаха, тот жестоко ошибется.

Любовь пахнет летом. Жарким раскаленным асфальтом и цветущими липами. А еще рекой... удушливой сыростью и илом... горячим песком и влажной галькой... свежескошенным сеном и ночной прохладой.

Ноа насаживался на член мужчины и не сдерживал свой голос. Пусть звучит... пусть наполняет мастерскую музыкой любви.

Сандер теперь принадлежит ему... полностью, навсегда... разгоряченный, потный, напряженный мужчина был у него в плену.

Ноа чувствовал это по жадным поцелуям и по ускорившемуся темпу, словно Сандер никак не мог насытиться им. Он слышал это в хриплых рычащих стонах, в сумбурных признаниях и ласковых словах, коими мужчина щедро одаривал его. А когда Сандер кончил, до боли сминая его член в ладони, Ноа и сам излился на постель, резко сжимаясь на пульсирующем внутри гигантском органе, и ничком повалился на кровать, придавленный к матрасу тяжелым мокрым телом Сандера, который еще долго, мучительно долго вздрагивал на нем, до боли сминая ладонями плечи.

А Ноа улыбался.

Выжатый, словно из него вытрясли душу, Сандер медленно приходил в себя. Ему казалось, что внутри поселилась пустота. Но уже через несколько мгновений, вспомнив, где он и с кем, россыпь золотых искр наполнила то, что казалось пустым и безжизненным. Яркие алые сполохи расцветающих в сердце пышных цветов озарили темную комнату, и, скатившись на бок, парень крепче прижал к себе подростка.

- Ноа, мой маленький вредный Ноа, - прошептал он, улыбаясь как последний безумец, как самый распоследний идиот. - Ты только что сделал меня самым счастливым преступником на свете.

- Правда? - мальчишка доверчиво льнул к Сандеру.

Ему нравилось чувствовать своей кожей прохладную влагу его пота. И вялый член коленом, которое он по-хозяйски просунул мужчине между ног. И все еще частое, прерывистое дыхание куда-то в лоб, от которого спазмом сводило горло.

Ничто не могло испортить для Ноа этот момент. Ни напоминающая о себе боль в ноге, ни острая пульсация в заду, ни внутренний мандраж, который охватил парня сразу после оргазма.

Сандер и его слова... вот что было самым важным. Мужчина счастлив? Что ж, это и есть смысл его жизни - сделать этого человека счастливым.

- Правда, - шумно выдохнул Сандер и, прижав к себе Ноа покрепче, укрыл его одеялом.

В груди творился полный кавардак. Сошедшее с ума сердце билось так быстро, что было даже больно. А счастье разливалось по всему телу приятной усталостью и сонным отупением.

- Я не дотерпел ровно два дня, - признался он после непродолжительного молчания, во время которого ласково поглаживал мальчишку по ягодицам. - Больно? Очень неприятно?

- Что ты понимаешь вообще? - спросил Ноа, блаженно жмурясь. - Это было восхитительно. Я ведь так люблю тебя, что мне дышать больно. И это всё... Сандер, я тебя умоляю, не прогоняй меня больше. И люби. Люби так сильно, как только можешь.

- Ну о каком прогонять может идти речь? - негромко рассмеялся парень. - Я же тебе даже ключи от своего дома дал, - фыркнул он, пропуская пальцы между ягодиц мальчишки и теперь ласково поглаживая пульсирующую и очень горячую дырочку, - а это высшая степень доверия. Прости, если было больно. Но без этого никак. Пока не привыкнешь ко мне. Хотя, думаю, привыкнешь ты быстро. Теперь пощады не жди. Я очень, очень голодный и жадный зверь, рысенок. И очень опасный маньяк-кошколюб. Так что тебе теперь несдобровать. 

Ноа закусил губу и вжал колено в пах мужчины, наслаждаясь его судорожным вздохом.

- Можешь залюбить меня до смерти, если хочешь, - предложил парень, чуть оттопыривая саднящий от боли зад и подставляясь под нежную ласку, от которой перехватывало дух. - И, кстати, - прошептал он, мягко поглаживая пальцами грудь мужчины, - что значит, ты не дотерпел два дня?

- Я хотел дождаться твоего Дня Рождения, - улыбнулся Сандер, умащиваясь поудобнее и прикрывая глаза от усталости, которая тяжелым покрывалом окутывала его сознание. - Уже все приготовил. Смазка, презервативы, вино... хотел сделать тебе пусть такой садистский и совсем бесполезный, но все же подарок. Но... поторопился.

- Так, что, я теперь без подарка останусь? - спросил Ноа.

Его настроение с каждым мигом росло. Потому что, с какой стороны ни посмотри, а этот секс был похож на извинения. Теперь же Ноа понял, что чувство вины, хоть и стало одной из причин, по которой Сандер сдался, но все же не главной.

- Нет уж, - рассмеялся парень. - Не останешься. Только до твоего Дня Рождения больше никакого секса. Тебе надо прийти в себя. Но послезавтра, - он уткнулся мальчишке в шею и несильно прикусил его тонкую кожу, - я воспользуюсь своим правом дарителя по полной программе.

Ноа рассмеялся и крепче прижался к мужчине.

- Я люблю тебя, - прошептал он вместо ответа и прикрыл глаза, понимая, что еще никогда не чувствовал себя таким счастливым и таким уверенным в завтрашнем дне.

Признание мальчишки пробилось через плотную пелену накатившей дремы, и Сандер счастливо улыбнулся.

- И я тебя, рысенок. Очень-очень сильно, - ответил парень и, почувствовав, что Ноа расслабился, позволил себе немного отдохнуть, провалившись в вязкий омут усталости.

Январь, 2017.

г. Днепродзержинск